История Казахстана через призму синергетически-формационной периодизации

На наш взгляд, важной задачей исторической науки является выход из методологического тупи­ка. В этой связи особую актуальность приобретает осознание важной роли новых подходов и направ­лений исторического познания, которые углубляют мышление и актуализируют историческое виде­ние. Одним из таких подходов является синергетика. При ознакомлении с сутью синергетического подхода возникает вопрос о том, каким же образом возможно использование его в историческом по­знании. Интересным, на наш взгляд, является синтагматический (соединенный. — Д.Б.) перенос идей синергетики в пространство различных теорий. Российские ученые это сделали на примере формаци­онной теории, культур-системного подхода и социобиологии [1; 54-93]. В частности, перенос идей синергетики в пространство формационной теории они осуществили на примере российской истории. Мы же попытаемся сделать это на примере казахстанской истории. Задача данной статьи будет со­стоять в том, чтобы на примере первого периода в истории Казахстана показать возможности синер- гетически-формационной периодизации отечественной истории.

Процедура периодизации предполагает четкое оговаривание критериев разделения единого про­цесса, которые должны носить качественный характер. Историческая синергетика, рассматривая со­циум как самоорганизующуюся систему, основывает процедуру периодизации на следующих утвер­ждениях: а) поскольку социум — это система (формация), то для его качественной определенности надо выявить системообразующий фактор. Он, будучи полезным результатом системы, реализуется через функционирование разнообразного набора (сочетания) подсистем. В неодинаковых условиях сочетание бывает различным. Отсюда вытекает положение о множественности проявления системо­образующего фактора в историческом процессе; б) поскольку специфический набор подсистем, кото­рые обеспечивают достижение системой полезного результата, задает системное качество, критерием периодизации будет считаться смена данного системною качества; в) смена системного качества осуществляется через вхождение системы в особый режим развития, называемый бифуркационной моделью. В данном режиме господствуют нелинейные связи и отношения при ведущей роли случай­ности [1; 57-58].

В современной отечественной исторической науке существует ряд мнений и вариантов периоди­зации истории Казахстана [2-5]. Все они свидетельствуют о том, что идет поиск оптимального вари­анта, который отличался бы наименьшими расхождениями в подходах. Периодизация истории явля­ется одной из сложных проблем отечественной исторической науки. Следовательно, традиционная классификация исторических этапов человечества еще действенна. Поэтому для схемы нашего ис­следования мы решили использовать вариант периодизации, предложенный коллективом авторов книги «История Казахстана (с древнейших времен до наших дней)» (Алматы, 1996-2000 гг.) [6]. Здесь авторы опирались на общеисторический, политико-правовой критерий. В настоящий момент из запланированных пяти томов в свет вышло только три. Первый охватывает период с древнейших времен, от палеолита до монгольского нашествия в XIII в., второй — XIV - начало XVIII вв., т.е. время формирования и развития Казахского ханства как национального государства и сложения ка­захского этноса, третий — с 30-х годов XVIII в. до 1917 г. — исторический период страны в составе царской России. Четвертый и пятый тома будут посвящены периоду с 1917 г.

Для демонстрации эффективности синергетически-формационной периодизации возьмем пер­вый период отечественной истории, который традиционно называется периодом Древнего Казахста- на, который включает в себя эпоху каменного и бронзового века, период союза племен и ранних го­сударств на территории Казахстана. На протяжении всего древнего периода хозяйственно­культурный уклад, внутренняя и внешняя политика зависели от природно-климатических условий. Аридная зона могла позволить развиться только кочевому скотоводству в степях и полупустынях и поливному оседло-земледельческому хозяйству в речных долинах и оазисах.

Существующая в этот период система характеризовалась, на наш взгляд, двумя факторами:

1)   доминировавшим кочевым скотоводством, продиктованным природно-климатическими условия­ми;

2) эволюцией человеческого общества, начиная с праобщины, через родовую общину к родопле­менной организации, союзу племен и ранним государствам.

