Язык поэтических произведений имеет много отличительных особенностей. Одной из таких особенностей является высокая частотность употребления в поэтических текстах окказиональных лексических сочетаний: например, соловьиные глаза (В. Инбер), звонко-звучная тишина (В. Брюсов), конфетная боль (Вс. Иванов), белых яблонь дым, страна березового ситца (С. Есенин) и т. п.
Благодаря таким окказиональным сочетаниям слов произведение способно произвести на читателя (или слушателя) очень сильное, глубокое впечатление. Это происходит вследствие того, что срабатывает «эффект неожиданности», имеющий своим следствием чрезвычайно большое эмоциональное воздействие. Для обычного читателя или слушателя бывает достаточно того, что он заметил, обратил внимание, запомнил и задумался над тем, что стоит за данным законом – окказиональным сочетанием лексем. Но для поэта или лингвиста этого, разумеется, отнюдь недостаточно.
Поэту «алгоритм» создания подобных сочетаний интересен потому, что он осознает окказиональные сочетания лексем как мощные средства художественной выразительности, образности, и этим средством он желает овладеть в полной мере.
Лингвист же подходит к этим сочетаниям с точки зрения объективных законов, действующих в языке. Он понимает, что никакая поэтическая «вольность», свобода обращения со словом в поэтическом тексте невозможна без опоры на реально существующие закономерности.
Обращаясь к некоторым вопросам теории окказиональной лексической сочетаемости, нужно отметить следующее.
Каждое слово имеет свою нормативную сочетаемость с другими словами. С течением времени нормативные сочетания слов стираются как изобразительные средства и способы выражения, особенно заметные в художественной речи.
В основе образования любого окказионального сочетания находится языковой материал, существующий в виде языковых значений слов и их нормативной сочетаемости. Этот языковой материал содержит в себе потенциальные возможности окказионального сочетания и выступает фоном, помогающим осознать и воспринимать окказиональную сочетаемость.
По нашему мнению, в языковую основу окказиональной лексической сочетаемости нужно включать следующее [1, 222-224].
Окказиональные сочетания слов являются речевыми образованиями, которые характеризуются ненормативностью, контекстуальной обусловленностью, творимостью и экспрессивностью.
Процесс образования окказиональных сочетаний сопровождается ярко выраженной экспрессией.
Экспрессия возникает за счет образования «неожиданной» единицы, представляющей собой отступление от нормы, в нашем случае – нормативных сочетаний лексем. Это отступление от нормы усиливает впечатляющее воздействие речи и ее художественное своеобразие. В работах большинства учёных утвердилось следующее понимание категории экспрессивности, а также окказиональности и ассоциативности.
Окказиональность в связях слов проявляется как речевая категория, которая характеризуется пучком взаимосвязанных и взаимообусловленных признаков, создающих «эффект окказиональности». В отношении категории окказиональности рассматриваемые единицы предстают как речевые образования, которые характеризуются ненормативностью, контекстуальной обусловленностью, творимостью и экспрессивностью.
Категория экспрессивности в окказиональных сочетаниях также проявляется как речевая категория. Процесс образования окказиональных сочетаний сопровождается возникновением ярко выраженной экспрессии. В художественной речи этот признак является основным, конституирующим, поскольку вызывается к жизни необходимостью усиления эстетической функции языка. Все остальные признаки окказиональных сочетаний слов подчиняются этому основному признаку. Можно говорить об экспрессии всего сочетания, а не отдельных его компонентов, поскольку речевая экспрессия возникает и существует только в условиях контекста.
Расширение семантической структуры слова в составе нового фразового сцепления, расширение его сочетаемости, возможностей функционирования в речи обусловлено смысловыми ассоциативными связями этого слова с содержанием контекста.
Существуют два вида ассоциативности, формирующих окказиональную сочетаемость слов.
Один вид ассоциативности проявляется в таких окказиональных сочетаниях слов, когда возможность семантического согласования слов опирается на сопоставление образно-ассоциативного значения одного из компонентов с прямым значением другого.
Другой вид ассоциативности предполагает смысловую связь (зависимость) окказионального сочетания с окружающим контекстом. В этой смысловой связи может участвовать как ближайший контекст, определяемый предложением, так и контекст, включающий дальние контекстовые связи.
Два типа ассоциативных связей приводят к образованию в художественной речи двух основных типов окказиональных сочетаний. Одни из них возникают и реализуются в микроконтексте, состоящем из двух слов. Другие окказиональные сочетания вызываются широким контекстом, который мотивирует и объясняет неожиданную связь слов.
