Другие статьи

Цель нашей работы - изучение аминокислотного и минерального состава травы чертополоха поникшего
2010

Слово «этика» произошло от греческого «ethos», что в переводе означает обычай, нрав. Нравы и обычаи наших предков и составляли их нравственность, общепринятые нормы поведения.
2010

Артериальная гипертензия (АГ) является важнейшей медико-социальной проблемой. У 30% взрослого населения развитых стран мира определяется повышенный уровень артериального давления (АД) и у 12-15 % - наблюдается стойкая артериальная гипертензия
2010

Целью нашего исследования явилось определение эффективности применения препарата «Гинолакт» для лечения ВД у беременных.
2010

Целью нашего исследования явилось изучение эффективности и безопасности препарата лазолван 30мг у амбулаторных больных с ХОБЛ.
2010

Деформирующий остеоартроз (ДОА) в настоящее время является наиболее распространенным дегенеративно-дистрофическим заболеванием суставов, которым страдают не менее 20% населения земного шара.
2010

Целью работы явилась оценка анальгетической эффективности препарата Кетанов (кеторолак трометамин), у хирургических больных в послеоперационном периоде и возможности уменьшения использования наркотических анальгетиков.
2010

Для более объективного подтверждения мембранно-стабилизирующего влияния карбамезапина и ламиктала нами оценивались перекисная и механическая стойкости эритроцитов у больных эпилепсией
2010

Нами было проведено клинико-нейропсихологическое обследование 250 больных с ХИСФ (работающих в фосфорном производстве Каратау-Жамбылской биогеохимической провинции)
2010


C использованием разработанных алгоритмов и моделей был произведен анализ ситуации в системе здравоохранения биогеохимической провинции. Рассчитаны интегрированные показатели здоровья
2010

Специфические особенности Каратау-Жамбылской биогеохимической провинции связаны с производством фосфорных минеральных удобрений.
2010

Доказательственное значение информации, полученной в результате негласных следственных действий (по законодательству республики Казахстан)

В Концепции правовой политики Республики Казахстан на период с 2010 до 2020 года указывается, что эффективная уголовная политика государства невозможна без оптимальной модели уголовного судопроизводства [1]. Названная Концепция признает в качестве приоритета развитие уголовно- процессуального права путем дальнейшей реализации основополагающих принципов уголовного судопроизводства, направленных на защиту прав и свобод человека. Введение в УПК РК норм, регламентирующих получение доказательств в результате производства негласных следственных действий, актуализировало вопрос о критериях оценки таких доказательств. Такие критерии, как относимость, допустимость, достоверность и достаточность, глубоко исследованные и опробированные следственно- судебной практикой, не обеспечивают надлежащую доказательственную ценность информации, полученной в результате производства негласных следственных действий.

Данное обстоятельство требует своего уголовно-процессуального решения с тем, чтобы исключить возможность нарушения судопроизводственных принципов не только на уровне отраслевого закона, но и на уровне конституционного права, где последнее основано на положениях ст.75 Конституции РК, закрепляющей принципы судопроизводства [2].

Введение

Последняя действующая Концепция правовой политики на период с 2010 до 2020 года (далее – Концепция) определяет свою главную цель как неукоснительное обеспечение защиты от необоснованного обвинения и осуждения, от незаконного ограничения прав и свобод человека и гражданина, а также как способствование укреплению законности и правопорядка, формирование уважительного отношения к праву [1]. Далее, в Концепции указывается, что важной задачей для достижения этой цели признается обеспечение неукоснительного соблюдения законности, прав и свобод граждан при осуществлении оперативно-розыскной деятельности [1].

Акцентирование внимания на оперативно-розыскной деятельности (далее – ОРД) является ключевым во взаимосвязи с внедрением в уголовно-процессуальную деятельность понятия «негласные следственные действия». Их осуществление основано на отдельных положениях оперативно-розыскного законодательства РК. В частности, во вновь принятом Уголовно-процессуальном кодексе Республики Казахстан (далее – УПК РК), введенном в действие с 01.01.2015 г. [3], в ч.2 ст.232 устанавливается, что «негласные следственные действия, за исключением негласного контроля почтовых и иных отправлений, производятся по поручению органа досудебного расследования уполномоченными подразделениями правоохранительного или специального государственного органа с использованием форм и методов оперативно- розыскной деятельности». Это означает, что к следственным процедурам относится только дача поручения о производстве негласного следственного действия. А все остальное – сфера специальной секретной («негласности») деятельности органов, осуществляющих ОРД.

Наряду с этим, целью производства негласных следственных действий является получение сведений о фактах не информируя вовлеченных в уголовный процесс лиц, интересы которых они затрагивают (ч.1 ст.232 УПК РК). Как известно, сведения о фактах или фактические данные – это, по смыслу ст.111 УПК РК, и есть доказательства в уголовном процессе.

К доказательствам, независимо от формы и условий их получения, применяются следующие оценочные критерии: относимость к делу (ч.3 ст.125 УПК РК); допустимость (ч.4 ст.125 УПК РК); достоверность (ч.5 ст.125 УПК РК); достаточность (ч.6 ст.125 УПК РК).

Эти критерии применялись в период действия УПК КазССР [4], принятого в 1959 году и действовавшего с изменениями и дополнениями до 1 января 1998 года. Так, согласно ст.158 УПК КазССР лицо можно было привлечь к уголовной ответственности только «при наличии достаточных доказательств». По смыслу ст.339 УПК КазССР, кассационный суд был не вправе предрешать вопросы о «достоверности или недостоверности того или иного доказательства». Согласно ст.49 УПК КазССР не могли «служить в качестве доказательств показания, основанные на сведениях, источник которых неизвестен». Аналогичное положение содержалось в ст.47 УПК КазССР о том, что «не имеют юридической силы доказательства, полученные незаконным путем». Сущность этих положений отражала критерий допустимости доказательств. В соответствии со ст.55 УПК КазССР эксперт был вправе «знакомиться с материалами дела, относящимися к предмету экспертизы».

