Политика российской власти была направлена на размывание социальной структуры кочевого социума, на создание страты казахов-чиновников, верных проводников имперской политики в Степи.
Неплюевский кадетский корпус — первое учебное заведение на Южном Урале разряда среднеспециальных, дававшее систематизированные знания и принимавшее на обучение казахскую молодежь. Неплюевское учебное заведение должно было соответствовать поставленным задачам привлечения казахов в дело проведения интеграционной политики России со Степью.
Общеизвестным является факт учреждения этого учебного заведения губернаторами — князем Г.С.Волконским и П.К.Эссеном. Однако в исторических источниках имеются сведения о том, что идея создания в Оренбурге военного училища принадлежит императору Александру I. В частности сообщается, что 15 августа 1801г. Александр I подписал указ «О заведении в некоторых губерниях военных училищ», в котором предполагалось в течение пяти лет открыть военные училища в 17 городах России, в том числе и в Оренбурге. Военному губернатору Оренбурга Н.Н.Бахметеву Александр I предписывал: «Желая доставить дворянству новые и удобнейшие способы к воспитанию детей и приуготовлению их на службу…С лучшим сохранением чувств их привязанности,… я положил…в городе Оренбурге учредить дворянское военное училище…»1. Но так как не было финансового обеспечения данной идее, пришлось отложить ее до времени изыскания средств. Реализаторами этой идеи и стали губернаторы Г.С.Волконский и П.К.Эссен.
Вновь создаваемое учебное заведение должно было стать следующей ступенью для выпускников, окончивших татарскую школу. В целом цель открытия военного училища заключалась в том, чтобы «способствовать сближению азиатцев с русскими, внушать первым любовь и доверие к русскому правительству и доставлять краю просвещенных деятелей»2.
Открытие военного учебного заведения состоялось 2 января 1825 г. На протяжении своей истории оно неоднократно меняло свое название: Неплюевское военное училище (1825–1844), Неплюевский кадетский корпус (1844–1868), Пехотное военное училище (1868–1869), Неплюевская военная гимназия (1870–1882). Директорами в различные годы были: Г.Ф.Генс (1825–1832), К.Д.Ахтюров (1832–1833), И.М.Марков (1833–1848), М.С.Шилов (1848–1862), П.Л.Энгельке (1862–1865), П.В.Домерщиков (1865–1876), Ф.М.Самоцветов и другие3. Неплюевский кадетский корпус плодотворно работал до 1918 г.
Из истории Неплюевского кадетского корпуса также известно, что 6 декабря 1832 г. в Оренбурге было учреждено «отделение Неплюевского военного училища для воспитания девиц» — специальный девичий институт, преобразованный 13 октября 1855 г. в Институт благородных девиц. Институт вошел в систему специальных женских учебных заведений ведомства императрицы Марии. В это учебное заведение принимали девочек из привилегированных сословий — дворян, духовенства, почетных граждан и купцов 1 гильдии. Целью образования стало воспитание светских дам, владеющих французским языком, разбирающихся в музыке, умеющих танцевать, обладающих хорошими манерами. Закон об учреждении в г.Актюбинске Тургайского областного Мариинского училища был издан 1 июня 1911 г.4. Почетной попечительницей Мариинского училища стала супруга Тургайского губернатора О.И.Эверсман5. Однако анализ введенных в научный оборот архивных источников позволяет констатировать что среди воспитанниц училища девочек-казашек не было6.
25 мая 1887 г. в Оренбурге на базе школы военных кантонистов был открыт второй кадетский корпус — для обучения детей офицеров и чиновников, служащих в Туркестанском военном округе и Закаспийской области.
Первым агитатором за русское образование в казахской степи выступил хан Букеевской Орды Джангир. Являясь сторонником русского образования, он способствовал обучению детей казахов в Неплюевском учебном заведении. Поэтому на рубеже 20–30-х годов XIX в. первыми учащимися были выходцы из Букеевской Орды.
