В работе поднимаются национальные аспекты развития образования на территории страны в послевоенный период. На примере отдельных этносов показана политика закрепощения национальных языков, а вместе с тем, в целом, и этническихкультур. Наиболее сложные процессы в сфере образования происходили среди спецпоселенцев – народов, переселенных в ходе депортации. Неполный охват детей вследствие экономической необустроенности, незнание языка обучения тормозили процесс их вхождения в образовательную среду. Вместе с тем, постепенно в ходе предпринятых мер были достигнуты успехи в общем уровне образования, профессиональной подготовленностидля активного участия их в общественной жизни республики.
В работе использованы архивные документы, определяющие статистику числа национальных учебных заведений и обучавшихся в них детей. Приведенные директивные материалы подчеркивают ограниченность и узость проводимой государственной национальной политики,что соответствовало идеологии советского режима, не дававшей шансов для расширения влияния этнической культуры.
В связи со сложными демографическими событиями и процессами, продолжавшимися на территории Казахстана в советский период, сложилось не менее сложное положение в сфере образования, включенное в общий план развернувшейся культурной революции. Был нанесен удар по национальной культуре и главной ее составляющей – языку. Языковая политика включала комплекс мероприятий, направленных на искоренение национальных языков, так что сфера применения их постепенно и постоянно сужалась.В результате сложились все условия для разрушения этнической среды, выразившиеся в потере языковых особенностей и не только. Отсутствие перспектив широкого применения и употребления языков в сфере духовной жизни породили безразличие одних и нежелание других в освоении языков [1;11]. Обучение в сфере образования могло строиться на крайне ограниченном числе языков, многие из которых, впрочем, могли осваиваться на начальном этапе школы. В дальнейшем для получения среднего образования и выше требовалось знание, в основном, русского языка. При этом напрочь забывался принцип о том, что каждая национальная группа самобытна, ибо она выражает духовную жизнь своего народа посредством особых, специфических и оригинальных средств и способов выражения, которые могут и должны проявляться в творениях литературы, в музыке, живописи, прикладном искусстве, языке. В действительности же утверждались обратные принципы развития культур, которые, на самом деле, приводили национальные культуры в тупик, хотя, справедливости ради, не стоит забывать о параллельном процессе «взаимовлияния» культур народов республики, в целом Советского Союза, что, являлось положительным аспектом в их общем развитии.
На территории республики, в силу сложившихся обстоятельств политической, экономической жизни, обрели свою вторую родину представители многочисленных этносов. Они смогли испытать все искажениянациональной, в том числе языковой политики в весьма жесткой форме своего проявления. Особенного драматизма была наполнена жизньтак называемых спецпоселенцев – народов, переселившихся в предвоенный и военный период в ходе депортации. Помимо сохранения политической, экономической неразрешенности условий их жизни в военные, а также в послевоенные годы, оставались проблемы в сфере обучения детей, приобщения их к новым принципам образовательной системы.
6 октября 1946 г. ЦК КП(б)К было издано Постановление «О работе партийных и советских организаций республики по устройству и закреплению на новых местах жительства спецперселенцев», согласно которому местным органам власти следовало обеспечить полный охват обучением детей, прибывших с Северного Кавказа. Приказом Министерства Просвещения КазССР от 20 сентября 1946 г. за № 1328 отделы народного образования должны были организовать полный учет детей спецпереселенцев и определить их в русские либо казахские школы, «в отдельных случаях организуя для них классы при русской или казахской школе». При этом прибывшие учителя чеченской, ингушской национальности получали право заниматься педагогической деятельностью, но с условием преподавания на русском или казахском языке. Безусловно, большинство учителей чеченцев, работавших в учебных заведениях на Северном Кавказе, русский язык знали плохо и вести преподавание на этом языке не могли,казахского же языка не знали вообще. Чеченские дети,таким образом,обучались в первом классе, как правило, в продолжение 2 лет [2].