Таким образом, критерии оценки доказательств своими корнями уходят в советское уголовно-процессуальное право. Эти критерии, будучи развитыми и научно обогащенными, сохранили свою роль и значение в уголовно- процессуальном праве Казахстана в условиях суверенизации страны. В УПК РК 1997 года [5] содержались самостоятельные определения оценочных критериев об относимости доказательств (ч.3 ст.128), об их допустимости (ч.4 ст.128), достоверности (ч.5 ст.128), их достаточности (ч.6 ст.128).

До 2015 года применение указанных критериев оценки доказательств соответствовало системе следственных действий, в результате производства которых добывались доказательства. Перечень следственных действий по УПК РК 1997г. включал в себя 15 видов: 1) допрос (ст.211); 2) очная ставка (ст.220); 3) осмотр (ст.221); 4) эксгумация (ст.225); 5) освидетельствование (ст.226); 6) опознание (ст.228); 7) обыск (ст.230); 8) выемка (ст.231); 9) наложение ареста на почтово-телеграфные отправления, их осмотр, выемка (ст.235); 10) перехват сообщений (ст.236); 11) прослушивание и запись переговоров (ст.237); 12) проверка и уточнение показаний на месте (ст.238); 13) следственный эксперимент (ст.239); 14) назначение экспертизы (ст.240); 15) получение образцов для экспертного исследования (ст.256). В качестве спорного вида следственного действия отдельные исследователи относят к ним задержание подозреваемого.

В действующем УПК РК [3] помимо собственно следственных действий, в перечень которых входит 13 видов, предусмотрено 10 видов негласных следственных действий.

Не вошли в действующий УПК РК такие следственные действия, как: 1) наложение ареста на почтово-телеграфные отправления (вместо него предусмотрено негласное следственное действие «негласный контроль почтовых и иных отправлений»); 2) перехват сообщений (вместо него предусмотрено негласное следственное действие «негласные контроль, перехват и снятие информации, передающейся по сетям электрической (телекоммуникационной) связи»); прослушивание и запись переговоров (оно частично поглощается негласным следственным действием, указанным в отношении перехвата сообщений). В качестве самостоятельного следственного действия указывается предоставление лицу, осуществляющему досудебное расследование, предметов и документов (ст.259-261 УПК РК).

Критерии оценки доказательств, полученных в результате собственно следственных действий, малоприменимы к оценке доказательств, полученных в результате негласных следственных действий. Оценка таких доказательств, на наш взгляд, должна осуществляться путем применения иных критериев, ориентированных на особенности назначения и производства негласных следственных действий.

Целью настоящей работы является обоснование правомерности выработки специальных критериев оценки доказательств, полученных путем проведения негласных следственных действий.

Для достижения этой цели в работе осуществлена попытка решения следующих задач: а) анализ исследованности проблем оценки доказательств, полученных в результате производства негласных следственных действий; б) определение степени применимости критерия относимости доказательств, полученных в результате негласных следственных действий; в) определение степени применимости критерия допустимости доказательств, полученных в результате негласных следственных действий; г) определение степени применимости критерия достоверности доказательств, полученных в результате негласных следственных действий; д) выработка специальных критериев оценки доказательств, полученных в результате негласных следственных действий.

Методы исследования состоят в применении диалектического подхода к процессам развития правовых институтов, включая институт доказательств, в контексте приоритетов, определенных в Концепции правовой политики страны [1].

1.Анализ исследованности проблем оценки доказательств, полученных в результате производства негласных следственных действий

Беря во внимание то обстоятельство, что негласные следственные действия впервые в уголовном процессе появились вместе с принятием действующего УПК в 2014г., введенного в действие с 1 января 2015г. Немногим более чем двухлетний опыт применения в досудебном производстве негласных следственных действий свидетельствует о недостаточной эмпирической базе, позволяющей выявить практически значимые моменты в регламентации оценки исследуемых доказательств вместе с тем, определенные наработки теоретического характера в отечественной отраслевой науке осуществлены. Так, анализу и систематизации следственных действий посвящены работы М.Ж.Хведелидзе [6; 7; 8; 9]; вопросам соотношения доказательств, полученных в результате следственных действий, информации, полученной оперативно-розыскным путем, посвящены работы автора настоящей статьи [10; 11; 12]; вопросам методологических основ исследования и регламентации следственных действий посвящены работы Б.Х.Толеубековой [13; 14; 15].

Что касается стран СНГ, то здесь все связано с наличием или отсутствием в УПК соответствующих стран норм о негласных следственных действиях.

В уголовно-процессуальном законодательстве РФ практически сохранен традиционный подход к материалам ОРД, используемым в целях доказывания. В частности, в ст.89 УПК РФ указывается, что «в процессе доказывания запрещается использование результатов оперативно-розыскной деятельности, если они не отвечают требованиям, предъявляемым к доказательствам» действующим УПК РФ. Комментируя данное положение, Б.Т.Безлепкин пишет, что фактические сведения, которые получены в результате оперативно- розыскных мероприятий, например, от лица, оказывающего содействие спецслужбам на конфиденциальной основе, могут быть использованы в уголовно-процессуальном доказывании лишь при условии, что они перепроверены следственным путем [16, с.135].

По УПК РФ [17] получение доказательств основано на производстве следственных действий и каких-либо «негласных» действий не предусматривается.

Вместе с тем, российские теоретики и практики пытаются обосновать целесообразность включения в УПК РФ положений, применение которых позволит приравнивать информацию (материалы), полученную путем осуществления ОРД, к доказательствам, полученным в результате производства следственных действий. Такая позиция отражена в работах М.П.Полякова [18], А.П.Кругликова [19], П.В.Жестерова [20], А.А.Барыгиной [21] и других.

