Итальянские торговые республики в византийской внешней политике Михаила VIII палеолога (1259-1282)

Возрождение византийской империи на Босфоре после завоевания Константинополя 25 июля 1261 г., привело к коренному изменению геополитической ситуации всего Восточно-средиземноморского региона [1, с. 182-204; 2, с. 230-232]. В течение двух последующих десятилетий главной целью внешней политики Михаила VIII Палеолога было отвоевание греческих территорий, подчиненных католическим правителям в начале XIII века. Вследствие ограниченности военного потенциала византийской империи и постоянной угрозы объявления крестового похода со стороны Римского Святого Престола, греческий император был вынужден прибегнуть к ряду дипломатических маневров для достижения своих полити­ческих целей.

В первую очередь, Михаил VIII добился значительного улучшения в отношениях с папством, начав интенсивные переговоры о подчинение Константинопольского Патриархата Римской церкви. К тому же, византийский император заключил перемирия с сельджуками Малой Азии и Болгарским царством, надеясь обезопасить свои восточные области дипломатическими мерами и использовать освободившиеся подразделения в военных действиях на территории Греции. Параллельно, Михаил VIII наладили дружественные отношения с взаимно враждующими правителями египетского султаната Мамлюков и улуса Хулагуидов, стремясь использовать их влияние для сдерживания сельджукской экспансии в западных регионах Малой Азии. Не малое значение во внешней политике Михаила отводилось и дипло­матическим связям с правителями Золотой Орды, дружественные отношения с которыми имели центральное значение для гарантии безопасности северо-восточных границ византийской империи [1, с. 181-185,234-242,300-312,402-404,632-34; 3, с. 341-351; 4, с. 22; 5, с. 435; 6, 58-59; 7, с. 121-122; 8, с. 181-182; 9, с. 311-316,361-364; 10, с. 73-79; 11, с. 91-93,158; 12, с. 204; 13, с. 189-191; 14, с. 114-117; 15, с. 334-335; 16, с. 198; 17, с. 126; 18, с. 190-191].

Прагматичная политика византийского императора подчеркивалась особым географическим положением Константинополя и способствовала беспрепятственному развитию международной диплома­тии. Михаил VIII отдавал себе отчет, что улучшению византийских отношений с наиболее могущест­венными центрами власти второй половины XIII в. могла бы способствовать посредническая дипломатическая деятельность. Византийский император косвенно способствовал сближению египетского султаната с ханами Золотой Орды, но должен был принять во внимание и противоположные политические интересы Хулагуидских ханов. Дальнейшие дипломатические переговоры Хулагуидов с правителями Западной Европы имели целью заключение анти-мусульманского союза и проходили при непосредственном участии представителей византийского императора [1, с. 234; 9, с. 362-363; 11, с. 96; 19, с. 36; 20, с. 101-104; 21, с. 36-38; 22, с. 298-301; 23, с. 24-25; 24, с.419-420].

Константинополь, таким образом, стал центральным географическим этапом перемещения различных дипломатических посольств, которые, часто, представляли враждующие стороны. Греческая столица предоставляла беспрепятственный проезд мамлюкским послам, стремящимся заключить военный союз с Золотой ордой, параллельно с гостеприимным приемом на Босфоре Хулагуидских посланников, направ­лявшихся в Западную Европу для организации военного сотрудничества против султаната Мамелюков.

Следствием эластичной дипломатической деятельности Михаила VIII было создание общей толерант­ной обстановки на Босфоре, не приемлющей конфликтов конфессионального характера и способствовав­шей развитию международной торговли. Византийская внешняя политика имела прямое влияние на формирование новых торговых маршрутов, соединивших Крымские порты Золотой Орды с торговыми рынками Западной Европы и Египта. Маловероятно, что подобное развитие межконтинентальной торговли было бы возможно, если бы Константинополь остался бы в руках латинских правителей, враждебно настроенных к мусульманским государствам. В частности, организация непрерывной постав­ки военных рабов из Крыма в Египет была прямым следствием эластичной дипломатии Византии. Несмотря на то, что негативное восприятие существования торгового транзита рабов через Босфор разделял ось рядом авторов латинских источников; следует отметить, что главными организаторами военно-стратегической торговли, как и общей коммерческой деятельности в Восточном Средиземно­морье, выступали католические представители итальянских торговых республик Генуи и Венеции [1, с. 236-242; 11, с. 72; 14, с. 56,112; 25, с. 235; 26, с. 505; 27, с. 43-44; 28, с. 308; 29; 30, с. 409-410].

