Общество Всеобщего труда:теория регулирования социально правовых отношений (исторический аспект)

В данной статье рассматриваются теоретические проблемы регулирования социально трудовых отношений. Материальной основой любого общества является труд. В соответствии с Трудовым кодексом Республики Казахстан под трудом следует понимать следующее: труд – это деятельность человека, которая направлена на создание духовных, материальных и других ценностей, необходимых для жизни и удовлетворения потребностей человека и общества. Этот факт порождает целый ряд последствий трудового, социального и гражданскоправового характера.

Начало отделения личного найма  на работу от найма имущественного и обособление первого в самостоятельный договорной тип было положено в Римском праве. «Прототипом современных обязательств по оказанию услуг считается римский институт (наем услуг). По договору найма услуг в пользование передавалась особая ценность, рабочая сила   человека», – указывает А.И. Степанов [1, c. 152].

В то же время обычное последствие найма труда – подчинение работника хозяйской власти нанимателя – составляло в Риме чисто бытовое явление, не относившееся к области гражданского права. Данное последствие вообще не было урегулировано нормами права. Такой вид найма существовал в силу того, что не был запрещен государством.

Первоначально объектом найма выступал труд рабов и вольноотпущенников. Со временем договор найма услуг стал охватывать практически любые виды трудовой деятельности.

«Столкновение интересов, обусловленное потребностью нанимателя закрепить за собой необходимый контингент рабочих рук и желанием работника сохранить свободу распоряжаться своим трудом, стало стимулом к развитию специального законодательства о найме труда», – указывает Л.С. Таль [2, c. 243].

Приблизительно с XIII века найм труда приобретает черты определенного договорного типа. «Характерным способом заключения договора найма работника в этот период является акт коммендации, который заключается в том, чтобы в торжественной обстановке лицо, нанимающееся на работу и поступавшееся своей независимостью, вкладывало свои руки в руки господина, который в виде возмездия передавал ему какую-либо реальную или символическую вещь. Такой обряд означал переход обязанности по защите нанявшегося работника к господину», – пишет Л.С. Таль [2, c. 282]

Акт коммендации свидетельствовал о неограниченной власти господина не только над результатами труда, но и над личностью нанявшегося работника.

Легализация трудового (рабочего) договора произошла на рубеже XIX–XX вв. Этот переход осуществился постепенно и первоначально в некоторых странах Запада, в законодательстве которых фактически сформировался особый тип гражданско-правового договора, объектом которого являлся несамостоятельный труд. Российское законодательство о договоре личного найма развивалось в том же направлении и той же последовательности, что и на Западе.

Предпосылки формирования трудового законодательства стали складываться еще в Древнем мире, но в узком смысле первые законодательные акты  о  труде  на  Западе принимались в XIV в. Уже в этот период вмешательство государства в данные общественные отношения было достаточно велико, а с XVII до середины XVIII вв. здесь явно преобладали публично-правовые начала.

С конца XVIII в. в регулировании трудовых отношений господствующим стало частноправовое начало, государственное вмешательство было сведено к минимуму. Данная либеральная тенденция, помимо очевидных плюсов, имела большие негативные последствия в виде безудержной эксплуатации детского и женского труда, фактически неограниченного рабочего времени, отсутствия элементарных санитарногигиенических условий на рабочих местах.

Возникновение трудового законодательства как относительно самостоятельного массива нормативно-правовых актов произошло в XIX в., приоритет принадлежал Англии. Отечественное трудовое законодательство развивалось в рамках общецивилизационной тенденции, приблизительно в той же проблемной и хронологической последовательности. При этом отставание от Запада составляло в среднем до полувека [3, c. 19-20].

Начиная со второй половины XIX века видные ученые-цивилисты разных стран  Европы Ф. Лотмар и В. Эндеман в Германии, Капитан и Пик во Франции, Таль в России констатировали появление нового вида договоров – трудовых договоров, и нового вида правоотношений – трудовых правоотношений.

Ученые пришли к однозначному выводу о необходимости выделения договоров о труде в самостоятельную родовую категорию, но при этом отграничивали отношения наемного труда от отношений подряда, не сомневались в их общей гражданско-правовой природе [4, c. 11].

