Олжас Сулейменов не был на войне, но на вопрос о том, что она значит в его жизни, всегда отвечает, что она для него, как и для тех, кто воевал, – Великая Отечественная, и напоминает о вкладе казахстанцев в победу над фашистской Германией. В 1975 году в докладе Д.А. Кунаева, посвященном 30-летию Победы, появились сведения о том, что 93 процента цветных металлов – свинца, меди, цинка, хрома – добывалось и выплавлялось в годы войны в Казахстане. О. Сулейменов выразил это в поэтической метафоре: «Девять пуль из десяти, выпущенных по врагу, были сделаны в Казахстане». Он знал о войне непонаслышке, дружил с Рахимжаном Кошкарбаевым, с Дмитрием Снегиным, с Бауржаном Момыш-улы и слышал о войне другую правду... Неслучайно поэт часто сожалеет о том, что до сих пор в казахской литературе нет настоящего романа о той войне, наполненного истинной правдой. Но в его немногих стихах война показана пронзительно правдиво, таковой, какой она была для людей его поколения.
Олжас Сулейменов при описании событий военных лет отталкивается от формулы: «война всех коснулась», пытается понять личность, оказавшуюся в пограничной ситуации, перед выбором между жизнью и смертью, и излагает происходящее в балладной форме, которой присуща необходимая для таких сюжетов напряженно-трагедийная динамика.
Его стихи о войне сюжетны, конкретны, наполнены фактографическими сведениями, между строк, в подтексте вплывает то, что поэт не сказал в поэтической форме. Об одном из своих произведений об этих людях – «Их имена шуршат, как штурмовые флаги» – Олжас Сулейменов рассказал в беседе с журналистом Александром Тараковым накануне дня Победы [1]. Вспоминая тех, кому памятен день Победы, он назвал многих казахстанцев-фронтовиков, вернувшихся с войны, и сказал, что хорошо знал Рахымжана Кошкарбаева, который, как и Дмитрий Федорович Снегин, летописец Панфиловской дивизии, помогал ему «разобраться в некоторых мифах, которыми богата история Второй мировой». Поэт пообещал, что поведает ту правду в своих мемуарах, в том числе и о подвиге Р.Кошкарбаева, первым водрузившего флаг над рейхстагом, но волею Г. Жукова и других военоначальников, пожелавших, чтобы таковыми были русский и грузин, первенство было отдано Егорову и Кантария. Истина была восстановлена только в 21 веке, когда 7 марта 2007 года Институт военной истории России сделал официальное заявление о том, что знамя над рейхстагом первым водрузили Рахимжан КОШКАРБАЕВ и Григорий БУЛАТОВ [2]. Были найдены документальные кадры, снятые кинооператором Романом Карменом, но не вошедшие в фильм «Штурм Берлина». В 1985 году появилась документальная повесть Р. Кошкарбаева «Штурм. День 1410» [3], воспоминания других участников берлинской операции, свидетельства военных историков. Но Героя войны и он, и Бауржан Момышулы получили посмертно…
Стихотворение Олжаса Сулейменова, где «их имена шуршат, как штурмовые флаги», было написано в конце 60-ых годов. Непосредственным толчком к его написанию послужили беседы с Бауыржаном Момышулы, когда на «Казахфильме», который возглавлял Олжас Сулейменов, снимали фильм «За нами Москва» по книге Б. Момышулы, который выступал в роли военного консультанта. Во время тесного общения с Сулейменовым Бауржан Момышулы рассказал, как «стал ротным командиром и первый раз повел в атаку роту, рассказал со всеми подробностями». Сулейменов признается: «…если застенографировать, то получилось бы много страниц прозы. Но я тогда еще увлекался стихами, и весь сюжет уместился на страничке» [1].
Их имена шуршат, как штурмовые флаги. Бауржан Момыш-улы,
Рахимжан Кошкарбаев [4, 248].
Для Олжаса Сулейменова звучание имен двух Героев сакрально, оно вбирает в себя трагическую и грозную музыку атаки, воссоздает те критические ситуации, когда только мужество и несокрушимая воля к победе позволяют преодолеть все: и сопротивление врагов, и свой страх.
...Прижата пулеметом ноздрями в грязь момышевская рота. Не поднялась [4, 248].
Действие в этом небольшом стихотворении заключено в предельно сжатые пространственновременные рамки и передает крайнюю степень напряжения героев, их вызов судьбе, их игру со смертью. Поэт включает в эту драму человеческой жизни и читателя. Это придает повествованию особую психологическую убедительность:
Ты испытал такое – вставать с колен? Неведомое счастье – подняться в рост, крылатое мгновенье как взмах пера [4, 249].
Эффект непосредственной вовлеченности повествователя и слушателя в ход событий достигается и за счет коротких стихов (двуударников), и при помощи риторических вопросов и восклицаний. Общая тональность стиха передает мысль не только автора, но и читателя о вечной памяти живых перед павшими и невозможности забвенья…
Иная интонация, скорбная и торжественная, звучит в стихотворении, посвященном памяти Курбана Бадельбаева «Безымянная высота»:
Почему – безымянная?
Тридцать – отдали ей навсегда свои имена: четыре Ивана, три Петра, два Ахмета, Хамит и Саша,
Кирилл, Владимир, Исаак
и маленький санинструктор Агаша –
без вести павшие солдаты наши.
…Над могилой обелиск крашеной фанеры [5, 331].
В памяти старшего и среднего поколения есть песня о войне «Безымянная высота», записанная для кинофильма «Тишина». Автор слов – поэт Михаил Матусовский. Песня написана на основе реальных событий: в ночь с 13 на 14 сентября 1943 года на высоте 224,1 у деревни Рубежанка Калужской области был бой 18 советских солдат 8-ой роты 718 полка 139-ой стрелковой дивизии 10-ой армии Западного фронта под командованием лейтенанта Евгения Порошина против 300 немецких солдат.
