АННОТАЦИЯ. В настоящей статье авторами представлен результат проведенного ими исследования по вопросам особенностей личности преступников, совершающих преступления в исправительных учреждениях. В статье представлены различные классификации осужденных, особое внимание уделено влиянию средового фактора на изменения личности осужденных, совершающих преступления.
Осужденный, точнее личность осужденного, является единственным объектом исправительного воздействия. От того, насколько оно достигает цели, зависит оценка эффективности функционирования всей исправительной системы. Все это означает необходимость максимально полного и всестороннего изучения личности осужденного с использованием всех достижений психологии, психиатрии, философии, социологии, криминологии и других наук в познании личности в целом.
Понять осужденного, природу и мотивы совершенного им преступления, поведения в период отбывания наказания и после него невозможно без углубленного изучения его психологических, нравственно-этических, социально-демографических и иных характеристик, имеющих пенитенциарное значение. Необходимо также знание той среды, в которую включен осужденный в местах лишения свободы, тех малых неформальных социальных групп, членом которых он является, т.е. очень важны социально-психологические исследования и учет социально-психологических факторов в практической деятельности исправительных учреждений.
Понятие и сущность личности невозможно определить без учета такого важнейшего фактора как сознание. Оно является важнейшей характеристикой личности, личность определяется через сознание, т.е. вне связи с сознанием не может быть личности. Ее самосознание тоже является продуктом сознания. Чтобы стать личностью, человек должен осознать окружающую действительность и свое место в ней, свою деятельность.
Согласно В.Н. Бурлакову, анализ сущности личности включает два аспекта: 1) интериндивидуальную сущность, которая проявляется в социальной деятельности человека; 2) интраиндивидуальную сущность как выражение внутреннего мира личности, проявляющуюся в социальной направленности. Эти два аспекта соотносятся между собой как стороны единой целостности, составляющей социальную сущность человека (его личность). Если первый аспект отражает общественные связи личности и взаимодействия с социальной средой путем практической деятельности, то второй аспект включает те свойства и качества человека, которые формируются в процессе этой деятельности [1, с.9].
Достаточно легко представить себе человека, который избрал сферой своей практической деятельности совершение преступлений. Естественно, что в процессе этой деятельности формируются те свойства и качества его личности, которые отличают преступников от лиц, не совершающих преступления. В случае, если такой человек окажется в местах лишения свободы, эти его свойства и качества там могут быть проявлены в полной мере. Но поскольку личность осужденного производна от личности преступника, следует иметь в виду следующие обстоятельства.
Не каждый совершивший преступление является личностью преступника, хотя и является составляющей частью совокупности «лиц, совершивших преступления». Личность преступника – некая абстракция, некая модель, включающая в себя наиболее важные, типичные черты тех, кто совершает преступления. Следовательно, это определенный социальный и психологический тип, обладающий в качестве типа своими отличительными чертами. Поэтому не каждый человек, совершивший преступление, является личностью преступника.
Личности преступника как типа «присущи антиобщественные взгляды, отрицательное отношение к нравственным ценностям и склонность к выбору общественно опасного пути для удовлетворения своих потребностей или не проявлению необходимой активности в предотвращении отрицательного результата. Криминологическое изучение личности преступника осуществляется главным образом для выявления и оценки тех ее свойств и черт, которые порождают преступное поведение, в целях его профилактики, в том числе повторного при исправлении осужденных. В этом проявляется единство трех узловых криминологических проблем: личность преступника, причин и механизма преступного поведения, профилактики преступлений. Однако личность преступника является центральной проблемой, поскольку ее криминологические особенности первичны и являются причиной преступных действий, посему должны быть объектом профилактических усилий» [2, с.11].
Личность осужденного является центральной пенитенциарной проблемой в двух главных практических аспектах: недопущения новых преступлений после отбывания наказания и совершения преступлений в период пребывания в исправительном учреждении. Решение этой двоякой задачи возложено на администрацию исправительных учреждений.
А.Б.Скаков выделяет такие группы положительно характеризующихся осужденных:
- встающие на путь исправления;
- вставшие на путь исправления;
- твердо вставшие на путь исправления;
- окончательно вставшие на путь исправления;
- доказавшие свое исправление.
Отрицательно характеризующихся осужденных А.Б.Скаков разделил на две группы:
- не вставшие на путь исправления;
- злостно нарушающие требования режима отбывания наказания [3, с.43].
Р. А. Ромашов и Р. Е. Джансараева отмечают, что ранее выдвинутые классификации осужденных несущественно отличаются друг от друга и вызывает серьезные замечания.
Во-первых, поведение, как внешнее проявление человека, отнюдь не всегда отражает его действительную сущность, его отношение к окружающему миру и самому себе, его ведущие мотивации, его нравственно-этические черты.
Во-вторых, оценка поведения осужденных представителями администрации неизбежно и, зачастую носит сугубо субъективный характер и то, что принимается за исправление, на самом деле может быть лишь приспособлением к требованиям среды, т.е. к условиям отбывания наказания, желанием досрочно освободиться, приобрести жизненные блага, столь ценимые при изоляции от общества, и вовсе не свидетельствовать о действительном исправлении.
