Глобализация деятельности НАТО в современных условиях

В данной статье делается попытка обосновать глобальную роль НАТО в современных международных отно­шениях. Созданная в годы «холодной войны» Организация Североатлантического договора сформировалась как многофункциональный институт международного сотрудничества в сфере безопасности. Важнейшей за­дачей, выполняемой организацией, являлась подготовка к возможному вторжению на территорию государств Западной Европы со стороны враждебного блока - Организации Варшавского договора, а также отражение такого вторжения. После окончания «холодной войны» в условиях становления нового мирового порядка Севе­роатлантический союз не мог продолжать своё существование в прежнем виде. Организация была поставлена перед необходимостью «создать себя заново», чтобы сохранить за собой место в глобальной архитектуре без­опасности новой эпохи. Поэтому на рубеже 80-90-х годов ХХ века НАТО вступила в длительный период транс­формации, в процессе которого можно условно выделить ряд этапов, связанных, прежде всего, с эволюцией Североатлантического альянса, которую легко можно проследить, проанализировав принятые им с 1991 года три Стратегические концепции, заложившие основы глобальной деятельности НАТО в современных условиях. 

В конце ХХ - начале XXI вв. глобализация стала главным фактором, влияющим на мировую политику. Глобализация международной полити­ки сегодня заключается не только в том, что по­вышается уровень взаимозависимости и взаим­ной уязвимости государств, но и в том, что вну­тренний суверенитет государств по все большему спектру политических направлений фактически ослабевает. Глобализация ограничивает поле дея­тельности правительств отдельных стран в плане возможности суверенного формирования своих обществ, изолированного решения проблем, за­трагивающих национальную территорию.

Основы нынешних процессов глобализации были заложены Соединенными Штатами Аме­рики сразу после окончания Второй мировой войны. В то время стратегия глобализации со­стояла из трех элементов: обеспечение безопас­ности, демократизация и экономическое разви­тие. В соответствии с данной стратегией были созданы и такие институты, как НАТО, ГАТТ, МВФ и Всемирный банк.

Сегодня, в условиях формирования совре­менной системы международных отношений и тесно связанной с ней системы глобальной международной безопасности вопрос о глоба­лизации деятельности НАТО и ее трансформа­ции из региональной структуры безопасности в глобального игрока международных отношений представляется весьма актуальным.

Начало трансформации Североатлантиче­ского союза и его превращение в организацию, чья деятельность сегодня выходит далеко за пределы трансатлантического региона, было по­ложено в 1991 году на Римском саммите НАТО, где была принята первая несекретная Стратеги­ческая концепция, которая особо важное значе­ние уделяла политическим аспектам обеспече­ния безопасности через развитие диалога и со­трудничества [1].

В этой принятой на закате «холодной вой­ны» Стратегической концепции отмечалась необходимость преобразования альянса в со­ответствии с новой обстановкой и развитием сотрудничества со странами Центральной и Восточной Европы (ЦВЕ). Вследствие само­роспуска Организации Варшавского договора и распада СССР, НАТО, по выражению заме­стителя Генерального секретаря организации Роберта Дж.Белла, столкнулась с «трансформа­ционным императивом», когда стало ясно, что новые реалии требуют постоянного развития и реформирования [2]. Тогда НАТО отказалась от концепции декларированного противника и взя­ла курс на развитие отношений с государствами бывшего социалистического лагеря и постсо­ветского пространства через механизм Совета Североатлантического сотрудничества (с 1997 года - Совета Евроатлантического партнерства) и основного инструмента его практической реа­лизации - Программы ради мира.

В стратегической концепции 1991 года была особо подчеркнута необходимость глобального подхода Североатлантического союза к пробле­мам безопасности. В ней признавалось, что без­опасность в современном мире основывается не только на военных факторах, но и на политиче­ских, экономических, социальных и экологиче­ских [1] . Тем самым в рамках Организации офи­циально был закреплен расширенный подход к понятию безопасности, учитывающий наряду с военными политические, экономические, соци­альные и даже экологические ее аспекты.

В 1991 году в качестве новых задач Органи­зации, не входящих ранее в содержание Северо­атлантического договора, были провозглашены: урегулирование кризисных ситуаций; миротвор­чество; расширение диалога со странами, не вхо­дящими в НАТО; а также обеспечение гибкости и мобильности вооруженных сил [1]. Именно в это время фактически была принята концепция глобальной ответственности НАТО, допускаю­щая в некоторых случаях глобальное использо­вание военной силы вне зоны ответственности блока, что впоследствии было официально опре­делено в «Стратегической концепции НАТО» [3], принятой в Вашингтоне в 1999 году.