Законодательство Кыргызской Республики, связанное с уголовным судопроизводством, в части оценки доказательств, как нам представляется, сохраняет традиционные правила, сложившиеся в советский период развития права [22]. В частности, в ст.93 УПК КР указывается, что следователь, прокурор, суд, присяжные заседатели оценивают доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном и объективном рассмотрении всех обстоятельств дела в их совокупности, при этом руководствуясь законом. При всей спорности данного положения необходимо отметить, что о критериях оценки кыргызский законодатель никаких установок не дает. Справедливости ради следует сказать, что об условиях допустимости доказательств упоминается в ст.81 («Доказательства») УПК КР. Но это единственная норма, в которой имеются положения о критериях оценки доказательств. Особенностью УПК КР является предусмотрение всего 12 следственный действий: 1) осмотр (ст.177); 2) эксгумации

(ст.178); 3) освидетельствование (ст.180); 4) следственный эксперимент (ст.182); 5) проверка показаний на месте (ст.183); 6) обыск и выемка (ст.184); 7) наложение ареста на почтово-телеграфные отправления, их осмотр и выемка (ст.187); 8) прослушивание переговоров (ст.188);

9) допрос (ст.189); 10) очная ставка (ст.196); 11) предъявление для опознания (ст.197); 12) назначение экспертизы (ст.199). Судебного санкционирования каких-либо следственных действий в УПК КР не усматривается.

Каких-либо специальных исследований по проблемам оценки сведений и материалов, полученных оперативно-розыскным путем, ни в международных литературных источниках, ни в изданиях Кыргыстана в современных условиях не наблюдается.

По УПК Республики Таджикистан [23] предусматривается оценка доказательств по всем известным четырем критериям (ст.88). Однако какого-либо определения каждого из критериев в Кодексе не содержится. Всего следственных действий предусмотрено 13 видов, среди которых нет таких, которые производятся на оперативно- розыскной основе.

По УПК Туркменистана [24] из всех известных критериев оценки доказательств предусмотрены: 1) допустимость доказательств (ст.125, ч.1 ст.136); 2) относимость; 3) достаточность (ч.1 ст.136). Такой критерий, как достоверность в УПК Туркменистана не упоминается. Разъяснений или определений этих критериев в Кодексе нет. Законодатель Туркменистана не предусматривает каких-либо следственных действий, требующих применения оперативно-розыскных мер, приемов или способов. В Кодексе предусмотрено 13 видов следственных действий и нет нормы о порядке использования сведений и материалов, полученных на основе ОРД.

По УПК Республики Узбекистан [25] предусмотрено 14 видов следственных действий, среди которых нет ни одного, производство которого требовало бы применения оперативно- розыскных мер, приемов или способов. Оценка доказательств (ст.95) осуществляется по критериям: 1) относимость; 2) допустимость; 3) достоверность; 4) достаточность. Законодатель предусмотрел их определения.

В связи с отсутствием в УПК таких стран, как Кыргызстан, Таджикистан, Туркменистан, Узбекистан следственных действий, которые обладают признаками «негласности», каких-либо целостных изысканий о специальном характере оценки доказательств, получение которых было бы связано с ОРД, объективно не существует.

2. Относимость доказательств, полученных в результате негласных следственных действий

Согласно ч.3 ст.125 УПК РК, доказательство признается относящимся к делу, если оно представляет собой фактические данные, которые подтверждают, опровергают или ставят под сомнение выводы о существовании обстоятельств, имеющих значение для дела. Оценка доказательств, полученных в результате следственных действий, по критерию относимости – достаточно исследованный и апробированный следственно-судебной практикой аспект.

С теоретический точки зрения относимость – это способность доказательств устанавливать наличие или отсутствие искомых по делу обстоятельств. Относимость – необходимое качество любого доказательства. Если сведения не имеют никакого значения для данного уголовного дела, они не должны признаваться доказательствами. Вместе с тем указанная способность доказательств не всегда несомненна, но может носить и предположительный, вероятностный характер [26, с.524].

Признаками относимости доказательств являются способность доказательства указывать: а) на наличие или отсутствие общественно опасного деяния (преступления, уголовного проступка); б) на виновность лица, совершившего это деяние; в) на иные обстоятельства, имеющие значение для дела. Относимость доказательств понимается как связь этих доказательств с обстоятельствами, входящими в предмет доказывания, и иными данными, имеющими значение для дела [27, с.41]. Когда говорят об относимости доказательств, то подразумевают, что эти фактические данные имеют значение для дела, что они собой представляют средство установления истины, относятся к делу – прямо или косвенно, непосредственно или через посредство других доказательств [28, с.282].

Относимыми являются доказательства, которые свидетельствуют о подлежащих установлению фактах, событиях, явлениях и которые, таким образом, способствуют накоплению у соответствующего субъекта уголовной юрисдикции доказательственного материала. Помимо этого, относимыми также следует признавать и доказательства, информирующие не столько о самих обстоятельствах, подлежащих доказыванию, сколько о достоверности ранее полученных сведений [29, с.155].