Все основоположники трудового права, такие, как Л.С. Таль, И.С. Войтинский, К.М. Варшавский, интересовавшиеся проблемами трудового договора в дореволюционную эпоху были по первой научной специализации цивилистами.

История науки трудового права началась именно с разработкой правовой природы трудового договора.

Одним из первых среди ученых, кто дал научное определение трудового договора, был Л.С. Таль.

По его мнению: «Трудовой договор есть всякая сделка (независимо от отрасли хозяйства и социального положения работника), которою одно лицо обещает другому  приложение своей рабочей силы на определенный или неопределенный срок к его предприятию или иному хозяйству в качестве несамостоятельного работника, подчиняясь в пределах, определяемых договором, законом или обычаем, хозяйской власти работодателя и внутреннему порядку его предприятия или хозяйства» [5, c. 11-12].

Л.С. Таль первый в советском праве выделил основные элементы (признаки) трудового договора:

• длительное представление рабочей силы, что нельзя отождествлять с представлением имущественных благ;
• рабочий обещает приложить рабочую силу к промышленному предприятию работодателя;
• подчинение рабочего внутреннему порядку и хозяйской власти;
• обещание работодателем вознаграждения, которому присущ алиментарный  характер  [6, c. 72-75].

В советский период свобода договаривающихся сторон была существенно ограничена публичными нормами, а в некоторые периоды фактически отсутствовала.

Советское учение о трудовом договоре шло от отрицания буржуазной сущности этого понятия к его законодательному закреплению через указание трех его основных признаков: личного, организационного и имущественного. Нашли они отражение также и в действующем трудовом законодательстве Республики Казахстан.

В законе о труде Республики Казахстан 1999 г. появилось определение трудового договора, трактовавшее его как двустороннее соглашение между работником и работодателем, заключаемое в письменной форме, по которому работник обязуется выполнять работу по определенной специальности, квалификации или должности с исполнением актов работодателя, а работодатель обязуется своевременно и в полном объеме выплачивать  работнику  заработную плату  и иные, предусмотренные законодательством и соглашением сторон, денежные выплаты, обеспечивать условия труда, предусмотренные законодательством о труде и коллективным договором.

Одной из основных проблем в трудовом законодательстве этого периода была проблема правовой формы возникновения конкретных трудовых отношений.

Кодекс законов о труде 1999 года закрепил договорный принцип привлечения к труду.

Н.Г. Александров считал, что именно договорный принцип наилучшим образом позволяет удовлетворять личную заинтересованность трудящегося в выборе места работы с учетом интересов общества, даст возможность предприятиям, учреждениям и организациям подбирать кадры с наибольшим учетом требований производства, специфики задач данного предприятия [7, c. 20-21].

Переход к договорному регулированию трудовых отношений сопровождался усилением влияния договора на условия труда.

А.С. Пашков подчеркивал, что в договорном порядке устанавливались условия о характере и месте работы, о продолжительности отпусков и другие.

В 1970 году были приняты Основы законодательства Союза ССР и республик о труде  [8, c. 265].

В этом акте впервые получил легальное закрепление конститутивный признак трудового договора, кардинально отличающий его от гражданско-правовых соглашений о труде, – подчинение работника «хозяйской власти» работодателя.

Основы законодательства о труде внесли ряд изменений в правовое регулирование трудового договора, направленных на улучшение положения работников.

Впервые был запрещен необоснованный отказ в приеме на работу; исключены такие основания расторжения трудового договора по инициативе администрации, как приостановка работ на срок более одного месяца по причинам производственного характера и увольнение в связи с привлечением к уголовной ответственности и пребыванием под стражей более двух месяцев. Время оплаты вынужденного прогула при восстановлении на работе незаконно уволенного работника было увеличено до трех месяцев. Вносились и другие изменения.   Основы дали определенное позитивное направление индивидуально-договорному (автономному) регулированию.

Некоторые западные цивилисты не выделяли трудовой договор в своих работах. Достаточно длительное время существует точка зрения ученых цивилистов, согласно которой нормы гражданского права могут заменить трудовое право.

Как отмечалось в докладе Генерального директора Международного бюро труда на 72-ой сессии Международной конференции труда в 1986 г., «основная цель развития трудового законодательства и систем трудовых отношений на протяжении многих  десятилетий  заключалась в разрешении противоречий, связанных с цивилистическим подходом  XIX  в.,  в соответствии с которым  стороны  индивидуального договора о найме имеют равную силу и поэтому должны совершенно самостоятельно определять свои взаимоотношения» [9, c. 73].

