В условиях советской системы культурное развитие народов Казахстана происходило в соответствии с идеей «интернационализации», что лишало их возможности сохранения своих национальных особенностей.
Этнические процессы на территории Казахстана имеют многовековую историю своего становления и развития и обязаны тем политическим, социально-экономическим и культурным событиям, в ходе которых закладывались основы для общей этнической среды. Правящая верхушка общества во все времена способствовала процессам консолидации людей, синтеза разных народов, однако содержание и методы проводимой национальной политики различались по своему характеру, и были связаны как с естественным, так и искусственным «смешением» национальных общностей. Так, если в период древности и средневековья на территории современной республики не наблюдались процессы, связанные с насильственным объединением людей вместе с обязательными условиями разрыва с национальными особенностями, то в царское и советское время в области национальной политики стала наблюдаться иная картина, определившая искусственное «смешение» представителей различных этносов. Идея создания единого «советского» народа сопровождалась глумлением над духовными ценностями наций, насаждением чуждой и бессодержательной идеологии, отрицающей национальные особенности и возможные достижения в области культуры. Тем временем, многие этносы волею судьбы оказавшиеся на территории Казахстана в ходе непрекращающейся переселенческой политики в период депортации, экономических «преобразований» страны, связанных с освоением целины, строительством крупных промышленных предприятий, железных дорог и др. вынуждены были совместно переживать трудности новой культурной политики.
Оказавшись не на своей этнической родине, представители национальных групп, несмотря на политику «интернационализации», пытались всячески сохранить свою самобытную культуру. Идея создания «общей» национальной лишь по форме, но не по содержанию культуры становилась в стране и республике широко пропагандируемой. «…Наряду с политическим и экономическим сближением социалистических наций сближаются и их культуры, начинают складываться общие черты единой интернациональной культуры. И чем дальше будет развиваться советское общество, тем скорее национальные культуры приобретут общие черты и новые свойства, окончательно освобождаясь от остатков национальной ограниченности, всего того, что Ленин называл «национальным эгоизмом» [1, с. 33].
Однако развернувшаяся политика в области национальностей и их культур, на деле шла вразрез провозглашенным идеям об освобождении «угнетенных наций». Понимая, что в условиях огромного разнообразия этносов на территории советской страны, будет «не рационально» поддерживать интересы буквально всех наций, были сделаны шаги по унификации национальностей, которые были невообразимыми вообще и сравнимы не с чем иным, как с преступлением в отношении людей. Примером могут послужить материалы переписи 1926 года, где в одном из примечаний указывалось, что аджарцы, грузины, лазы, мегрелы, сваны, согласно постановлению ЦИК СССР, объединяются в общую группу под названием «грузины» [2].
Для руководства страны не представлялось важным организовывать и проводить мероприятия для сотен наций в отдельности, когда более целесообразной выглядела идея объединения мелких из них по родственному принципу с более крупными, а крупных – включения в аморфную форму советского этноса. Ведь реальная национальная политика, связанная со свободой культурного самоопределения, могла привести к разобщению национальностей, а то и к политическому отделению, чего не могло не опасаться и допустить молодое руководство в условиях общей нестабильности. Поэтому для подкрепления своей мнимой национальной политики в русле общей идеологии была провозглашена мысль о складывании интернациональной «сливающей все нации в высшем социалистическом единстве» культуры. Еще одним свидетельством унификации этносов служит факт уже на территории Семипалатинской губернии Казахстана, датируемого 20-ми годами, когда в ответ на рекомендации организовать мероприятия в области культуры среди национальностей, было отправлено письмо следующего содержания: «… татары и киргизы… в губернии фактически составляют одну киргизскую нацию, сохранились лишь только названия татары и киргизы. Выделение татар в особую национальную группу было бы не целесообразным… В такой же плоскости стоит вопрос с национальностями: черкесы, сарты, бухарцы, персы и турки, представители которых насчитываются единицами». И далее: «Все эти национальности не составляют более или менее сплочѐнной определѐнной национальной группы…они уже потеряли свой национальный облик. Кроме того, они не имеют обособленных от русских национальных интересов» [3].