В 1844 г. Неплюевское военное училище было преобразовано в Неплюевский кадетский корпус с двумя эскадронами: европейским и азиатским, с зачислением в интернат по 100 учащихся в каждом эскадроне. В эскадронах курс обучения состоял из 4 классов в каждом. Каждый класс обучения составлял 2 года. В европейском эскадроне изучали немецкий и французский языки, в азиатском — арабский, персидский, татарский. Помимо языков, предусматривалось преподавание ученикам и основ их вероучений, а также светские предметы: русский язык для казахов, математика, естественные науки (минеорология, зоология, ботаника), история, география, земледелие, лесоводство, чистописание и рисование. И особенно огромное значение предавалось военной подготовке кадетов. Русские власти были заинтересованы в завершении образования казахской молодежью и приобщения их к деятельности функционеров Степи. Хорошо окончившим курс обучения детям простого происхождения давали чин хорунжего, выпускникам со слабыми показателями — чин зауряд-хорунжего, детям султанов, имеющим положительные результаты, — чин сотника, отрицательные — чин хорунжего.
Несмотря на то, что в 1844 г. для детей казахских султанов, старшин и биев учреждалось 30 казеннокоштных стипендий, по сведениям А.В.Васильева, казахи неохотно отдавали своих детей учиться: «Главное начальство киргизов (казахов — К.Г.) Оренбургской степи пригласило почетных ордынцев отдавать детей своих на воспитание в Неплюевский кадетский корпус. Почетным ордынцам пришлось это вовсе не по сердцу. Что такое «кадетский корпус», в степи знали очень немногие. Побежала молва, что русские требуют киргизских (казахских — К.Г.) детей, чтобы окрестить их и потом отдать в солдаты. Все от души поверили этому, и никто не хотел отпустить добровольно ребенка «в плен» русским….»7. Подобные мысли подтверждал и выпускник 1855 г. Тлеу Сейдалин: «…, с первого-же момента переступления мною порога корпуса пришлось мне убедиться во всей нелепости ходивших о нем рассказов в степи…»8. В 1848 г. из 30 стипендий были заняты всего лишь 21 (9 из которых принадлежали представителям из Букеевской орды, 12 — зауральским казахам), в 50-х годах было 26 учащихся, из них 9 — из Букеевской орды, 11 — из Восточной части, 3 — из Западной, 3 — из Средней Орды7. Накопившийся с 1820 г. капитал из билетного сбора казахов — 349272р. 59 3/4к. поступил в 1860 и 1866 гг. в государственное казначейство. Отныне казахи получили возможность обучения своих детей на следующих условиях — детям офицеров казенное содержание, детям потомственных дворян — своекоштное содержание9. Также 19 ноября 1887 г. для обучающейся казахской молодежи из Тургайской области в кадетском корпусе была учреждена стипендия имени И.И.Неплюева, сумма которой была собрана казахами Тургайской области и бывшими выпускниками Неплюевского кадетского корпуса10.
В 1862 г. было принято решение упразднить существующие 30 казеннокоштных стипендий для казахов. Казахским детям предоставлялось право обучаться в этом учебном заведении в качестве вольноприходящих на условиях знаний ими русского языка и ежегодной оплаты за обучение. Казахи, ранее негативно относившиеся к данному учебному заведению, на удивление отрицательно восприняли новую реформу учебного заведения и попытались вернуть прежние условия пребывания казахов в корпусе. Так, например, в 1864 г. правитель Западной части орды Баймухаммедов ходатайствовал о разрешении принять его сына Чингалия пансионером, который и был принят в знак благодарности службе его отца русскому правительству, который, тем не менее, позже был переведен в «школу для киргизских (казахских — К.Г.) детей». Однако с преобразованием кадетского корпуса в 1866 г. в военную гимназию прием казахских детей был воспрещен вовсе: «детей киргизов (казахов — К.Г.), воспитывающихся в корпусе и состоящих в низших классах, из которых будет составлена гимназия, уволить вовсе из заведения для определения в гражданские учебные заведения, по усмотрению ближайшего начальства»11. Таким образом, начиная с 60-х годов XIX в. казахи имели право обучаться исключительно в гражданских учебных заведениях. На этом история Неплюевского кадетского корпуса как центра просвещения казахской молодежи заканчивается. В связи с этим специально для казахских детей была открыта в 1850 г. школа при Пограничной комиссии.
