Другие статьи

Цель нашей работы - изучение аминокислотного и минерального состава травы чертополоха поникшего
2010

Слово «этика» произошло от греческого «ethos», что в переводе означает обычай, нрав. Нравы и обычаи наших предков и составляли их нравственность, общепринятые нормы поведения.
2010

Артериальная гипертензия (АГ) является важнейшей медико-социальной проблемой. У 30% взрослого населения развитых стран мира определяется повышенный уровень артериального давления (АД) и у 12-15 % - наблюдается стойкая артериальная гипертензия
2010

Целью нашего исследования явилось определение эффективности применения препарата «Гинолакт» для лечения ВД у беременных.
2010

Целью нашего исследования явилось изучение эффективности и безопасности препарата лазолван 30мг у амбулаторных больных с ХОБЛ.
2010

Деформирующий остеоартроз (ДОА) в настоящее время является наиболее распространенным дегенеративно-дистрофическим заболеванием суставов, которым страдают не менее 20% населения земного шара.
2010

Целью работы явилась оценка анальгетической эффективности препарата Кетанов (кеторолак трометамин), у хирургических больных в послеоперационном периоде и возможности уменьшения использования наркотических анальгетиков.
2010

Для более объективного подтверждения мембранно-стабилизирующего влияния карбамезапина и ламиктала нами оценивались перекисная и механическая стойкости эритроцитов у больных эпилепсией
2010

Нами было проведено клинико-нейропсихологическое обследование 250 больных с ХИСФ (работающих в фосфорном производстве Каратау-Жамбылской биогеохимической провинции)
2010


C использованием разработанных алгоритмов и моделей был произведен анализ ситуации в системе здравоохранения биогеохимической провинции. Рассчитаны интегрированные показатели здоровья
2010

Специфические особенности Каратау-Жамбылской биогеохимической провинции связаны с производством фосфорных минеральных удобрений.
2010

Военная стратегия России в Центральной Азии в XVI-XIX веках

 «Начало завоевания русскими северной Азии относится к XVI столетию» [1; 23], так как по мере централизации и усиления государственной власти в России значительно возросли возможности террито­риальной экспансии, развития торгового обмена и других форм взаимоотношений.

В XVI в., с окончанием процесса собирания Русских земель, начинается новая эпоха государст­венного строительства России. Укрепив свое международное положение, исходя из геополитических и экономических соображений, Россия переходит к решительным, большей частью военным дейст­виям по присоединению обширных и стратегически важных для страны территорий. Активные дей­ствия царских властей по расширению границ государства потребовали разработки продуманной во­енной стратегии по освоению и удержанию вновь приобретенных земель, и среди причин российско­го активного освоения сопредельных территорий приоритетное место занимали не столько экономи­ческие интересы, сколько геополитические и военно-стратегические задачи, выдвигаемые временем.

В первой половине XVI в. Московское государство не имело общей границы с Казахским ханст­вом, а было отделено от него Ногайской ордой, а также Казанским и Астраханским ханствами. Но уже в период правления Касым-хана (1511-1521) были установлены дипломатические отношения Казах­ского ханства с Московским государством, при правлении Великого князя Василия III (1505-1533). На это определенно указывает опись царского архива: «Ящик 38. А в нем книги и списки Казатцкие при Касыме царе, и Тюменские при Иване царе» [2; 335]. Москва проявляла живой интерес к событи­ям в Казахском ханстве и после Касыма, что объясняется возможностью казахов влиять на положе­ние дел в Ногайской орде, а также Казанском и Астраханском ханствах, о чем свидетельствует наказ Посольского приказа русскому посланнику в Турции Василию Михайловичу Третьяку-Губину в 1521 г. Там прямо предписывалось, наряду с прочими заданиями: «Да Казатцкую Орду ему пытати, кто ныне в казакех государь, и где кочует. И о всех ему, о тамошних делех пытати и отписати к ве­ликому князю подлинно» [3; 63].

