Колорит – это та окрашенность слова, которую оно приобретает благодаря принадлежности его денотата (обозначаемого им объекта) к данному народу, определенной стране или местности, конкретной исторической эпохе [1, 21].
Согласно исследованиям Г.Д. Томахина литературоведы и мастера художественного перевода отмечают, что национальная окраска литературного произведения часто выражается через национальные реалии. Чем ближе произведение по своей тематике к народной жизни, а по стилистике – к фольклору, тем ярче проявляется его национальный колорит. [1, 21].
А.В. Федоров считает, что сохранение национального своеобразия подлинника, предполагающее функционально верное восприятие и передачу целого сочетания элементов – задача чрезвычайно сложная в плане как практического ее решения, так и теоретического анализа [2, 277].
Г.Д. Томахин предлагает в целях сохранения национального колорита произведения реалии, в том числе и ономастические (топонимы и антропонимы) не переводить, а транслитерировать, ибо они принадлежат к категории «непереводимого в переводе» [1, 22]. А.В. Федоров утверждает, что возможности решения этого вопроса на практике и рассмотрения в теории связаны также со степенью реально имеющихся у переводчика и читателя фоновых знаний о жизни, изображенной в оригинале [2, 277].
Опираясь на специфику перевода «средство общения в плоскости двух языков» и логическую последовательность переводческого процесса «воспринять воспроизвести», С. Влахов и С. Флорин предположили, что наиболее целесообразной основой для такого деления представляется не строго местный, т. е, экстралингвистический, а скорее языковой прин цип, который позволяет в первую очередь рассматривать реалии 1) в плоскости одного языка, т. е. как свои и чужие, и 2) в плоскости пары языков, то есть как внутренние и внешние [3, 57].
Мы считаем, что нет такого слова, которое не могло бы быть переведено на другой язык, хотя бы описательно. Но приемы транскрипции и транслитерации необходимы именно тогда, когда важно соблюсти лексическую краткость обозначения, соответствующего его привычности в языке подлинника, и вместе с тем подчеркнуть специфичность называемой вещи или понятия, если нет точного соответствия в языке перевода. Оценивая целесообразность применения транскрипции и транслитерации, мы исходим из необходимости учитывать, насколько важна передача этой специфичности.
Следовательно, мы не можем не обратить внимание на некоторые неточности в передаче реалий на русский и английский языки при переводе повести Мухтара Ауэзова «Коксерек». Следует отметить, что переводчик должен обладать теми же фоновыми знаниями, которыми располагает носитель исходного языка.
В связи с этим рассмотрим толкование слова
«көксерек», которое в тексте является именем главного персонажа, а так же названием повести.
«Көксерек – жас қаскырдың мықты, қайраттысы» [4, 586].
Көк серый, особый, святой; серек – особенный, необычный, бдительный.
Рассмотрим варианты перевода данной реалии:
Кішкене Құрмаш Көксерек деп ат қойып алды [5, 9].
И назвал Курмаш своего любимца Коксерек, что означает: Серый Лютый [6, 135].
So Kurmash gave his pet the name of Kokserek, which means Fierce-Grey [7, 84].
Переводчик А. Пантиелев перевел ее на русский язык транслитерацией «Коксерек», используя пояснение «…что означает Серый Лютый», который не соответствует значению слова. Соответственно, так как перевод на английский язык был сделан с русского перевода Пантиелева, то и на английском название звучит так же «Fierce-Grey» (Fierce – лютый, Grey серый), но «Көксерек» даже в буквальном переводе не означает «серый лютый», скорее всего, здесь сокрыт иной смысл. «Көк» с тюркского — «синий», «голубой»; «святой». Допустим и такой перевод: «божественный волк», и как выше упомянуто «серек» слово имеет гораздо более глубокое значение, «особенный, необычный, бдительный». Название оригинала, т.к. это имя собственное, имеет нейтральную окраску, заставляет задуматься читателя о персонаже, о его характере и о том, что он из себя представляет. В переводе же название сразу вызывает более отрицательную характеристику главного персонажа, заставляет читателя не вольно думать, что волк это злой и жестокий зверь, а люди всего лишь жертвы. Развитие событий становится как бы предсказуемым. Мы можем наблюдать расхождение в отношении к волку автора оригинала и переводчика не только по названию, но и в самом тексте.
Теперь рассмотрим следующие варианты перевода, которые выполнялись с оригинала, переводчиками обладающими достаточными фоновыми знаниями.
Кішкене Құрмаш Көксерек деп ат қойып алды.
Мальчик Курмаш, которому достался волчонок, назвал его Коксереком [8, 135].
Little Kurmash gave him the name Kokserek. (наш перевод)
В данном случае, реалия так же переведена транслитерацией, и переводчик использует переводческий комментарий «Коксерек – серый, бдительный, особенный», который, как мы видим, соответствует значению слова и контексту. Что же касается названия, то переводчик выбрал «Матерый», что означает – «достигший полной зрелости», «опытный», «огромный», «большой», очевидно, что данный выбор полностью соответствует характеристике волка, то есть главного персонажа и в тоже время имеет более нейтральное значение, и не вызывает негативного оношение к персонажу, получается небольшая интрига, как и в оригинале.
И в переводе на английский язык используется транслитерация и переводческий комментарий «Kokserek – 1. a young wolf, strong and full of energy 2. grey, vigilant and unusual» (1. Молодой волк, полный силы и энергии, 2. Серый, бдительный, особенный), так же соответствующий значению данной реалии и контексту. Так как название передается именем собственным «Kokserek», то соответственно сохраняется нейтральность и интрига непредсказуемости сюжета, для английского читателя.
