В юридической литературе принято считать, что правоотношения имеют простую и в то же время сложную структуру содержания [1]. Обязательства же из причинения вреда представляют простую структуру, поскольку у потерпевшего вследствие совершения правонарушения возникает одно право – право требовать восстановления нарушенного абсолютного права в то состояние, в котором оно было до совершения незаконных действий, а на должника возлагается обязанность – возместить причиненный имущественный или неимущественный (моральный) вред в полном объеме. Представляется, что основное значение в обязательственном праве в качестве содержания обязательства имеет действие (facere) [2].
Необходимым условием возникновения обязательств из причинения вреда является наличие самого вреда. Если нет вреда, т.е. нарушения или умаления какого-либо имущественного права или нематериального блага, то о возникновении указанных обязательств нельзя говорить уже потому, что вред не причинен, а следовательно, и возмещать нечего.
Вред может выражаться в уничтожении или повреждении наличного имущества, потере прибыли, лишении или уменьшении способности потерпевшего к труду, смерти кормильца, дополнительных расходах, призванных обеспечить жизнедеятельность потерпевшего как полноценной личности (расходы по уходу, на санаторно-курортное лечение, протезирование, приобретение мотоколяски и т.д.), причинении физических или нравственных страданий. Кроме того, вред – это не только потеря или уменьшение того, что есть, но и неполучение того, что могло прирасти к имуществу, духовно обогатить личность, повысить ее общеобразовательный и профессиональный уровень и т.д. Дискомфортное состояние личности, вызванное причинением физических или нравственных страданий, – это тоже вред (моральный вред), который подлежит устранению и компенсации.
Из этого следует, что причиненный вред должен быть возмещен в денежной или иной форме, обеспечивающей наиболее полное удовлетворение интересов потерпевшего, будь то физическое или юридическое лицо. Условия и порядок возмещения вреда определяются действующим законодательством, а именно: Постановлением пленума Верховного суда Республики Казахстан от 9 июля 1999 г. №7 «О практике применения законодательства по возмещению вреда, причиненного незаконными действиями органов, ведущих уголовный процесс», УПК РК (глава 4), Нормативным постановлением Верховного суда Республики Казахстан № 3 от 21 июня 2001 г. «О применении судами законодательства о возмещении морального вреда».
Таким образом, наличие вреда является, в сущности, единственным условием, которое необходимо для возникновения всех без исключения обязательств из причинения вреда. Что же касается таких условий, как противоправность поведения лица и юридически значимая причинная связь между поведением указанного лица и наступившим вредом и др., то они могут быть, а могут и не быть, либо быть в неполном комплекте.
Заслуживают внимания и поддержки предложения о дополнении УПК соответствующими нормами об общих условиях возмещения вреда гражданину в случае его незаконного привлечения к уголовной ответственности. Такое решение облегчит гражданам практическую реализацию своих прав, будет способствовать оптимизации уголовного процесса.
Анализ правоотношений, возникающих между государством и лицом, которому был причинен вред незаконными действиями органов, ведущих уголовный процесс, приводит к мнению о том, что им свойственны признаки как публично-правовых, так и частно-правовых отношений.
Частно-правовыми исследуемые правоотношения можно считать потому, что как возбуждение, так и прекращение производства о возмещении вреда зависит от инициативы пострадавшей стороны.
Публично-правовыми, по нашему мнению, их следует считать потому, что основанием установления обязанности государства обеспечить возмещение вреда является невыполнение им в лице своих органов обязанностей и долга по охране личности, ее прав и свобод – допущение причинения вреда. При этом причинная связь между незаконным уголовным преследованием и возмещением вреда носит нормативный характер. Она не нуждается в доказывании и считается установленной решением соответствующих правоохранительных органов, которым признается невиновность гражданина. К данной категории рассматриваемые отношения следует отнести еще и потому, что органы, разрешающие вопрос о возмещении вреда, активно используют свои полномочия, обладают значительной свободой усмотрения при вынесении решений, не связанных объемом предъявляемых требований, и могут как уменьшить, так и увеличить размер назначаемой суммы по сравнению с истребуемой. Между тем, согласно общему принципу теории права судья не может вынести решение в пользу истца на сумму большую, чем та, которую требует истец.
В основе правоотношений, возникающих по поводу обязанности государства возместить невиновному вред, лежит институт реабилитации, фактическое и правовое начало которого – в уголовном процессе.
Возмещение вреда гражданам, в случае незаконного привлечения их к уголовной ответственности, неразрывно связано с задачами, стоящими перед уголовным процессом, поэтому отрывать его от породивших уголовно-процессуальных отношений и помещать в гражданско-правовую сферу неоправданно. Производство по возмещению лицу вреда, причиненного незаконными действиями органов, ведущих уголовный процесс, выступает продолжением уголовного процесса, соответственно, место нормам этого института должно быть определено в уголовно-процессуальном законе.