Основная проблема в обучении детей спецпереселенцев долгое время состояла в неполном их охвате. Согласно отчету заместителя министра Просвещения КазССР Нурмамбетова, по Семипалатинской области из учтенных 4361 детей 1-4 классов было охвачено обучением 2297 человек. По Акмолинской области было привлечено к образованию 3445 детей. По Павлодарской области детей 1-4 классов было учтено 3741, охвачено школами 2323 человека, 5-7 классов – 61 и 4 соответственно, 8-10 классов – 6 и 1 человек. В Талды-Курганской области было выявлено 1176 детей спецпереселенцев, из них определено местными органами народного образования в школы – 455 человек. По Восточно-Казахстанской области из зафиксированных 1970 детей школьного возраста было охвачено обучением 1538 человек. В Джамбулской области учтено 3327 детей, определено в школы 3117 человек; в Кокчетавской области – охвачены школьным образованием 928 детей, 2215 человек оставались вне школы; в Гурьевской области было учтено 592 человека, все из них были охвачены обучением [3].
Депортированные дети не могли посещать школы по причинам отсутствия одежды, обуви, неорганизованного подвоза к далеко расположенным школам, незнания местного языка, страхом родителей перед попытками приобщения к новым формам жизни и культуры. Длительное время не производили учета неграмотных среди взрослого населения.По официальным источникам в школах рабочей и сельской молодежи спецпереселенцы не обучались вообще.
В октябре 1955 года Министерство Просвещения Каз.ССР издало приказ за № 695 «Об устранении недостатков в обучении детей спецпоселенцев». В нем намечались меры по полному охвату детей обучением в школах и интернатах республики, по ликвидации неграмотности среди взрослых спецпоселенцев, организации обучения в школах рабочей молодежи.
В школах республики за 1955-1956 учебный год было учтено 81145 детей спецперселенцев, из них 31662 детей немецкой национальности. Охвачено было обучением – 31400 детей, что составило 99,2%. Естественно, обучение было построено на русском и казахском языках.
Согласно документальным материалам, успеваемость детей-спецпереселенцев была низкой. В школах для спецпоселенцев обучались представители 5-6, а то и 7-8 национальностей.
В целях исполнения Постановления Совета Министров КазССР от 2 февраля 1957 г. за № 44 «О введении преподавания родного языка для детей немецкой национальности в школах КазССР», Министерством Просвещения был издан приказ от 20 февраля 1957 г. «О введении преподавания немецкого языка для детей немецкой национальности в школах КазССР». В соответствии с ним со 2го полугодия 1957-1958 учебного года во 2-4 классах вводилось преподавание немецкого языка для детей немцев по 2 часа в неделю сверх учебного плана. Было организовано 1099 подобных групп, где обучалось 17508 человек [4]. Было определено обучать детей 2-4 классов по букварю Классена, 3-4 классов – по «Книге для чтения» Соловьевой. Кроме того, Министерством Просвещения РСФСР была разработана специальная программа для обучения в немецких группах и разослана по всем регионам страны, в том числе Казахстана. С 1960-1961 учебного года обучение учащихся в старших классах (5-8 кл.) было организовано также на немецком языке [5].
Увеличивалась доля лиц немецкой национальности, продолжавших обучение после окончания школы. На 1 января 1956 года в педагогических учебных заведениях Каз.ССР обучалось немецкой молодежи: в педагогических училищах 213 чел, в педагогических институтах – 186. В 1958-1959 учебном году в 13 педагогических училищах обучалось 78 человек, в 11 педагогических институтах республики – на дневном отделении – 271 чел, на заочном – 507 чел. [1;33].
С середины 70-х гг. стала усиливаться тенденция к сокращению групп по изучению немецкого языка как родного. Постепенно идея о дополнительных занятиях немецкого языка для детей немцев стала сходить на нет, уступая место изучению его только в качестве иностранного.
Несколько иначе решался вопрос обучения на родном языке среди корейского этноса. По инициативе корейцев осенью 1953 года в Казахстане был поднят вопрос об изучении корейского языка и построении обучения на корейском языке. 19 сентября 1953 года Министерством Просвещения Каз.ССР была составлена докладная записка «О состоянии обучения детей корейской национальности в школах республики», в которой отмечалось, что с 1938 года корейский язык не изучался. 26 декабря 1953 г. было принято Постановление секретариата ЦК КПК «Об изучении корейского языка и литературы в некоторых школах с составом учащихся корейской национальности». Причем, новые дисциплины было решено ввести за счет казахского языка [6;90].
