Другие статьи

Цель нашей работы - изучение аминокислотного и минерального состава травы чертополоха поникшего
2010

Слово «этика» произошло от греческого «ethos», что в переводе означает обычай, нрав. Нравы и обычаи наших предков и составляли их нравственность, общепринятые нормы поведения.
2010

Артериальная гипертензия (АГ) является важнейшей медико-социальной проблемой. У 30% взрослого населения развитых стран мира определяется повышенный уровень артериального давления (АД) и у 12-15 % - наблюдается стойкая артериальная гипертензия
2010

Целью нашего исследования явилось определение эффективности применения препарата «Гинолакт» для лечения ВД у беременных.
2010

Целью нашего исследования явилось изучение эффективности и безопасности препарата лазолван 30мг у амбулаторных больных с ХОБЛ.
2010

Деформирующий остеоартроз (ДОА) в настоящее время является наиболее распространенным дегенеративно-дистрофическим заболеванием суставов, которым страдают не менее 20% населения земного шара.
2010

Целью работы явилась оценка анальгетической эффективности препарата Кетанов (кеторолак трометамин), у хирургических больных в послеоперационном периоде и возможности уменьшения использования наркотических анальгетиков.
2010

Для более объективного подтверждения мембранно-стабилизирующего влияния карбамезапина и ламиктала нами оценивались перекисная и механическая стойкости эритроцитов у больных эпилепсией
2010

Нами было проведено клинико-нейропсихологическое обследование 250 больных с ХИСФ (работающих в фосфорном производстве Каратау-Жамбылской биогеохимической провинции)
2010


C использованием разработанных алгоритмов и моделей был произведен анализ ситуации в системе здравоохранения биогеохимической провинции. Рассчитаны интегрированные показатели здоровья
2010

Специфические особенности Каратау-Жамбылской биогеохимической провинции связаны с производством фосфорных минеральных удобрений.
2010

Храмы кимаков и огузов

В низовьях р. Сырдарьи на территории Кызылординской области Республики Казахстан сохранились оригинальные архитектурные памятники: башнеобразные сооружения Бегим-ана, Узынтам, Сараман-коса, которые по всем параметрам отличаются от традиционных мусульманских мавзолеев Средней Азии и Казахстана. Первые две постройки мы относим к Х в., башню Сараманкоса к ХІ в. Сооружения располагаются вокруг столицы средневековых огузов г. Жанкента и были возведены в доисламский период истории региона. Они относятся к категории памятников известных как «дын» или «дингек». Представляется, что слово «дын» у древних тюрок обозначал душу покойного. Функционально схожие памятники выявлены на территории Центрального и Восточного Казахстана. Козы-Корпеш, Домбауыл, Дингек и ряд других сооружении были возведены из камня. Данные памятники относятся к VIII-ІХ вв. и представляют своеобразные поминальные храмы для духов предков. Они соответствуют сообщениям источников о возведении тюрками сооружении, обозначенных в китайских источниках как «мачта», «столб». Башни Бегимана, Узынтам, Сараманкоса, возведенные из сырца и облицованые жженым кирпичом, являются поминальными храмами представителей огузской элиты. 

Среди памятников монументальной архитектуры Средней Азии особое место занимают загадочные башенные сооружения, обнаруженные в низовьях Сырдарьи русскими офицерами во второй половине ХІХ в. Первые сведения об этих памятниках находим в публикациях А.И. Макшеева. О башне Бегим-ана офицер Генерального штаба написал следующее: «стоит на возвышенном месте, вероятно, прежде бывшем острове, верстах в четырех от Кара-арыка и в 10 – от берега Аральского моря ... здесь похоронена жена Кызылбашского хана Чанджара» (Макшеев А., 1856, с. 68). В газетной публикации, посвященной развалинам Жанкента, А.И. Макшеев отметил, что «далеко к западу от Джаныкента есть надгробные памятники Бик-Мана, Сарамана и другие, которые обложены жженым кирпичом и принадлежат, по всей вероятности, к одной с ним эпохе» (Макшеев А., 1867).