В повести около 30 реалий (имена собственные, предметы быта, название растений и т.д.). Известно, что реалии могут передаваться транскрипцией, транслитерацией, описательным переводом и калькой.
А.Пантиелев при переводе казахских реалий допускает некоторые неточности, которые потом появляются и в переводе на английский язык, так как перевод был сделан с русского текста.
Имена персонажей передаются при помощи транслитерации:
Құрмаш – Курмаш Kurmash Қасен – Хасен Khasen Аққаска – Аккаска – Akkaska
Но при передаче на русский язык имя великого батыра казахских степей Богембая было немного искажено: буква «е», стала буквой «а», по не известным причинам:
Бөгембай Богамбай – Bogambai.
Теперь обратим внимание на перевод следующей реалии:
Қараадыр Черный холм – Black hill.
Переводчик в данном случае использует кальку, но «Қараадыр» – не обязательно «Черный холм», слово «қара» в казахском языке может иметь значение «священный», но в данном контексте это слово скорее всего является названием местности, т.е. вполне возможен перевод транслитерацией.
Некоторые реалии отсутствуют в переводе Пантиелева или заменены, так как переводчик допускает множество опущений и не обладает достачными фоновыми знаниями: Жұмаш, Тастықұдық, Ақсоран, бесін, сасыр, шоқпар, қүлдіреуіш, Бейсембай, сойыл, Арыстанбек и т.д.
Например, «қүлдіреуіш» отсутсвует в переводе Понтиелева вообще, а реалия «төбет» переведено калькой «волкодав». В новом переводе переданы обе реалии транскрипцией с переводческим комментарием «кулдреуш -опорная дуга шанырака юрты» и «тобет казахский волкодав», что передает национальный колорит. Или:
Қара ала төбеттің иесі Жұмаш бала жаз бойы Құрмашқа…[5, 11]
Хозяин черно-пегого пса хвастался...[6, 135] The owner of the black-and-tan dog boasted [7, 85].
Здесь мы видим, что переводчик решил опустить имя мальчика, используя только слово
«хозяин», в данном случае это не существенная потеря, в отличие от отсутсвия такого персонажа как Бейсембай, который в оригинале наносит смертельный удар волку.
Рассмотрим следующий пример:
Қасқырды қар көтереді. Атты көтере алмайды. Сондықтан талай рет ат жаратып, шоқпар қамдап, қуамын деген жігіттер болса да, ешнəрсе қыла алмайды [5, 16].
Наст волка держит, а всадника нет: проваливается конь, не скачет вспахивает снег [6, 139].
The thin crust of ice on top of it will hold him, but not a horseman: the horse will sink through and plough up the snow, not gallop [7, 92].
Слово-реалия «жігіт» переводчик использует слово «всадник», что вполне допустимо. Но опускается реалия «шоқпар», которую можно было бы заменить словом «ружье», что и сделал другой переводчик:
Снежный наст неплохо держал широкие волчьи лапы. Но только не копыта лошадей. Тщетными оказались попытки джигитов верхом на конях с ружьями преследовать волков [8, 143].
Переводчик мог бы использовать прилагательное «вооруженные». В новом переводе на русский язык слово «жігіт» было передано транскрипцией, без каких-либо комментариев, что допустимо, так как для русскоязычного читателя эта реалия хорошо знакома.
- не терять стиль автора в переводе;
- не исказить идею и замысел повести.
Следует также весьма важное заключение о том, что при передаче реалий или добавление комментариев или примечаний к ним, необходимо учитывать и прагматический потенциал текста – его направленность на определенного рецептора, носителя русского или английского языка, принадлежащего к иной культуре.
Мы пришли к выводу, что неточная передача или неадекватная замена слов-реалий приводит к неправильному восприятию реалии и культуры языка оригинала рецепторами русского и английского переводов. Таким образом, перевод слов-реалий – творческая процедура, требующая от переводчика достаточно хорошего уровня культурной и страноведческой подготовки.
It could resist the weight of wolves but not a horse’s. And, though shokpar-armed zhigits ahorse had tried to chase the wolves several times, everything was in vain. (наш перевод)
В новом переводе на английский язык данные реалии переданы при помощи транслитерации, используя переводческий комментарий «shokpar a club used as weapon» (шокпар – дубинка, используемая как оружие), «zhigit – a young man or an expert horseman» (джигит – молодой человек или искусный наездник).
В этих вариантах переводов переводчики передали реалии с учетом культуры рецепторов ПЯ, сохраняя стиль автора и национальный колорит культуры ИЯ.
Данный анализ демонстрирует важность передачи реалий, для того чтобы: рецептор погрузился в культуру языка оригинала и ознакомился с ней;
- Томахин Г.Д. Реалии-американизмы. М.: Высшая школа, 1988.
- Федоров А.В. Основы общей теории перевода. М: Высшая школа, 2002.
- Влахов С., Флорин С. Непереводимое в переводе. - М.: Международные отношения, 1980.
- Қазақ тілінің түсіндірме сөздігі. Алматы: ДайкПресс, 2008.
- Əуезов М.О. Повестер мен əңгімелер. Алматы: Жазушы, 1979.
- Ауезов М.О. Избранное. Алма-Ата: Жазушы, 1967.
- Auezov M.O. Fierce Grey. – Алматы, 1989
- Жаксылыков А.Ж. Практикум по художественному переводу. Алматы: Қазақ университеті, 2011.