Применительно к негласным следственным действиям критерий относимости доказательства применить в традиционном понимании невозможно по следующим причинам. Во-первых, необходимая для следствия информация может быть получена негласным путем при условии, что лица, интересы которых они затрагивают, не информируются о проведении негласного следственного действия [ч.1 ст.232 УПК РК]. Это означает, что подозреваемый, его защитник, потерпевший лишены возможности обжаловать решения и действия уполномоченных лиц в тех случаях, когда вероятность неотносимости таких сведений об обстоятельствах дела представляется достаточно высокой. Тем самым не соблюдается принцип свободы обжалования процессуальных действий и решений (ст.31 УПК РК). Последствия нарушения любого из принципов, согласно ст.9 УПК РК, состоят в признании собранных при этом материалов не имеющими силы доказательств. Во-вторых, исследованию подвергаются только результаты негласного следственного действия. Вне этой деятельности остаются способы получения результатов. Согласно ч.2 ст.233 УПК РК, фактические данные, имеющие отношение к расследованию, приобщаются к протоколу исследования информации. Таким образом, протокол негласного следственного действия отсутствует – его «заменяет» протокол исследования уже готовых результатов. Очевидно, что такая «замена» содержит в себе ряд противоречий. В частности, протокол должен составляться по правилам ст.199 УПК РК. Указанная статья регламентирует порядок составления протокола именно следственного действия. Данное обстоятельство является основанием для отнесения процессуального действия «Исследование информации, полученной в результате проведения негласного следственного действия, и ее использование в качестве доказательств» (ст.238 УПК РК) к следственным. Однако обращение к иным положениям Кодекса о следственных действиях (Главы 26-29, 31-35) свидетельствует о том, что данное действие не упоминается в качестве следственного. В-третьих, согласно ч.1 ст.239 УПК РК, результаты негласных следственных действий оцениваются по правилам, установленным ст.ст. 25 и 125 УПК РК, а именно: по внутреннему убеждению и с точки зрения всех четырех известных критериев оценки, включая критерий относимости. Это означает, что ссылка на ст.ст. 25 и 125 УПК РК в части оценки результатов, полученных путем производства негласных следственных действий, является не только некорректной, а откровенно неправомерной. В-четвертых, согласно ст.240 УПК РК, при установлении лицом, осуществляющим досудебное расследование, как не имеющими значения для дела результаты негласных следственных действий, соответствующие сведения или материалы к материалам уголовного дела не приобщаются. Иными словами, они оцениваются как неотносимые доказательства. Парадокс состоит в том, что ч.2 ст.240 УПК РК предусматривается право заинтересованного лица ходатайствовать об его ознакомлении со сведениями, признанными не имеющими отношения к делу. Это при том, что негласные следственные действия производятся при условии соблюдения конфиденциальности. Далее, при исследовании результатов негласных следственных действий и оценке на предмет их относимости присутствуют лица, уполномоченные осуществлять досудебное расследование, а при необходимости – с участием специалиста и соответствующего сотрудника органа дознания, которые обязаны сохранять в тайне сведения, ставшие им известными в процессе исследования ими сведений и материалов. Вознивает вопрос: каким образом лицо, в отношении которого проводились негласные следственные действия, узнает о том, какие именно сведения и материалы были признаны не имеющими отношения к расследуемому делу для того, чтобы в последующем реализовать свое право на ознакомление с этими сведениями и материалами? Более того, невозможно объяснить, в чем состоит надобность предусмотрения такого права заинтересованного лица вообще.

Таким образом, результаты и материалы, полученные путем производства негласных следственных действий, не могут подвергаться оценке на предмет их относимости к расследуемому уголовному делу по общим правилам, предусмотренным для оценки доказательств, полученным путем производства следственных действий. Это должно осуществляться по иным правилам, которые в УПК не нашли отражения. А это может означать, что искомые сведения и материалы должны оцениваться по иному критерию, исключающему не только нарушение конфиденциальности, но и применение иных общих правил, ориентированных на оценку доказательств, полученных традиционным путем.

3. Допустимость доказательств, полученных в результате негласных следственных действий

Законодательное определение допустимости доказательств состоит в признании фактических данных имеющими значение для дела при условии, что они обладают способностью подтверждать, опровергать или ставить под сомнение выводы о существовании обстоятельств, связанных с совершением уголовного правонарушения (ч.4.ст.125 УПК РК). Это положение конкретизируется в ст.112 УПК РК, согласно которой фактические данные оцениваются как недопустимые в качестве доказательств при условии их получения с нарушениями требований уголовно- процессуального закона, оказавшими или могущими оказать влияние на достоверность полученных фактических данных. В качестве нарушений, влекущих безусловное признание фактических данных недопустимыми, законодатель устанавливает:

  • применение пыток, насилия, угроз, обмана, а равно иных незаконных действий и жестокого обращения;
  • использование заблуждения лица, участвующего в уголовном процессе, относительно своих прав и обязанностей, возникшего вследствие неразъяснения, неполного или неправильного ему их разъяснения;
  • проведение процессуального действия лицом, не имеющим права осуществлять производство по уголовному делу;
  • участие в процессуальном действии лица, подлежащего отводу;
  • существенное нарушение порядка производства процессуального действия;
  • получение фактических данных от неизвестного источника либо от источника, который не может быть установлен;
  • применение в ходе доказывания методов, противоречащих современным научным знаниям.

Приведенный выше перечень может быть отнесен к частным критериям оценки доказательств (фактических данных) по признаку допустимости.

Доктринальное толкование критерия допустимости отличается достаточным разнообразием. Зачастую понятие допустимости сводится к установлению степени соблюдения требований закона о порядке и источниках получения доказательства. Так, Б.Х.Толеубекова пишет: «Допустимость доказательства – это его законность, правомерность использования для установления истины. Она определяется прежде всего допустимостью того источника, в котором доказательство содержится» [28, с.282]. Сходное мнение в свое время высказывал Р.С.Белкин, который писал: « Допустимость доказательств, один из основных критериев оценки доказательств с точки зрения их пригодности именно в качестве судебных доказательств и возможности их использования в доказывании. При определении допустимости доказательств учитывается законность источников, средств, приемов и других условий получения доказательств и их использования» [30, с.65].