Новая, Вашингтонская, Стратегическая кон­цепция Альянса стала символом новой линии поведения на ближайшие десятилетия нового века и началом наибольшей трансформации по­литики НАТО в условиях постконфронтацион­ного периода. Принятие этой стратегии было оправдано появлением многочисленных локаль­ных конфликтов, новых ракетных и ядерных держав, а также государств, потенциально опас­ных в плане разработки и применения оружия массового уничтожения.

К функциям НАТО отныне стали относиться: обеспечение безопасности и стабильности; соз­дание институциональной основы для консульта­ций стран-членов; отражение общих угроз и кол­лективная оборона; антикризисное реагирование; развитие партнерства с другими государствами; а также поддержка мирных международных отно­шений и демократических институтов [3].

Главными угрозами были названы: глобаль­ный терроризм и распространение ОМУ; регио­нальные кризисы и конфликты; нестабильность в т.н. «несостоявшихся государствах»; облегче­ние доступа террористов к современным воен­ным и гражданским технологиям; опасность пе­рекрытия доступа к жизненно важным ресурсам [3]. При противодействии этим угрозам Альянс, соответственно, ориентировался на укрепление военного потенциала, в т.ч. для проведения бо­лее эффективных операций на удаленных теа­трах. При этом действующая концепция Альян­са принципиально не менялась, но ее реализа­ции был придан дополнительный импульс через более конкретную систематизацию угроз и рас­становку новых акцентов.

В своем выступлении, посвященном приня­тию Концепции-1999, Генеральный секретарь НАТО Хавьер Солана откровенно признал, что «наступило время адаптировать стратегическую концепцию к новым фундаментальным измене­ниям в Европе» [4]. Это высказывание положи­ло начало концептуальному оформлению идеи о создании своего рода «глобальной НАТО» - военного союза, который бы расширил сферу своей ответственности на весь мир. Некоторое время спустя в Вашингтоне и Брюсселе эти пла­ны получили название «глобализации структур евроатлантической безопасности» [5].

Знаковым событием в дальнейшей транс­формации НАТО, а также в распространении зоны ее деятельности за пределы Европы, ста­ли террористические атаки в США 11 сентября 2001 года, которые явились причиной принятия ряда важных документов, сыгравших не послед­нюю роль в придании деятельности Альянса глобального уровня.

В документах Пражского саммита 2002 года, в которых говорилось о «новой НАТО - с новы­ми членами, новыми потенциалами и новыми отношениями с нашими партнерами», было за­фиксировано, что основное внимание должно уделяться повышению эффективности военного потенциала, перестройке стратегических коман­дований, разработке и реализации программ мо­дернизации, а также, при дальнейшем расшире­нии, реформам организационной структуры [6].

В 2004 году на Брюссельской встрече руко­водителей альянса были приняты обязательства «повысить роль НАТО в качестве форума для консультаций в области стратегии и политики между союзниками и координации их действий» [7]. Такое решение было, в первую очередь, свя­зано с недовольством ряда союзников действия­ми Вашингтона в Ираке, а также опасением, что НАТО утратит способность функционировать как механизм партнерства при принятии страте­гических решений в предконфликтный период.

Состоявшийся в ноябре 2006 года Рижский саммит НАТО утвердил т.н. Всеобъемлющую политическую директиву, целью которой было определить приоритеты Организации на бли­жайшие 10-15 лет. В ней впервые было отмече­но, что Альянсу необходимо иметь возможно­сти «для реагирования на комплексные вызовы и проведение операций в пределах, за предела­ми, на периферии и стратегическом удалении от границ своих членов» [8]. Эта директива заложила основу существенному расширению круга задач НАТО. Так, особое внимание стало уделяться операциям по стабилизации и пост­конфликтному восстановлению на всех фазах кризиса, включая содействие в становлении собственных сил безопасности страны и под­держку гуманитарных миссий, что на практи­ке было реализовано в формулировании новых задач, проводимой НАТО политики в Ираке и Афганистане.