По сведениям историка Г.С.Султангалиевой, за период с 1825–1866 гг. оренбургский кадетский корпус окончило 37 казахов, из них: сыновей султанов — 21, биев — 2, остальные выпускники были детьми старшин. Большинство казахских учащихся были из Внутренней орды (14 человек), из Восточной части орды Оренбургского ведомства (10 человек), из Западной и Средней Орды желающих учиться было немного12. Преобладание казахов из Внутренней орды и Восточной части орды Оренбургского ведомства связано с агитационной деятельностью Джангирхана и султана- правителя Ахмета Джантюрина, получивших русское образование и оценивших по достоинству его перспективность, понимая «… что назначение могло доказать киргизам (казахам — К.Г.), что и они могут быть определяемы на важныя должности, если только по образованию и умственному развитию соответствуют современным требованиям службы»13. В статье Х.Карджасова (выпускник 1858 г. Оренбургской фельдшерской школы при военном госпитале) отмечалось, что Ахмет Джантюрин (1810–1851 гг.) своих сыновей Сейтхана и Махмуда обучал в Оренбургском кадетском корпусе14.
Бывшие выпускники кадетского корпуса получали направления на занятие различных должностей в системе российского административного управления Степью и чаще всего в кочевьях своих отцов. Распределение чиновничьих должностей среди выпускников Неплюевского кадетского корпуса выглядело следующим образом:
М.-Г.Тяукин (1809–1894 гг.) — был в числе первых пяти казахских выпускников. После окончания училища он долгие годы был султаном-правителем западной части Оренбургского ведомства и, став полковником, в течение более 30 лет исполнял возложенные на него обязанности. Добросовестная служба М.Тяукина была оценена чином полковника и орденом Св.Владимира 4-й степени.
Мухаммед-Салих Бабаджанов (1832–1871 гг.) был родом из Внутренней Орды. По окончании Неплюевского кадетского корпуса он занимал должность переводчика, затем исполнял функции советника во Временном Совете по управлению Внутренней Ордой.
Сейтхан Джантюрин (1837–1891 гг.), впитав в себя развиваемые отцом идеи русского образования и приобщения к новой культуре, стал активным проводником русско-казахского сближения. Закончив в 1855 г. кадетский корпус в чине сотника, он поступил на службу в Восточную часть орды Оренбургского ведомства. В послужном списке С.Джантюрина также отмечена работа в областном правлении Оренбургских казахов. С 1863 г. он работал младшим чиновником особых поручений при Тургайском областном правлении. В «Тургайской газете» сообщалось, что С.Джантюрин последние годы проживал в Уфимской губернии, владея помещичьим хозяйством14.
Братья Сейдалины (Альмухамед и Тлеумехамед) окончили училище в 1855 г. в чине прапорщиков и начали карьеру в Оренбургской пограничной комиссии.
А.Сейдалин в 1856 и 1860 гг. в качестве переводчика сопровождал казахские группы в Петербург: «… в 1860 состоял в качестве переводчика при депутации к высочайшему двору…»15. В 1866 г. был произведен в чин ротмистра армейской кавалерии при исполнении им должности султана-правителя Западной части орды Оренбургского ведомства. В 1869 г. приказом Министерства юстиции был переведен на должность уездного судьи Тургайской области (1869–1889): «…за добросовестное управление западной частью в продолжении двух лет, предоставлена должность уездного судьи в Николаевском уезде»16. Назначение на эту должность было признанием его неординарных способностей и таланта, которые он проявил, рассматривая тяжбы казахов по земельным и иным вопросам, междоусобицы местных феодалов, дела по барымте, волнения в Гурьевском уезде и пр. Также он в 1895 г. осуществлял функции судьи Родомысловского округа Киевской губернии, но в этом же году вышел в отставку. Был награжден орденами Св.Владимира IV степени, Св.Анны III степени, Св.Станислава III степени15.