Следующий по времени автор Л. Мейер дал весьма сжатую характеристику Бегим-ана: «Верстах в десяти от него (г. Жанкента) находится могила в виде восьмиугольной башни из обожженного кирпича, вышиной до восьми саженей, известная под названием Бекмен, что значит в переводе «княгинямать» (Мейер Л., 1865, с. 285). Описание сооружения Сараман-Коса и легенда, связанная с памятником Бегим-ана, были изложены И. Аничковым в «Протоколах заседаний и сообщений членов Туркестанского кружка любителей археологии» за 1897 г. К статье было приложено фото памятника Сараман-коса (Аничков И., 2011, с. 120-123). В обобшающей работе И.А. Кастаньев 1910 г. изложены ранее опубликованные сведения И. Аничкова, Л. Мейера (Кастанье И., 2007, с. 338-341). Без датировок и с указанием ошибочных координат Бегим-ана и Сараман-коса были включены в «Археологическую карту Казахстана» (АКК, 1960, с. 192).

Спустя почти более века после первого упоминания в литературе вышеназванные сооружения стали объектами исследования казахских архитекторов. В архиве института «Казпроектреставрация» в 1983 г. нами были просмотрены «Бегим-ана. Кроки» и рукопись Т. Джанысбекова «Башня СараманКоса». Особо следует отметить многолетние исследования в Кызылординской области Э. Байтенова, который ввел в научный оборот результаты своих полевых изысканий о башенных сооружениях региона (Бəйтенов Э., 1984, 15 б.; Байтенов Э., 1986, с. 43-46; Байтенов Э., 1990, с. 335-336; Байтенов Э., 2007, с. 281-282). Эти работы важны и тем, что фиксируют состояния памятников еще не подвергшихся ремонту. Последовавшие вскоре реставрационные работы, к сожалению, в определенной степени исказили облик памятников. На Бегим-ана утрачено очертание архивольта арки, цвет кирпичей.

Весной 2012 г. мы посетили эти труднодоступные постройки и убедились в важности исследования их для познания истории огузов. Необходим комплексный подход в изучений этих уникальных башенных сооружений, включающий в обязательном порядке и археологические методы. В данной статье мы расматриваем вопросы датировок, функционального назначения и генезиса монументальных построек нижнего течения Сырдарьи.

Башня Бегим-ана находится в 68 км от г. Казалинск. Она сложена из сырцового кирпича и облицована обожженным кирпичом 23 х 23 х 5/6 см на глиняном растворе (рис. 1). Бегим-ана представляет в плане восьмигранник. Одна сторона которого без облицовки равна 2,32 – 2,34 м. Башня имеет форму слегка сужающейся восьмигранной призмы, увенчанной восьмигранной усечененной пирамидой. Общая высота чуть более 10 м. На северо-восточной стороне, на высоте 4,8 м от дневной поверхности имеется арочный проем ведущий в сводчатую камеру. Большое зенитное отверстие диаметром более 1 м соединяет камеру с расположенной выше верхней площадкой. Диаметр верхней площадки равен 2,3 м. Она огорожена стеной типа парапета.

Историки архитектуры предварительно датируют башню Бегим-ана в пределах Х-ХІІ вв. (Байтенов Э., 1986, с. 43; Мендикулов М.М. 1987, с. 42; Байтенов Э.М., 2004, с. 70). Размер обожженного кирпича башни Бегим-ана близок к параметрам кирпича таких известных соооружений ІХ-ХІ вв. как мавзолей Саманидов, мавзолей Араб-ата, мечеть Деггарон, Шабурган-ата (Пугаченкова Г.А., 1963, с. 30; Крюков К.С., 1964, с. 155-165). По мнению С.Г. Хмельницкого, квадратный кирпич со сторонами 20-23 см был характерен для построек среднеазиатского региона ІХ-Х вв. (Хмельницкий С.Г., 1996, с. 48).

На наш взгляд, уточнить время возведения башни помогает и анализ местной легенды, неоднократно зафиксированной во второй половине ХІХ в. По записи Л.Мейера: «похороненная здесь женщина была царица Джанкента и по клевете придворного невинно заподозрена в измене ... Само разрушение Джанкента приписывается этому преступлению царя его» (Мейер Л., 1865, с. 285). Согласно опубликованному в 1897 г. варианту легенды (Аничков И., 2011, с. 120-123): «жена Санджара, по имени Бегим-ана, ...была брошена супругом и повелителем в яму за мнимую измену». Вполне вероятно, что Бегим-ана является исторической личностью. Термин «бегим» означает госпожа и приравнивался к титулу «ханым». Так слово «бегим» прилагался к имени жены Абулхаира хана кочевых узбеков. По мнению С.Г. Агаджанова жены огузских правителей играли большую роль при дворе (Агаджанов С.Г., 1969, с. 144). Вряд ли для жены рядового чиновника стали бы возводить столь монументальное сооружение. Легенда связывает окончательную гибель города с проклятием отца Бегим, которую он послал правителю города за несправедливое наказание дочери.