В целом, в первое десятилетие XXI века трансформация, как общее название процесса реформ НАТО, затрагивала такие направления деятельности ее, как:

• расширение функций, задач и сценариев использования НАТО с учетом возникновения новых угроз;
• принятие новых концепций и инициатив, но на базе Стратегической концепции 1999 года (например, концепция борьбы с терроризмом, инициативы по усилению возможностей защи­ты от ядерного, биологического и химического оружия);
• дальнейшее реформирование военных структур и повышение их эффективности для использования в борьбе с новыми угрозами;
• расширение альянса;
• политическая составляющая, нацеленная, прежде всего, на проблематику, связанную с ви­дением места и роли альянса;
• разработка новых форм сотрудничества вне рамок традиционных структур партнерства.

Таким образом, активизация усилий Альянса по реформированию организации была обуслов­лена, прежде всего, проблемами и перспектива­ми расширения, проведением широкомасштаб­ных военных операций в Афганистане и Ираке, а также растущими противоречиями между не­которыми европейскими союзниками и США в их планировании и проведении.

Новый этап эволюции Североатлантическо­го блока начался в Лиссабоне в ноябре 2010 года и связан с принятием новой, ныне действующей Стратегической концепции, которая является наиболее ярким концептуально выраженным оформлением идеи «глобализации НАТО». При­нятие данной концепции символизировало два важных события, имевших место в Североатлан­тическом союзе. Во-первых, она подводила итог деятельности Альянса за прошедшие с момента его создания 60 лет, а во-вторых - логически со­впала с первым годом правления новой админи­страции Б. Обамы в США.

Принятая на Лиссабонском саммите новая Стратегическая концепция НАТО получила на­звание «Активное вовлечение, современная за­щита». По своей сути, этот документ представ­ляет собой четкое и решительное заявление о важнейших задачах и принципах НАТО, ее цен­ностях в меняющихся условиях безопасности и стратегических целях Североатлантического альянса на ближайшие десять лет. В Концепции представлены три важнейшие задачи НАТО - коллективная оборона, кризисное регулирова­ние и безопасность на основе сотрудничества, а также подчеркивается солидарность Североат­лантического союза, важность трансатлантиче­ских консультаций и необходимость постоянно осуществлять процесс реформ [9].

При детальном изучении данной концепции можно заметить, что формулируя свои цели и за­дачи, а также перечисляя механизмы и инстру­менты, которые Альянс намерен использовать для их достижения, НАТО позиционирует себя в качестве глобального актора международных отношений. Учитывая этот факт, «активное во­влечение», вынесенное в заголовок Концепции, может рассматриваться как всемерное усиление роли НАТО в качестве инструмента, механизма и гаранта складывающегося мирового порядка, а «современная защита» - как дальнейшее нара­щивание ее военной мощи.

Согласно Концепции-2010, основой деятель­ности Альянса наряду с другими направления­ми, среди которых можно особо выделить ми­ротворчество и гуманитарное сотрудничество, является военная составляющая. Поэтому все проводимые реформы направлены, в первую очередь, на повышение эффективности НАТО как военно-политического блока, способного ре­агировать на возникающие угрозы в глобальном масштабе. Об этом ясно свидетельствует заклю­чительный раздел Концепции, который закре­пляет следующее положение: «Будучи уникаль­ным случаем в истории, НАТО является союзом в сфере безопасности, который располагает во­оруженными силами, способными действовать совместно в любой обстановке; который может управлять операциями повсюду с помощью сво­ей интегрированной структуры военного коман­дования; который имеет в своем распоряжении ключевые средства, которыми по отдельно­сти могут располагать лишь немногие из госу­дарств-членов союза» [9].

В дополнение к принятым на протяжении 1991-2009 гг. стратегическим документам Кон­цепция-2010 официально закрепляет возмож­ность НАТО проводить свои операции за пре­делами трансатлантического региона. В специ­альном разделе, озаглавленном «Безопасность через кризисное урегулирование», по сути, оправдывается любое вмешательство НАТО в кризисы и конфликты за пределами Северо­атлантического союза на том основании, что «они могут представлять собой прямую угрозу безопасности территории Альянса и его населе­ния» [9]. Особо подчеркивается, что НАТО мо­жет активно вмешиваться в тот или иной кризис на всех его стадиях: до возникновения кризиса, в ходе кризиса и на посткризисной фазе.