Допустимость доказательств Ю.К. Орловым понималось не столько как критерий оценки, а как одно из свойств доказательств. В частности, он писал: «Допустимость – это пригодность доказательств по форме, … означает соблюдение при работе с доказательствами всех формальных требований, как правило, прямо предусмотренных законом … Допустимость относится только к форме и никак не касается содержания доказательства» [31, с.42-44].

Такие авторы, как Л.М.Карнеева, П.А.Лупинская, И.В.Тыричев полагали, что относимость отражает не только внешнюю, формальную оценку доказательств, но также затрагивает и их содержание. Объяснение этому названные авторы находят в единстве формы и содержания [32, с.238]. Наряду с этим, В.Д.Арсеньев был убежден в том, что содержание доказательств определяет их относимость, а процессуальная форма – их допустимость [32, 112]. Иными словами, допустимость доказательств – это их процессуальная доброкачественность [27, с.17].

Несколько иную позицию занимает Н.В.Сибилева, которая полагает, что оценка доказательств по критерию их допустимости тесно связана с требованием этических норм при их получении. Соблюдение нравственности, по ее мнению, важнейший компонент оценки [34, с.16].

Как бы ни спорили по этому поводу криминалисты и процессуалисты советского периода развития права, на нравственная составляющая критерия допустимости достаточно ясно обозначена в ст.125 УПК РК. Так, запрет применения пыток, использование заблуждения лица, получение данных от неизвестного источника – суть, запреты этического характера.

Новым в современном доказательственном праве является точка зрения, согласно которой одной из причин неправильной оценки допустимости доказательств является смешение свойства допустимости доказательств с относимостью и(или) достоверностью доказательств. Эту точку зрения В.С.Балакшина поддерживает А.А.Барыгина [36, с.44].

Таким образом, каких-либо существенных изменений в законодательном регулировании допустимости не произошло. Вместе с тем, теоретические подходы свидетельствуют об определенных тенденциях, направленных на расширительное толкование и более четкую дифференциацию от смежных критериев (относимости и достоверности) допустимости в оценке доказательств. Последнее обстоятельство представляется значимым применительно к оценке данных, полученных в результате негласных следственных действий, по критерию их допустимости в качестве доказательств.

Одним из оснований признания фактических данных имеющими значение для дела, является нарушение запрета на проведение процессуального действия лицом, не имеющим права осуществлять производство по уголовному делу (п.3) ч.1 ст.112 УПК РК). В соответствии с п.23) и п.25) ст.7 УПК РК органы уголовного преследования (прокурор, следователь, орган дознания, дознаватель) – это участники процесса, уполномоченные осуществлять досудебное производство по уголовному делу. По смыслу ч.2 ст.232 УПК РК, негласные следственные действия производятся по поручению органа досудебного расследования уполномоченным подразделением правоохранительного или специального государственного органа с использованием форм и методов ОРД. Прямое толкование данного положения предполагает следующее:

  • орган дознания относится к органу досудебного расследования, т.е. к органу уголовного преследования. А это означает, что орган дознания вправе дать поручение о производстве негласного следственного действии: а) уполномоченному подразделению правоохранительного органа; б) уполномоченному подразделению специального государственного органа;
  • согласно ст.3 ЗРК «О правоохранительной службе» к правоохранительным органам относятся: 1) органы прокуратуры; 2) органы внутренних дел;

3) антикоррупционная служба; 4) служба экономических расследований [37]. Эти же органы, за исключением прокуратуры, относятся к органам дознания (п.п.1), 3), 3-1) ч.2 ст.61 УПК РК). К специальным государственным органам, в соответствии со ст.3 ЗРК «О специальных государственных органах Республики Казахстан», относятся: 1) органы национальной безопасности;

2) уполномоченный орган в сфере внешней разведки; 3) Служба государственной охраны [38]. К органам дознания относятся все специальные органы за исключением уполномоченного органа в сфере внешней разведки (п.2) и п.9)ч.2ст.61УПК РК).

Таким образом, в качестве органов, имеющих право осуществлять досудебное производство, в УПК устанавливаются отдельные органы дознания. Отсюда следует, что следователь, прокурор, дознаватель, орган дознания вправе дать поручения на производство негласного следственного действия отдельным органам дознания либо соответствующим подразделениям этих органов.

Уяснение этих обстоятельств является важным в связи с необходимостью определения надлежащего субъекта, уполномоченного реализовать негласные следственные действия. В противном случае имеются основания для признания полученных данных недопустимыми в качестве доказательств. Сложность состоит в том, что при наличии перечня органов дознания в УПК РК (ст.61) в законе отсутствует само определение. О необходимости предусмотрения законодательного определения понятия «орган дознания» в своих работах говорит Н.Е Павлов [39,с.33-34]. Он указывает, что органы дознания подразделяются на две группы: 1) органы дознания-учреждения; 2) органы дознания - должностные лица. При этом непосредственными исполнителями негласных следственных действий являются субъекты обеих групп. Относительно второй группы Н.Е Павлов отмечает, что «они персонифицированы, обозначены, хотя и нуждаются в соответствующей расшифровке» [39,с.35]. Учреждения как органы дознания в своем содержании опираются на непосредственных исполнителей, представляемых уполномоченными лицами. Изложенное позволяет считать, что оперуполномоченный орган дознания является субъектом уголовно- процессуальных отношений, одновременно - лицо, уполномоченное осуществлять негласные следственные действия.

Для признания доказательства допустимым имеет значение установление отсутствия существенных нарушений порядка производства процессуального действия. В нашем случае - порядка производства негласного следственного действия. В УПК РК предусмотрены условия и основания их производства (ст.232), сроки производства (ст.236), исследование полученных данных и материальных объектов. Однако о порядке их производства в УПК РК нет никаких предписаний. Этот порядок определяется специальными ведомственными актами, носящими закрытый характер и имеющими ограничения в доступе к ним. Очевидно, что полноценная оценка материалов, полученных в результате негласных следственных действий, на предмет допустимости по такому основанию, как существенные нарушения порядка производства процессуального действия, не обеспечивается в силу особенностей самих негласных следственных действий. При невозможности в целом установить факт несоблюдения правил производства негласного следственного действия в контексте комплекса процедур, то вопрос об их существенности или несущественности теряет всякий смысл.