Первый фактор признается всеми историками, изучающими древнюю историю. Ученые счита­ют, что «древняя история Великой степи — это, прежде всего, история скотоводческих племен, осво­ивших степи в III-II тыс. до н.э. Созданный здесь тип скотоводческого и скотоводческо- земледельческого хозяйства, как и тип, сопутствующий такому хозяйству культуры, никогда не знал полного разрыва с традицией предшествующих эпох, хотя под воздействием достижений в матери­альной культуре (например, возникновение бронзолитейного, а позднее железоделательного произ­водства) или изменения природных условий (большая или меньшая увлажненность климата) повсе­дневная жизнь незаметно менялась» [7; 18-19]. Выбор кочевого скотоводства древними жителями Казахстана был продиктован самой природой. В данном случае природа выступает в качестве аттрак­тора, который как бы притягивает к себе все возможности кочевого общества и заставляет ее эволю­ционировать с учетом возможностей именно этого аттрактора. Само слово синергетика в переводе с греческого означает совместное или кооперативное действие. Кочевая цивилизация в какой-то степе­ни соответствует этому понятию, так как кочевое скотоводство как вид производства не смог бы так долго просуществовать без согласованных, кооперативных действий участников этого производства. Кочевой тип скотоводства как сложноорганизованная система зависел от согласованных действий подсистем и от прозрачности их взаимоотношений, тем более, что успех такого вида хозяйствования зависел часто от случайных или стихийных моментов окружающей среды. Конечно же, есть опреде­ленный порядок и логика в ежегодных кочевках, но этот порядок был выработан в результате учета того хаоса, который незримо присутствует в природе и с которым приходится считаться и всегда учи­тывать. Самоорганизация данной сложноорганизованной системы как кочевое общество, на наш взгляд, зависела от учета кочевниками и природой интересов друг друга.

Говоря о втором факторе, можно отметить, что до эпохи бронзы на территории Казахстана наш далекий предок прошел путь от первобытного человеческого стада, через родовую общину, к союзу племен. Отличительной чертой человеческого общества доисторического периода было господство социально однородного общества. Андроновская и бегазы-дандыбаевская археологические культуры свидетельствуют о том, что в XVIII-X вв. до н.э. формируется стратифицированное общество, близ­кое к образованию государств [8; 10-14]. Последующее усложнение политической системы и обще­ственной организации привело к образованию древних государств Казахстана (VII в. до н.э. - V в. н.э.). Исследователи полагают, что в андроновскую эпоху территорию Казахстана населяли арийские племена, преемниками которых будут их потомки — саки и савроматы [7; 27-30].

Конец первого тысячелетия до н.э. и начало нашей эры — переломный момент в истории Казах­стана. Появление железа и переход на кочевой способ производства изменяют хозяйственную жизнь населения казахских степей. Формируются различные племенные союзы — саков, усуней, кангюев и других, которые рассматриваются как протогосударственные образования на территории Казахстана. Политический строй таких объединений можно назвать прямой демократией, или военной демокра­тией, «так как общинники напрямую, без каких-либо посредников, участвовали в принятии реше­ний... и полноправными членами общины были только вооруженные мужчины, воины» [8; 17]. Од­ним из важных моментов в генезисе протоказахских племен явилось проникновение с территории Китая в первом веке н.э. северных хунну, или гуннов, на территорию Казахстана. «С массовым про­никновением гуннов на территорию Казахстана и дальнейшим движением гуннских племен на запад связано изменение антропологического типа коренного населения и распространение протокипчак- ского диалекта тюркского языка» [8; 27]. Государство гуннов существовало на военно­административных принципах. Устройство гуннского государства было столь же строго иерархично, как и их общественная структура. «Держава гуннов, выросшая из военной демократии, сложилась в борьбе с соседними племенными союзами и китайскими царствами» [7; 61]. Постоянная угроза со стороны соседей и собственное стремление гуннов к завоеванию чужих земель выработали в рядах воинов-кочевников жесткую дисциплину, смелость, мобильность. Кочевая цивилизация как система не находилась в устойчивом состоянии, она находилась всегда в движении, что позволяло ей активно вбирать в себя информацию извне, впитывать ее в себя и тем самым усложнять свою структуру. А сложноструктурированная система по синергетике имеет больше шансов на самоорганизацию. Рост поголовья скота усиливал рост энтропии, приводящей к уменьшению порядка и увеличению хаоса. Усиливается напряжение и при достижении точки бифуркации, кочевое общество оказывается перед выбором того пути, который разрешит сложившуюся ситуацию. Из истории видно, что завоевание кочевниками чужих территорий часто было связано с расширением пастбищ. Может быть этим объ­ясняются частые междоусобицы кочевников с их соседями, так как захват чужих земель — это один из тех путей самоорганизации, которые предлагались системе в точке бифуркации.