Окказиональные сочетания лексем представляют собой материализацию категории потенциальности в сфере лексической сочетаемости слов. Она опирается на те языковые предпосылки, которые заданы в системе языка для возникновения новой связи между словами. Соединяются только те слова, у которых существует в потенции возможность сочетаемости [2, 15].
Компоненты окказионального сочетания существуют в системе языка, обладая определенными лексическими значениями и определенной сочетаемостью с другими словами. В процессе образования окказионального сочетания определенным преобразованиям подвергается как одно, так и другое слово окказионального сочетания.
Большинство окказиональных сочетаний слов является микроконтекстом образования индивидуально-авторской метафоры. Один из компонентов служит микроконтекстом, способствующим метафоризации другого компонента. Компоненты метафорического сочетания относятся к разным семантическим полям и являются разновалентными, вследствие чего один компонент бинармы обязательно должен ассимилировать другой компонент, подчинив его своим валентным связям [4].
Несмотря на сложность образования многих окказиональных сочетаний, происходит относительно одинаковое их восприятие. Основа образного впечатления остается в целом одной и той же. Это общее восприятие обеспечивается языковой основой окказиональной сочетаемости слов. В лексических связях слов «снимаются» ограничения, существующие в системе языка. Данный процесс обеспечивается определенными семантическими преобразованиями в компонентах окказионального сочетания, между которыми как бы происходит распределение функций. Одно из слов выступает в своём общеязыковом значении и является семантически опорным при образовании окказионального сочетания, а другое слово подвергается процессу метафоризации. Для возникновения окказионального сочетания слов необходимо пересечение семантических полей слов, составляющих данное сочетание, хотя бы в одной, пусть даже и весьма отдаленной точке. Что касается семантической структуры компонентов окказионального сочетания лексем, то для обоснования возможности соединения двух лексем в составе окказионального сочетания, для понимания движения мысли поэта, соединившего в своем сознании совершенно различные вещи, необходимо показать, что в семантической структуре сочетающихся лексем имеются одинаковые или сходные семы. Например, в нижеследующем примере у лексем качели и не-
беса наличествует общая сема ‘высота’:
Торг идет – покачала головкой Я лечу на качелях небес,
Бровь взметнула, лихая торговка Меня путает бог или бес.
(Ж. Нурланова)
Аналогичным образом обнаруживаем общую сему ‘безграничность, свобода’ в семантической структуре лексем вольность и разлив, что позволяет при актуализации этой семы произвести окказиональное сочетание ‘разлив вольности’.
Этот вольности русский разлив
Сокрушал эмигрантский камень.
(Т. Азовская)
Иногда возникают слишком далекие ассоциации. При всей кажущейся абсурдности сочетания синева разлуки ассоциации, сопровождающие слово синева, делают возможной эту связь. Она может реализовываться в художественной речи, будучи поддержанной ассоциативными связями контекста. В обоих словах есть, например, такие компоненты значения, как ‘неясное’, ‘размытые очертания’, ‘где-то у горизонта’, ‘даль’, которые допускают соединение семантических полей слов синева и разлука. Происходит актуализация этих сем.
Последних слов немая тайна. Туманом тронуто стекло.
И синевой разлуки дальной Дороги все заволокло.
(В. Сидоров)
Аналогичным примером является следующий фрагмент:
Кружилась девушек метель
Под вздохи зала.
На сцене плакала Жизель И умирала.
(В. Ивченко)
Здесь происходит актуализация семы ‘кружение’, вычленяемой из семантической структуры лексемы метель, и наложение ситуативного состояния слова девушки – ‘балерины, т. е. девушки, кружащиеся в танце’ на внеситуативное, в котором имеет место актуализация сем ‘юные, легкие, грациозные’ и т. п.