Однако, предпринимать шаги по разрешению обучения представителям корейской национальности на родном языке, руководство республики не торопилось. Более того, в Справке заместителя министра Просвещения от 1958 г. была отмечена нецелесообразность открытия школ на корейском языке обучения. Мотивировалось данное заключение тем, что во всех областях, где концентрировалось корейское население – Кзыл-Ординская, Талды-Курганская, Южно-Казахстанская области, не было такого числа населения, которое позволило бы открыть классы с необходимой наполнямостью.
«Укомплектовать семилетние и средние школы учителями корейцев по всем учебным предметам не представляется возможным», указывалось в Справке. «Поскольку… во-первых, таких специалистов у нас нет, во-вторых, если и сумеем найти, то не сможем обеспечить полной нагрузкой, т.к. контингент учащихся-корейцев слишком мал». Однако на самом деле, в случае если бы и были открыты начальные школы на корейском языке (контингент учащихся, кстати, вполне позволял), то перейти в семилетнюю или среднюю школы дети не имели возможности. Кроме того, для полноценной организации обучения отсутствовал необходимый учебный и методический материал на корейском языке. В силу всех этих обстоятельств, Министерство Просвещения КазССР выступило с предложением организовать классы с обучением корейского языка в качестве предмета во 2-7 классах [7].
Так выглядела картина по осуществлению политики национального образования в республике, которая реализовывалась скорее в рамках программы «минимум» и не позволяла этническим группам строить обучение на родном языке. Своеобразным шагом навстречу со стороны руководства страны по привлечению детей в русские школы стало открытие с 1968 г. при некоторых общеобразовательных школах подготовительных групп для поступления в них.
К числу депортированных в предвоенные и военные годы в Казахстан народов относятся курды. Расселенные на территории Алма-Атинской, Южно-Казахстанской областей и лишенные возможности передвижения, общения на родном языке, они вынуждены были нести тот же комплекс лишений, характерный и для остальных насильственно переселенных этносов. Не владевшие русским и казахским языком, курдские дети долгое время не могли обучаться в школах. Поэтому образовательный уровень среди них оставался довольно низким. Лишь после смерти Сталина, ситуация в области народного образования для репрессированных этносов стала меняться. В 1956 г. вышел Указ Президиума Верховного совета СССР «О снятии ограничений по спецпоселению с крымских татар, балкарцев, турок – граждан СССР, курдов, хемшилов и членов их семей, выселенных в период Великой Отечественной войны». После чего некоторая часть курдов вернулась в прежние места проживания.
По итогам переписи 1959 г. в Казахстане проживало более 6 тыс. курдов, в 1979 г. их численность увеличилась до 17 тыс. человек [8;58]. Несмотря на предпринятые властью меры по охвату детей и взрослых образованием, курдское население не отличалось высоким уровнем образованности. С другой стороны статистика, как численного состава, так и образовательного уровня среди них была осложнена тем обстоятельством, что определенная часть курдов вынуждена была поменять свою национальность на азербайджанцев, турков, туркмен и др. В связи с этим определить число образованных курдов советского времени представляетсясложным.
Культурно-просветительной работой было охвачено и турко-месхетинское население. Однако ее основной направленностью, как свидетельствуют документальные источники, стала идейно-воспитательная часть в связи с исполнением Постановления ЦК КПСС от 3 декабря 1981 г. «О мерах по дальнейшему оздоровлению обстановки среди турко-месхетинского населения». В отношении всех турков-месхетинцев, проживавших в Алма-Атинской, Джамбылской, Кзыл-Ординской, ТалдыКурганской, Чимкентской областях необходимо было «принять меры по усилению организаторской работы, …закреплению их на местах нынешнего проживания» [9]. Была уточнена сеть библиотек, способных обслуживать данное население, обеспечена договоренность с Министерством культуры СССР «о направлении в библиотеки Казахстана книг на турецком языке из обменных фондов Всесоюзной библиотеки иностранной литературы» [10]. Безусловно, тематическая направленность литературы должна была соответствовать идейной установке правящей партии.