С.М. Ахинжанов считал, что в этой легенде в завуалированной форме отображено нашествие кыпчаков среди которых находилось племя змей, или кимаков-каи (Ахинжанов С.М., 1989, с. 188). События, приведшие к гибели город Жанкента, произошли, по мнению С.Г.  Агаджанова в середине ХІ в. (Агаджанов С.Г., 1969, с. 154-158). Однако археологические исследования верхнего слоя городища Жанкент показали, что жители начали покидать свои жилища в 50-60-е гг. Х в. (Зиливинская Э.Д., 2011, с. 117). Поэтому, на наш взгляд, с учетом новых данных археологии и размеров обожженного кирпича постройку башни Бегим-ана нужно датировать Х в.

Менее чем в 15 км от Бегим-ана располагается другая башня, известная как Узынтам. Сооружение в плане круглое, диаметр у основания около 7 м (рис. 2). Башня сооружена из сырцового кирпича  22-23 х 22-23 х 5-5,5 см и имеет цилиндрическую, слегка сужающееся в верхней части тело высотой до 10 м. Внутри располагается камера со сводчатым перекрытием. Выше сохранились остатки площадки обнесенная парапетом.

Хотя Узынтам впервые упоминается в записях А.И. Макшеева памятник был вновь открыт в 1983 г. и введен в научный оборот архитектором Э.Байтеновым (Байтенов Э., 1986, с. 43-46). Участок вокруг постройки насышен фрагментами обоженного кирпича. Облицовочный кирпич Узынтама был также использован для сооружения надмогильных памятников позднего времени, которые располагаются рядом. Сооружение в настоящем времени находится в аварийном состоянии. К сожалению, отсутствие элементарного ограждения способствует дальнейшему разрушению памятника.

Наличие мелкоразмерного кирпича, характерного для ІХ-Х вв. и худшая сохранность Узынтама, позволяет предполагать, более более раннюю датировку памятника в сравнении с Бегим-ана. Причем, на наш взгляд, Узынтам располагается на насыпном холме. Представляется необходимым археологическое изучение искусственного возвышения Узынтама, напоминающий земляной курган.

Башня Сараман-коса (или Сараманкожа) расположена в 2 км к северо-востоку от поселка Каукей,  в 60 км от центра Казалинского района. Как и Бегим-ана, она сложена из сырцового кирпича на глиняном растворе и сохранила часть внешней облицовки из обожженного кирпича 24 х 24 х 5 см. Сараман-коса в плане круглая, без облицовки диаметр в оснований башни составляет около 5 м, толщина стен более 1 м (рис. 3, 4). Высота сооружения около 15 м. Башня слегка сужается вверх.  Угол  наклона  стен  башни  к  центру  около  5º.  Сооружение  состоит  из  трех  расположенных  по вертикали сводчатых камер. Верх башни завершается усеченным шатровым куполом. Вход в сооружение с северо-востока. Нижняя камера крупнее и изолирована от остальных камер. Она перекрыта куполом. Средняя камера через зенитное окно сообщается с верхней. Имеется, как и на Бегим-ана, верхняя площадка.

Архитекторы датируют башню Сараман-коса Х-ХІ вв. Антропоним Сараман-коса близок к огузским именам как Караман, Акман. Определенный интерес вызывает приставка коса, скорее всего, видоизмененная форма от кожа-ходжа. Слово «ходжа» буквально означает хозяин, господин; знатный / уважаемый человек; учитель и т.п. По мнению специалистов семантика и сфера применения термина «ходжа» с течением временипретерпели значительные изменения. Первоначально (VІІ-VІІІ вв.) этим словом в Средней Азии обозначали буддийского монаха, в мусульманский период истории стал осмысляться и как потомок арабов. Обычно этот термин прилагался к людям грамотным, образованным, всегда довольно высокогоранга (Настич В.Н., 1989, с. 174-175). Есть свидетельство Фазлаллах Рашид ад-дина об одном управлявшем г. Жанкентом представителе огузской элиты, к имени которого прилагался термин ходжа: «Огуз в давние времена возвел один город, которому дал имя Еникент. Этот город он передал под управление весьма умного и рассудительного человека по имени Иркыл Ходжа. Иркыл Ходжа был пожилым человеком, повидавшим и испытавшим все» (Фазлаллах Рашид ад-дин, 1987, с. 68). Сараман-коса, судя по приставке и по высоте сооруженной постройки, превышающий Бегим-ана и Узынтам, являлся важной персоной своего времени. Скорее всего, памятник был воздвигнут в ХІ в.