Иногда окказиональные сочетания лексем могут создаваться по аналогии с уже устоявшимися, ставшими привычными сочетаниями, некогда тоже бывшими окказиональными. Например, по аналогии с выражениями на (этой) радостной, победной /горестной, печальной и т. п. может возникнуть сочетание на ноте болевой, а узуальное сочетание осень жизни может вызвать появление сочетаемости лексемы жизнь с лексемой лето:
Встречая день на ноте болевой, Я лето жизни праздную с тобой, Свободой и надеждою согрето. (Т. Азовская)
Окказиональное сочетание может возникнуть и при контрасте сочетаемости какого-либо актуализировавшегося компонента семантической структуры одного из слов с ядерным компонентом семантической структуры другого слова. Так, например, в обычном языковом сознании укоренилось представление о неизбежности как о чем-то негативном, опасном, как о явлении со знаком «минус». Неизбежное – это то, чего нельзя избежать, от чего нельзя убежать, а убежать человек пытается всегда от чего-либо плохого. С актуализацией этих сем: ‘плохое’, ‘опасное’контрастирует основное значение лексем звезда и свобода, в результате чего возникает сильное по художественной выразительности средство:
Колеса вязнут В том песке пустынном Уходит дней последних череда.
Окончен век.
Восходит в небе дымном Свободы
Неизбежная звезда.
(Ж. Нурланова)
Чаще всего в окказиональную сочетаемость вступают слова со свободным значением компонентов.
Однако иногда в процессе образования окказиональных сочетаний поэты используют и слова с фразеологически связанными значениями. В этих случаях происходит снятие ограничений в сочетаемости данных лексем в системе языка.
Подобные случаи можно рассматривать как факты «крайнего» нарушения системных связей в сочетаемости лексем русского языка, что приводит к образованию окказиональных сочетаний высокой степени экспрессивности.
Анализ фактического материала позволяет сделать вывод о том, что слова с фразеологически связанными значениями обладают значительным потенциалом к развитию индивидуальноавторских значений. Рассмотрим пример:
А тот даже жизни не нюхал. Он счастья не знал и беды. Для зренья его и для слуха Хватало вполне пустоты.
(В. Ковда)
Здесь лексема (не) нюхал, являющаяся компонентом фразеосочетания пороху не нюхал и имеющая значение ‘не испытал, не знает чего-либо’, расширяет круг своей сочетаемости, соединяясь с лексемой жсизнь. Окказиональное значение данного выражения – ‘не знает трудностей жизни’.
Трансформация нормативных фразеосочетаний, заключающаяся в замене каких-либо компонентов другими лексемами, приводит к расширению сочетаемостных возможностей слова
с фразеологически связанным значением. В нашей выборке встретился интересный пример, где преобразованию подвергаются два фразеосочетания, или, точнее сказать, используются две лексемы с фразеологически связанным значением, соединенные с лексемами, с которыми они обычно не сочетаются:
Ненайденное силы придает, Приобретенное покой в душе крадет, Утраченное память бередит, Грядущее надеждою томит...
(Э. Скобелев)
Лексема бередить вместо привычных для нее в сочетаниях слов душу, раны, сердце сочетается с лексемой память, что позволяет воспринимать абстракцию память как одушевленное, страдающее, испытывающее боль существо. Создается определенный образ – память как часть единого целого (человека), обладающая автономностью и очень важная для внутреннего психологического, эмоционального состояния.
В окказиональном сочетании надеждою томит лексема томить, для которой нормативно сочетание со словами голодом, лишними расспросами и т. п., содержащими в своей семантической структуре семы ‘причиняющее мучения, боль’, ‘неприятное’, ассоциирующаяся с грустью (вспомним пушкинское «В томленьях грусти безнадежной...»), неожиданным образом соединяется с лексемой надежда, имеющей совершенно противоположные семы – ‘благоприятное’, ‘радостное’. Такое сочетание, разумеется, не может не привлечь внимания и производит сильное впечатление, обогащая читателя возникающей под влиянием данного сочетания мыслью о сложности испытываемых человеком чувств, в которых прихотливо соединяются различные эмоции и состояния, между которыми трудно провести четкую границу.
Литература
- Зуева Н.Ю. Окказиональная лексическая сочетаемость в её отношении к языку и речи (теоретический аспект) // Русистика в Казахстане: проблемы, традиции, перспективы / Межд. научно-практич. конф., посв. 90-летию со дня рожд. доктора филол. наук проф. X.X. Махмудова. – Алмтаы, 1999. – С. 222-224.
- Винокур Г.О. Маяковский – новатор языка. – М., 1943. – С. 15.
- Ханпира Э.И. Об окказиональном слове и окказиональном словообразовании // Развитие словообразования современного русского языка. – М.: Наука, 1966.
- Басилая Н.А. Семасиологический анализ бинарных метафорических словосочетаний: Автореф. дисс. канд. филол. наук. – Тбилиси, 1971.