Говоря о комплексном подходе к борьбе с организованной преступностью, следует руководствоваться словами Президента Республики Казахстан Н.А. Назарбаева о необходимости четко выстроенной программы борьбы с преступностью, которая представляет собой очень сложную, разноплановую и многофункциональную систему. Опасность организованной преступности состоит в том, что она поразила многие сферы – отношения собственности, производства и распределения произведенного продукта и прибыли, финансовый и банковский сектор, сферу управления, внешнеэкономическую деятельность и т.д. С учетом системного характера преступности, бороться с нею надо не фрагментарно, а комплексно воздействовать на все блоки социальных отношений, подвергшихся криминальному заражению [1].
В то же время, на наш взгляд, в современном обществе преобладает точка зрения, не учитывающая в полной мере социальную опасность организованной преступности.
Во-первых, это касается традиционных представлений о сущности этого явления. В понимании многих не только обывателей, но и сотрудников правоохранительных органов, организованная преступность предстает как конгломерат «воров в законе», «лидеров» и «авторитетов» уголовно-преступной среды, нацеленной на совершение различных корыстно-насильственных преступлений: разбои, вымогательства, грабежи, кражи. Об этой распространенной точке зрения достаточно подробно еще в 1989 г. говорили такие видные ученые-юристы, как А.И. Долгова, С.В. Дьяков и др. [2. С.191]. Между тем, этот контингент, несмотря на достаточно высокую социальную опасность, вовсе не является определяющей силой в структуре современной организованной преступности. Наибольшую опасность представляют преступные сообщества и организации, действующие в сфере экономической деятельности («беловоротничковая» преступность). Хищения бюджетных средств, банковское мошенничество, экономическая контрабанда нефти, цветных и черных металлов, незаконный оборот алкогольной продукции – вот далеко не полный перечень экономических преступлений, наносящих нашему государству ежегодно ущерб в десятки и сотни миллиардов тенге [3].
Во-вторых, общеизвестно, что в настоящее время организованная преступность стремится всеми способами сокрыть истинные источники своих преступных доходов. Кроме того, существующая в уголовном законодательстве Республики Казахстан соответствующая норма, устанавливающая ответственность за данное преступное деяние (ст. 193 УК РК), во многом не учитывает тенденции развития организованной преступности. Санкции этой статьи не относят ее к категории тяжких; соответственно, это способствует уходу от уголовного наказания руководителей криминальных формирований вследствие амнистий и иных оснований, позволяющих освобождать их от ответственности, в том числе за счет использования коррумпированных связей в органах власти, управления и правоохранительных органах.
Отсюда вытекает третья расхожая точка зрения – на сущность коррупции. Не умаляя государственной важности принятого в 1998 г. Закона Республики Казахстан «О борьбе с коррупцией» [4], автор считает, что настало время пересмотреть его основные положения. Например, предлагается расширить перечень субъектов коррупционных правонарушений, не ограничиваясь лишь государственными служащими. В настоящее время руководители коммерческих банков, крупных промышленных предприятий и организаций обладают куда более широким объемом полномочий, чем акимы сельских округов или сотрудники низовых звеньев правоохранительных и контролирующих органов, которые являются основными субъектами приложения указанного закона. Мы считаем, что коррупция органически связана с должностными лицами не только государственных органов, но и различных хозяйственных, финансовых и банковских структур. О неадекватности предпринимаемых мер по борьбе с коррупцией прямо говорится в Программе профилактики правонарушений и борьбы с преступностью в Республике Казахстан на 2003-2004 гг.: «Борьба с коррупцией в основном сведена к выявлению мелких взяточников и расхитителей, а результаты этой работы не соответствуют распространенности коррупции в стране...» [5].
Но главной опасностью коррупции, не нашедшей отражения в действующем законодательстве, является связь ее субъектов с организованной преступностью – организованными преступными группами, преступными сообществами (организациями).
Таким образом, мы приходим к логическому выводу о необходимости разработки и принятия нового законодательного акта, который объединил бы в себе систему государственных мер противодействия организованной преступности в нашей стране, – закона о борьбе с организованной преступностью.
В истории законотворческой деятельности «пионерами» в этом направлении на постсоветском пространстве по праву являлись Россия и Украина, где аналогичные законопроекты поступили на рассмотрение в парламенты в начале 90-х гг. – период наибольшего разгула организованных преступных формирований общеуголовного типа. Принят соответствующий закон был лишь в Украине; в России законопроект оброс массой поправок, дополнений и «утонул» под их тяжестью.
