В статье рассматриваются вопросы изучения статейных списков. Являясь памятниками де ловой письменности древнерусской литературы XVIXVII веков, статейные списки долгое время привлекали внимание историков, но были мало изучены филологами – лингвистами и литературо ведами. В статье приводится обзор научной литературы – исторической, лингвистической, литера туроведческой, – посвященной данным текстам. Также обосновывается необходимость филологи ческого анализа статейных списков с учетом современных лингвистических парадигм.
Объектом описания данной статьи являются памятники деловой письменности древнерусской литературы – статейные списки, – под которыми в современной филологической и исторической науке понимают официальные отчеты русских послов о выполнении возложенной на них дипломатической миссии. Данные отчеты в XVI-XVII веках составлялись в форме официальных дневников, подробно описывающих все события посольства, а также речи русских дипломатов и ответные речи представителей принимающей стороны.
Статейные списки привлекают к себе внимание едва ли не со времен их существования. Содержавшие важные сведения о зарубежных странах, эти записки, носящие прежде всего деловой характер, были интересны уже современникам. Как отмечает А.М. Сабенина, первая публикация статейного списка относится к XVII веку: примерно в 1665-1672 гг. (всего через 10-15 лет после написания!) в Париже был издан список Ф.И. Байкова, бывшего в 1654-1657 гг. послом в Китае (см.: [1, 67]). Первым русским издателем посольских отчетов был Н. Новиков, регулярно включавший в тома «Древней российской вивлиофики», издаваемой им в последней четверти XVIII века, тексты статейных списков. Эти документы неоднократно публиковались и в XIX, и в XX веках.
Научный же интерес к посольским отчетам возник только в нынешнем столетии. Большинство работ, посвященных им, написаны историками и носят источниковедческий характер. Это работы Я.С. Лурье, М.А. Полиевктова, А.В. Введенского, Т.К.Крыловой, А.А. Новосельского, а также работы других авторов. Например, в статье Н.Ф. Демидовой «О вариантах статейного списка посольства Ф.И. Байкова в Китай» рассматриваются причины возникновения двух вариантов указанного списка, вопрос первичности одного из них, в работе Н.А. Казаковой «Посольские дела как источник информации о Западной Европе первой половины XVII в. (По материалам фонда сношений России с Голландией)» отмечается информативность и историографическая ценность дипломатических документов, особенно статейных списков, касающаяся вопросов отношений России с Голландией, а также английской буржуазной революции. В целом исследования этого направления посвящены отдельным вопросам составления, источни ков, авторства, вариантов статейных списков. В них также указывается историческая ценность данных документов, так как они «не только являются источником первостепенной важности по истории внешней политики и организации дипломатических сношений, но и содержат ценные сведения по внутренней политике, истории государственных учреждений и общественной мысли» [2, 103-104]. Нередко историки указывают на некоторые языковые особенности статейных списков, но в силу специфики исследований ими, безусловно, не проводится глубокий лингвистический анализ текстов.
К сожалению, статейные списки мало привлекали внимание филологов – лингвистов и литературоведов. Можно сказать, что литературоведы больше интересовались ими как фактами русской литературы в общем историческом русле ее развития.
До настоящего времени наиболее интересной литературоведческой работой остается статья Д.С. Лихачева «Повести русских послов как памятники литературы» [3], изданная в 1954 г. В ней прослежена история развития жанра путевых записок, дана краткая характеристика литературных и языковых черт статейных списков, а также приводится краткий анализ некоторых из них. Д.С. Лихачев впервые установил генетическую связь путевых записок и «литературно обработанных повествований» (имеются в виду дневники путешествий петровского времени) со статейными списками. Здесь же указываются изменения, произошедшие в языке посольских отчетов в конце XVII – начале XVIII вв. под влиянием новых культурных взглядов.