В-третьих, те, которые нарушают режим содержания, даже злостно, могут это делать не потому, что они не исправились или не желают исправляться, а потому, что сами условия содержания вызывают их протест, поскольку воспринимаются несправедливыми и унижающими человеческое достоинство. Не случайно новое уголовно-исполнительное законодательство и России, и Казахстана решительно отказалось от многих прежних требований режима, которые раньше вызывали негативное отношение и осужденных, и общественности. Есть ли уверенность в том, что и нынешние условия отбывания наказания все справедливы и объективны, а поэтому, не должны вызывать отрицательных реакций у преступников?
В-четвертых, грани между отдельными классификационными группами настолько нечеткие и условные, что на деле трудно отнести какого-нибудь конкретного человека к одной из них. Например, такие трудности неизбежно будут возникать, если придется решать, кого отнести к «твердо вставшим» или «окончательно вставшим» на путь исправления. То же самое можно сказать и об отрицательно характеризующихся преступниках, о которых пишет А.Б. Скаков: всегда ли можно отделить не вставшего на путь исправления от того, кто злостно нарушает режим отбывания наказания. Понятно, что это вполне может быть один и тот же человек.
В-пятых, в местах лишения свободы совершают преступления представители любой группы, выделенной по принципу «встал – не встал» на путь исправления. Поэтому следует реально смотреть на прогностические возможности анализируемой классификации и не преувеличивать эти возможности [4, с.49].
Значимость средовых влияний на личность в исправительных учреждениях, их концентрированный и жесткий характер, надо оценивать не только в аспекте взаимодействия с личностью осужденного. Есть еще одна сторона в среде осужденного: не только другие осужденные, но и представители администрации, непродуманные или несправедливые действия которых могут спровоцировать уголовнонаказуемое поведение осужденного. Он поневоле вступает в контакт со всеми элементами среды, причем воздействие на него администрации может иметь не менее жесткий характер, чем со стороны других преступников. Разумеется, ко всей такой обстановке он должен адаптироваться, если же адаптация не имела место, осужденный в числе прочих вариантов поведения может избрать преступное насилие или «уход» побег из мест лишения свободы.
Среда, конечно, может быть особенно неблагоприятной для адаптации для данного конкретного преступника, но гораздо чаще бывает так, что он не способен приспособиться к именно этой обстановке. Отсюда не только преступное поведение, но и нарушения требований режима отбывания наказания, иногда многочисленные, систематические. Их наличие представляет собой неопровержимое свидетельство неудовлетворительной адаптации, причем она может иметь место и вследствие психических нарушений человека, особенностей его характера, если эти особенности выступают в качестве акцентуаций или патологий психики. Таким образом, можно констатировать среди осужденных достаточно распространенный тип личности – неадаптированный. Этот тип, кстати, составляют и те, которые отвергнуты средой (пассивные гомосексуалисты, убийцы детей и т.д.). Они также могут прибегать к насилию.
Самостоятельную подгруппу среди неадаптированных составляют те, которые бегут из мест лишения свободы. Мы их включаем в группу неадаптированных: каковы бы ни были причины побега, они всегда связаны с тем, что данный человек не может оставаться в исправительном учреждении. Исключение может только одно – если он бежит только потому, что ему необходимо оказать помощь близкому человеку, и помощь должна быть безотлагательной.
Следующий тип, на который следует обратить внимание, составляют те преступные действия в исправительных учреждениях, которые порождены их стремлением доминировать над окружающими, главным образом путем насилия, физического и психического подавления других. Это те, которые строго придерживаются правил тюремной субкультуры. Эту субкультуру ни в коем случае нельзя назвать только бесчеловечной и антигуманной, в ней, безусловно, содержатся элементы общечеловеческих ценностей, такие стандарты, которые помогают преступникам жить в тяжелых условиях неволи. Но вместе с тем, она включает в себя нормы, предусматривающие грубое и обычно криминальное насилие, насаждающие принуждение в самых примитивных и унижающих человеческое достоинство формах. Этот тип осужденных, совершающих преступления в исправительных учреждениях, мы предлагаем назвать доминирующим.
Но его представители далеко не всегда выступают в роли исполнителей, а чаще организаторов или пособников, преступление непосредственно совершается теми, кто находится у них в «подчинении». Эти последние составляют особую группу правонарушителей в условиях лишения свободы, как, впрочем, и в условиях свободы. Данный тип осужденных, совершающих преступления в исправительных учреждениях, можно обозначить подчиненным.
Практическим работникам мест лишения свободы хорошо известны осужденные, которые постоянно находятся в оппозиции любым установлениям, воспитательным и иным мерам, все время сомневаются в полезности и обоснованности проводимых мероприятий, склонны к протесту в разных формах, часто не доверяют даже другим осужденным. Протест может принять форму преступления. Этот тип личности мы предлагаем назвать опозиционно-анархическим.
- Бурлаков В.Н. Криминогенная личность и индивидуальное предупреждение преступлений: проблемы моделирования. – Спб, 1998. – 235 с.
- Антонян Ю.М. Криминология. Избранные лекции. – М., 2004. – 448 с.
- Скаков А.Б. Прогрессивная система исполнения лишения свободы и ее отражение в новом законодательстве Республики Казахстан. – Астана, 2004. – 78 с.
- Пенитенциарная преступность и правовой механизм обеспечения пенитенциарной безопасности: [монография] / под руководством и общей редакцией д.ю.н., проф. Р.Е. Джансараевой, д.ю.н., проф. Р.А. Ромашова – Вена, 2014 – 169 с.