Таким образом, в Стратегической концепции 2010 года можно проследить четко выражен­ную идею «глобализации НАТО». Она находит свое отражение в готовности блока реагировать на т.н. новые угрозы трансграничного характера, включая угрозу распространения ОМУ и между­народного терроризма и заканчивая наркотрафи­ком и угрозами техногенных катастроф, что дает основания говорить о глобальной деятельности НАТО в ее функциональном измерении. С дру­гой стороны, очевидной становится и глобаль­ность НАТО в плане институциональном, т.е. как организации, которая, используя механизмы расширения и партнерства, налаживает тесные связи с государствами, независимо от их геогра­фического расположения.

Тем не менее, несмотря на принятие очеред­ной Стратегической концепции, расширяющей полномочия Североатлантического союза, отно­шение его ведущих членов к вопросу о глобали­зации деятельности НАТО остается неоднознач­ным. В то время как Америка предлагает своим партнерам по альянсу действовать глобально, Европа предпочитает заниматься региональны­ми проблемами, что затрудняет адаптацию ос­новного трансатлантического института к реа­лиям современности. Европейские члены НАТО время от времени соглашаются играть по прави­лам Соединенных Штатов, но при этом их вос­приятие новой концепции альянса отличается от американского. Великобритания, Франция и Германия, имеют различное видение новой роли НАТО вне сферы ее полномочий. Лондон, опаса­ясь германской гегемонии в Европе, стремится к дальнейшему укреплению «особых отношений» с Соединенными Штатами. Великобритания не выступала за уменьшение американское влияние в Европе после окончания «холодной войны» и безоговорочно поддержала действия НАТО на Балканах и силовую политику в Персидском Заливе, выступала на стороне США в вопро­се проведения военных действий против Ирака и Ливии. Париж, оставаясь верным идее евро­пейской военной и оборонной идентичности, считает, что ее формирование должно быть не­зависимым процессом, а не шагом в укреплении трансатлантического союза. Берлин, демонстри­руя свое желание строить отношения с США в рамках ЕС, солидаризируется с Францией и на­стороженно относится к новой роли НАТО [10].

К политике «эффективного и гибкого пар­тнерства», одобренной в апреле 2011 года на берлинском совещании министров иностранных дел НАТО, была подключена Монголия. Послед­ний же саммит НАТО в Чикаго в 2012 году еще раз подтвердил глобальную ответственность Альянса и его отход от бывшей в период 1949­1990 гг. традиционной однозначно евроатлан­тической направленности. В дополнение к су­ществующим механизмам сотрудничества была принята политика новых партнерств вне атлан­тической зоны ответственности - т.н. «свобода рук» от Японии до Австралии и Новой Зелан­дии. Таким образом, новая политика «гибкого партнерства» стала охватывать не только сферы СЕАП, Средиземноморского диалога, Стамбуль­ской инициативы по сотрудничеству, но и даль­невосточный - монгольский «анклав», лежащий между Россией и Китаем. По мнению ряда фран­цузских экспертов, реформированный к 2020 году НАТО будет основываться на «укоренении» глобальной идентичности, которая будет прояв­ляться в зоне Памира и Аденского залива, или в районе Африканского рога [11].

Итоги Чикагского саммита являются еще одним доказательством нового этапа в развитии Североатлантического альянса, заключающего­ся в его ориентированности на глобальный ха­рактер. НАТО постепенно приобретает идентич­ность глобальной организации, остающейся, как утверждается в Стратегической концепции 2010 года, «основным поставщиком стабильности в непредсказуемом мире» [9].

Таким образом, анализ эволюции НАТО, основанный на подробном изучении трех ее по­следних Стратегических концепций, позволяет говорить о том, что сегодня НАТО находится на пути очевидной трансформации из региональ­ной структуры по обеспечению безопасности в глобального игрока современных междуна­родных отношений. Прогнозирование даль­нейшей трансформации НАТО и глобализации ее деятельности на ближайшую перспективу заключается в существовании двух основных сценариев. Первый сценарий развития собы­тий связан с функциональным расширением зоны ответственности Организации (functional globalization) и превращением ее в глобального стратегического актора, наподобие Организации Объединенных Наций [12]. Для этого в рамках НАТО и ее партнерских связей с другими го­сударствами уже существуют все необходимые предпосылки - с 1990-х гг. военно-политическая составляющая Альянса значительно дополняет­ся невоенным компонентом ее деятельности.

