Яркая демонстрация жизнеспособности и эффективности института президентства, обладающего в разных режимах различным объемом функциональных полномочий, способствовало его распространению и в странах, осуществляющих догоняющую модернизацию. Это является одной из универсальных закономерностей развития политических систем. Как совершенно справедливо отмечает Президент Казахстана Н.А. Назарбаев, президентское правление особенно эффективно «...в период реформ и перехода к другой общественной системе, когда ситуация не отличается стабильностью, а также в странах с обширной территорией и в многонациональных государствах» /1/. Систему мер государственной поддержки промышленного экспорта целесообразно распространить на проекты, ориентированные не только на расширение и модернизацию производств готовых изделий для экспорта, но и на налаживание кооперации с зарубежными странами, а также развитие технического содействия и инвестиционного сотрудничества за рубежом /2/.
Безусловно, политическая модернизация - процесс сложный, многоаспектный и не всегда однонаправленный. Его характеризует высокая степень неопределенности. Политическая элита, начиная преобразования, не всегда оказывается в выигрыше, иногда получая результат, прямо противоположный предполагавшемуся. История знает немало примеров провалившихся модернизационных проектов. Преодоление так называемого «синдрома модернизации» не всегда, оказывается, по силам национальным элитам. В этих условиях важнейшую роль играет наличие политической воли и сила институтов государственной власти, проводящих болезненные, но необходимые реформы. Даже оппоненты президентской системы правления признают уникальную роль института президентства в осуществлении посттоталитарных преобразований. Директор Центра политологических программ Горбачев-Фонда, профессор В.Б. Кувалдин пишет: «...Над постсоциалистическими странами тяготеет императив догоняющего развития, они вынуждены ускоренно модернизировать народное хозяйство, политическую систему, национальную культуру в широком смысле слова. Подобные усилия требуют мобилизации духовных и материальных ресурсов, концентрации политической воли, сильной власти.
Необходимость сочетания легитимности и эффективности наделяет президентов в постсоциалистических обществах большей властью, чем определяют положения конституций. Личный аппарат, ... популярность (особенно на первых порах), повышенное внимание средств массовой информации, широкое поле политического маневра, возможность напрямую апеллировать к гражданам, контроль над силовыми структурами превращают президента в уникальную политическую фигуру. Восточноевропейские и постсоветские президенты символизируют единство нации, в трудных условиях ищущей свое место в мире на пороге XXI в. Следуя исторической драматургии, методом проб и ошибок они прокладывают дорогу стране в неясное будущее» /3/.
В политической науке широко известно разделение на консервативное и либеральное крыло школы транзитологии. Сторонники первого подхода считают главным условием успешности преобразований сохранение политической стабильности, позволяющее реформаторской элите завершить процесс институционализации современной политической системы. Приверженцы второго пути настаивают на немедленном внедрении западных демократических стандартов, совершенно не учитывая реалии посттоталитарных и посттрадиционных обществ. На наш взгляд, первых условно можно назвать реалистами, вторых – романтиками.
История жестоко наказывает за романтизм и отрыв абстрактных схем от практики. Попытка навязывания вестернизаторской теории незападным обществам дорого обошлась странам «третьего мира». Многие из них, попав в ловушки модернизации, были отброшены назад, в историческое прошлое по причине перманентной нестабильности, хаоса и гражданской войны, наступавшими вследствие механического переноса западных рецептов на чужеродную почву.
При переходе теоретических споров либералов и консерваторов в плоскость практической политики зачастую возникает дилемма: авторитаризм или демократия. На наш взгляд, это дихотомия, совершенно не учитывающая сложность транзитного периода от тоталитаризма к демократии. Важно понимать объективность ведущей роли государства в этом процессе, обусловленной необходимостью ускоренного проведения экономических, политических и социальных реформ, слабостью институтов гражданского общества, необходимостью преодоления стереотипов тоталитарного мышления в массовом сознании и т.д. В случае с молодыми странами, строящими независимую государственность, «синдром модернизации» усугубляется отсутствием институциональной основы, каркаса государства, позволяющим проводить радикальные преобразования в обществе.