Получалось, что разработанная в программных документах национальная политика приобретала схематичный характер, когда из-за близости языка, традиций могли «объединить» казахов и татар, русских, украинцев и белорусов, бухарцев, персов и турков и др. и в данном русле продолжать уже общую культурную программу. Остается лишь недоумевать о том, как народы лишались права на самоидентичность, испытывая политику регулирования, контроля, а зачастую уничтожения прошедших вековой опыт традиций и обычаев.
Следует отметить, что все основные направления культурной революции, развернувшейся сразу после установления Советской власти и касающиеся ликвидации неграмотности среди взрослого населения, расширения сети школьного образования, открытия средних специальных и высших учебных заведений, культурно-просветительной работы, развития театра, киноискусства, радио, печати, антирелигиозной политики и мн.др. носили противоречивый характер, и наряду с положительными эмоциями вызывали бурю негодования и возмущения среди населения. Политика культурного строительства была продолжена и в военные, послевоенные годы, когда стали наблюдаться положительные результаты в области народного образования, однако все так же вызывали споры вопросы изменения быта, духовных традиций у народов. Хотелось бы остановиться на периоде 1980-х годов, в момент усиления демократических тенденций и ослабления некогда мощной советской идеологии. Нажим тогда в отношении национальностей несколько уменьшился, руководству пришлось смириться с наличием в республике разнообразной этнической среды, тем более, что нации прошли нелегкий путь выживания и сохранения своих культур. И в рамках данной работы отдельные страницы культурного прошлого хотелось бы предложить рассмотреть на примере таких народов, как уйгуров, корейцев, поляков.
Одним из крупных национальных групп, проживавших и проживающих на сегодняшний день в Казахстане, являются уйгуры. В 1983 году в СССР насчитывалось 211 тыс. уйгур, в том числе на территории республики – 148 тыс. человек. Уйгурская диаспора стала оформляться еще в конце ХIХ века и к рассматриваемому периоду приобрела в лице Казахстана вторую родину, активно включившись в его общественно-политическую жизнь. Поскольку предметом разговора является культурное развитие национальностей, следует отметить широкий охват уйгур научной и научно-педагогической деятельностью. Так, в этой сфере было занято 157 человек уйгурской национальности, из них в вузах трудилось 61 преподаватель, в том числе 2 доктора и 26 кандидатов наук. В научных учреждениях работал 91 сотрудник, в числе которых один доктор и 23 кандидата наук. В Институте языкознания Академии наук КазССР в отделе уйгуроведения было представлено 25 уйгур, в числе которых 5 женщин.
Увеличивалось количество студентов уйгурской национальности, обучавшихся в высших учебных заведениях. Если в 1976 году их число составило 450 человек, то в 1980 году – 674, в 1983 году – 685 человек. С 1981 года в Казахском педагогическом институте им. Абая действовало отделение, на котором велась подготовка учителей для средней школы по специальности «Русский язык и литература, уйгурский язык и литература». В 1982 году в Панфиловском педагогическом училище было открыто уйгурское отделение с ежегодным набором 30 учащихся.
В Алма-Атинской и Талды-Курганской областях в начале 80-х гг. работало 20 уйгурских школ и 28 смешанных, в которых наряду с классами на уйгурском языке, имелись классы с преподаванием на казахском и русском языках. В целом, в них обучалось более 15 тыс. школьников.
В общесоюзном русле развивалось и искусство, литература уйгурского народа. Творческая деятельность была представлена во всех творческих союзах и организациях республики. В Союзе писателей Казахстана действовала секция уйгурской литературы, где было представлено 24 писателя, поэта, критика; 5 человек являлись членами Союза композиторов и 4 – Союза художников СССР. Свыше 180 человек работало в республиканском уйгурском театре музыкальной комедии, среди которых звание народных артистов КазССР имело 2 человека, заслуженного артиста КазССР – 5, заслуженного деятеля искусств КазССР – 3.
Госкомиздатом КазССР был расширен выпуск книг на уйгурском языке. Для этих целей в издательствах «Казахстан», «Жазушы», «Мектеп» были созданы специальные редакции, где работало 25 творческих работников и ежегодно выпускалось в среднем 75-80 названий общественно-политической, художественной и учебно-методической литературы общим объемом 750-800 печ. листов и тиражом 130 тыс экз.