Глубокий анализ дневников путешествий рубежа XVII-XVIII веков содержится в статье Н.И. Прокофьева «О традиции и новаторстве путевых записок петровского времени» [4]. Автор, посвятивший немало работ истории «хождений» (в том числе диссертацию на соискание ученой степени доктора филологических наук
«Древнерусские хождения XII – XV веков» 91970 г.), статьи «Хождения как жанр в древнерусской литературе», «Русские хождения XII – XV вв.»), в числе которых как отдельную группу выделяет и статейные списки, связывает появление путевых дневников с этим жанром древнерусской литературы. В то же время он отмечает совершенно новый этап развития путевых записок, связанный со сменой культурно-исторических парадигм и изменившимися духовными потребностями русского человека, в числе которых, можно отметить, во-первых, стремление не только познакомиться с западноевропейской жизнью, но и осознать последнюю «в ее самых различных проявлениях» [4, 135], а во-вторых, попытку «отказаться от религиозного символического мировоззрения как единственного и универсального средств познания и объяснения общественных и природных явлений» [4, 129]. Удовлетворение этих потребностей ведет к возникновению индивидуализированных дневников путешествий, не последнюю роль в которых играют личные впечатления автора обо всем им увиденном, пережитом и описанном. Освещение указанных вопросов делает работу Н.И. Прокофьева интересной не только для литературоведов, но и для лингвистов, только начинающих серьезно изучать роль личностного начала в динамике языкового строя путевых записок.
Среди литературоведческих работ, имеющих отношение к статейным спискам, следует также отметить статьи, посвященные проблеме их фальсификации, – это работы А.В. Введенского «Фальсификация документов в Московском государстве XVI-XVII вв.» и М.Д. Каган-Тарковского «Посольская книга Шарап-Веригина – литературно-документальное сочинение второй половины XVII века».
Нередко филологи – исследователи жанра «путешествий» – незаслуженно обходят вниманием статейные списки. Так, В.А. Михельсон в своей монографии о «литературных «путешествиях» конца XVIII – XIX веков начало истории этого жанра относит, прежде всего, к церковным «хождениям», не упоминая посольские отче ты Московского государства. А Н.М. Маслова, рассматривая путевые записки как публицистическую разновидность письменности прошлого, и вовсе утверждает, что «этот своеобразный вид творчества под названием «путешествие» вошел в систему литературных жанров XVIII-XIX вв.» [5, 3], умалчивая при этом о более ранних его источниках.
Крайне редко обращаются к изучению статейных списков лингвисты. Между тем, В.В. Виноградов еще в своей статье «О задачах истории русского литературного языка преимущественно XVII – XIX вв.», определяя круг неразработанных тем в истории стилей русского литературного языка, отмечал, что «сюда ... относятся такие темы, как вопрос о структуре приказного государственного и особенно дипломатического стилей XVII и начала XVIII веков». [6, 175]
Однако нельзя говорить о полном выпадении истории дипломатической письменности из поля зрения лингвистов. В частности, полемика вокруг проблемы происхождения русского литературного языка способствовала появлению ряда интересных работ, посвященных памятнику старшей поры – Договорам русских с греками (см., напр., работы С.П. Обнорского [7], Б.А. Ларина [8, 24-52] и др.). Тексты этих четырех Договоров – 907 г., 911 (912) г., 945 г., 971 (972) г. – важнейший источник по истории русского литературного языка X века, вокруг которого историки и языковеды ведут споры с середины XIX века. Яблоком раздора явились два основных вопроса: о языковой основе договоров и о времени их письменной фиксации (оригинала или перевода, в зависимости от того, как проблема языковой основы решается разными учеными).
С.П.Обнорский, отрицая реальность договора 907 г. и лингвистическую ценность договора 972 г., рассматривает тексты лишь двух документов – 912 и 945 гг. – и утверждает, что «договоры являются безусловными памятниками переводного, с греческого языка, происхождения…» [7, 111], а в другом месте С.П. Обнорский отмечает: «Бесспорно положение, что все договоры были переводными памятниками с греческого языка. Столь же бесспорным должно быть положение, что язык переводов отдельных договоров неодинаков» [7, 119]. В результате он предполагает, что перевод договора 912 г. был сделан болгарином на болгарском языке и выправлен русским справщиком, договор же 945 г., более умелый и представляющий для лингвистов больший научный интерес, переведен русским книжником, что отразилось на смешении в переводе «русской и болгарской книжных стихий» [7, 120]. Что касается времени появления текстов договоров в переводе с греческого, то оно, по мнению С.П. Обнорского, «не могло быть ни относительно поздним, ни одновременным, а следовательно, оно приблизитель но должно совпадать со временем заключения соответствующих дипломатических актов» [7, 120].