4.Достоверность доказательств, полученных в результате негласных следственных действии

Законодательное определение достоверности доказательств состоит в установлении соответствия доказательства действительности (ч.5ст.125 УПК РК).

Как отмечает А.А Барыгина, достоверность - это «правовое требование, которое заключается в сообщении органам расследования и суду сведений, соответствующих фактам объективной реальности [36,с.45]. По утверждению Е.П.Гришиной, если допустимость оценивается по формальным признакам, прямо предусмотренным в УПК, достоверность оценивается по своему содержанию [40,с.12]. Как справедливо отмечает Ю.К. Орлов, особенностью оценки доказательств по критерию достоверности является то, что это свойство определяется только при окончании производства по делу. До этого момента оценка доказательств на предмет их достоверности носит условный характер [31,с.54].

Представляет практический интерес мнение о том, что в отличие от истины достоверность означает не только соответствие действительности сведений, имеющих значение для дела, но и обоснованность, аргументированность и практическую проверяемость имеющейся информации. Достоверность также понимается как надежность источника получения доказательств[27,с.18]. Очевидно, что признак «надежности источника» по негласным следственным действиям установить полномочиями органа уголовного преследования практически невозможно. Создается парадоксальная ситуация: доказательство само по себе - способ установления сведений, имеющих значение для дела; достоверность сведений, полученных на основе негласных следственных действий, может быть установлена на основе доказательств, полученных в результате следственных действий. При этом не учитывается вероятность допущения ошибок при установлении достоверности сведений, полученных как в результате следственных, так и в результате негласных следственных действий. Ситуация усложняется в условиях появления противоречия между данными, полученными указанными способами. Какие из них считать достоверными? Проверить «надежность» источника сведений о фактах, полученных в результате следственных действий, довольно просто. Применение метода исключения при проверке на достоверность сведений, полученных на основе негласных следственных действий, долгий и не всегда безупречный путь. Даже в тех случаях, когда доказательство, полученное путем производства следственного действия, признается недостоверным, нельзя утверждать, что сведения, полученные путем производства негласного следственного действия, автоматически становятся достоверными. Нет и нет. Оснований для такого утверждения нет. Причина, на наш взгляд, в том, что здесь налицо феномен «гистерона - протерона», неприемлемого в уголовном процессе [41, с.108].

Таким образом, критерий достоверности применительно к сведениям, полученным в результате негласных следственных действий, не во всех случаях является эффективным и надежным.

5. Пути усовершенствования оценки доказательств, полученных в результате негласных следственных действий

Сложность эффективности применения оценочных критериев относимости, допустимости, достоверности к сведениям, полученным в результате негласных следственных действий, представляется очевидной.

С учетом того, что негласные следственные действия сами по себе носят специальный характер, то и критерии их оценки не могут быть ограничены теми, которые закреплены в ст.125 УПК РК. Применение известных науке и практике критериев оценки может иметь место с определенными оговорками именно тогда, когда речь идет о негласных следственных действиях. Наряду с этим, необходимы иные критерии оценки сведений, отражающих или соответствующих специфике негласных следственных действий.

В качестве путей усовершенствования законодательства по собиранию и оценке доказательств, а также дополнительных гарантий законности нами сформулированы следующие предложения.

  1. Дополнить ст.19 УПК РК частью 5 в следующей редакции: «5.Обвинительный приговор не может быть основан только на доказательствах, полученных в результате производства негласных следственных действий. Эти доказательства обязательно должны подтверждаться иными доказательствами, полученными в результате производства процессуальных и следственных действий».
  2. Согласно ст.234 УПК РК санкционирование негласных следственных действий осуществляет прокурор. С учетом того, что негласные следственные действия так или иначе вторгаются в сферу конституционно охраняемых прав и свобод человека, полагаем целесообразным такое санкционирование возложить на следственного судью, для чего необходимо внести соответствующие дополнения и изменения в ст.234 УПК РК.
  3. В процессуальное положение лица, заинтересованного в исходе дела (подозреваемого, обвиняемого, подсудимого, их защитников), включить право требовать проверки достоверности и допустимости доказательств, полученных в результате негласных следственных действий.
  4. Для оценки доказательств, полученных в результате негласных следственных действий, предусмотреть такой критерий, как добросовестность. Название критерия условное. Здесь важно его смысловое содержание. Если достоверность сама по себе исключает всякое сомнение, то ее атрибутом должна выступать добросовестность исполнителя следственного действия. Очевидно, что это только гипотетическая модель. Механизм применения этого критерия выходит за пределы действующих правил оценки доказательств. Во всяком случае, постановка проблемы пока не требует исчерпывающего решения.