Деятельность итальянских купцов напрямую зависела от их дружественных связей с византийским императором, благожелательно относившимся к западным торговцам не только из соображений экономи­ческих выгод от развития коммерческой активности, но и из-за политических возможностей использова­ния взаимной конкуренции обеих республик и их непосредственного влияния на эффективность организации анти-греческого крестового похода. В особенности сотрудничество Михаил VIII с респуб­ликой Генуи было напрямую связано с завоеванием Константинополя и имело непосредственное влияние на дальнейшую эволюцию византийских отношений с Западной Европой.

Военный союз между Генуей и Никейской империей 1261 года

Политическое сближение генуэзской республики с Михаилом VIII было следствием обострения конкуренции между итальянскими республиками и присущим всякой коммерческой деятельности стремлением к расширению зоны торговой деятельности. Соперничество между генуэзскими и венециан­скими купцами было вызвано столкновением их коммерческих интересов в Палестине. Например, в 1249 г. жители Акры (столицы Латинского королевства Палестины) были свидетелями ожесточенного столкновения между итальянскими купцами, закончившегося заключением перемирия только благодаря посредническому вмешательству наиболее влиятельного феодала королевства, Жана Ибелина. Однако в 1256 г. конфликт возобновился с небывалой силой. В течение двух последующих лет, столица Палестинского королевства стала полем крайне ожесточенного столкновения, в ходе которого, по словам анонимного автора продолжения хроники Гийома Тирского, было убито около 20 тысяч местных жителей [31, с. 140]. Венецианцы, очевидно, получили более значительную военную поддержку от местных латинских баронов и были более удачливыми в морских сражениях: в 1257 г. генуэзцы были вынуждены покинуть Акру, и нашли новое прибежище в значительно менее важном, с торговой точки зрения, порте Тира [32, с. 307-308; 33, с. 115-117; 34, с. 568-570; 35, с. 48; 36, с. 227-228; 30, с. 344-350].

Потеряв важнейшую коммерческую базу^[1], правительство генуэзской республики направило все свои усилия на нахождение новой торговой зоны для восстановления прежнего объема коммерческой деятельности и вступило в переговоры с Михаилом VIII, планировавшим завоевание Константинополя. В январе 1261 г. подеста Генуи, Мартино ди Фано, и народный капитан республики, Гульельмо Бокканегра, направили в Никею свое представительство для заключения военного союза с греками против венецианской республики и Латинской империи на Босфоре. Греческая сторона явно нуждалась в военно-морской поддержке генуэзцев и подписала договор 13 марта на выгоднейших для генуэзцев условиях. Генуэзцам гарантировалось полное освобождение от таможенных пошлин в Константинополе, в случае оказания военной поддержки грекам. Любопытно, что генуэзское посольство, очевидно, опасалось негативной реакции папства в отношении заключения военного союза со схизматиками. Однако, после некоторых колебаний, коммерческие интересы возобладали над идеологическими, и договор был ратифицирован генуэзским правительством несколькими месяцами позже [1, с. 125-126,148-149; 2, с. 228-230; 3, с. 65-74; 4, с. 67-68; 38, с. 483].

Отношения между Генуей и Византией после завоевания Константинополя и сближение Михаила VIII с Венецией Венецианская республика понесла значительный урон от завоевания Константинополя, потеряв свою коммерческую гегемонию на Босфоре. По условиям Нимфейского договора, генуэзская республика получила исключительное право на торговлю в Черном море в обмен на обещание защиты Византии от морских нападений Венеции. Генуэзцы, однако, не были способны выполнить условия договора и понесли ряд поражений в морских сражениях в Эгейском море. Постоянные укоры со стороны Михаила Палеолога принудили Гульельмо Гречо, генуэзского консула Константинополя, заключить военный союз с деспотом Эпира против Византии в 1264 году. Гульельмо Гречо, по-видимому, надеялся сохранить договор в тайне. Его соглашение, однако, стало известно Михаилу, что привело к немедленному изгнанию генуэзцев из греческой столицы. Мало того, Михаил VIII отказался от односторонней политики в отношении итальянских республик, и решил сблизиться и с Венецией, которая до этого являлась важнейшим инициатором организации европейского крестового похода против Византии. По словам венецианского хрониста Андреа Дандоло, дож Венеции, Раньеро Дзено, отчаялся найти поддержку у папы в организации военной экспедиции на Востоке, и подписал перемирие с Византией 8 июля 1265 года [32, с. 313]. Договор имел важнейшее значение для коммерческой деятельности республики, которая получила доступ не только к богатым рынкам греческой столицы, но и к перспективной торговле на северном побережье Черного моря. Однако в отличие от Генуи, венецианскому правительству удавалось удерживать жесткий контроль над внешней политикой республики, нередко противоречащим частным интересам местных купцов. В 1266 г., в связи с оккупацией Южной Италии Карлом Анжуйским, главным западным противником Византийской империи, венецианское правительство неожиданно расторгло условия договора, надеясь восстановить прежнюю коммерческую гегемонию на Босфоре при поддержке французских крестоносцев. Реакция Михаила VIII была незамедлительной, и в этом же году византий­ский император восстановил дружественные отношения с генуэзцами, которым было разрешено основать свою знаменитую торговую колонию Перы, в предместьях Константинополя [1, с. 102-112,224-228,534; 4, с. 67,71-72; 14, с. 205-206; 19, с. 29,33-34; 39, с. 171-172; 14, с. 86-89; 30, с. 431-432,436-439; 40, с. 362-363; 41, с. 258-269].