Естественно, был налажен выпуск специальной газеты на уйгурском языке «Коммунизм туги», имеющей межреспубликанское значение. Кроме того, в Алма-Атинской, Талды-Курганской областях издавались 3 районные газеты [4].
В этот же период проживало около 100 тыс. граждан корейской национальности, что составляло 0,8% всего населения республики. Большинство из них (около 70%) проживало в Кзыл-Ординской, Гурьевской, Джамбульской, Талды-Курганской, Чимкентской, Алма-Атинской областях. Был налажен выпуск межреспубликанской газеты «Ленин Кичи», в которую поступало немало писем от представителей корейской национальности с просьбой о помощи овладения родным литературно-письменным языком. Если до 40-х гг. в республике еще действовали школы с корейским языком обучения, то в последующие годы учебные заведения были закрыты, и, к 80-м годам не осталось ни одного действующего заведения, где преподавался бы корейский язык. Редакцией газеты «Ленин Кичи» было сделано предложение об открытии в Алма-Атинском педагогическом институте группы для подготовки преподавателей корейского языка. Однако министром высшего и среднего специального образования КазССР данное предложение было отклонено ввиду отсутствия соответствующих преподавательских кадров и «незначительной потребности в специалистах указанного профиля» [5]. В ответном письме Министерства буквально указывалось следующее: «С 1986 года подготовку преподавателей корейского языка осуществляет Ташкентский пединститут им. Низами. Для решения вопроса обеспечения корейских школ республики учителями, считаем целесообразным организовать их подготовку в порядке кооперации в Узбекской ССР, начиная с 1988 года» [6].
Редакцией газеты было отправлено письмо и в Академию наук КазССР, с просьбой организовать специальную группу для изучения культуры корейского народа. Но в ответ президентом Академии наук КазССР было отписано следующее: «Создание специальной группы представляется нецелесообразным и потому, что в Казахстане проживает более 100 народов и, если для изучения каждого из них будут создаваться специальные научные группы, то это потребует полной переориентации научной деятельности учреждений КазССР» [7].
Еще одной крупной этнической группой, проживавшей в Казахстане, являлись поляки, которых согласно переписи 1979 года насчитывалось более 60 тыс. человек. Из них 59% было представлено в сельской местности, 41% – в городской. Наибольшее число польского населения проживало в Кокчетавской (42%), Целиноградской, Карагандинской, Алма-Атинской, Кустанайской, Северо-Казахстанской областях.
Наиболее компактно поляки проживали в Келлеровском и Чкаловском районах Кокчетавской области, Астраханском и Шортандинском районах Целиноградской области. Однако, несмотря на компактное проживание населения, изучение родного языка в дошкольных и школьных заведениях организовано не было. Согласно справке сектора национальных отношений отдела пропаганды и агитации ЦК КПК, в республике отсутствовали специалисты польского языка, не имелось учебных программ, учебников, недостаточно было литературы. В пропаганде польской национальной культуры, не использовались возможности средств массовой информации, в том числе радиовещания. А в экспозициях Кокчетавского областного краеведческого музея отсутствовали материалы по истории, культуре, образованию, вкладу в народное хозяйство области польского населения [8].
На примере вышеуказанных этносов становится очевидной некая «стандартизированная» модель развития национальных культур, инициированная со стороны правительства, которая, однако, не сломила народы в этой негласной войне, напротив, определила практические действия по сохранению культурных достижений и передачи последующим поколениям.
Литература
- Канапин А. Культурное строительство в Казахстане. – Алма-Ата, 1964. – 268 с.
- Масанов Н., Амрекулов Н. Пора бы всем задуматься // Мысль. – – № 2. – С. 43-47.
- Центр документации Новейшей истории Восточно-Казахстанской области (ЦДНИ ВКО) Ф. оп. 1. д.11. л. 43.
- Архив Президента Республики Казахстан (АП РК) ф.708, оп.110, д.2, л.55-60. АП РК, ф.708, оп.135, д.6, л.28.
- АП РК, ф.708, оп.135, д.6, л.28.
- АП РК, ф.708, оп.135, д.6, л.17-18.
- АП РК, ф.708, оп.139, д.1126, л.85-88.