 

Список использованной литературы:

  1. Концепция правовой политики Республики Казахстан на период с 2010 до 2020 года. – Утверждена Указом Президента Республики Казахстан №834 от 29.08.2009г. – С изменениями и дополнениями по состоянию на 01.2014г.
  2. Конституция Республики Казахстан. – Принята на республиканском референдуме 30 августа 1995г. – С изменениями и дополнениями по состоянию на 10.03.2017г.//Юридический вестник в Казахстане, №6(54), март 2017. – С.1-26.
  3. Уголовно-процессуальный кодекс Республики Казахстан. – Принят 04.07.2014г. №231-V ЗРК. Введен в действие с 01.2015г. С изменениями и дополнениями по состоянию на 22.12.2016г. ЗРК №28-VI//Каз.правда, 10.07.2014г.
  4. Уголовно-процессуальный кодекс Казахской ССР. – Утвержден Постановлением Верховного Совета Казахской Советской Социалистической Республики от 22.07.1959г. Введен в действие с 01.01.1960г.//Ведомости Верховного Совета и Правительства Казахской ССР, 1959г., №22-23, ст.178
  5. Уголовно-процессуальный кодекс Республики Казахстан. – Принят 13 декабря 1997 года №206-I. Введен в действие с 01.1998г.
  6. Хведелидзе М.Ж. Система следственных действий по уголовно-процессуальному законодательству Республики Казахстан//Хабаршы/Вестник КазНПУ им.Абая, Серия «Юриспруденция», №3(41), 2015г. – С.46-50.
  7. Хведелидзе М.Ж. Следственные действия как институт уголовно-процессуального права Республики Казахстан: методологический аспект// Хабаршы/Вестник КазНПУ им.Абая, Серия «Юриспруденция», №3(41), 2015г. – С.55-59.
  8. Хведелидзе М.Ж. Общие правила производства следственных действий по законодательству Республики Казахстан// Хабаршы/Вестник КазНПУ им.Абая, Серия «Юриспруденция», №3(41), 2015г. – С.50-55.
  9. Хведелидзе М.Ж. Институциональный подход к понятию «негласные следственные действия» в уголовно-процессуальном праве// Хабаршы/Вестник КазНПУ им.Абая, Серия «Юриспруденция», №2(42), 2015г. – С.112-123.
  10. Хведелидзе Т.Б. Использование оперативно-розыскных данных в процессе доказывания по уголовному делу (по законодательству Республики Казахстан)// Хабаршы/Вестник КазНПУ им.Абая, Серия «Юриспруденция», №2(44), 2016г. – С.81-85.
  11. Хведелидзе Т.Б. Системный подход к пониманию сущности следственного действия в уголовном процессе// Хабаршы/Вестник КазНПУ им.Абая, Серия «Юриспруденция», №3(45), 2016г. – С.69-74.
  12. Хведелидзе Т.Б. Концептуализация модели законодательства Республики Казахстан об оперативно-розыскной деятельности// Хабаршы/Вестник КазНПУ им.Абая, Серия «Юриспруденция», №1(47), 2017г. – С.222-228.
  13. Толеубекова Б.Х. Методологические основы сущности следственного действия в уголовном процессе// Хабаршы/Вестник КазНПУ им.Абая, Серия «Юриспруденция», №3(45), 2016г. – С.13-25.
  14. Толеубекова Б.Х. Предмет доказывания и состав уголовного правонарушения: соотношение и проблемы соответствия по УПК и УК Республики Казахстан// Хабаршы/Вестник КазНПУ им.Абая, Серия «Юриспруденция», №2(44), 2016г. – С.64-75.
  15. Толеубекова Б.Х. Об унификации терминологического аппарата Уголовно-процессуального кодекса Республики Казахстан// Хабаршы/Вестник КазНПУ им.Абая, Серия «Юриспруденция», №3(41), 2015г. – С.44-46.
  16. Безлепкин Б.Т. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации (постатейный). – 4-е изд., перераб. и доп. – М.: ТК Велби, 2004. – 944с.
  17. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации. – Принят Государственной думой 22.11.2001г. Введен в действие 21.01.2002г.//СЗ РФ. – 2001, №52. Ст.4921.
  18. Поляков М.П. Использование результатов ОРД в уголовном процессе: шаг вперед, два шага назад//Материалы международной научно-практической конференции, посвященной принятию нового Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации: г.Москва, 4-6 февраля 2002г. – М., 2002. С.153-155.
  19. Кругликов А.П. К вопросу об истине в уголовном судопроизводстве//Российская юстиция, №1, 2013г. – С.42-46.
  20. Жестеров П.В. Конклюдентное доказывание как вектор современной уголовно-процессуальной репрессии//Российский следователь, №4, 2017г. – С.20-26.
  21. Барыгина А.А. Проблемы законодательного регулирования допустимости и достоверности заключения эксперта//Российский следователь, №3, 2017г. – С.44-46.
  22. Уголовно-процессуальный кодекс Кыргызской Республики. – Принят 24.05.1999г. Введен в действие Законом КР от 30.06.1999г. №63//Сборник уголовно-процессуальных кодексов стран Центральной Азии (Казахстан, Кыргызстан, Таджикистан и Узбекистан). – Алматы, 2010. – С.301-486.
  23. Уголовно-процессуальный кодекс Республики Таджикистан// Сборник уголовно-процессуальных кодексов стран Центральной Азии (Казахстан, Кыргызстан, Таджикистан и Узбекистан). – Алматы, 2010. – С.301-486.
  24. Уголовно-процессуальный кодекс Туркменистана. – Принят и введен в действие 01.07.2009г.// Сборник уголовно-процессуальных кодексов стран Центральной Азии (Казахстан, Кыргызстан, Таджикистан и Узбекистан). – Алматы, 2010. – С.658-869.
  25. Уголовно-процессуальный кодекс Республики Узбекистан. – Утвержден Законом РУ от 22.09.1994г. №20013-XII. Введен в действие с 01.04.1995г.// Сборник уголовно-процессуальных кодексов стран Центральной Азии (Казахстан, Кыргызстан, Таджикистан и Узбекистан). – Алматы, 2010. – С.870-1080.
  26. Юридический словарь/Под ред. А.Н.Азрилияна. – М.: Институт новой экономики, 2007. – 1152с.
  27. Словарь основных терминов по уголовному процессу/Под ред. к.ю.н., доцента В.К.Боброва. – М., 2001. – 160с.
  28. Толеубекова Б.Х. Оценка доказательства//Уголовно-процессуальное право Республики Казахстан. Часть Общая.: Академический курс. В 2-х книгах. Книга вторая. – Алматы, 2004. – С.274-285.
  29. Россинский С.Б. Уголовный процесс России: Курс лекций. – М.: ЭКСМО, 2007. – 576с.
  30. Белкин Р.С. Криминалистическая экспертиза. – М.: Издат.»БЕК», 1997. – 342с.
  31. Орлов Ю.К. Основы теории доказательств в уголовном процессе: Научно-практическое пособие. – М.: «Проспект», 2000. – 144с.
  32. Теория доказательств в советском уголовном процессе. - М.: Юр.лит, 1973. – 728с.
  33. Арсеньев В.Д. Вопросы общей теории судебных доказательств. – М., 1964. – 240с.
  34. Сибилева Н.В. Допустимость доказательств в советском уголовном процессе/Автореф.дисс. … к.ю.н. (12.00.09). – Харьков, 1986. – 24с.
  35. Балакшин В.С. Соотношение допустимости доказательств с их относимостью и достоверностью//Законность. 2016, №3. – С.8-14.
  36. Барыгина А.А. Проблемы законодательного регулирования допустимости и достоверности заключения эксперта//Российская юстиция, 2017. №3. –С.44-46.
  37. О правоохранительной службе – Закон Республики Казахстан от 06.01.2011г. №380-IV. – Алматы: Юрист, 2016. – 64с.
  38. О специальных государственных органах Республики Казахстан. – Закон Республики Казахстан от 13.02.2012г. №552-IV//Каз. Правда, 14 февраля 2012г., №46 (26865).
  39. Павлов Н.Е. Субъекты уголовного процесса: Уч.пос. – М.:Новый юрист, 1997. – 144с.
  40. Гришина Е.П. Достоверность доказательств и способы ее обеспечения в уголовном процессе/Автореф. дисс. … к.ю.н. (12.00.09). – М., 1996. – 24с.
  41. Философский энциклопедический словарь. – М.: ИНФРА – М, 2004. – 576с.