Однако в 1552 г. под напором русских пало Казанское ханство, а в 1556 г. — Астраханское, во второй половине XVI начале XVII в. к России были присоединены башкиры, Ногайская орда распа­лась и ближайшим соседом России на юго-востоке стало Казахское ханство. «Уже в конце XVI столе­тия киргизы оказались в непосредственном соседстве с русскими и в то же время окруженными коль­цом враждебных им кочевых народов: с запада и северо-запада — башкирами, калмыками и ногай­цами, с востока — джунгарами, с юга — тюркскими народами Хивы, Бухары, Коканда и др.» [4; 13].

Серьезную угрозу безопасности Казахского ханства в это время представлял Бухарский хан шайбанид Абдалла, который был в сговоре с Сибирским ханом Кучумом. Таким образом, политиче­ская обстановка в Средней Азии вынуждала Казахское ханство искать сильного и верного союзника, и оно все больше убеждалось, что таким союзником может стать Россия.

В свою очередь и Россия искала союзника для борьбы с Кучумом, отношения с которым особен­но обострились в 70-х годах XVI в., и таким союзником России в то время могло стать Казахское ханство. Не случайно в 1573 г. при направлении к Хакназару, по настоятельной просьбе братьев Строгановых русского посольства во главе с Третьяком Чубуковым, Иван Грозный поставил перед послами цель не только установить непосредственный контакт с Казахским ханством, но и заключить с ним военный союз против Сибирского хана Кучума. Но это посольство окончилось неудачей. Чубу­ков был взят в плен и убит Маметкулом — сторонником сибирского хана Кучума [5; 186-187].

В 1594-1595 гг. казахский хан Таукель в переговорах с Московским правительством также стре­мился установить военный союз с Россией для борьбы с противниками. В марте 1595 г. казахскому послу Кул-Мухаммаду была вручена ответная царская грамота царя Федора Ивановича, в которой мо­сковский царь сообщал: «А вы, будучи под нашею царьскою рукою и по нашему царьскому повеленью, будете воевати бухарского царя и изменника нашего Кучюма царя сибирского, изымав, к нашему царьского величества порогу пришлете» [3; 202].

Одним словом, Таукель должен был сам смирить Абдаллаха и Кучума. Также по материалам рус­ско-казахских переговоров в Москве видно, что новые отношения с Москвой Таукель представлял себе не в форме утраты Казахским ханством политической независимости, а лишь как военный союз для борьбы с Абдаллахом. Это послание, как и другие документы взаимного обмена посольствами в 1594-1595 гг., иллюстрирует планомерные действия Москвы по утверждению своей власти в степном пространстве Центральной Азии. Но неожиданно возникшая русская Смута начала XVII в. и ряд дру­гих причин создали дополнительные трудности в осуществлении этих дальних планов.

Изучение совокупности официальных документов по истории «восточной идеи» убеждает в том, что вначале территория Казахстана и русско-казахские отношения не играли сколько-нибудь видной роли в геополитической метастратегии России и рассматривались большей частью как одна из многих приграничных проблем, не связанных с большой политикой. Петр I, подобно прочим влиятельным мо­нархам Европы, был охвачен специфическим «индийским синдромом» и, глубоко уверовав в неогра­ниченные возможности мореплавания и инженерного дела, предполагал «с помощью каналов и поворо­тов рек добиться того, чтобы однажды, сев на судно в Петербурге, сойти с него на берегах Инда». Эта настойчивая экуменистическая мечта царя в сочетании с низким уровнем географических знаний того времени делала для него наиболее актуальной задачу освоения водных путей на восток, которые, как пред­полагалось, транзитом приведут через хивинские и ойратские владения в легендарную империю Великих Моголов и в Восточный Туркестан, к золотым россыпям желанной «Еркети» [6; 77-78].

Результаты военно-разведывательных экспедиций на восточное побережье Каспия и Хиву (капитана-поручика гвардии, князя Александра Бековича-Черкасского), по Иртышу (полковника Ивана Дмитриевича Бухгольца), в Индию и Бухарское ханство с юга через Персию (морские экспедиции по­ручика Александра Кожина и князя Василия Урусова на Каспийское море (1718), а еще раньше, в 1715 г., посольство Артемия Петровича Волынского в Персию) и других развеяли многие географические заблуждения этого времени и одновременно показали сложность военного продвижения в Централь­ную Азию. Знание конъюнктуры международных торговых связей побудило Петра I отрешиться от планов освоения водных путей на Восток и переместить акценты на задачу овладения сухопутными путя­ми с Китаем, Индией и среднеазиатскими странами [6; 71-79].