Сараман-коса, Бегим-ана и Узынтам архитектурными формами резко отличаются от синхронных по времени мусульманских мавзолеев Средней Азии. Сырдарьинские сооружения по времени близки с загадочной башне Ак-Сарай-Динг, которая располагается в северной части Туркмении и относится  к ХІ ХІІ вв. (Хмельницкий С.Г., 1996, с. 160). В соотвествии с туркменской легендой Ак-Сарай-Динг была возведена местным богачом, чья дочь умерла до того, как выйти замуж. Девушка явилась ему во сне и попросила его соорудить ей «кеджебе» седло с балдахином, традиционно водружаемое на верблюда невесты во время туркменских свадебных процессий. Поэтому отец построил на могиле (?) дочери башню Ак-Сарай-Динг. По преданию, из-за боязни обрушения, в начале ХІІ в. нижний ярус башни был засыпан землей (Восстановление ..., 2007, с. 33).

Необходимо особо отметить, что в башнях Приаралья памятниках погребений не обнаружено (Байтенов Э., 1986, с. 44). Как отметил еще И. Аничков о Сараман-коса «эта башня или мунара не представляют собою могильного памятника» (Аничков И., 2011, с. 121). Нередко исследователи предполагают караульные функций, хотя в них отсутствуют следы каких либо лестниц. По мнению  Э. Байтенова, отмеченные башни имели в основном мемориальной функции, «они ставились в память о людях, обиженных (Бегим-ана), умерших не своей смертью (Сараман-коса) или останки которых не были обнаружены (Байтенов Э.М., 2004, с. 70).

Безусловно, данные памятники являются доисламскими. Не случайно загадочная туркменская башня Ак-Сарай-Динг в названий имеет приставку «динг». Ряд доисламских сооружений в Центральном и Восточном Казахстане обозначались словом «дын» и «дынгек», А.Х. Маргулан относил подобные памятники к VIII-Х вв. (Маргулан А.Х., 1947, с. 63). Сооружения Кос-Уй-Тас 1, Уйтас, Карадын в плане имели округлую форму. Краткая информация о них отразилась и в сводном труде по археологическим памятникам (АКК, 1960, с. 142, 143, 149, 151).

В определении функции этих памятников необходимо учесть, что слово «тын/ тин / дын / дің» означало душу (Семби М.К., 2002, с. 92), т.е. сердцевину, стержень человека. Скорее всего такие памятники как «дын» или «дынгек» (казахский вариант правописания «дың», «діңгек») представляют собой храмы для духов предков.

Примечательно, что согласно сообщений китайских хроник древние тюрки «по окончанию похорон»  или «после похорон», или же в «день похорон» воздвигали сооружение из камня «столб», «знак», «мачта»   (Войтов В.Е., 1996, с. 112). Весьма близок к  «дын» и второе обозначение «дынгек», что означает столб, стержень. Указанный в китайских хрониках сооружение как «столб», «знак», «мачта», на наш взгляд, соответствует памятникам «дын» и «дынгек».

Первым о башнеобразных сооружениях, расположенных на территории Казахстана, сообщил Гильом Рубрук, проехавший с дипломатической миссией через срединную часть Великого пояса степей в 1253-1255 гг. в столицу Монголии Каракорум. Дипломат, отмечая памятники, сооружаемые степняками, отмечал: «... кое-где я видел большие башни из кирпичей» (Гильом Рубрук, 1957, с. 102).