Не случайно Президент Н.А. Назарбаев в Стратегии «Казахстан-2030» подчеркнул, что со времени обретения независимости «...мы преследовали две главные стратегические цели. Во-первых, чтобы Казахстан стал суверенным государством. Многие сейчас готовы принять это как должное, но казахстанцы должны помнить, как редко и с каким трудом это происходило в нашей истории. Во-вторых, мы начали проводить широкомасштабные социальные, политические и экономические реформы» /4/.
Практика показывает, что на модернизационный вызов наиболее успешно отвечают нации, сплотившиеся во имя достижения общей цели вокруг своего лидера. Поэтому чрезвычайно важным для переходных стран видится совпадение в одном лице институтов главы государства и национального лидера. Такая ситуация порождает институт сильной президентской власти, не имеющего ничего общего с диктатурой.
Мы солидарны с Н.А. Назарбаевым, который пишет: «...В политической теории существует мнение о том, что сложность переходного периода и острота социальных противоречий, с одной стороны, слабость социального контроля общества над властью и парламентскими институтами - с другой, объективно способствуют росту власти президента. Он становится символом нации и важнейшим элементом политической системы, ее центром. В этом качестве президент стоит над обществом, над партиями, парламентом и всеми институтами власти, координируя и направляя их деятельность. Поэтому в экстремальной ситуации (конфликт между партиями или ветвями власти) он оказывается единственным гарантом Конституции и фактическим воплощением государственного суверенитета» /5/.
Именно такая форма президентской республики нашла отражение в Конституции Республики Казахстан. Она позволяет сохранять гибкий баланс между динамизмом и стабильностью: Казахстан является одним из лидеров по осуществлению реформ на постсоветском пространстве, в то же время олицетворяя пример гражданского согласия в многосоставном обществе. Это позволяет казахстанцам с уверенностью смотреть в будущее.
Компаративный анализ показывает, что так обстоит дело далеко не во всех государствах. Политической науке хорошо известны примеры стран псевдомодернизации, пытавшихся лишь имитировать современность и оказавшихся благодаря этому в цивилизационном тупике. В них непродуманные реформы оборачивались гражданской войной и дестабилизацией внутриполитической ситуации.
Одновременно если коснуться темы модернизации в Японии то необходимо проанализировать более столетний опыт создания и развития сочетания традиции и либеральных идей в этой стране. Однако мы в данной статье стараемся исследовать данную проблему на современном этапе, когда страна восходящего солнца прошла определенный путь политической модернизации.
"Японское чудо" — это проект японских социологов, предложивших в 50-ые годы после неудач либерализма (даже под контролем американских оккупационных войск) использовать традиционные коллективистские структуры, коллективную продуктивность (как это называет А.А. Кара-Мурза), изменив цели государства (обязав его отказаться от милитаристских целей).
Во-первых, потому, что нашествие новых либеральных идей совпало с социальными и политическими потрясениями в Советском Союзе и в странах Восточной Европы, нанесшими тяжелейший урон представлениям о социализме во всех его проявлениях. Во-вторых, в результате внутреннего развития, а также интернационализации мировой экономики. Япония действительно оказалась перед объективной необходимостью срочно скорректировать основы социально-экономической системы, остававшейся неизменной в течение полувека /6/. Особенно очевидным стало то, что государственное регулирование, охватывающее все сферы жизнедеятельности японского общества и сыгравшее позитивную роль в послевоенном преодолении хозяйственной разрухи, а затем в стремительном экономическом подъеме, сейчас нередко оборачивается помехой дальнейшему развитию страны.
Сторонники неолиберализма абсолютизировали возможности свободной, ничем не ограниченной рыночной экономики, утверждая, что такой подход является для японцев безальтернативным способом "выживания " в условиях обостряющейся международной конкуренции. Экономический либерализм шаг за шагом вытесняет из государственной политики ориентацию на социальную справедливость, которая до сих пор признавалась необходимой даже консерваторами из ЛДП. Приоритет эффективности и рациональности на основе рыночных принципов соседствует у неолибералов с акцентом на "личную ответственность" каждого члена общества, фактически противопоставляемую общественной солидарности.