Одной из важнейших идей большевистской революции 1917 г. была идея обеспечения свободы труда. Под этим понималось, прежде всего, прекращение эксплуатации человека человеком и обязанность трудиться для всех членов общества. Труд был объявлен и правом, и обязанностью.

Основные идеи политики партии большевиков были понятны и близки массам рабочих и крестьян. Близки потому, что они были выражены в очень понятной форме – «Кто не  работает, – тот не ест!», «Не трудящийся да не ест!» и т.п. лозунги не требовали разъяснений.

Политику Советской власти в сфере организации труда в первые годы после революции можно представить как двуединую задачу:

• обеспечить всех работой (борьба с безработицей);
• заставить работать всех.

Борьба с безработицей была особенно активной в 1918 г., и к началу 1919 г. безработица в значительной мере рассосалась. Но не потому, что люди получили работу, а потому, что многие были мобилизованы в армию, а другие «переквалифицировались» из рабочих в крестьян, ремесленников и мешочников.

Всеобщая трудовая повинность была официально провозглашена в январе 1918 г. в «Декларации прав трудящегося и эксплуатируемого народа». Но закон (Постановление) о введении трудовой   повинности   был   принят   ВЦИК 22 апреля 1918 г. В этом документе говорилось: "Рабочее и крестьянское правительство Республики ставит своей непосредственной задачей привлечение всех граждан ко всеобщей трудовой и воинской повинности" [10, c. 320].

Необходимость введения трудовой повинности подтвердила Конституция РСФСР, принятая V Всероссийским съездом Советов 10 июля 1918 г., в состав которой вошла вышеназванная Декларация. Специальным пунктом она провозгласила, что труд является обязанностью всех граждан республики: "Не трудящийся да не ест!" [11, c. 94].

Выполняя это конституционное установление, Совнарком 5 декабря 1918 г. принимает декрет о трудовых книжках для нетрудящихся, которых должны были использовать на работах, не требующих квалификации.

Традиционно считалось, что трудовая повинность была случайной мерой, вызванной условиями гражданской войны.

Трудовая повинность была наиболее всеобъемлющей и жёсткой формой милитаризации труда.  Сама по себе милитаризация   труда в условиях большой, длительной войны является неизбежной. К ней прибегли все активно воюющие страны и в годы первой мировой войны (1914–1918 гг.), и во второй мировой войне (1939–1945 гг.).

Первой её ввела Германия, затем – Англия. Но трудовая повинность в Советcкой России сочетала в себе как условия неизбежности, так и доктринальные установки правящей партии, т.е. идею всеобщности труда. Это последнее обстоятельство наложило свой отпечаток на характер и способы осуществления милитаризации труда.

Если в других европейских странах милитаризацию труда рассматривали как временную и не приемлемую, в принципе, меру, то в Советской России большевистское руководство строило трудовые отношения по марксовым установкам и навсегда [12].

В.И. Ленин видел главное отличие советской трудовой повинности от германской (капиталистической) в том, что там "трудовая повинность является ничем иным, как военно-каторжной тюрьмой для рабочих, новым средством закабаления трудящихся и эксплуатируемых масс, новой системой мер подавления всякого протеста со стороны этих масс.

Для рабочих и беднейших крестьян России трудовая повинность должна означать, прежде всего, и больше всего, привлечение к несению своей общественной службы богатых и имущих классов. Трудовую повинность мы должны начать осуществлять с богатых.

Обязательный труд, организованный на началах трудовой повинности, В.И. Ленин считал важнейшим признаком социализма. То есть, по его мнению, при социализме труд обязательно должен основываться на принуждении при регулирующей роли государства.

В апреле 1920 г., находясь под влиянием коммунистических субботников, он утверждает: "Субботники, трудовые армии, трудовая повинность – вот практическое осуществление в разных формах социалистического и коммунистического труда" [13, c. 315].

Идея всеобщей трудовой повинности включается в новую программу партии, принятую на VIII съезде партии большевиков в 1919 г.