Согласно Стратегической концепции 2010 года, «двери членства в НАТО остаются полно­стью открытыми для всех европейских демокра­тий, которые разделяют ценности НАТО, жела­ют и могут взять на себя ответственность и обя­зательства членства и чье вступление в НАТО может способствовать общей безопасности и стабильности» [9]. В то же время, Североат­лантический альянс активно наращивает сотруд­ничество с государствами, лежащими далеко за пределами Европы, используя механизмы Сове­та Евроатлантического партнерства и Партнер­ства ради мира, Средиземноморского диалога и Стамбульской инициативы по сотрудничеству. Все это позволяет говорить о втором сценарии «глобальной НАТО», условно называемом ин­ституциональной глобализацией (institutional globalization) [12]. В рамках Организации разви­тие данного сценария наблюдается с 2006 года и связано с активно продвигаемой США концеп­цией «альянса демократий». Главная суть этой концепции заключается в расширении количе­ства членов путем присоединения оставшихся вне рамок НАТО европейских государств реги­она, а также углубления партнерских связей за счет демократических государств всего мира.

Эти сценарии будущего относительно даль­нейшего процесса глобализации деятельности НАТО настолько тесно связаны друг с другом, что нельзя точно сказать, что в настоящее вре­мя один из них явно доминирует. Из анализа Стратегической концепции 2010 года ясно, что сегодня трансформация НАТО происходит сразу по двум направлениям. Доказательством этому являются и события последнего десятилетия, на­чиная от вторжения войск НАТО в Афганистан в 2001 году и заканчивая военной операцией в Ли­вии в 2011 году (по первому сценарию), а также формирование новой политики «эффективного и гибкого партнерства» и расширение сотрудни­чества с другими международными организаци­ями, в первую очередь, с ООН (по второму сце­нарию). Поэтому сегодня, опираясь на изложен­ный выше анализ Стратегических концепций, логично будет говорить о НАТО как о уже дей­ствующем в глобальном масштабе акторе совре­менной системы международных отношений.

Литература

1. Римская декларация сессии Совета НАТО о мире и сотрудничестве. - Online: <http://www.lawmix.ru/abrolaw/13927/>
2. Достижения в процессе трансформации НАТО // Вестник НАТО. - Весна Источник: <http://www.nato.int/ cps/ru/ natolive/opinions 21939. htm?selectedLocale=ru>
3. Стратегическая концепция Североатлантического союза от 24 апреля 1999 года. - Online: <http://www.nato.int/cps/ru/ SID-04186F60-8B06CD99/ natolive/official textshtm>
4. Хавьер Солана: «НАТО не стремится быть мировым жандармом» // «Независимая Газета» (НГ), 01.1999. - Online: <http://www.uni-potsdam.de/ u/slavistik/zarchiv/0199wc/n011h15.htm>
5. Татарников В. НАТО: новый век - новая стратегия. - Online: <http://www.rau.su/observer/N04 99/4 08.HTM>
6. Декларация Пражской встречи НАТО на высшем уровне. - Online: <http://www.nato.int/docu/other/ru/2002/p02-127r. htm>
7. Размышляя о Рижской встрече на высшем уровне // Вестник НАТО. - 2006 (Зима). Источник: <http://www.nato.int/ docu/review/2006/issue4/russian/ art1.html>
8. Ключ к Всеобъемлющим политическим указаниям // Вестник НАТО. - Весна Источник: <http://www.nato.int/ docu/review/2007/issue1/russian/ art2.html>
9. Новая Стратегическая концепция НАТО «Активное вовлечение, современная защита». - Online: <http://nato.ucoz.ru/ index/strategicheskaja koncepcija nato 2010 goda/0-39>
10. Чукубаев Е.С., Иржанов М.А. Вопрос о глобализации деятельности НАТО. - Online: <http://www.rusnauka.com/10 DN 2012/Politologia/7 106238.doc.htm>
11. Воронин Е.Р Перспективы развития НАТО. Чикагский саммит: состояние и эволюция альянса. - Online: <http:// eurasian-defence.ru/ content/%D0%BF%D0%B5%D1%80%D1%81%D0%BF%D0%B5%>
12. Tobias Bunde, Timo Noetzel. Unavoidable Tensions: The Liberal Path to Global NATO. - Online: <http://www. contemporarvsecuritvpolicy.org/assets/ CSP-31-2%20 BundeNoetzel.pdf>