В нашей стране, по мнению Кайдарова Р.Е. [6. С.1], необходимость принятия такого законодательного акта была осознана еще в 1992 г. В ходе разработки первой правительственной программы вывода страны из кризиса, группа ведущих ученых и практиков разработала комплексную программу мер по усилению борьбы с организованной преступностью, которая вошла специальным разделом в антикризисную программу правительства, одобренную Верховным Советом и Президентом Республики Казахстан. В ходе проводимых в рамках программы реформ было принято большинство предполагавшихся законопроектов. В то же время разработку закона о борьбе с организованной преступностью тормозит ряд серьезных проблем.
Автор поддерживает точку зрения Кайдарова Р.Е. о том, что основной причиной является невозможность применения уголовных санкций в отношении верхушки пирамиды организованной преступности – лиц, которые хотя и играют ведущую роль в преступном мире, но непосредственно в совершении преступлений не участвуют. То есть тех, против кого по замыслу и должен быть направлен закон. Другими словами, организованная преступность – это не сумма уголовных дел пусть даже группы преступников, это не только наличие внутренней структуры и разделение обязанностей между ее звеньями. Это совершенно новый порядок, сложная многофункциональная система, в которую входят и ею руководят люди, весьма далекие от каких-либо уголовных проявлений, против которых действующий закон пока бессилен [6. С. 2]. Аналогичная проблема впоследствии была рассмотрена Нургалиевым Б.М., который пришел к выводу о логической необходимости новых концепций (системы взглядов или совокупности специальных методов) в раскрытии и расследовании совершенно нового и опасного явления – организованной преступной деятельности [7]. В настоящее время правоприменительная практика привлечения к уголовной ответственности по ст. 235 УК РК за создание и руководство организованной преступной группой, сообществом (организацией) не дает желаемых результатов, так как для этого нужен «фундамент» в виде ряда конкретных преступлений; в то же время, как указано выше, подавляющее большинство руководителей организованных преступных формирований не имеют прямого отношения к этим преступлениям.
Вместе с тем, во многих зарубежных странах разработаны и успешно применяются правовые механизмы, позволяющие эффективно привлекать таких лиц к ответственности.
Привлекает внимание опыт США, где с 1970 г. действует Закон RICO – основной законодательный акт по вопросам борьбы с организованной преступностью. Наиболее важной его нормой является параграф 1962, который признает преступлением сам факт участия в преступных сообществах. Эта норма открыла возможность привлечения к уголовной ответственности их руководителей, для которых предусмотрено тюремное заключение сроком до 20 лет и значительные штрафы [8].
Несколько по-иному построено законодательство в Италии. К примеру, закон 1982 г. «О чрезвычайных мерах по координации борьбы с мафиозной преступностью» носит чрезвычайный характер, который выражается в ряде обстоятельств:
– ограничении некоторых прав и свобод лиц, подозреваемых в причастности к подпольным организациям типа мафии;
– продлении сроков их содержания под стражей на одну треть;
– конфискации преступно нажитого имущества уже в ходе предварительного следствия;
– беспрецедентного уровня взаимодействия специальных служб, правоохранительных и контролирующих органов [2. С. 116-117].
В России (наряду с вышеуказанным законопроектом) в начале 90-х гг. был принят ряд нормативных актов, направленных на борьбу с организованной преступностью. Отличительной их чертой были не правовые, а больше организационные аспекты. Так, например, Указ Президента Российской Федерации от 1992 г. «О мерах по защите граждан, охране правопорядка и усилению борьбы с преступностью» повысил статус специальных подразделений по борьбе с организованной преступностью, предусмотрел их приоритетное техническое обеспечение за счет ресурсов Министерства обороны [9]. Значительную роль в подрыве экономической базы организованных преступных формирований сыграл Указ Президента РФ от 1994 г. «О неотложных мерах по защите населения от бандитизма и иных проявлений организованной преступности». Он разрешал доступ сотрудникам специальных подразделений по борьбе с организованной преступностью к сведениям о финансово-экономической деятельности, вкладах и операциях по счетам физических и юридических лиц, подозреваемых в связях с криминалитетом [10. С. 207].