Исследователи отмечают силу верховной власти в лице шаньюя — сына Неба, который, благо­даря раздаче ключевых постов своим ближайшим родственникам, смог создать жестко централизо­ванное государство. На наш взгляд, складывание правящей верхушки из родоплеменной знати, где родство при получении постов имело решающее значение, способствовало тому, что данная кочевая система сохранилась на долгое время. Одним из решающих условий самоорганизации системы, по- нашему мнению, явилось то, что вся эта знать выступала и как патриархальная верхушка племен, как их «естественные» вожди, кровно связанные с рядовыми соплеменниками. Другим условием самоор­ганизации системы, на наш взгляд, является тесная связь кочевника с окружающей средой. Сущест­вование у племен культа солнца, огня, неба — тому свидетельство. Кочевое общество как система обладает одной из ключевых понятий синергетики — открытостью. Может поэтому кочевники, в ча­стности предки казахов, почитали Тенгри (Небо), стремясь как можно больше раствориться в самой открытой системе — во Вселенной. А доминирующая форма религиозного верования культ предков —    способствовал закреплению родоплеменных отношений, которые на протяжении многих веков являлись саморегуляторами социальных институтов кочевого общества. Но история доказывает, что для централизованного характера управления необходимо создавать условия. Неразвитость соответ­ствующей инфраструктуры, например, хотя бы транспортной системы, не позволила эффективно управлять и держать под контролем такую огромную территорию. Поэтому не удивительно, что ста­ли возникать центробежные тенденции, приведшие к распаду государства на мелкие государствен­ные образования. Этот процесс привел к тому, что к середине У в. н.э. древние государства Казахста­на практически перестали существовать. Но уже в «У-УІ вв. на территории Казахстана появляется новое государство, сумевшее объединить все кочевые народы Евразии и превратить их в мощную военную державу, ставшую вровень с Византией, Ираном и Китаем. Это — Великий Тюркский кага­нат» [8; 28]. Можно считать, что УІ в. явился переломным, системообразующим в дальнейшей исто­рии нашей страны, и даже в истории человечества, потому что, как отмечают многие историки, с об­разованием Тюркского каганата прервана разобщенность средиземноморской и дальневосточной культур, а тюрки стали своеобразным связующим звеном, посредником между ними [8; 28].

Итак, мы попытались продемонстрировать синергетически-формационную периодизацию исто­рии Казахстана. Применяя такую периодизацию, можно проанализировать и следующие периоды в истории Казахстана. В целом наша попытка показать эффективность синергетического подхода в ис­торическом познании к тому же помогает реанимировать формационную теорию, которая в послед­ние годы не пользуется широкой популярностью в современной исторической пауке. Надеемся, что такого рода перенос идей синергетики в другие известные теории раскроет новые грани применимо­сти синергетического подхода в исторической эпистемологии. На наш взгляд, дальнейшее изучение перспектив синергетического подхода в научном познании истории Казахстана позволит отечествен­ной исторической науке расширить свой методологический инструментарий, который будет способ­ствовать разрешению современных исследовательских проблем.

Список литературы

1. Гомаюнов С.А. Композиционный метод в историческом познании. — М.: МГПУ, 1994. — 143 с.
2. Галиев В.З. К вопросу о периодизации истории Казахстана // Мысль. — 1995. — № 6 — С. 84-86.
3. Кентбеков С.К. Современная казахстанская историография: проблемы периодизации досоветской истории Ка­захстана //Вопросы источниковедения, историографии и методики преподавания истории Казахстана: Сб. науч. ст. — Кара­ганда: Изд-во КарГУ, 1997. — 134 с.
4. Қозыбай тегіМ.К. Ата тарихы туралы сыр // Известия НАН РК: Сер. обществ. наук. — 1993. — № 1. — С. 4-5.
5. Исмагулов О. Этногенез казахов: их близкие и дальние предки // Мысль. — 1995. — № 13. - 64-68.
6. История Казахстана (с древнейших времен до наших дней): В 5. / М.Х.Асылбеков, К.С.Алдажуманов, К.М.Байпаков, О.И.Исмагулов, М.К.Козыбаев (гл. ред.), А.К.Кошанов, М.А.Кул-Муххаммед, Б.Е.Кумеков, К.Н.Нурпеисов, Ю.И.Романов, К.А.Сагадиев. — Алматы: Атамура, 1996-2000.
7. История Казахстана и Центральной Азии / Абусеитова М.Х. и др. — Алматы: Білім, 2001. - 620 с.
8. Кузембайулы А., Абилев Е. История Республики Казахстан. — Астана: Фолиант, 2002. — 368 с.