Всеобщая трудовая повинность была официально провозглашена в январе 1918 г. в «Декларации прав трудящегося и эксплуатируемого народа». Но закон (Постановление) о введении трудовой повинности был принят ВЦИК 22 апреля 1918 г. В этом документе говорилось: "Рабочее и крестьянское правительство Республики ставит своей непосредственной задачей привлечение всех граждан ко всеобщей трудовой и воинской повинности" [14, c. 320].

Необходимость введения трудовой повинности подтвердила Конституция РСФСР, принятая V Всероссийским съездом Советов 10 июля 1918 г., в состав которой вошла вышеназванная Декларация. Специальным пунктом она провозгласила, что труд является обязанностью всех граждан республики: "Не трудящийся да не ест!" [15, c. 94].

Выполняя это конституционное установление, Совнарком 5 декабря 1918 г. принимает декрет о трудовых книжках для нетрудящихся, которых должны были использовать на работах, не требующих квалификации.

Только поступив на работу и получив трудовую книжку, представители бывших эксплуататорских классов могли пользоваться правом передвижения в пределах Республики и получать продовольственные пайки. Фактически этим устанавливалась трудовая повинность для нетрудящихся.

Лица, уклоняющиеся от труда, наказывались вплоть до заключения в концентрационный лагерь и даже расстрела.

В обращении "Социалистическое отечество в опасности!" (принятое 21 февраля 1918 г.), требовалось создавать рабочие батальоны для рытья окопов и вообще для строительства оборонительных сооружений. Особым пунктом, причём выделенным, обращение требовало: "В эти батальоны должны быть включены все работоспособные члены буржуазного класса, мужчины и женщины под надзором красноармейцев; сопротивляющихся расстреливать" [16, c. 358]. Предложение В.И. Ленина никто не оспорил.

Расстрелов за "манкирование" работой не зафиксировано, но зато концлагеря для "бывших" были организованы в разных частях страны, хотя их было мало и существовали они короткий срок. Такой лагерь, в частности, был создан в конце 1918 г. в Петрограде у Морской пристани. Летом 1919 г. в нём находилось около 200 человек. Очевидец так описывает этот вероятно первый трудовой концлагерь: "Обитатели лагеря – буржуа, уклоняющиеся от трудовой повинности и подозрительные элементы из прифронтовой полосы. Все обитатели лагеря привлечены к работам и получают рабочие пайки. Лагерь состоит из нескольких деревянных бараков.

Постоянного караула в лагере  не  имеется, но каждый вечер проходит обязательная проверка". Условия жизни в нём были достаточно либеральными, но на работу выводили всех и, не спрашивая. В целом в Петрограде за 8 месяцев 1919 г. было зарегистрировано 9000 "нетрудового элемента", на работы было мобилизовано 3862 человека.

Первым реальным шагом в осуществлении трудовой повинности был декрет СНК от 20 июля 1918 г. "О тыловом ополчении", по которому должен быть введён строгий учёт всего трудоспособного населения, не подлежащего призыву в Красную армию: "впредь до проведения всеобщей трудовой повинности и для облегчения призыва в тыловое ополчение".

Реализовывая дальше принципы всеобщности труда, 10 декабря 1918 году принимается Кодекс законов о труде, декретировавший введение трудовой повинности для всех граждан РСФСР. Трудовая повинность распространялась на всех граждан в возрасте от 16 до 50 лет (за исключением инвалидов).

Лица, подлежащие трудовой повинности и не занятые общественно-полезным трудом, могли принудительно привлекаться местными Советами к выполнению общественных работ.

Провозглашая обязанность граждан трудиться, Кодекс в то же время подчёркивает и их право на труд. Трудящийся, не имевший работы по специальности или получавший за работу вознаграждение, меньшее установленного соответствующим тарифом, мог зарегистрироваться в местном Отделе распределения рабочей силы в качестве безработного.

Но принципы и законы не всегда выполняются. В связи с тем, что экономическое положение страны ухудшилось, а гражданская война всё более усиливается, происходит постепенный отход от объявленных  принципов. Убеждение и воспитание отходит на второй план и резко усиливается принуждение и централизация в распределении рабочей силы, постепенно происходит милитаризация труда. К ней скатились, прежде всего, потому, что экономическими методами было уже невозможно удержать рабочих на предприятиях.