По определению И.В.Ерофеевой [6; 78], становление казахстанского направления восточной по­литики Петра I совпало по времени с переосмыслением в русском обществе исторической роли России на международной арене и оформлением имперской доктрины. Уже в 1722 г. Петр I, по словам его со­временника генерал-майора А.И.Тевкелева, говорил так: «Хотя-де оная киргиз-кайсацкая (орда) степной и лехкомиысленный народ, токмо-де всем азиатским странам и землям оная-де орда ключ и врата; и той ради причины оная-де орда потребна под Российской протекцыей быть, чтоб только чрез их во всех Азиатских странах комоникацею иметь и к Российской стороне полезные и способные меры взять» [7; 31].

Ускорение динамики развития русско-казахских отношений и углубление их содержания опреде­лялись далеко не только стратегическими интересами и целями внешней политики России, но и дина­микой развития всей системы международных отношений на периферийной части континента, про­зрачностью и непрерывностью ее географических границ, военно-политическим могуществом Российской державы, как одного из факторов ее международного престижа и международного влияния в евра­зийском мире [6; 79-80].

В течение трех столетий (XVI-XIX вв.) взаимоотношения России и Казахстана претерпели серь­езную эволюцию — от обычных соседских отношений и поисков военно-политического союза до присоединения и колонизации Казахских земель к Российской Империи. И для истории завоевания Казахстана очень важным остается вопрос о тактике и стратегии русских войск, включая вооружение, ибо он связан с необходимостью более четкого объяснения главных причин успешной военной стра­тегии России в Казахстане. Не секрет, что в массовом сознании прочно укоренилось мнение о ре­шающем техническом превосходстве русских войск, благодаря монополии на огнестрельное оружие. Но Россия военного успеха добилась также при помощи более гибкой тактики и правильной страте­гии. Именно в этих компонентах русские войска превзошли своих соперников. И прежде всего в гла­за бросается успешная стратегия военно-инженерного наступления. Она использовалась славянами с древнейших времен против печенегов и половцев. Московские цари также прибегали к ней для отпо­ра крымским татарам, устраивая знаменитые засечные черты на южных рубежах государства. С их помощью к России была присоединена Дикая степь, а татары были заперты в Крыму. Известно, что Иван Грозный покорил Казань лишь после сооружения Свияжской крепости на Волге. Окончатель­ный разгром Кучума стал возможен только после устройства Тюмени, Тобольска и Тары [8].

Мировая практика подтверждает правильный выбор стратегии русским правительством. Метод военно-инженерного наступления в Америке использовали все нации — французы, англичане, ис­панцы. Американцы вели успешное наступление на индейцев племени сиу в XIX в., также опираясь на свои укрепленные форты. Правда, индейцы Северной и Южной Америки частенько умудрялись брать приступом крепости европейцев, а казахи этой осадной хитростью не владели и этим успешно пользовались русские войска.

В русских крепостях вокруг и на территории Казахстана концентрировались войска, хранилось оружие и боеприпасы, здесь спасалось пришлое население. Оценив неуязвимость высоких острож­ных стен, русское правительство не боялось строить новые крепости в глубине казахских территорий, откуда шло постепенное распространение русского влияния на местное население. Города и остроги не только фиксировали окончательное присоединение новых земель, но и обозначали направление главного удара.

Поэтому задачи колонизации степного края, освоения несметных его богатств, установление и дальнейшее обеспечение безопасности караванной торговли, а также закрепление за Россией новых районов настоятельно требовали строительства новых и новых укреплений и опорных точек постоян­ного соприкосновения с кочевой средой. Главное назначение этих военно-инженерных сооружений заключалось в расширении юго-восточных границ, а значит, и зоны внешнего влияния российской державы.