Привлекательность рецептов неолиберализма состоит не только в кажущейся безальтернативности рисуемой ее сторонниками перспективы "выживания". Многим импонируют пропагандируемая неолибералами идея "малого правительства", их призывы к "сокрушению бюрократии" (которая действительно причиняет гражданам немалые неудобства), а также критика ими неэффективности парламентской деятельности политических партий.
В то же время уже сегодня японскую общественность беспокоит то, что неолибералы, так рьяно ратующие за полную экономическую свободу, иначе относятся к свободе политической и, осуждая существующую пока склонность к решению проблем национального значения на основах консенсуса, принижают роль профсоюзов и, напротив, внимательно прислушиваются к голосу предпринимателей.
Предлагаемые ныне правительством реформы предусматривают всестороннюю дерегуляцию экономических процессов, дальнейшую приватизацию, резкое перераспределение налогового бремени с переносом его на все (а точнее - на беднейшие) слои населения, сокращение вклада государства в социальную сферу, а также ограниченную децентрализацию. Тон намеченным переменам задает могущественная Федерация экономических организаций - Кэйданрэн. При главенствующей роли представителей этой защитницы интересов предпринимателей разработаны рекомендации для правительства по осуществлению планов дерегуляции в экономике и сведения до минимума - регулирования в социальной сфере.
В Японии есть немало ученых, специалистов- практиков и политиков, понимающих, что взлет экономического либерализма вызван не только поражением "реального социализма", но отражает в первую очередь внутренние противоречия современного капиталистического общества. Их последствия японцы ощущают на себе повседневно. Огромные убытки, которые они несут от финансовых спекуляций компаний и банков, мечтающих получать баснословные прибыли, никак не объяснить "чрезмерностью" государственного или общественного вмешательства в рыночную экономику.
"Вульгарные представления сторонников дерегуляции, берущих за образец Америку, - пишет далекий от симпатий к социализму экономический обозреватель Я.Утихаси, - будут опровергнуты действительностью прежде всего самого американского общества". Более того, по мнению японских исследователей, многие из положений американских противников кейнсианского государственного вмешательства можно считать несостоятельными уже в свете нынешней практики. В их числе называют следующие утверждения, к которым нередко прислушиваются и в нашей стране:
- - не надо опасаться временного увеличения разрыва в доходах в начале экономического роста; этот разрыв с наступлением экономической зрелости сократится сам по себе;
- - снижение налогов на лиц с высоким доходом ведет к увеличению поступлений в государственный бюджет и является благодеянием для слоев с низкими доходами.
И, тем не менее, несмотря на недоверие к неолиберальным теориям, в Японии нет мощной политической силы, способной противостоять их претворению в жизнь в ходе развертывающихся реформ. Оборону решительно держат только коммунисты и небольшие группы социалистов. Авторитет тех и других подорван, а масштабы влияния ограничены. Некоторые руководители Японской конфедерации профсоюзов, которая недавно фактически помогала разрушению СПЯ - СДП, сейчас советуют энергично и эффективно отстаивать интересы большинства трудового населения, руководствуясь "новым понятием социализма", как это, по их мнению, делают английские лейбористы, французские социалисты и другие социал-демократы европейских стран.
***
- Назарбаев Н.А. Осмысление пройденного и дальнейшее демократическое реформирование общества. - Алматы, 1995. - С.11.
- Токаев К.К. Внешняя политика Казахстана в условиях глобализации. – Алматы, 2000. – с.121
- Кувалдин В.Б. Президентская и парламентская республики как формы демократического транзита (Российский и украинский опыт в мировом контексте)// Полис. - 1998. - № 5. - С. 134.
- Назарбаев Н.А. Казахстан-2030. Процветание, безопасность и улучшение благосостояния всех казахстанцев. Послание Президента страны народу Казахстана. - Алматы: Бiлiм, 1997. - 256 с. - С.99.
- Назарбаев Н.А. На пороге XXI века. - Алматы: Онер, 1996. - 288 с. -С.153-154.
- Павленко П. Либерально-демократическая партия в политической системе современной Японии (1955-2001 гг.).