Роль денежной оплаты быстро падает, ибо деньги обесцениваются. По данным С.Г. Струмилина, в 1920 г. заработная плата могла реально прокормить человека всего три дня, и то если бы он покупал продукты на рынке, а другой возможности и не было [17, c. 327].

Резко увеличивается роль продовольственного пайка в снабжении рабочих, который, однако, выдавался крайне нерегулярно и часто был "худой". Значительно ухудшились условия труда. Рабочие буквально бегут с предприятий, и, чтобы их удержать, государство склоняется к методам милитаризации труда.

Процесс милитаризации начался еще в 1918 г., когда в военнослужащих превращали рабочих военных заводов [18, c. 149]. Но постепенно милитаризация труда распространяется и на невоенные отрасли.

Так, постановлением Совета Обороны от 15 марта 1919 г. весь состав рабочих и служащих речного и морского флота и занятых по ремонту судов и вывозке топлива для фронта был зачислен в состав военнослужащих. Точно также были объявлены мобилизованными все рабочие Подмосковного угольного бассейна.

27 июня 1919 г. мобилизовали всех рабочих и  служащих,  связанных  с  заготовкой топлива.

Они не могли самовольно оставлять работу, и обязаны были выполнить среднюю урочную норму выработки. Вторично работники топливной отрасли были милитаризированы 23 января 1920 г. Последняя мера была предпринята для обеспечения более или менее нормальной производительности труда мобилизованных.

Вообще топливную проблему решали главным образом путём трудовых мобилизаций, авральным способом. В частности, определяя пути решения топливного кризиса ЦК РКП в своём циркулярном письме к партийным организациям (письмо написано В.И. Лениным) от 13 ноября 1919 г. требует: "Трудовая повинность всего населения или мобилизация известных возрастов для работ по добыче и подвозу угля и сланца, для рубки и возки дров к станциям железных дорог должна быть осуществляема с наибольшей быстротой и самым неукоснительным образом. Устанавливать трудовые нормы и во что бы то ни стало добиваться их выполнения. Карать с беспощадной суровостью тех, кто оказывается уклоняющимся от работ" [19, c. 101].

Для обеспечения мобилизации рабочих создаются специальные органы. Прежние Биржи труда, являющиеся органами регистрации безработных и трудового посредничества, не могли справиться с новыми задачами.

Декретом Совнаркома от 29 октября 1918 г. их заменили специальные Отделы распределения рабочей силы, являющиеся местными органами Народного комиссариата труда (НКТ). 3 мая 1919 г. произошло очередное преобразование, вышеназванные отделы были преобразованы в Подотделы распределения и учета рабочей силы при местных отделах труда исполкомов Советов [20, c. 461].

Наконец, в октябре 1920 г. эти органы были реорганизованы в Управления по учету и распределению рабочей силы. Столь частые смены формы были следствием меняющегося, и плохо решающую основную задачу, содержания. Наряду с этими декретами, определяющими место и форму организации органов управления, были приняты десятки декретов по мобилизации отдельных категорий специалистов и рабочих.

В центре внимания органов учета и распределения рабочей силы были военные заводы. Для их обеспечения нужными кадрами при Наркомтруде  создается  специальная  Комиссия  по снабжению военной промышленности рабочей силой.

Мобилизовывались рабочие с закрывающихся предприятий, а наиболее квалифицированные отзывались даже из армии.

В частности, в начале 1919 г. была проведена мобилизация 5 тысяч рабочих (в основном металлистов) на Ижевский оружейный завод для расширения там производства. Собственно, принудительная мобилизация началась после того, как не удалось привлечь методами агитации рабочих на этот завод. Инструкторы НКТ собирали рабочих в Брянске, Коломне, Петрограде, Москве. В частности, в Москве удалось уговорить за полтора месяца всего 22 человека. Принятие же принудительных мер дало возможность направить на завод 2248 человек [21, c.15]. Проведение трудовых мобилизаций и вообще обеспечение всеобщей трудовой повинности было возложено на Наркомат труда (НКТ) и Главный Комитет по проведению трудовой повинности (ГКТП). К проведению трудовых мобилизаций привлекались также воинские части (проведение облав, этапирование трудармейцев и т.п.), милиция, местные Советы и профсоюзы. Но количество вовлечённых в обеспечение всеобщей  трудовой  повинности  органов  вовсе не обеспечивало выполнение поставленных задач. Существовало  несколько  типов профессионально-трудовых мобилизаций. Мы охарактеризуем их содержание, основываясь на классификации Наркомтруда, который все эти мобилизации и проводил совместно с Главным Комитетом по проведению трудовой повинности.