Иной точки зрения на происхождение Договоров русских с греками придерживается Б.А. Ларин. Прежде всего, учитывая богатство языкового и историко-культурного содержания памятников, он видит «гораздо более важную задачу, чем та, которую решал Обнорский: связать изучение договоров с греками с вопросом о происхождении и первом этапе развития русского литературного языка с жизнью Руси Х в. и ее взаимоотношениями с другими народами, прежде всего с Болгарией и Византией» [8, 32]. Б.А. Ларин обосновывает необходимость изучения языка всех четырех текстов договоров, независимо от их объема, причем «договоры 907 и 911 гг. – вместе, как единое целое» [8, 35]. В исследовании Б.А. Ларина убедительно доказано то, что «в основе своей договор представляет собой запись изустных речей дипломатов той и другой стороны» [8, 31], а следовательно, нельзя говорить только о греческой основе данных документов; язык, на котором они составлены, русский: «в тех статьях, которые записаны с речей русских послов, он чисто русский, а там, где дан перевод речей греческих послов, в нем
больше болгаризмов, потому что переводчик, не находя в русском языке сложившихся форм, выражений, необходимых оборотов, прибегал к известным ему древнеболгарским словам» [8, 35]. Это положение в равной мере относится ко всем Договорам русских с греками, как и то, что «все три договора являются важнейшими памятниками русского литературного языка Х в. и что они включены в летопись не в середине XI в. <...>, а в какие-то более ранние летописные своды в Х в., из которых попали в «Повесть временных лет» [16, 47]. В данной работе Б.А. Ларина для нас очень важен вывод о взаимозависимости культурного развития и языка русской народности, сделанный на основе изучения именно языка дипломатии старшей поры: «с Х в. русский литературный язык, только что сложившийся как литературный (потому что письменность началась не ранее IX в.), отражает уже позднейшие культурные связи с балканскими государствами Болгарией и Византией, а не древнейшие – с западными славянами» [8, 52].
Привлекает внимание русистов и дипломатическая переписка XVII – XVIII веков, сыгравшая значительную роль в формировании национального русского языка. Следует отметить, что статейные списки называются исследователями в числе наиболее интересных памятников деловой письменности того времени. Так, В.В. Виноградов среди прочих текстов, характеризующих «светско-деловой язык» как «промежуточную сферу между литературным языком и стилями устной речи», называет и «описание путешествий в дальние страны» [9, 35]. Последователь взглядов академика В.В. Виноградова на теорию деловой письменности А.И. Горшков в своей книге «История русского литературного языка» в главе «Расширение функций и развитие структуры делового языка» подчеркивает роль посольских отчетов в этом процессе:
«Очень наглядно расширение тематики «деловой письменности» и обусловленное этим развитие структуры (главным образом лексики и синтаксиса) «делового языка» представлено в так называемых «статейных списках» ... русских послов» [10, 134]. Здесь же дана краткая характеристика их языковой организации, а также отмечено появление в рамках статейных списков новых для делового языка форм описания и повествования.
Широко представлен лексический материал статейных списков в трех монографиях Ф.П. Сергеева – «Русская дипломатическая терминология XI – XVII веков» (Кишинев, 1971 г.), «Русская терминология международного права XI – XVII веков» (Кишинев, 1972 г.), «Формирование русского дипломатического языка X-XVII веков» (Львов, 1978 г.), – содержащих сведения о русской дипломатической терминологии XI-XVII веков, путях и способах ее формирования.
Перевод в XVII в. на русский язык среднеазиатских документов, связанные с ним лексико-стилистические особенности подобных текстов, а также особенности дипломатической терминологии, наименования лиц – служителей Посольского приказа и наименования среднеазиатских и русских титулов и чинов подробно рассмотрены в монографии Д.С. Кулмаматова «Среднеазиатские дипломатические документы и их русские переводы XVII в. (Грамоты. Челобитные)» (М., 1994 г.)
Однако количество языковедческих работ, посвященных непосредственно функциональным особенностям статейных списков XVI
- XVII вв. и путевых записок петровского времени, ничтожно мало. Но даже в них не содержится комплексного лингвистического анализа изучаемых памятников. Их авторы используют статейные списки в качестве материала для наблюдений над отдельными уровнями проявления русского языка – лексическим, словообразовательным, грамматическим – в конце XVI
- начале XVIII вв. Таковы статьи Л.С. Андреевой «К вопросу о развитии форм на -У в родительном падеже единственного числа существительных мужского рода» и «Из наблюдений над словообразованием имен существительных со значением действия в языке дипломатических отчетов XVI – XVII вв.», Л.С. Ледяевой «Из истории лексики средств передвижения в русском языке» и «История некоторых названий средств передвижения в русском языке», А.М. Сабениной «Из наблюдений над дипломатической лексикой статейных списков», Н.И. Гайнуллиной
«Лексические варианты в статейных списках начала XVIII века», Ф.Ш. Фаизовой «Фразеологизмы в статейных списках русских посланников в Среднюю Азию в XVII веке». Как видим, ученых интересовали частные вопросы истории русского литературного языка, которые можно было решить на примере статейных списков.
