Аннотация. В статье рассматривается вопрос, посвящённый типам гендиадисных образований с точки зрения семантической значимости рифмующихся компонентов, используемых носителями языка в устной речи.
К гендиадисным образованиям мы будем относить слова, созданные посредством рифмованного сложения, или гендиадиса. Гендиадис это способ окказионального словообразования, особенность которого состоит в рифмовке составляющих компонентов (фокус-покус, штучки-дрючки, тары-бары и т.д.). Гендиадисные единицы нечасто попадали в поле зрения исследователей (за исключением работ В.П. Изотова [Изотов, 1997]) с точки зрения семантической значимости рифмующихся компонентов. При этом, «компоненты гендиадиса могут сохранять свое словарное значение, могут быть десемантизированы и могут состоять из звукосочетаний, не имеющих в русском языке какого-либо значения» [Изотов, Панюшкин, 1997:11]. В соответствии с этим утверждением принято выделять 9 типов (моделей) гендиадисных образований:
Первый тип. В гендиадисном образовании компоненты, представляющие собой знаменательные слова, сохраняют свое лексическое значение, но восприятие семантики гендиадисного образования цельное, поскольку перед нами одно слово, а не два. «Барона их цыганского, а как же, помню: он все ссоры-споры разбирал» (Д.Шевченко);
Второй тип. Знаменательное слово в сочетании с другим знаменательным словом, но десемантизированным в составе гендиадиса: «Храм походит на кем-то забытый в мураве туесок, доверху наполненный грибами-куполами» (Е.Носов);
Третий тип. Знаменательное слово в сочетании с отзвучным компонентом: такой тип гендиадисных конструкции описан в работах ученых подробнее всего. Примеры подобных образований составляют самую большую группу, поскольку именно эта разновидность гендиадисных образований у большинства ученых ассоциируется с рифмованным сложением:
«Будьте краткими, не удлиняйте непомерно фразу…ненужными и натужными рифмамишнифмами» (К. Мелихан).
Четвёртый тип. Десемантизированное слово в сочетании со знаменательным словом: в составе гендиадиса первый компонент десемантизируется, утрачивает своё лексическое значение, второй же соотносится со знаменательным словом, то есть сохраняет своё значение в составе рифмованного сложения. Примеров реализации подобных единиц немного. «А ты, проклятая гиена-гигиена! Ты что лезешь в мой дом? Кто тебя сюда звал?» (Я.Вайсс).
Пятый тип. Десемантизированное слово в сочетании с другим десемантизированным словом: оба компонента в составе гендиадисного образования десемантизируются, то есть данные слова в составе гендиадисного образования не реализуют своего лексического значения, а вне его являются полнозначными словами. Семантика таких единиц выводима только за счет контекста, а иногда и это трудно сделать.
«Эх, братья-славяне! – с горькой веселостью воскликнул Самоходка. – Мне бы девчоночку! Доскандыбаю до своей матушки-Волги – такие страдания разведу, ёлки-шишки посыпятся» (Е. Носов). В данном примере контекст позволяет нам установить лексическое значение гендиадисного образования. «Ёлки-шишки» здесь имеет значение «вести праздный образ жизни, ни в чём себе не отказывать».
Шестой тип. Десемантизированное слово в сочетании с отзвучным компонентом: «Чучеломяучело» (кличка котенка). Первый компонент гендиадисного образования десемантизирован, так как никак не соотносятся с узуальными словами «чучело».
Седьмой тип. Отзвучный компонент в сочетании со знаменательным словом: «Ведь у меня там, позади, все эти мои марики-кошмарики, жорики-обжорики, они ведь даже вопроса моего не поймут!» (О. Сосин).
Восьмой тип. Отзвучный компонент в сочетании с десемантизированным словом: « Все у вас чики-пики, а у меня жизнь наперекосяк» (А. Маринина).
Девятый тип. Отзвучный компонент в сочетании с другим отзвучным компонентом: «А я думаю, тыц-кердыц, а я что хуже?» (из разговорной речи).