Первый тип трудовых мобилизаций – это принудительное изъятие отдельных специалистов и направление их на работу по специальности. Наркомтруд называет это "принудительным государственным перераспределением рабочей силы". В качестве примера он называет мобилизации "в отношении нефтяников, работников шерстяной промышленности, кожевников, электротехников, некоторых специальностей металлистов, статистиков, авиа работников, рыбников-специалистов и ряда других". Мы видим в этом списке и технических специалистов, коих вообще немного (авиаработники, статистики, электротехники) и рабочих массовых профессий металлисты, кожевники, рыбаки.

Однако наркомат труда удручённо сообщает:  "Все  эти  мобилизации  давали   небольшое количество людей". Правда, его утешало то, что "благодаря иммобилизациям получалось, однако, поставить людей по специальности". Самая известная, самая крупная и самая результативная мобилизация в этом разряде это мобилизация железнодорожников. На железнодорожный транспорт было возвращено 35 тыс. железнодорожников. Причём для удовлетворения железнодорожного транспорта было проведено несколько мобилизаций, как валовых (всеобщих) так и конкретных специалистов.

Например, 27 февраля Совет Труда и Обороны объявил о мобилизации "всех техников путей сообщения и инженеров различных 191 наименований, ранее служивших на железных дорогах" [22, c. 52-98].

7 апреля 1920 г. Совет труда и обороны (СТО) принимает решение провести "мобилизацию специалистов по сельскому хозяйству", а 27 апреля – "специалистов по водному транспорту" и т. д.

Второй тип – это "трудовые мобилизации, уже не носящие характера перераспределения, а преследующие исключительно цели извлечения широких слоев средних квалифицированных рабочих из деревень, где они засели вследствие голода". Этого типа мобилизации были самыми многочисленными. Например, мобилизация в 1920 г. строительных рабочих дала 20 тыс. чел., горнорабочих (она проводилась с перерывами) – 18 тыс., рабочих по судостроению (конец   1920 начало 1921 г.) – до 10 тыс. человек.

Третий тип мобилизаций – "это сплошные погубернские мобилизации и квалифицированных рабочих. Но такие мобилизации могут быть проведены только в случае наличия учёта трудоспособного населения. А эта последняя задача не разрешена ещё практически", – отмечает Наркомтруд. Более или менее успешная мобилизация такого рода была всего одна – в 1920 г., она была проведена в Тверской губернии. На "общегосударственные нужды" она дала до 20 тыс. рабочих.

Попытки провести такие мобилизации, основываясь на городской переписи 1920 г., были предприняты в Петроградской и Ярославской губерниях. Но они особого успеха не имели. К подобного типа мобилизациям относится и "мобилизация на рыбные промыслы населения в Астраханской и Царицынской губерниях", объявленная 12 марта 1920 г.

Таким образом,  в  соответствии  с теорией, в политике большевиков делался упор на сознательность и воспитание нового человека на производстве. Немедленная попытка сделать это потерпела провал. Военный коммунизм в Советской России оказался, скорее, любопытным казусом истории, но его наследие оставило глубокий след в развитии советского общества. От него ведут свое начало централизованное вмешательство государства в регулирование труда, снижение роли профсоюзов как государственных партнеров в организации трудовых отношений.

Однако ни всеобщая трудовая повинность, ни милитаризация труда, ни трудовые армии, ни концентрационные лагеря, ни тюрьмы не смогли преодолеть развал производства, падение производительности труда, распад хозяйственных связей и деградацию общества. Вину за это большевистские руководители склонны были возлагать на «плохих» рабочих.

Кризис военного коммунизма обусловил переход к новой экономической политике. Трудовые отношения в первые годы нэпа были подчинены главной задаче – восстановлению народного хозяйства. Прямых и сознательных решений по изменению политики в области труда  не было. Как правило, они   проводились в жизнь спонтанно в качестве реакции на кризисные явления, порожденные эпохой военного коммунизма, и устанавливались только в ходе реализации нэповских мероприятий, которые предусматривали  замену  продразверстки  продналогом, разрешение местного торгового оборота и дальнейшие шаги к внедрению рыночных отношений, перевод промышленности на коммерческую основу как способ заполнения торговых каналов и восстановления эффективности производства, допущение частного сектора в лице мелкой промышленности.