Большой интерес представляет цитировавшаяся выше статья А.М. Сабениной «Статейные списки и их значение для русского литературного языка» [1]. Небольшую по объему работу можно назвать энциклопедией посольских отчетов. В ней содержатся сведения об истории возникновения и развитии жанра, указываются особенности тематики, содержания и языка памятников, перечислены практически все издания статейных списков, начиная с «Древней российской вивлиофики» Н. Новикова 1788 г. и заканчивая современными (следует учитывать, что статья А.М. Сабениной увидела свет в 1971 г.). Здесь же дан обзор исторических, литературоведческих, лингвистических трудов, в которых рассматриваются статейные списки. Написанная более 40 лет назад, эта работа до сих пор не потеряла своей актуальности.
Роли записок путешествий XVIII века в формировании русского литературного языка и языка художественной литературы посвящена статья И.М. Мальцевой «Записки путешествий XVIII века как источник литературного языка и языка художественной литературы (К постановке вопроса)» [11]. В ней прослежена генетическая связь путевых записок петровского времени со статейными списками как предшественниками жанра, с одной стороны, и с частными путевыми дневниками 2-й половины XVIII века как его преемниками, – с другой. В работе также дан сравнительный анализ лексического строя некоторых памятников (например, «Путешествия стольника П.А. Толстого по Европе. 1697-1699» и «Записок путешествия в европейские государства, в Краков, в Вену, в Венецию, в Рим, на Мальтийские острова» Б.П. Шереметева), на основании которого автор делает ряд выводов относительно генезиса путевых записок, их постепенного перехода от деловой письменности к художественной литературе.
Наконец, работа Л.С. Андреевой «Когнитивный аспект анализа рукописного текста статейного списка посольства П.А. Толстого в Турцию (1701)» знаменует собой новый этап в изучении данных памятников, резко отличаясь от всех перечисленных выше. В ней основным объектом исследования выступает сам текст статейного списка, а язык рассматривается не как структура, а как процесс, как речевая деятельность в совершенно определенных исторических условиях, в которых этот текст создавался. В исследование широко вовлекаются экстралингвистические реалии: ситуация общения, взаимоотношения коммуникантов, их знания, оценки описываемых событий и т.п. Подобный взгляд на язык соответствует требованиям лингвистики конца ХХ века и открывает перед исследователями большие перспективы.
Литература
- Сабенина А.М. Статейные списки и их значение для истории русского языка // Русский язык. Источники для его изучения. – М.: Наука, 1971. – С. 59-84.
- Шмидт С.О. Вопросы истории России XVI века в новой исторической литературе // Советская историческая наука от ХХ к XXII съезду КПСС. История СССР. – М.: АН СССР, 1962. – С. 91-136.
- Лихачев Д.С. Повести русских послов как памятник литературы // Путешествия русских послов XVI-XVII вв. Статейные списки. – М.-Л.: АН СССР, 1954. – С. 319-346.
- Прокофьев Н.И. О традициях и новаторстве путевых записок петровского времени // XVIII век. Сб. 9. Проблемы литературного развития в России первой трети XVIII в. – Л.: Наука, Ленингр. отд-е, 1974.С. 129-138.
- Маслова Н.М. Путевые записки как публицистическая форма. – М.: МГУ, 1977. – 115 с.
- Виноградов В.В. О задачах истории русского литературного языка преимущественно XVII – XIX вв. // Виноградов В.В. Избранные труды. История русского литературного языка. – М.: Наука, 1978. – С. 152-177.
- Обнорский С.П. Язык договоров русских с греками // Обнорский С.П. Избранные работы по русскому языку. – М.: Учпедгиз, 1960. – С. 99-120.
- Ларин Б.А. Лекции по истории русского литературного языка (Х – середина XVIII вв.). – М.: Высшая школа, 1975. – 327 с.
- Виноградов В.В. Очерки по истории русского литературного языка XVII-XIX веков. – М.: Высшая школа, 1982. – 528 с.
- Горшков А.И. История русского литературного языка. – М.: Высшая школа, 1969. – 368 с.
- Мальцева И.М. Записки путешествий XVIII века как источник литературного языка и языка художественной литературы (К постановке вопроса) // Язык русских писателей XVIII века. – Л.: Наука, Ленингр. отд-е, 1981. – С. 130-150. Тезисы докладов. – Целиноград, 1966. – С. 61-63.