По воспоминаниям поэта М.Матусовского, впервые об этом бое он услышал во время службы в газете 2-го Белорусского фронта от редактора дивизионной многотиражки николая Чайки. Песня родилась через двадцать лет, когда создавали фильм.
Поэт назвал свой текст хроникой, подчеркнув значимость исторического события, описав хронологическом порядке произошедшее на той далекой от него войне как очевидец и участник:
Взрывом гранаты мне порубило глаза: командир наш, писарь полка Соломин,снял
с себя мокрый бинт, завязал мне глаза и сипло сказал: «Посмотрим, нас еще двое, мы им дадим рукопашную, меня узнаешь по голосу, остальные
– не наши…» [5, 329].
У О.Сулейменова в центре сюжета – не только и не столько бой, сколько описание того, как солдаты перед лицом смерти вступают в партию:
«Я, рядовой Садыков Хамит из аила №5 около города Ош, неграмотный по-русски и по-киргизски. Соцпроисхождение – трудовой пастух. Имею мать и отца, убитых басмачами. Тяжело ранен в бою за Родину, умирая, прошу принять в партию в ВКП (б), записано с моих слов сержантом Соломиным».
Вместо подписи – кровавый отпечаток пальца. И ниже – тем же округлым писарским по-
черком:
«Принял смерть коммунистом на высоте 230 у деревни Голенькой 25 августа 1941 года.
Достоин Ордена Красной Звезды» [5, 330].
Простой список имен погибших возведен на уровень гомеровского каталога героев троянской войны. Обреченные на гибель солдаты разных национальностей думают о высоком и вечном.
Совершенно иное изображение военной темы представлено в стихотворении «Одна война закончилась другою…». Знающим биографию Олжаса Сулейменова можно назвать этот текст автобиографическим. Война и ее беды даны в восприятии маленького мальчика. Сюжет стихотворения полисемантичен, пронизан аллюзиями. Каждая деталь отсылает читателя к драматичным событиям предвоенных и военных лет. Уже первая строка «Одна война закончилась другою» – вводит нас в тревожную, пугающую атмосферу середины и конца тридцатых годов, когда репрессии коснулись почти каждой семьи, не миновали они и семью Сулейменовых. Ассоциации, которые служат своеобразными «скрепами» сюжетных коллизий, позволяют вспомнить, что отец поэта, кадровый офицер, был арестован, семья ждала новых бед. Упоминание о том, что Мой дядя, брат отца, ушёл на фронт. Ушёл он добровольно? Я не помню. Но помню – от бессонницы ушёл, От белых окон и ночных испугов, От резких тормозов на повороте [6, 130], вводит нас в мир ночных неожиданных приходов людей в черном на воронке, плача детей и жен, страха за свою судьбу каждого члена семьи изменника родины. Поэтому для дяди мальчика другая война – избавление.
Для мальчика, провожающего дядю, война – игра, он смотрит на происходящее через призму советской пропаганды того времени:
А я бежал, цеплялся и просил Взять в плен фашиста, Если он не сдастся, – Ударить шашкой, Или так на штык… [6, 130].
Следующая сюжетная сценка – похоронка о павшем хорошей смертью храбрых, (деталь – мальчик радуется: «И был счастлив я,Увидев слово храбрый.»), и решение деда поехать с голодным внуком на фронт и забрать прах сына: (Дед не разрешал ��Сынам своим лежать в чужой земле». Проехав через всю страну, разоренную и голодную, истерзанную, но несломленную, он находит эту деревеньку, где в братской могиле лежат восемнадцать солдат. События в этом произведении показаны глазами ребенка, взрослеющего на глазах, его память вбирает в себя «зной, бесхлебье», «остовы танков», «голодное ворьё пустых вокзалов», «сожжённые деревни и коровы», Рефреном звучит его горестное: «Я помню» (в небольшом тексте оно повторено пять раз). Олжас Сулейменов при помощи скупых деталей, не имеющих, казалось бы, отношения к войне, передает боль деда от утраты сына, и мы понимаем, что частица его самого захоронена в этой глиняной земле (деталь: «Она была, земля, почти такою,� Как наша,�Только мокрой»). Завершает сюжет прозаично, конфликт исчерпан, дядя мальчика остается лежать в братской могиле на краю деревни, «Дед, плача, пел арабскую молитву,�А я гонял травинкой муравьёв» []. На наших глазах происходит нравственное взросление ребенка, приехавшего из другого мира, не опаленного войной, но она и его включила в свою орбиту, отняв близкого человека и заставив сопереживать деду. Детское сознание как самое незамутненное и правдивое определило особую интонацию этого сулейменовского стиха о войне.
Литература
- Тараков А. Особый месяц, особый день. 07.05.2011 http://kp.kazpravda.kz
- Дороже золота // Байтерек. – 2011. – №11 (94) // http://www.baiterek.kz
- Кошкарбаев Р. Штурм. День 1410: документальная повесть. – Алма-Ата: Жазушы, 1982.
- Сулейменов О. Их имена шуршат, как штурмовые флаги // Стихотворения и поэмы. – Алма-Ата: Жазушы, 1975. – С. 278-279.
- Сулейменов О. Безымянная высота // Стихотворения и поэмы. – Алма-Ата: Жазушы, 1975. – С. 329-330.
- Сулейменов О. Одна война закончилась другою... // Стихотворения и поэмы. – Алма-Ата: Жазушы, 1975. – С.130-132.