Свои характерные особенности прослеживаются в Законе Украины о борьбе с организованной преступностью от 1993 г. Прежде всего, в сферу борьбы с ней вовлечены не только правоохранительные органы. В ряде других государственных ведомств, таких как Министерство финансов, Министерство внешних экономических связей, Фонд государственного имущества, Антимонопольный комитет, введены категории специальных помощников руководителей по вопросам взаимодействия в борьбе с организованной преступностью. Координаторами и организаторами этой деятельности выступают Главное управление по борьбе с организованной преступностью МВД и Управление по борьбе с коррупцией и организованной преступностью Службы безопасности Украины, которым подчинены все правоохранительные, контролирующие и фискальные органы [10. С. 126-128].
Очевидно, что комплексный, научно обоснованный подход к использованию изложенного опыта может дать специалистам достаточный материал для анализа, обобщения и выработки рекомендаций относительно структуры проекта законодательного акта Республики Казахстан, направленного на борьбу с организованной преступностью. Мы считаем, что в нем, как минимум, должны получить правовую регламентацию следующие аспекты:
1. Изменения в уголовном и уголовно-процессуальном законодательстве, позволяющие привлечь к ответственности руководителей организованных преступных формирований; изменения в оперативно-розыскном законодательстве, касающиеся особого порядка подготовки и проведения оперативно-розыскных мероприятий в отношении субъектов организованной преступности;
2. Включение в понятие «организованная преступность» ряда ее неотъемлемых структурных элементов, таких как:
– преступность в сфере экономической деятельности;
– наркобизнес;
– коррупция (с изменением перечня ее субъектов).
3. Расширенное толкование легализации («отмывания») денежных средств, добытых преступным путем; ужесточение ответственности за нее; присоединение к международным финансовым организациям, ведущим борьбу с данным преступным деянием;
4. Ресурсное обеспечение мероприятий по защите лиц, участвующих в уголовном процессе, как наиболее эффективного механизма привлечения к ответственности руководителей организованных преступных формирований;
5. Взаимодействие специальных служб, правоохранительных, контролирующих и фискальных органов Республики Казахстан путем взаимного использования информационных массивов, проведения совместных оперативно-розыскных мероприятий, следственных действий, проверок, ревизий, инвентаризаций и др.
Предложенные шаги являются лишь частью большой работы по противодействию организованной преступности. Успешное решение этой проблемы возможно лишь при глобальной поддержке всего общества и государства. Борьба с организованной преступностью немыслима без осуществления широкомасштабных мер экономического, социального, политического, финансового и правового характера. Вот уж поистине – с организованной преступностью и бороться нужно организованно [2. С. 79]!
Литература
1. Материалы расширенного совещания правоохранительных органов при Президенте РК 29.03.2002 г. // Казахстанская правда. 2002. 30 марта.
2. Организованная преступность: «круглый стол» издательства «Юридическая литература» / Отв. ред. А.И. Долгова, С.В. Дьяков. – М., 1989.
3. Концепция борьбы с правонарушениями в сфере экономики на 2001-2003 годы (одобрена распоряжением Президента РК № 201 от 02.02.2001 г.).
4. Закон Республики Казахстан «О борьбе с коррупцией» от 02.07.1998 г. // Казахстанская правда. 1998. 4 июля.
5. Постановление Правительства РК № 1430 от 29.12.2002 г. «О Программе профилактики правонарушений и борьбы с преступностью в Республике Казахстан на 2003-2004 годы».
6. Кайдаров Р.Е. Уголовное законодательство Республики Казахстан и практика его применения в борьбе с организованной преступностью: Опыт, проблемы, практика // Вестник МВД РК. – Алматы, 1995.
7. Нургалиев Б.М. Теоретические и прикладные проблемы расследования организованной преступной деятельности. Автореф. дисс... д.ю.н. – Алматы, 1998. С. 16.
8. Чечетин А.Е., Буряков Е.В. Опыт борьбы с организованной преступностью в США: Учеб. пос. – Омск: ОВШ МВД РФ, 1998. С. 33-40.
9. Сборник нормативных документов по вопросам борьбы с организованной преступностью и коррупцией / Сост. А.П. Хмель и др. – М.: ВНИИ МВД РФ, 1994. С. 7-9.
10. Комментарий к Федеральному закону РФ «Об оперативно-розыскной деятельности». - М., 1997. С. 207.