Сооружение Козы-Корпеш-Баянсулу (рис. 5) является ключевым памятником в познании степных доисламских памятников тюркской элиты (Кожа М.Б., 2011, с. 299-304). Одно из первых известий о памятнике оставил И.Г. Андреев: «При реке Аягуз находится древнее строение, построенное из дикого плиточного камня, наподобие пирамиды; стены внутри убраны, равно как вытесаны, и сведены сводом; одни вхожие двери, и на двух стенах по одному окну. И все строение укреплено по древнему азиатскому обыкновению деревянными связями. Внутри оного поставлены три статуи: одна мужская, а другая – женская рядом, из коих мужская с опущенными вниз руками, а женской одна опущенная, а другая приложена к груди, как бы что принимала, коим статуям киргизцы, подошед, по суеверию своему, в руку сию кладут приношения. Третья стоит поодаль у стены, смотрящая в окно; величиною все в совершенной человеческой рост, иссеченые из камня» (Андреев, И.Г., 1998, с. 4950). По А.И. Левшину еще в первой половине ХIХ в. внутри сооружения Козы Корпеш Баян сулу находились «три каменных статуи, из коих две, по словам киргиз-кайсаков, изображают прославляемых в сказках любовников Баян-хана и Куз-Курпяч, и третья их служанку» (Левшин А.И., 1996, с. 107). Согласно данным Ч.Ч. Валиханова «к стене приставлены четыре гранитных истукана» (Валиханов Ч.Ч., 1984, с. 195-196). В книге Н.Н. Пантусова на фотографии памятника мы видим каменное изваяние с отбитой головой (Пантусов, 1902, с. 18). О внешнем облике статуи мы можем судить по рисункам Ч.Ч. Валиханова и иллюстрациям, приложенным в книге И.А. Кастанье (Валиханов Ч.Ч., 1972, с. 85; Кастанье И.А., 2007, табл. ХІV, 14, 15, 10, 17). Статуи с сосудом в обеих руках, в островерхих головных уборах относятся к IХ – ХII вв. (Чариков А.А., 1979, с. 181). Примечателен факт нахождения каменного изваяния внутри памятника типа «дын» Кос-Уй-Тас (Марғұлан Ə.Х., 1966, 22-23 б.).

Поиск аналогов приводит к памятнику в честь Кюль-тегина, к орхонским комплексам (Кляшторный С.Г., 1978, с. 20). Для поминальных сооружений древнетюркской знати характерна тщательно сделанная круглая скульптура, изображавшая погребенного, а также по парные изображения  мужской и женской фигур. Парные скульптуры были найдены при раскопках памятника в честь Кюль-тегин в Монголии, при поминальных сооружениях знати в Сарыг-Булуне и Кзыл-Мажалыке в Туве. Элементы орхонских комплексов прослеживаются в сооружении Козы Корпеш-Баян сулу и позволяют интерпретировать данный памятник не как мавзолей, где погребен покойник, а как поминальное сооружение типа древнетюркских храмов.

В честь кого было воздвигнуто монументальное здание, стоящее вблизи ж.д. станции Тансык? Вот что пишет по этому поводу Ч.Ч. Валиханов: «Эти истуканы, как говорят, изображают героев из поэмы, которую рассказывают кайсацкие импровизаторы в долгие ночи. По имени героя поэмы называется и могила Козу-Курпеч» (Валиханов Ч.Ч., 1984, с. 197). Согласно содержанию эпоса Козы Корпеш являлся сыном хана. Локализовать же ханство отца Козы Корпеш в пространстве и во времени позволяет интересная деталь в эпосе: на поиски исчезнувшего хана собирают «числом одиннадцать народ», на поминки хана пришел «числом одиннадцать народ», одиннадцать человек во главе с сыном визиря едут сватать Баян сулу. Отсюда можно предположить, что ханство отца Козы Корпеш делиться на одиннадцать частей. Примечательно, что среди огузских владык встречаются антропонимы с приставкой Кузы: Кузы Йавы-хан и Кузы-Тегин (Фазлаллах Рашид ад-дин,  1987, с. 11-12).

В средневековой истории Казахстана лишь Кимекский каганат, существовавший в IХ-ХI вв., состоял из 11 областей (Кумеков Б.Е., 1996, с. 324). В составе Кимекского каганата  было  семь племен, главными из которых считались кимеки и кипчаки. По одной из версий древнего сказания «в Хасакской (Казацкой, Киргизской) степи жили два знатных и богатых султана Карабай (Черныйбогатый) и Сарыбай (Желтый-богатый)» (Археология Семиречья, док № 1). Интересно, что имя отца Козы Корпеш – Сарыбай, что можно перевести и как бай светло-желтых, «половых». В средневековых  источниках  этнонимом  шары  (сары)  обозначали  кипчаков  или  половцев,  русское  слово «половцы» («половые») означает светло-желтые (Плетнева С.А., 1990, с. 35).

В эпосе отца невесты Козы Корпеша Баян-Сулу именуют Карабай и его называют «туркменом». Термином «туркмен» обозначалась часть карлуков и огузов, обитавших в Х-ХII вв. в Семиречье и присырдарьинских областях, т.е. ближайшие соседи кимеков. О тесном соседстве кимеко-кипчаков и огузов свидетельствуют средневековые источники. На наш взгляд, в «Козы Корпеш-Баян сулу» нашли отражения контакты кимеко-кипчакских и огузских племен в период IХ – ХI вв.