Естественно, что больше всего гендиадисных единиц, использующихся в устной речи, принадлежат к третьему типу гендиадисных образований, представляющих собой сочетание полнозначного компонента с отзвучным. Чтобы доказать это, нами был произведён эксперимент, в который были вовлечены студенты разных специальностей ТарГПИ 1-го курса (70 человек). Предварительно студентам доступно было объяснено, что такое гендиадис, и как выглядят слова, созданные посредством данного способа. В задачи эксперимента входило выяснить, какими единицами, созданными при помощи гендиадиса как одного из способов словообразования, владеют они или их знакомые; выявить, какие модели гендиадисных образований с точки зрения семантической значимости используют в речи студенты и их знакомые чаще всего.
Эксперимент включал анкетирование студентов. Исследование анкет показало, что в целом большинство студентов достаточно активно используют в устной речи рифмованные образования, поскольку количество слов, приведённых в анкетах у многих испытуемых, достигало 30 единиц.
Результаты распределения гендиадисных образований, представленных в анкетах студентов, в соответствии с классификацией типов гендиадисных единиц следующие:
Тип первый знаменательное+знаменательное». Специфика данной модели гендиадисных образований такова, что слов, представляющих
данную группу, в анкетах приведено крайне мало: «банки-склянки» (вариант – форма единственного числа «банка-склянка»), «бумажкапромокашка».
Тип второй «знаменательное+десемантизированное». Так как данная разновидность тоже достаточно редка, то в анкетах было отмечено несколько подобных примеров:
«руки-крюки», «креветки-салфетки», «любовьморковь», «опять-двадцать пять», «шайкалейка».
Несмотря на ограниченное количество примеров слов, относящихся к данной разновидности гендиадисных моделей, студенты указали рифмоповторы, первый компонент которых представляет собой имя человека. «Имя собственное … часто служит базой для производства новообразований со значением отнесенности к лицу, названному мотивирующим онимом. Антропонимы в метадискурсе являются своеобразным конденсатором информации, характеризующей окружающую их культурную ситуацию» [Гугунава, 2002:1]. Однако в данных примерах имена людей снабжены рифмующимся полнозначным словом без учёта лексического значения добавленного компонента: «Люда-блюдо», «Ирка-дырка», «Светкаконфетка», «Ленка-пенка», «Сергей воробей». В этих гендиадисных словах не содержится указания на признак обозначаемого лица, значит, считать рифмующиеся компоненты к именам приложениями нельзя. Поэтому вполне целесообразно отнесение таких примеров к модели «знаменательное + десемантизированное».
Тип третий «знаменательное+отзвучное». В этой группе представлено самое большое количество образцов, причём многие испытуемые приводят одни и те же примеры слов, что вполне закономерно, поскольку данная модель преобладает в устной речи: «чудо-юдо», «культур – мультур, «штучки-дрючки», «страстимордасти», «травка-муравка» (вариант – «травушка-муравушка»), «фокус-покус», «кишмиш» (данные примеры присутствуют у 100% респондентов); «кисель-мисель»; «танцышманцы» (вариант – «танцы-жманцы»), «кашамалаша» (у 50% респондентов); «ябеда-корябеда», «мальчиш-кибальчиш», «чижик-пыжик», «коза-дереза», «гоголь-моголь» (у 25% респондентов). Помимо вышеуказанных гендиадисов, представляющих собой сочетание полнозначного слова с отзвуком, встречались неожиданные, редкие рифмоповторы, например, «баксы-шмаксы», «евро-шевро», «экология-шмокология», «Бентли-шментли», «холодильник-молодрыльник», «бабка-кулябка», «колечко-молечко», «коробок-боробок», и др.
Достаточно интересны два примера словгендиадисов, принадлежащих к этой семантической группе, представляющих собой имя собственное (имя человека), снабжённое отзвучным окказионализмом: Володя-огородя, Люда-хрюда. В первом примере к имени собственному добавлен рифмоповтор, имеющий сходство с узуальным существительным «огород», но установить соотношение между десемантизированным отзвучием «огородя» и существительным «огород» непросто. Во втором примере компонент «хрюда» является демемантизированным отзвучием и, может быть, у него и имеются какие-нибудь словообразовательные родственники… Интересно увязать данный компонент с глаголом «хрюкать». В словаре В. Даля содержатся примеры слов «хрюнька» и «хрюня», отмеченные в Нижегородской и Тамбовской областях для характеристики неопрятного человека, замарашки. Однако однозначно осветить этот вопрос невозможно.