Так как в сфере уголовного процесса в конкретных ситуациях должностными лицами может причиняться вред процессуальными действиями, выполняемыми как с нарушением требований уголовно-процессуального закона, так и в точном соответствии с ними, с позиции наступающих вредных последствий для личности и в силу публичного характера причиняемого вреда указанные действия во всех случаях следует считать незаконными.
Ответственность государства в данном случае наступает по принципу «без вины виноватый». Более того, в силу своей специфики уголовно-процессуальная деятельность не застрахована от элементарных ошибок. Так, анализируя субъективную сторону уголовно-процессуального правонарушения, З.Ф. Коврига считает, что наряду с виновными нарушениями уголовно-процессуального закона имеют место процессуальные правонарушения, в основе которых лежат непреднамеренность действий, добросовестное заблуждение, недостаточная подготовка [3]. И.С. Землянушин допускает привлечение к ретроспективной юридической ответственности за ошибку [4].
В любом из указанных случаев причиненный вред будет возмещаться за счет государства, так как именно оно принимает на себя ответственность за риск незаконного вовлечения в сферу уголовного преследования невиновных лиц и, соответственно, причинение им вреда. Такой вывод предопределяется сложным процессом познания фактов, имевших место в прошлом, в связи с чем ни следственную, ни судебную ошибки из практики предварительного расследования и судебной практики исключить невозможно.
Невиновность лиц, подвергшихся уголовному преследованию, устанавливается позже, по окончании предварительного расследования, а порой и после вынесения обвинительного приговора, но до этого момента к ним могут применяться меры процессуального принуждения и наказания. При этом требования конкретных уголовно-процессуальных норм чаще всего соблюдаются. Однако, с точки зрения соблюдения принципа, не позволяющего привлекать к ответственности невиновного, примененное принуждение следует считать незаконным. Поэтому законодательство Республики Казахстан (УПК, глава 4, Постановление пленума Верховного суда РК «О практике применения законодательства по возмещению вреда, причиненного незаконными действиями органов, ведущих уголовный процесс») определяет наступление ответственности государства за действия и решения должностных лиц правоохранительных органов и суда независимо от их вины. Требуется лишь констатация невиновности лица, привлекавшегося к уголовной ответственности.
Безусловно, исследование гражданских правоотношений, возникающих вследствие причинения вреда в сфере уголовного судопроизводства, представляет интерес не столько с точки зрения исторического развития правовой мысли по этой проблеме, сколько с позиции правовых реформ, происходящих в настоящее время. Это обусловлено следующими обстоятельствами. Во-первых, права и свободы граждан Казахстана, провозглашенные в Декларации прав и свобод человека и гражданина [5], в дальнейшем полностью закреплены в Конституции Республики Казахстан [6], что соответствует общепризнанным международным сообществом стандартам прав и свобод человека. Во-вторых, нормы действующей Конституции РК являются нормами прямого действия (ст. 4). В-третьих, наряду с ранее существовавшими конституционными правами и свободами возведено в ранг конституционного право на личную свободу. Так, арест и содержание под стражей допускаются только в предусмотренных законом случаях и лишь с санкции суда или прокурора, с предоставлением арестованному права судебного обжалования (ст.16 Конституции).
Впервые среди гражданских прав закреплены право на свободное использование своих способностей и имущества для предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности, право частной собственности и охрана ее законом (ст. 26). Таким образом, есть все основания говорить о качественно ином содержании общего правового статуса гражданина в Республике Казахстан.
В свою очередь, это требует приведения отраслевого законодательства в соответствие с конституционными нормами Республики Казахстан.
Согласно действующему законодательству республики правоотношения по возмещению вреда, причиненного должностными лицами и судом при осуществлении судопроизводства в такой специфической государственно-властной деятельности, как уголовно-процессуальная, регулируются целым комплексом правовых актов (Конституцией РК, УПК РК, ГПК РК, ГК РК, КоАП РК, Законом о труде, указами Президента РК, нормативными постановлениями Правительства, постановлениями пленума Верховного суда РК).
Нормы вышеупомянутого комплекса нормативных правовых актов относятся к различным отраслям права, так как незаконные действия должностных лиц в сфере уголовного судопроизводства могут нарушить целый ряд субъективных прав граждан, регулируемых различными отраслями права. В связи с вступлением в законную силу Постановления пленума Верховного суда РК от 9 июля 1999 г. «О практике применения законодательства по возмещению вреда, причиненного незаконными действиями органов, ведущих уголовный процесс» возникла проблема отраслевой принадлежности института возмещения вреда, причиненного в сфере уголовно-процессуальной деятельности. Современный институт возмещения вреда, причиненного в сфере уголовного процесса, как уже было отмечено, по отраслевой принадлежности составляющих его норм является комплексным.