Его брат Тлеумухамед Сейдалин (1837 — около 1901 гг.) в послужных списках отмечается как Сейдалин-2. Председатель Пограничной комиссии В.В.Григорьев давал очень высокую оценку деятельности братьев Сейдалиных: «…оба отличались постоянно нравственным и умственным превосходством перед другими ордынцами, и все, что возлагалось на них по службе, исполняли с добросовестностью и разумным усердием…»17.
В 1861 г. Т.Сейдалин был назначен помощником султана-правителя восточной части Оренбургского ведомства, в 1866 г. служил чиновником по исполнению контроля в Степи, в 1867–1868 гг. входил в состав комиссии по устройству казахов новолинейной линии и организационной комиссии по проведению реформы в Тургайской области. С 1869 г. работал старшим помощником Николаевского уездного начальника. В 1859 г. вместе с Л.Плотниковым (Л.Н.Плотников получил образование в Оренбургском военном училище; впоследствии был переведен на службу в Букеевскую Орду на должность председателя Временного Совета) побывал на реках Эмба, Сагыз, Тик-Темир с целью землеустройства откочевавших казахов и знакомства с рыбопромышленниками Каспия. Грамотно разобрал спор двухгодичной давности между казахами бердинского и керджиковского родов из-за озера Коскуль. В 1866 г. Т.Сейдалин был представлен к чину штабс-ротмистра «за особое усердие к приглашению ордынцев к пожертвованию денег на устройство в Оренбурге гимназии и вообще отличное исполнение своей обязанности»18. Т.Сейдалин стал единственным казахом, получившим должность уездного начальника. Так, с 17 октября 1892 г. до 11 января 1893 г. он работал начальником Актюбинского уезда Тургайской области. Благодаря нему Актюбинский уезд стал представлять собой интерес как в научном плане, так и в экономическом отношении19.
Российский исследователь Г.Косач высказывает мысль о том, что только десятеро от общего числа выпускников стали реальными участниками управления Степью, а большинство из них «…возвращались к традиционному образу жизни, забывая русский язык и приобретенные во время учебы знания»20. Но именно первая плеяда казахской интеллигенции создала основу национального портрета, идей этнической идентификации и культурного прогресса.
Нельзя говорить, что первые казахские чиновники были исключительно исполнителями- функционерами. Они не ограничивали себя только лишь государственной службой, продолжали налаживать контакты с передовой русской интеллигенцией, развивали дело образования в Казахстане.
Первые представители национальной интеллигенции активно участвовали в научных обществах того времени — Оренбургский отдел ИРГО (был открыт в 1868 г.), Оренбургский отдел Ученой архивной комиссии (1887 г.). Членами этих обществ в различное время были: М. -Г.Тяукин, братья Сейдалины, М. -С.Бабаджанов, С.Джантюрин, и другие. В «Трудах», «Журналах общего собрания», «Отчетах», «Записках» и пр. сохранились сведения об их научных изысканиях, участии в различных исследованиях, о персональных благодарностях и пр.
М. -Г.Тяукин поддерживал отношения с Казанским музеем древности и этнографии, находился в переписке с Вольным экономическим обществом и сотрудничал с Русским географическим обществом. Так же как и русские исследователи, изучавшие различные стороны жизни и особенности русского крестьянства, Тяукин М. -Г. пытался изучить и описать специфические черты казахского кочевого общества, исследовать быт казахов, кочевавших в долинах рек Илек, Уил, Хобда, Эмба. В 1861г. в рамках исследуемой проблематики он опубликовал статью «Записка о хозяйстве, скотоводстве и других средствах к существованию ордынцев, кочующих в Зауральской среде» в органе Вольного экономического общества — в журнале «Экономические записки». Будучи поборником русского образования, М.Тяукин отправил своего сына Шангирея в 1848 г. на учебу в кадетский корпус21.
Мухаммед-Салих Бабаджанов (1832–1871 гг.) был родом из Внутренней Орды. Он увлеченно занимался научными изысканиями, печатался в российских изданиях — «Северная пчела», «Санкт-Петербургские ведомости», «Этнографический сборник», «Известия ИРГО», «Охота», а также в периодике Астраханской, Саратовской губерний, Казанского университета.