Тип четвёртый «десемантизированное+знаменательное». Слова, относящиеся к данной модели, в анкетах не представлены.
Тип пятый «десемантизированное+десемантизированное». В данной группе представлено буквально несколько слов: «ляля-тополя» (причём данный рифмоповтор у разных студентов употреблён в разных значениях. В одном случае – это слово получает семантику «пустые, ничего не значащие разговоры», а в другом – употребляется в значении «и так далее, продолжение к вышесказанному, но не содержащее ничего серьёзного». При этом реализация исходного значения обоих компонентов как узуальных слов не актуализируется в составе рифмоповтора. К данной модели считаем правомочным отнесение слова «сеювею», исходная форма обоих компонентов которого представляет собой 1-ое лицо единственного числа настоящего времени глаголов «сеять» и «веять». Семантика данных глаголов не раскрывается в составе рифмоповтора, так как в устной речи данное гендиадисная конструкция применима к «ветреному, нецелеустремленному человеку»: «У него в голове «сею-вею».
Тип шестой «десемантизированное+отзвук». Данная модель в анкетах студентов не была представлена.
Тип седьмой «отзвук+знаменательное». В некоторых анкетах встретился пример «шишелвышел» (с указанием, что данное слово изъято из детской считалки). Считаем возможным отнесение в данную группу гендиадисной единицы, отмеченной только в одной анкете, «котыль-мотыль». Также отвечает структуре данной модели пример «молты-болты».
Тип восьмой «отзвук+десемантизированное». Эта модель гендиадисных образований в примерах студентов не встречается.
Модель «отзвук+отзвук». Образцов данной модели в анкетах отмечено немного: «тыкмык», «чих-пых».
Необходимо отметить, что многие студенты в своих работах использовали в качестве слов, созданных при помощи гендиадиса, единицы, представляющие собой устойчивые рифмованные сочетания, встречающиеся в УНТ, а также в авторских сказках: «мышка-норушка», «лягушка-квакушка», «лисичка-сестричка», «муха-цокотуха», «зайчик-побегайчик», «зайчик-попрыгайчик». Однако затруднительно считать, что данные сложные слова представляют собой чистые гендиадисы, поскольку наличие рифмы важный показатель гендиадисных образований, но не единственный. Именно в этих примерах слов оба компонента соотносимы с узуальными словами, но второй компонент содержит указание на некий признак персонажа, приближающий его к приложению.
Как показал анализ анкет студентов, практически все слова, представленные в качестве моделей гендиадисных образований, это имена существительные. Однако в работах многих студентов встретились рифмоповторы, представляющие собой своеобразные знаки, выражающие то или иное чувство: «тинтильвинтиль» (у некоторых он звучит как «синдильвиндиль»), «профиль-нафиль», «футы-нуты». Эти гендиадисные единицы, лишённые лексического значения, возможно отнести к разряду междометий.
Таким образом, анкетирование показало, что гендиадисные образования – неотъемлемая часть словаря говорящих (независимо от возраста и социального положения), служащая для выражения экспрессии и украшения речи, что позволяет говорить об отношении к языку как к процессу творческому. При этом в речи находят реализацию практически все типы гендиадисных единиц, учитывающие смысловую значимость рифмующихся компонентов.
Литература
- Изотов В.П. Введение в комбинаторику способов словообразования [Текст]/В.П. Изотов. – Орёл. – 1997. – С.4.
- Изотов В.П. Параметры описания системы способов словообразования (на материале окказиональной лексики русского языка): Автореф. дисс. … д-ра филол. наук [Текст]/ В.П. Изотов. – Орёл. – 1998. – 36 с. (б)
- Изотов В.П., Панюшкин, В.В. Неузуальные способы словообразования: Конспекты лекций к спецкурсу [Текст]/В.П. Изотов, В.В. Панюшкин. – Орёл. – 1997. – 40 с.
- Гугунава Д.В. Игры с собственным именем на материале литературной критики [Электронный ресурс]/Д.В. Гугунава. – Режим доступа: http://www.proza.ru/2002/12/18-65.
- Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка [Текст]/В.И. Даль. – М.: Издательство «Русский язык. Медиа». – 2008. – 2716 с.