Поэтому мы считаем, что сооружение Козы Корпеш-Баян сулу является поминальным храмом, воздвигнутым в ІХ-Х вв. в честь одного из членов правящей династии Кимекского каганата. Сооружения подобной формы известны в Восточной Монголии (Шер А.Я., 1966, с. 46), что позволяет считать памятники типа «дын» одним из видов древнетюркских поминальных сооружений. Судя по описаниям в лучше других сохранившихся памятниках этой категории Козы Корпеш-Баян сулу, Дынгек (рис.6), Домбаул имелись оконные проемы, полочки, деревянные конструкции, которые были, скорее всего, предназначены для прилета душ умерших. Схожие конструкции имеются в поминальных башенных сооружениях Приаралья, выстроенных из сырца и облицованных обожженным кирпичом. Согласно одной легенде перед правителем Янгикента – Санджаром постоянно возникал образ незаслуженно обиженной и исчезнувшей супруги Бегим-ана. Мучимый видением Санджар велел построить на этом месте башню, чтобы заключить образ исчезнувшей супруги, но мираж переместился в другое место. Так продолжалось три раза, и только третья башня избавила правителя от видений (Байтенов Э., 2004, с. 71). Т.е. душа Бегим-ана нашла место упокоения в башне. Согласно другой легенде, опубликованной 1898 г., «жена Санджара, по имени Бегим-ана ...была брошена своим супругом и повелителем в яму за мнимую измену; но когда невинность ее обнаружилась, она, обратившись в птицу, улетела в башню Бегим-Мунара (Кастанье И.А., 2007, с. 340). Как известно душа у тюркских народов представлялась в виде птицы: «по турецким народным верованиям душа обращалась в птицу или насекомое; об умершем говориться, что они улетают (учду)...» (Бартольд В.В., 1967, с. 30).

Таким образом, башенные сооружения Приаралья представляют элитные постройки для душ умерших представителей огузской знати. Генезис башенных сооружений огузов лежит в древнетюркской эпохе. Прототипами были сооружения из камня типа «дын» и «дынгек», сохранившиеся в Центральном и Восточном Казахстане, в Восточной Монголии. В новых условиях, в период господства огузов на Сырдарье поминальные башни типа «дын» и «дынгек» стали возводятся не из камня, а из сырца и облицовываться обожженным кирпичом.

Примечательно, что Э.Байтеновым были выявлены в Кызылординской области почти аналогичные огузским башням сооружения из сырца и из обожженного кирпича у казахов ХУІІІ-ХХ вв., воздвигнутые для душ умерших. Они также не имеют следов захоронений внутри (Байтенов Э., 1990, с. 337-344). Сооружения типа «дын» этнографического времени и небольших размеров зафиксированы и в Карагандинской области (Ошанов О.Ж., 2004, с. 97-99). В 70-х годах ХХ в. в ряде узбекских поселений Южного Казахстана были выявлены небольшие башнеобразные сооружений для духов предков (Тайжанов К., Исмаилов Х., 1980, с. 87-93). В современных казахских кладбищах Казалинского района Кызылординской области нами встречены небольшие башнеобразные сооружения из обожженного кирпича (рис.7). Как видим, древнетюркский и огузский обычай возведения башнеобразных сооружений для духов предков сохранялся у некоторых групп казахов и узбеков до середины ХХ в. включительно.

 