М. -С.Бабаджанов, наряду с Ч.Валихановым, являлся с 1861 г. членом-сотрудником Русского географического общества. Был первым казахом, награжденным в 1863 г. серебряной медалью РГО за «начальное содействие трудом отделения этнографии и доставлением статей о быте киргизов (казахов — К.Г.) и разных этнографических предметов»21.
Сейтхан Джантюрин (1837–1891 гг.), впитав в себя развиваемые отцом идеи русского образования и приобщения к новой культуре, стал активным проводником русско-казахского сближения. Был также действительным членом Оренбургского отделения ИРГО, являясь знатоком истории и этнографии казахов, был незаменимым консультантам по многим вопросам. В журнале редакционного комитета ОИРГО от 15 мая 1874 г. отмечались его заслуги за собирание памятников казахской поэзии и устного народного творчества; положительными были отзывы о рукописи «Песня о Кенесары», были рекомендованы к печати «Образцы киргизской (казахской — К.Г.) поэзии»22. Глубокие знания о быте казахов позволили ему составить, по просьбе главного управления Российского коннозаводства, справку о развитии коневодства в Тургайской области. В результате в 1883 г. в «Журнале коннозаводства» были опубликованы «Очерки киргизского (казахского — К.Г.) коневодства»23.
Братья Сейдалины (Альмухамед и Тлеумехамед) окончили училище в 1855 г. в чине прапорщиков и начали карьеру в Оренбургской пограничной комиссии.
В.В.Григорьев оказывал протекцию А.Сейдалину в знакомстве с историком В.В.Вельяминовым-Зерновым, в Петербурге он встречался с Ч.Валихановым. Осенью 1857 г. вместе с В.В.Григорьевым А.Сейдалин объездил восточные части Оренбургской степи. С мая по август 1859 г. «был командирован в экспедицию Аральской флотилии капитана 1 ранга Бутакова к г. Кунграду»24. С 1862 г. он являлся советником ссудного отделения областного правления. К особым заслугам было отнесено его участие в работе по приглашению губернатора К.П.Кауфмана в составлении обозрения Туркестанского края. А.Сейдалин работал в тесной связи с известными людьми того периода — А.Куном, П.И.Пашиным, Н.Маевым, П.Лерхом, Ш.И.Ибрагимовым, В.Межовым и другими. Значительными являются его заслуги в области просвещения: при непосредственном участии А.Сейдалина, И.Алтынсарин в 1888 г открыл в Иргизе русско-казахское училище для девочек. Как писала «Тургайская газета», он «показал киргизам (казахам — К.Г.) пример заботливости о лучшей постановке и материальных средствах училища»25. В 1876 г. А.Сейдалин был приглашен на Всемирный конгресс востоковедов.
Его брат Тлеумухамед Сейдалин (1837 — около1901 гг.) в послужных списках отмечается как Сейдалин-2. Он принимал участие в организации финансовой поддержки в деле создания гимназии в Оренбурге. О годах учебы в Неплюевском кадетском корпусе он написал «Личные воспоминания о Неплюевском кадетском корпусе», где критиковал предвзятое отношение к русскому образованию. В 1871 г. вместе со статистом А.А.Тилло проводил перепись населения Николаевского уезда, в 1874 г. провел перепись еще четырех волостей этого же уезда26.
Знаменательными являются и научные изыскания Т.Сейдалина. В первом выпуске «Записок Оренбургского отдела Русского географического общества» в 1870 г. была опубликована статья «О развитии хлебопашества по бассейну реки Тургая». В журналах заседания ОИРГО от 29 апреля 1868 г. отмечено, что статья Сейдалина 2-го «…признана достойной печатания»27. А.Е.Алекторов давал высокую оценку, отмечая, «что она написана весьма обстоятельно»28. Интерес для Т.Сейдалина представляли и памятники устного народного творчества и поэзии казахов, часть которых, отредактировав, он опубликовал в 1874 г. в журнале «Вестник Евразии» и в 1875 г., в соавторстве с С.Джантюриным, — в «Записках Оренбургского отделения РГО». Генерал-губернатор Л.Баллюзек выразил личную благодарность «…в особенности штаб-ротмистру султану Сейдалину -2…» за вклад в работе по этнографическому исследованию казахов «…Малой Орды и части Средней…»29.