Разделы знаний

Архитектура

Научные статьи по Архитектуре

Биология

Научные статьи по биологии 

Военное дело

Научные статьи по военному делу

Востоковедение

Научные статьи по востоковедению

География

Научные статьи по географии

Журналистика

Научные статьи по журналистике

Инженерное дело

Научные статьи по инженерному делу

Информатика

Научные статьи по информатике

История

Научные статьи по истории, историографии, источниковедению, международным отношениям и пр.

Культурология

Научные статьи по культурологии

Литература

Литература. Литературоведение. Анализ произведений русской, казахской и зарубежной литературы. В данном разделе вы можете найти анализ рассказов Мухтара Ауэзова, описание творческой деятельности Уильяма Шекспира, анализ взглядов исследователей детского фольклора.  

Математика

Научные статьи о математике

Медицина

Научные статьи о медицине Казахстана

Международные отношения

Научные статьи посвященные международным отношениям

Педагогика

Научные статьи по педагогике, воспитанию, образованию

Политика

Научные статьи посвященные политике

Политология

Научные статьи по дисциплине Политология опубликованные в Казахстанских научных журналах

Психология

В разделе "Психология" вы найдете публикации, статьи и доклады по научной и практической психологии, опубликованные в научных журналах и сборниках статей Казахстана. В своих работах авторы делают обзоры теорий различных психологических направлений и школ, описывают результаты исследований, приводят примеры методик и техник диагностики, а также дают свои рекомендации в различных вопросах психологии человека. Этот раздел подойдет для тех, кто интересуется последними исследованиями в области научной психологии. Здесь вы найдете материалы по психологии личности, психологии разивития, социальной и возрастной психологии и другим отраслям психологии.  

Религиоведение

Научные статьи по дисциплине Религиоведение опубликованные в Казахстанских научных журналах

Сельское хозяйство

Научные статьи по дисциплине Сельское хозяйство опубликованные в Казахстанских научных журналах

Социология

Научные статьи по дисциплине Социология опубликованные в Казахстанских научных журналах

Технические науки

Научные статьи по техническим наукам опубликованные в Казахстанских научных журналах

Физика

Научные статьи по дисциплине Физика опубликованные в Казахстанских научных журналах

Физическая культура

Научные статьи по дисциплине Физическая культура опубликованные в Казахстанских научных журналах

Филология

Научные статьи по дисциплине Филология опубликованные в Казахстанских научных журналах

Философия

Научные статьи по дисциплине Философия опубликованные в Казахстанских научных журналах

Химия

Научные статьи по дисциплине Химия опубликованные в Казахстанских научных журналах

Экология

Данный раздел посвящен экологии человека. Здесь вы найдете статьи и доклады об экологических проблемах в Казахстане, охране природы и защите окружающей среды, опубликованные в научных журналах и сборниках статей Казахстана. Авторы рассматривают такие вопросы экологии, как последствия испытаний на Чернобыльском и Семипалатинском полигонах, "зеленая экономика", экологическая безопасность продуктов питания, питьевая вода и природные ресурсы Казахстана. Раздел будет полезен тем, кто интересуется современным состоянием экологии Казахстана, а также последними разработками ученых в данном направлении науки.  

Экономика

Научные статьи по экономике, менеджменту, маркетингу, бухгалтерскому учету, аудиту, оценке недвижимости и пр.

Этнология

Научные статьи по Этнологии опубликованные в Казахстане

Юриспруденция

Раздел посвящен государству и праву, юридической науке, современным проблемам международного права, обзору действующих законов Республики Казахстан Здесь опубликованы статьи из научных журналов и сборников по следующим темам: международное право, государственное право, уголовное право, гражданское право, а также основные тенденции развития национальной правовой системы.