Список литературы

  1. Агаджанов С.Г. Очерки истории огузов и туркмен Средней Азии ІХ–ХІІІ вв. Ашхабад, 1969. 294 с.
  2. Агаджанов С.Г. Огузские племена Средней Азии ІХ-ХІІІ вв. // Страны и народы Востока. Вып. Х. М.,С. 179-193.
  3. Андреев И.Г. Описание Средней орды киргиз-кайсаков. Алматы, 1998. 280 с.
  4. Аничков И. О некоторых местностях Казалинского уезда, интересных в археологическом отношении // Протоколы заседаний и сообщений членов Туркестанского кружка любителей археологии. Историкокультурные памятники Казахстана. Туркестан, 2011. С. 120-123.
  5. Археологическая карта Казахстана. Алма-Ата, 1960. 450 с.
  6. Археология Семиречья. 1875-1912 гг.: Сб. Док. И мат-ов/ Сост. И.М. Самигулин. Алматы, 2011. 664 с. 7 Ахинжанов С.М. Кыпчаки в истории средневекового Казахстана. Алма-Ата, 1989. 293 с.
  7. Байтенов Э.М. Загадки башни Узун-там и других памятников Приаралья // Памятники истории и культуры Казахстана. Вып 2. Алма-Ата, 1986. С. 43-46.
  8. Байтенов Э.М. Казахские мунара // Архитектурное наследство. Сб. 37. М., 1990. С. 335-336.
  9. Байтенов Э.М. Мунара  Бегим-ана  //  Свод памятников   истории  и  культуры Республики  Казахстан.Кызылординская область. Алматы, 2007. С. 281-282.
  10. Байтенов Э.М. Мемориальное зодчество Казахстана: эволюция и проблемы формообразования. Алматы, 2004. 243 с.
  11. Бартольд В.В. Двенадцать лекций по истории турецких народов Средней Азии. Соч.: в 9-ти томах. М., 1967. Т. 5. С. 17-192.
  12. Валиханов Ч.Ч. Графическое наследие. Алма-Ата,
  13. Валиханов Ч.Ч. О киргиз-кайсацких могилах (молах) и древностях вообще // Собрание сочинений в пяти томах. Т.1. Алма-Ата, 1984. С.190-197.
  14. Войтов В.Е. Древнетюркский пантеон и модель мироздания в культово-поминальных памятниках Монголии VI-VІІІ вв. М., 1996. 152 с. 
  15. Восстановление башни Ак Сарай Динг рядом с Дашогузом // Охрана исторических ценностей при поддержке США. 2007. С.
  16. Гильом де Рубрук. Путешествие в восточные страны // Путешествия в восточные страны Плано Карпини и Рубрука. М., 1957. 270 с.
  17. Джанысбеков Т. Башня Сараман-Коса // Архив института «Казпроектреставрация» Министерства культуры Казахской ССР. Рукопись. Инвентарный номер
  18. Зиливинская Э.Д.,  Исследования  жилого  комплекса  в  северо-восточной  части  городища  Жанкент //Тəуелсіздік кезеyіндегі {азаyстан археологиясы: yорытындылары мен келешегі. Алматы, 2011. С. 109-117.
  19. Кастанье И.А. Древности Киргизской степи и Оренбургского края. – Алматы, 2007. 516 с.
  20. Кляшторный С.Г. Храм, изваяние и стела в древнетюркских текстах // Тюркологический сборник. М., 22 Кожа М.Б. Монументальные древнетюркские сооружения Казахстана // ІV международный тюркологический конгресс. Туркестан, 2011.С. 299-304.
  21. Крюков К.С. Модуль в памятниках среднеазиатского зодчества //   Архитектурное  наследство.   № 17. М., 1964. С. 155-165.
  22. Кумеков Б.Е. Государства раннего средневековья // История Казахстана. Т.1. Алматы, 1996. С. 296-347. 25 Левшин А.И. Описание киргиз-казачьих или киргиз-кайсацких орд и степей. Алматы, 1996. 656 с.
  23. Макшеев А.И. Описание низовьев Сырдарьи. Санкт-Петербург,
  24. Макшеев А.И. Остатки старинного города из Сырдарьи // Санкт-Петербургские ведомости. 1867,
  25. Маргулан А.Х. Архитектурные памятники в долине р. Кенгир // Вестник АН Казахской ССР, №11. С. 62-71.
  26. Марғyлан 6.Х. Yлытау тøyірегендегі тас мçсіндері // Ежелгі мəдениет куəлары. Алматы, 1966. (на каз. яз.). 30 Мейер Л. Киргизская степь Оренбургского ведомства. Санкт-Петербург, 1865. 288 с.
  27. Мендикулов М. Памятники народного зодчества Западного Казахстана. Алма-Ата, 1987. 160 с.
  28. Настич В.Н. К эпиграфической истории Баласагуна // Красная речка и Бурана. Фрунзе, 1989. С. 158-177.
  29. Ошанов О.Ж. Реликтовые черты казахской мемориально-поминальной архитектуры // Интеграция археологических и этнографических исследований. Алматы; Омск, 2004. С. 97-99.
  30. Пантусов Н.Н. Памятник Денгек в Лепсинском уезде. Памятник Козы-Курпеч и Баян-Сулу в Лепсинском уезде. Казань, 1902. С. 9-17.
  31. Плетнева С.А. Половцы. Москва, 1990. 208 с.
  32. Пугаченкова Г.А. Мавзолей Араб-ата // Искусство зодчих Узбекистана. Вып. 2. Ташкент, 1963. 117 с. 37 Семби М.К. Тюркский меридиан. Алматы, 2002. 128 с.
  33. Тайжанов К., Исмаилов Х. Макчам – дом для духов предков // Советская этнография. 1980, № 3. С.87 -93. 39 Фазлаллах Рашид ад-дин. Огуз-наме. Баку, 1987. 128 с.
  34. Хмельницкий С.Г. Между саманидами  и  монголами. Архитектура  Средней  Азии  ХІ  -  начала  ХІІІ  вв. Берлин-Рига, 1996. Часть 1. 336 с.
  35. Чариков А.А. О локальных особенностях изваяний Прииртышья // СА. 1979. № 2. С. 179-190. 42 Шер А.Я. Каменные изваяния Семиречья. М.-Л., 1966. 144 с.