Таким образом, в истории формирования казахского чиновничества, трансформировавшегося в страту национальной интеллигенции, роль и значение Неплюевского кадетского корпуса очевидны. Надо признать, что казахский менталитет не был изменен до основания, кочевой образ жизни также тормозили процесс формирования этнической интеллигенции. Так как кочевое казахское общество не испытывало моральной потребности в представителях национальной интеллигенция, то число образованных по-русски уроженцев Степи не имело устойчивой тенденции к росту. А потому институт формирования чиновничества был первой ступенью в истории создания национальной интеллигенции Казахстана в целом.
Список литературы
1. Труды ОУАК. Вып. 3. — Оренбург: Типо-литография губернского правления, 1897. — С. 9; Губернаторы Оренбургского края. — Оренбург: Оренбургское книжное издательство, 1999. — С. 151–152.
2. Оренбургский Неплюевский кадетский корпус как первое учебное заведение в истории русского образования киргизов. — Оренбург: Типо-литография П.Н.Жаринова, 1896. — С. 3.
3. Витевский В.Н. И.И.Неплюев, верный слуга своего Отечества, основатель Оренбурга и устроитель Оренбургского края. Библиографически-исторический очерк. — Казань: 1891.– С. 217-218.
4. ЦГА РК. Ф.27. О.1. Д.83. Л.20.
5. ЦГА РК. Ф.27. О.1. Д.145. Л.3.
6. ЦГА РК. Ф.27. О.1. Д.145. Лл.19–20.
7. Оренбургский Неплюевский кадетский корпус, как первое…, — С. 6.
8. Там же. — 7с.
9. Тургайская газета. 1897. — № 83.
10. Алекторов А. Очерк народного образования в Тургайской области. Летопись (1744-1898). Вып.2. — Оренбург: Типо-литография Ф.Б.Сачкова, 1900. — С. 84–85.
11. Оренбургский Неплюевский кадетский корпус…, — С. 12.
12. Султангалиева Г.С. Западный Казахстан в системе этнокультурных контактов (XYIII — началеXX вв.). — Уфа: РИО РУНМЦ Госкомнауки РБ, 2002. — С. 120.
13. Добросмыслов А. Тургайская область (исторический очерк). Известия ОИРГО. Вып.17, 1902. — С. 459–460.
14. Тургайская газета, 1895, 9 июля, № 28.
15. Тургайская газета, 1898, 30 августа, № 35.
16. Добросмыслов А. Тургайская область…, — С. 460.
17. ЦГА РК, Ф.4, Оп.1, Д.3016, Л.1.
18. ЦГА РК. Ф. 4. Оп. 1. Д. 3284. Л. 4
19. Султангалиева Г.С. Указ раб. — С. 123.
20. Косач Г. «Казахский образованный класс» в Российской империи. // Казахстан и Россия: общества и государства// — М.: «Права человека». Вып.6, 2004. — С. 21.
21. Султангалиева Г.С. Указ раб. — С. 121.
22. Записки ОИРГО. Выпуск 3. — Оренбург: Типо-литография И.И.Евфимовского-Мировицкого,1875. — С. 112.
23. Султангалиева Г.С. Указ раб. — С. 122.
24. Галиев В.З. Караванные тропы (из истории общественной жизни Казахстана. XYIII-XIXв.в.). — Алматы: «Атамура», 1994. — С. 94; Тургайская газета, 1898, 30 августа, № 35.
25. Тургайская газета, 1895. 10 сент. — № 37.
26. См. дополнительно: ГАОО. Ф. 12. Оп. 1. Д. 1. Лл. 11–13.
27. Записки ОИРГО. Вып. 1. — Казань: университетская типография, 1870. — С. 47.
28. Галиев В.З. Караванные тропы…, — С. 97.
29. Записки ОИРГО. Вып. 2. — Казань: университетская типография, 1871. — С. 44.