В отношении азербайджанцев определялась та же политика открытия школ на неродном языке обучения. Мотивацией для этого послужило незначительное количество учащихся азербайджанцев, которых по учетным данным насчитывалось всего 807 человек и которые к тому же обучались в разных школах. «В республике нет населенных пунктов с такой концентрацией азербайджанского населения, чтобы можно было открыть классы нормальной наполняемости. В трех областях насчитывалось 10 учителей азербайджанцев разных специальностей» [11], сообщалось в Справке Министерства просвещения КазССР.
Между тем, были приняты меры по «улучшению изучения русского языка в общеобразовательных школах и других учебных заведениях» путем увеличения школ с русским языком обучения, увеличения количества часов по русскому языку, углублению его обучения и т.д. В связи с этим были введены даже различного рода льготы для поступающих на филологическое отделение в вузах. В Проекте Постановления ЦК КПСС и СМ СССР от 29 марта 1983 г. говорилось следующее: «…возникла новая историческая общность – советский народ, свободное владение, наряду с родным, русским языком становится объективной необходимостью и потребностью каждого гражданина СССР. Русский язык, добровольно принятый советскими людьми как средства межнационального общения, служит дальнейшему сближению всех наций и народностей, их приобщению к духовным ценностям отечественной и мировой культуры, достижениям научно-технического прогресса» [12]. ЦК КПСС и СМ СССР постановило: «…осуществлять дополнительные меры по повышению эффективности изучения русского языка в учебных заведениях с нерусским языком обучения, имея в виду, что знание русского языка, наряду с родным, является важным условием повышения трудовой и общественно-политической активности советских людей, успешного выполнения конституционной обязанности – службы в рядах Вооруженных Сил СССР. Добиваться, чтобы свободное владение русским языком стало нормой для молодежи, окончивших среднее учебное заведение, гражданским долгом каждого молодого человека» [12].
Таким образом, в послевоенный период очевидными стали позиции укрепления русского языка, и постепенной потери востребованности языков других национальностей. Вместе с тем, проводимые реформы в области образования, связанные с переходом на обязательное восьмилетнее, десятилетнее школьное образование, профессионализацией системы обучения, в целом, повысили уровень образования среди населения республики. В ущербном положении оказалась национальная культура. Любые попытки со стороны творческой интеллигенции поеереанимированию наталкивались на жесткий протест руководящих органов. Не был учтен тот факт, что стремление людей к познанию своей самобытной национальной культуры является вполне закономерным и естественным явлением.
«Значение национального самосознания состоит в том, что оно морально укрепляет человека, пробуждает в нем интерес к отечественной истории, своим ценностям и традициям. Отрыв от национальных корней неизбежно приводит к национальному нигилизму и духовному вакууму, который заполняется внешней, искусственно созданной духовностью» [13;10].
Список литературы
- Рис Л.Э. Культурная жизнь немецкого населения Казахстана (1955-1985 гг.). Дисс. на соискание ученой степени канд. истор. наук. – А-А, 1991. – 207 с.
- Центральный Государственный Архив Республики Казахстан (ЦГА РК), Ф.1692, Оп.1, Д.996, Л.21-21 об.
- ЦГА РК, Ф.1692, Оп.1, Д.996, Л.16-16 об.
- Архив Президента Республики Казахстан (АП РК), Ф.708, Оп.31, Д.1499, Л.66-68. 5 ЦГА РК, Ф.1692, Оп.2, Д.619, Л.34-35.
- Кудайбергенова Ж.А. Национально-языковое строительство в Казахстане (1946-1960 гг.) исторический аспект. Дисс. на соис.уч.степени канд.истор. наук. – Алматы, 1999. – 140 с.
- АП РК, Ф.708, Оп.31, Д.1499, Л.26-28.
- Оржанова У.К. Социально-культурное развитие курдской диаспоры в Казахстане (1937-2000 гг.) Дисс.насоис.уч.степениканд.истор.наук. – Алматы, 2006. – 120 с.
- АП РК, Ф.708, Оп.121, Д.248, Л.1-2.
- АП РК, Ф.708, Оп.121, Д.248, Л.36-37.
- АП РК, Ф.708, Оп.31, Д.1499, Л.58-59.
- АП РК, Ф.708, Оп.109, Д.6, Л.2-13.
- Арнольдов А.И. Национальные культуры: современное видение. – М: Издательство МГИК, 1992. – 29с.