Исследование этногонического кода [1] (с греч.яз. «ἔθνος» и «γονος» - «народ» и «происхождение») [2] древних тюрков, одного из крупнейших этноязыковых массивов на территории Центральной Азии, Монголии и Восточной Европы сыгравшего в раннем средневековье, одну из главных ролей в формировании современной этнополитической картины мира, представляет высокую научную ценность для гуманитарной науки. Тюркологам этногонические мифы и предания дают возможность реконструировать картину мира, ментальность и мышление древних тюрков.
На сегодняшний день имеются две легенды происхождения правящего рода древних тюрков Ашина. Обе они записаны наиболее полно в китайских летописных хрониках. Тексты данных легенд дают возможность соприкоснуться с ментальностью древних тюрков, их верованиями и представлениями о своей правящей династии и о себе. Именно эти предания служат инструментом исследования этногонического мировоззрения древнего кочевого народа, в период своего расцвета контролировавшего территории горностепной Евразии.
Согласно первой легенде, предки правящего рода тюрков Ашина, жившие на краю большого болота, были истреблены воинами соседнего племени. В живых остался лишь изуродованный врагами десятилетний мальчик (ему отрубили ноги и руки), которого спасла от смерти волчица. Скрываясь от врагов, в конце концов, убивших последнего члена истреблѐнного племени, волчица бежала в горы севернее Гаочана. Там, в пещере, она родила десятерых сыновей, отцом которых был спасѐнный ею мальчик. Сыновья волчицы женились на женщинах из Гаочана и создали свои роды; их потомки принимали родовые имена матерей. Один из сыновей носил имя Ашина, и его имя стало именем его рода. Вождѐм нового племени, составленного из родов десяти потомков волчицы, стал Ашина, который оказался способнее своих братьев. Впоследствии число родов увеличилось до нескольких сот. Вождь племени, один из наследников Ашина, Асянь-шад, вывел потомков волчицы из гор Гаочана и поселил их на Алтае, где они стали подданными жуаньжуаней, добывая и обрабатывая железо. На Алтае, вобрав в свой состав местных жителей, племя приняло наименование тюрк, которое, согласно легенде, связано с местным названием Алтайских гор.
По второй легенде, предки правящего рода тюрков происходят из «владения Со» (по Лю Маоцзайю и Б. Огелю - территория одного из сяньбийских племѐн, носившего то же название). Глава племени, Абанбу, имел семнадцать братьев, один из которых, Ичжинишиду, назван «сыном волчицы». Владение Со было уничтожено врагами, а спасшиеся роды рассеялись. Благодаря сверхъестественным способностям «сына волчицы» Ичжинишиду, его род оказался в наиболее благоприятном положении. Один из его сыновей стал «белым лебедем» и основал владение Цигу (один из вариантов имени кыргыз), расположенное между реками Афу и Гянь (Абакан и Кем, т.е. Верхний Енисей). Третий сын правил на реке Чжучже, а старший сын, Нодулу-шад, поселился в Цзянсы Чжучжеши (вариант: Басычусиши).
К роду Нодулу-шада присоединился и собственный род Абанбу. Нодулу-шад имел десять жѐн, сыновья которых носили родовые имена матерей. Сыном его младшей жены был Ашина. После смерти Нодулу-шада его сыновья решили, что вождѐм племени станет тот из них, кто окажется более сильным и ловким, чем другие. Победил в состязании Ашина, который, став вождем, принял имя Асянь-шад. Ему наследовал его сын или племянник Туу. Сын Туу, Тумынь (Бумын рунических текстов) стал основателем государства [3, c. 75-77; 4, c. 257-258; 5, c. 193-194].
В 1956 г. монгольский археолог Ц. Доржсурэн обнаружил в Арахангайском аймаке МНР, примерно в 10 км к западу от Бугута, погребальный комплекс тюркского времени (VIVIII вв.). Бугутская стела заметно отличается от намогильных памятников, воздвигнутых в честь тюркских и уйгурских каганов и виднейших политических деятелей конца VII-IX вв., хотя сам погребальный комплекс укладывается в тип «ханских погребений». Стела установлена на черепахе, что свидетельствует о принадлежности погребѐнного к каганскому роду, но между тем на стеле отсутствует родовой знак каганов второй тюркской династии (691-742) — схематическое изображение горного козла.
Главная часть навершия — не каганский знак или китайские императорские драконы, как на памятниках конца VII-IX в., а изображение волка (или волчицы), под брюхом которого нечетко изображѐнная, но, несомненно, человеческая фигурка. Мы можем говорить о том, что здесь как раз изображена сцена древнетюркского этногоничского мифа [6, c. 121-127].
Сам образ волка занимает одно из центральных мест в легендах и преданиях многих народов древности и средневековья. Закаспийские кочевники-скифы — «dahae» латинских авторов и «daai» греческих, чье имя восходит к иранскому слову «dahae» — «волк»; знаменитая Hyrcania — «страна волков», чьи племена греко-латинские авторы называли «hyrcanoi» — «волки»; фригийское племя orka (orkoi); ликейцы Аркадии; Ликия (Lycia) и Ликаония (Lycaonia) в Малой Азии; имя самнитского племени — лукане — происходит, по Гераклиту, от lycos — волк; такого же происхождения имя народа, соседнего с самнитами, — ирпы или ирпины; народы, носившие имя волка, встречались в Испании (лоукентиой и лукенес), Ирландии и Англии и могущественные враги римлян — знаменитые даки [7].
В представлениях многих народов волк в этногонических мифах встречается в качестве прародителя (в Центральной Азии несколько вариантов мифа, согласно которому волк женится на принцессе, и от этого брака происходи либо народ, либо правящая династия