Военный союз между венецианцами и Карлом Анжуйским представлял значительную угрозу для Византии, что предоставило генуэзцам возможность расширить свое влияние при дворе басилевса. Наиболее важной фигурой в отношениях Византии и Генуи был итальянский торговец Мануэле Закария, который получил от Михаила VIII монополию на продажу квасцов из Фокеи, одного из наиболее ценимых импортных товаров в Западной Европе. В обмен на прибыльную торговую привилегию, семья Закариев выступала главным политическим агентом Византии на Западе и способствовала формирова­нию массивного политического альянса в Средиземноморье, целью которого было ослабление власти Карла Анжуйского. Следствием посреднической деятельности Закариев было заключение военного союза между Византией и испанским королевством Арагонии, стимулировавшего в дальнейшем восстание сицилийских жителей против доминирования Карла Анжуйского в Южной Италии. Последующее добровольное подчинение Сицилии арагонской короне в 1282 г., существенно ослабило влияние Карла Анжуйского на Балканах. Наследник Михаила VIII, Андроник II мог более не считаться с угрозой организации западного крестового похода; и возобновил дружественные отношения с Венецией в 1285 г., чтобы ослабить влияние генуэзцев в Константинополе [1, с. 534-536; 4, с. 57-72,274-275; 30, с. 439-445; 42, с. 160-161].

Заключение

Анализ византийской дипломатической деятельности второй половины XIII в. позволяет выявить соотношение между влиянием идеологических государственных оснований средиземноморского региона и воздействием конкретных политических потребностей в период Средневековья. Образец внешней политики Михаила VIII представляется наиболее показательным. В условиях ослабления военного потен­циала, отстаивание идеологических принципов теряет свою прежнюю актуальность и уступает место применению эластичной дипломатической политике, нередко способствующей внедрению практики общей религиозной толерантности и усложнению системы международных отношений.