Разделы знаний

Архитектура

Научные статьи по Архитектуре

Биология

Научные статьи по биологии 

Военное дело

Научные статьи по военному делу

Востоковедение

Научные статьи по востоковедению

География

Научные статьи по географии

Журналистика

Научные статьи по журналистике

Инженерное дело

Научные статьи по инженерному делу

Информатика

Научные статьи по информатике

История

Научные статьи по истории, историографии, источниковедению, международным отношениям и пр.

Культурология

Научные статьи по культурологии

Литература

Литература. Литературоведение. Анализ произведений русской, казахской и зарубежной литературы. В данном разделе вы можете найти анализ рассказов Мухтара Ауэзова, описание творческой деятельности Уильяма Шекспира, анализ взглядов исследователей детского фольклора.  

Математика

Научные статьи о математике

Медицина

Научные статьи о медицине Казахстана

Международные отношения

Научные статьи посвященные международным отношениям

Педагогика

Научные статьи по педагогике, воспитанию, образованию

Политика

Научные статьи посвященные политике

Политология

Научные статьи по дисциплине Политология опубликованные в Казахстанских научных журналах

Психология

В разделе "Психология" вы найдете публикации, статьи и доклады по научной и практической психологии, опубликованные в научных журналах и сборниках статей Казахстана. В своих работах авторы делают обзоры теорий различных психологических направлений и школ, описывают результаты исследований, приводят примеры методик и техник диагностики, а также дают свои рекомендации в различных вопросах психологии человека. Этот раздел подойдет для тех, кто интересуется последними исследованиями в области научной психологии. Здесь вы найдете материалы по психологии личности, психологии разивития, социальной и возрастной психологии и другим отраслям психологии.  

Религиоведение

Научные статьи по дисциплине Религиоведение опубликованные в Казахстанских научных журналах

Сельское хозяйство

Научные статьи по дисциплине Сельское хозяйство опубликованные в Казахстанских научных журналах

Социология

Научные статьи по дисциплине Социология опубликованные в Казахстанских научных журналах

Технические науки

Научные статьи по техническим наукам опубликованные в Казахстанских научных журналах

Физика

Научные статьи по дисциплине Физика опубликованные в Казахстанских научных журналах

Физическая культура

Научные статьи по дисциплине Физическая культура опубликованные в Казахстанских научных журналах

Филология

Научные статьи по дисциплине Филология опубликованные в Казахстанских научных журналах

Философия

Научные статьи по дисциплине Философия опубликованные в Казахстанских научных журналах

Химия

Научные статьи по дисциплине Химия опубликованные в Казахстанских научных журналах

Экология

Данный раздел посвящен экологии человека. Здесь вы найдете статьи и доклады об экологических проблемах в Казахстане, охране природы и защите окружающей среды, опубликованные в научных журналах и сборниках статей Казахстана. Авторы рассматривают такие вопросы экологии, как последствия испытаний на Чернобыльском и Семипалатинском полигонах, "зеленая экономика", экологическая безопасность продуктов питания, питьевая вода и природные ресурсы Казахстана. Раздел будет полезен тем, кто интересуется современным состоянием экологии Казахстана, а также последними разработками ученых в данном направлении науки.  

Экономика

Научные статьи по экономике, менеджменту, маркетингу, бухгалтерскому учету, аудиту, оценке недвижимости и пр.

Этнология

Научные статьи по Этнологии опубликованные в Казахстане

Юриспруденция

Раздел посвящен государству и праву, юридической науке, современным проблемам международного права, обзору действующих законов Республики Казахстан Здесь опубликованы статьи из научных журналов и сборников по следующим темам: международное право, государственное право, уголовное право, гражданское право, а также основные тенденции развития национальной правовой системы.