Тем самым крупная (социалистическая) промышленность ставилась в условия конкуренции с мелкой (частной). Чтобы обеспечить успешность такой конкуренции, производство концентрировалось на наиболее эффективных государственных предприятиях.

Такие меры потребовали полного отказа от милитаризации труда, от государственного нормирования зарплаты, возвращения к реальной практике коллективных договоров между государством и профсоюзами. От мобилизационных мероприятий был осуществлен переход к добровольному привлечению рабочей силы.

Новая экономическая политика, проводившаяся в Советской России и СССР в 1920-е годы, была принята 14 марта 1921 года, X съездом российской коммунистической партии большевиков, сменив политику «военного коммунизма». С введением Новой экономической политики необходимость использования армии труда отпала. Кодекс Законов о Труде Российской Советской Федеративной Социалистической Республики 1922 г. допускал применение трудовой повинности для борьбы со стихийными бедствиями, при недостатке в рабочей силе для выполнения важнейших государственных заданий.

Литература 

1. Степанов А.И. Зарождение и развитие услуг в римском частном праве// Журнал Российского права. – М., – №6. – С. 152.
2. Таль Л.С. Трудовой договор. – Ярославль, 1913. – С. 243-282.
3. Лушникова М.В., Лушников А.М. Курс трудового права: В 2 т. Т. Историко-правовое введение. Общая часть. Коллективное трудовое право: учебник. – М.: Изд-во Проспект, 2003. – С. 19-20.
4. Гинцбург Л.Я. Социалистическое трудовое правоотношение. – М., 1977. – С.
5. Таль Л.С. Трудовой договор. Цивилистическое исследование. Ч.1. Общее учение. – Ярославль: Типография губернского правления Ярославль, 1913. – С. 11-12.
6. Таль Л.С. Очерки промышленного права. – М., 1916. – С. 72–75.
7. Александров Н.Г. Договорный принцип социалистического труда. В кн. // КЗоТ РСФСР 1922 года и современность. – М., 1974. – С. 20-21.
8. Ведомости Верховного Совета СССР. – 1970. – № 29. – С.
9. Нургалиева Е.Н., Серикбекова С.Б. Индивидуальные договоры о труде. – Алматы, 2004. – С.73.
10. Декреты Советской власти. Том I. 25 октября 1917 г. – 16 марта 1918 г. – М.: Гос. издат-во политической литературы, 1957. – С. 320.
11. Ленин В.И.. Полн. собр. соч. Т. – С. 222; Систематический сборник узаконений и распоряжений Рабочего и крестьянского правительства. – М., 1919. – С. 94. 
12. Ильюхов А. А. Советская модель всеобщего труда в 1918–1922 гг. [Электронный ресурс] // Исторический факультет МГУ. –
13. Ленин В.И.. Полн. собр. соч. Т. 40. – М., 1919. – С. 315.
14. Декреты Советской власти. Т. I. 25 октября 1917 г. – 16 марта 1918 г. – М.: Гос. издат-во политической литературы, 1957. – С. 320.
15. Ленин В.И.. Полн. собр. соч. Т. – С. 222; Систематический сборник узаконений и распоряжений Рабочего и крестьянского правительства. – М., 1919. – С. 94.
16. Ленин В.И. Полн. собр. соч. – М., 1919. – Т. 35. – С. 358.
17. Струмилин С.Г. Избранные произведения. – М., 1962. – С.
18. Декреты Советской власти. Том III. – С. 462; Том V. – М., 1971. – С. 149
19. Известия ВЦИК. 1919. 13 ноября; Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. – С. №18. – Ст. 101.
20. Декреты Советской власти. Т. III. – М., 1971. – С.
21. Аникст А. Организация рабочей силы в 1920 г. – М.: НКТ, – С. 15.
22. Бюллетень трудового фронта. – 1921. – №17. – С. 5; СУ. – 1920. – №8. – Ст. 52; №17. – Ст. 98; Известия ВЦИК. 1920.2 марта.