Литература

1. Pachymeres Georges. Relations Historiques. / A. Failler (ed.). - II. - Paris, 1984.
2. Wolff R.L. The Latin Empire of Constantinople, 1204-1261. //A History of the Crusades. / K.M. Setton (ed.). - II. -Madison, 1969.
3. Geanakoplos D.J. Emperor Michael Palaeologus and the West, 1258-1282: A Study in Byzantine-Latin Relations. -Cambridge, 1959.
4. Laiou A.E. Constantinople and the Latins: The Foreign Policy of Andronicus II1282-1328. - Cambridge,
5. Bar Hebraeus. The Chronography of Gregory Abu 'l. Vol. I. English Translation with Eight Plates. / E.A. W. Budge (ed.). - Piscataway, 2003.
6. Ибн Абд аль-Захир. Видный сад в жизнеописании Эльмелик-Эззахыра. //СМИЗО. - Том 1. - СанктПетербург, 1884.
7. Thorau P. The Lion ofEgypt: Sultan Baybars I and the Near East in the Thirteenth Century.-London,
8. Шукуров РМ. Великие Комнины и "синопский вопрос" в 1254-1277 гг. // Причерноморье в средние века. -Выпуск 4. - Москва, 2000.
9. Ducellier A. Cristiani d'Oriente e Islam nelMedioevo. Secoli VII-XV.- Torino, 2001.
10. Vasary I. Cumans and Tatars: Oriental Military in the Pre-Ottoman Balkans, 1185-1365. - Cambridge,
11. Amitai-Preiss R. Mongols and Mamluks: The Mamluk-Ilkhanid War, 1260-1281. - Cambridge,
12. Morgan D.O. The Mongols and the Eastern Mediterranean. / Latins and Greeks in the Eastern Mediterranean after / B. Arbel (eds.). - London, 1989.
13. Laiou A.E. Byzantine Trade with Christians and Muslims and the Crusades. // The Crusades from the Perspective of Byzantium and the Muslim World. - Washington,
14. Bratianu G.I. Recherches sur le commerce genois dans la Mer Noir au XIIIe siecle. - Paris,
15. Kirakos GanjaketsU i. History of the Armenians. // Sources of the Armenian Tradition. / R. Bedrosian (ed.). - Long Branch, 1986.
16. Вардан Великий. Всеобщая история Вардана Великого. /М. Эмин (ред.). - Москва, 1861.
17. Шафи ибн Али. Краса благородных подвигов, извлеченным из жизнеописания Эззахырева. //СМИЗО. - Том 1. - СанктПетербург, 1884.
18. Ал-Муфаддал. Прямой путь и единственная жемчужина в том, что случилось после летописи Ибнамида. // СМИЗО. - Том 1. - СанктПетербург, 1884.
19. Geanakoplos D. Byzantium and the Crusades, 1261-1354. //A History of the Crusades. /K.M. Setton (ed.). - III. -Madison, 1975.
20. Setton K.M. The Papacy and the Levant, 1204-1571. - I. - Philadelphia, 1976.
21. Richard Chretiens et Mongols au Concile: La Papaute et les Mongols de Perse dans la seconde moitie du XIIIe siecle. //1274, annee charniere: mutations et continuites. /M. Mollat (ed.). - Paris, 1977.
22. Roberg B. Die Tartarem auf dem Konzil von Lyon 1274. //Annuarium Historiae Conciliorum. - M 5. - Paderborn, 1973.
23. Lockhart The Relations between Edward I and Edward II of England and the Mongol Il-Khans of Persia. // Iran. Journal of the British Institute of Persian Studies. - M 6. - London, 1968.
24. Golubovich G. Biblioteca bio-bibliografica della Terra santa e dellOriente francescano. - II. - Firenze, 1913.
25. Ал-'Умари Шихаб ад-дин. Пути взоров по государствам разных стран. // СМИЗО. - Том 1. -
    СанктПетербург, 1884.
26. кл-Айни Бадр ад-Дин. Связки жемчужин. //СМИЗО. - Том 1. - СанктПетербург, 1884.
27. BalardМ. Genes et la mer Noire (XIIIe-XVVe siecles). //Revue Historique. -M270/1. - Paris,
28. Jackson P. The Mongols and the West, 1221-1410. - Harlow,
29. Verlinden C. La colonie venitienne de Tana, centre de la traite des esclaves au XIVe et au debut du XVe siecle. // Studi in onore di Gino Luzzatto. - II. - Milano, 1930.
30. Heyd W. von. Histoire du commerce du Levant au Moyen-Age. - I. -Leipzig, 1885.
31. Eracles Continuation. // Crusader Syria in the Thirteenth Century: The Rothelin Continuation of the History of William of Tyre with Part of the Eracles or Acre Tex. /J. Shirley (ed.). - Aldershot,
32. Andrea Dandolo. Chronica per extensum descripta 46-1280 d. C. //Rerurm Italicarum Scriptores. /E. Pastorello (ed.). - Vol. XII/1. - Bologna, 1938.
33. Rothelin Continuation. // Crusader Syria in the Thirteenth Century: The Rothelin Continuation of the History of William of Tyre with Part of the Eracles or Acre Tex. /J. Shirley (ed.). - Aldershot,
34. Runciman S. The Crusader States, 1243-1291. //A History of the Crusades. /K.M. Setton (ed.). - II. -Madison, 1969.
35. Mayer H.E. Ibelin versus Ibelin: The Struggle for the Regency of Jerusalem, 1253-1258. // Proceedings of the American Philosophical Society. M122/1. Philadelphia,
36. Jacoby D. L 'expansion occidentale dans le Levant: les Venitiens a Acre dans la seconde moitie du treizieme siecle. // Journal of Medieval History. - MM -Amsterdam, 1977.
37. Balard Les republiques maritimes italiennes et le commerce en Syrie-Palestine (XIe-XIIIe siecles). // Annuario de estudios medievales. - MM 24. - Barcelona, 1994.
38. Balard Les Genois en Romanie entre 1204 et 1261. Recherches dans les minutiers notariaux genois. // Melanges d'archeologie et d'histoire. - MM 78. - Paris, 1994.
39. Lopez R.S. Storia delle colonie genovesi nel Mediterraneo. - Genova,
40. Ashtor E. Pagamento in contanti e baratto nel commercio italiano d'Oltremare (secoli XIV-XVI). // Storia d'Italia. Annali 6: Economia naturale, Economia monetaria. /R. Romano (ed.). - Torino,
41. Karpov S.P. Venezia e Genova: rivalita e collaborazione a Trebisonda e Tana, secoli XIII-XIV. // Genova, Venezia, il Levante nei secoli XII-XIV. /G. Ortalli (ed.). - Genova,
42. Balard M. The Genoese in the Aegean (1204-1566). //Latins and Greeks in the Eastern Mediterranean after / B. Arbel (ed.). - London, 1989.

^[1] По расчетам французского исследователя М.Балара, генуэзские инвестиции в торговых портах Палестины первой половины XIII в. достигали 70% от всего торгового оборота республики [27, с. 339].