В числе аргументов в пользу уголовно-процессуальной принадлежности рассматриваемых правоотношений можно назвать задачи уголовно-процессуального законодательства. Так, согласно ч. 1 ст. 8 УПК РК задачами уголовного судопроизводства являются быстрое и полное раскрытие преступлений, изобличение виновных и обеспечение правильного применения закона с тем, чтобы каждый совершивший преступление был подвергнут справедливому наказанию, и ни один невиновный не был привлечен к уголовной ответственности (осужден). Эти же задачи ставятся перед органами следствия РК.
Предметом регулирования уголовно-процессуального права являются общественные отношения, складывающиеся в процессе принудительного осуществления норм материального права. М.С. Строгович отмечал, что уголовный процесс есть совокупность способов, приемов, средств, при помощи которых в каждом отдельном случае осуществляется предписание норм материального права [7].
Ряд авторов считают, что отношения по возмещению имущественного и морального вреда в соответствии с ранее действовавшим в РК Указом Президиума Верховного Совета СССР от 18 мая 1981 г. «О возмещении ущерба, причиненного гражданину незаконными действиями государственных и общественных организаций, а также должностными лицами при исполнении ими служебных обязанностей» по своему характеру являются материально-правовыми, а не процессуально-правовыми.
Отношения, складывающиеся по поводу возмещения вреда, причиненного гражданину в связи с незаконным обвинением в совершении преступления или его осуждением, не только производны, но и неотделимы от предшествующих им уголовно-процессуальных отношений. Основанием возникновения обязанности государства возместить вред реабилитированному является не правонарушение – виновное противоправное действие, совершенное должностным лицом: следователем, дознавателем, прокурором либо судьей, – а принципиально иной юридический факт – невиновность гражданина и, следовательно, несправедливость понесенных им издержек от примененных мер уголовно-процессуального принуждения или уголовного наказания. Это обстоятельство также не позволяет рассматривать институт возмещения вреда лицу, незаконно привлеченному к уголовной ответственности, с позиций гражданско-правовой ответственности.
Таким образом, институт возмещения вреда является самостоятельным, комплексным межотраслевым институтом, состоящим из норм нескольких отраслей, поэтому формы возмещения вреда, закрепленные в различных отраслях законодательства, могут отличаться друг от друга, но суть их остается одна. Государство, являясь участником данного правоотношения, выступает как субъект ответственности за причиненный вред.
А уголовно-процессуальная природа правоотношений, возникающих вследствие причинения вреда незаконными действиями органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда, обусловлена публично-правовым характером деятельности государственных органов и должностных лиц, осуществляющих производство по уголовному делу. Из данной посылки проистекает вывод о том, что государство обязано возместить вред, причиненный незаконными действиями органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда, в силу публично-правового характера уголовного процесса.
Соблюдение законности государственными органами и должностными лицами при осуществлении уголовного судопроизводства является одним из основополагающих принципов их деятельности.
Литература
1. Алексеев С.С. Общая теория социалистического права. Вып. 2. – Свердловск, 1964. С. 137.
2. Советское гражданское право / Под ред. В.А. Рясенцева. Т.2. – М., 1987. С. 357.
3. Коврига З.Ф. Уголовно-процессуальная ответственность. – Воронеж, 1984. С. 75.
4. Землянушин И.С. За тесную связь науки и практики // Вопросы укрепления законности и устранения следственных ошибок в уголовном судопроизводстве. – М., 1988. С. 7.
5. Декларация прав и свобод человека и гражданина. Принята Верховным Советом РСФСР 22 ноября 1991 г. // Ведомости СНД и ВС РСФСР. 1991. № 52. С. 1965.
6. Конституция Республики Казахстан. Принята всенародным голосованием 30 августа 1995 г.
7. Строгович М.С. Курс советского уголовного процесса. Т. 1. – М., 1990. С. 85.
8. Юридическая энциклопедия / Под ред. Ю.А. Тихомирова. – М., 2000. С. 392.
9. Постановление пленума Верховного суда Республики Казахстан от 9 июля 1999 г. № 7 «О практике применения законодательства по возмещению вреда, причиненного незаконными действиями органов, ведущих уголовный процесс» // Юридическая газета. 1999. 28 июля.
10. Алексеев С.С. Структура советского права. – М., 1975. С. 159.
11. Ветрова Г.Н. Уголовно-процессуальное правонарушение // Совершенствование законодательства о суде и правосудии. – М.,1985.