Почти вся территория Казахстана с запада на восток охватывалась непрерывной цепью военных ли­ний с крепостями, фортами, форпостами, кордонами и пикетами. Так, Уральская линия тянулась от Гурь­ева до Илецкой защиты и состояла в начале XIX в. из 19 форпостов и 5 крепостей [9; 13-16].

Сильным оборонительным рубежом являлась Оренбургская пограничная линия, создание которой началось еще в 30-х годах XVIII в., состоявшая из Верхнеяицкой и Уйской линий. Верхнеяицкая линия тянулась от Оренбурга на восток, включая в себя 9 крепостей и 16 редутов, и делилась на две дистан­ции: Красногорскую и Орскую. Красногорская дистанция состояла из 4 крепостей и 6 редутов, Орская — из 5 крепостей и 10 редутов. Уйская линия тянулась от крепости Верхнеяицкой до крепости Звериноголовской на Тоболе и состояла из 8 крепостей и 9 редутов, делилась на Верхнеуйскую и Нижнеуйскую дистанции. Верхнеуйская дистанция состояла из 3 крепостей и 5 редутов, Нижнеуйская — из 5 крепостей и 4 редутов [10; 277].

В 1810-1822 гг. создается Ново-Илецкая военная линия. Она состояла из шести форпостов (Изо­бильный, Буранный, Новоилецкий, Линевский, Угольный и Ветлянский), редута Ханского и крепости Бердянской. В 1835-1837 гг. создается Новая линия, как часть Оренбургской военной линии. Она на­чиналась от Орской крепости и шла на северо-восток до редута Березовский, при впадении реки Уй в Тогузак. Протяженность ее составляла 478 верст. Все эти военные линии входили в состав Оренбург­ской военно-пограничной линии (от Гурьева до Алабугского отряда на границе с Западной Сибирью) протяженностью 1780 верст.

В военном отношении Оренбургская военная линия не имела большого значения, так как счита­лось, что слабые соседи, в том числе и казахи, «незнакомые с военным делом и чуждые всякого устрой­ства», не способны на какие-либо серьезные военные предприятия против России. Поэтому здесь требовались не мощные крепости, а бдительное несение кордонной службы, которая возлагалась на Уральское и Оренбургское казачьи войска [11; 2-3]. При Оренбургском военном губернаторе В .А. Обручеве началось строительство укреплений внутри степи, в самом центре казахских кочевий, что позволяло держать под кон­тролем отдаленные территории, выдвинуть линии к границам среднеазиатских ханств. Укрепление Оренбургское (г. Тургай) было заложено 7 сентября 1845 г. на правом берегу реки Тургай, в 120 верстах от Орска, близ урочища Бес-копа. В том же году в 120 верстах от Оренбурга и в 406 верстах от Орска в урочище Жармола, на высоком правом берегу Иргиза было выстроено Уральское укрепление [12].

В 1847 г. у побережья Аральского моря, в урочище Раим, вблизи устья Сырдарьи было основано Раимское укрепление. В 1848 г. были основаны форты Карабутак на Иргизе и Кос-Арал на берегу Аральского моря. Таким образом, Оренбург цепью фортов и укреплений был соединен с Аральским морем. В 1853 г. на Сырдарье были заложены форт № 1 Казалы и форт № 2 Кармакчи [1; 137]. Россия вышла на подступы к Средней Азии, к границам Хивинского и Кокандского ханств. Новые форпосты позволили русским гарни­зонам постепенно продвинуться вверх по Сырдарье и приблизиться к крупному кокандскому укрепле­нию Ак-Мечеть. После 20-дневной осады 28 июня 1853 г. Ак-Мечеть была занята русскими войсками, и в ни­зовьях Сырдарьи образовалась Сырдарьинская линия, куда вошли районы от Раима до Ак-Мечети [13; 92-119]. Еще раньше, в 1833 г., на берегу Каспийского моря у залива Мертвый култук было основано Ново-Петровское укрепление. Однако ввиду неудачного места расположения, плохой воды и климатических условий укрепление было перенесено к заливу Тюп-Караган, переименовано в Ново-Александровское и торжественно открыто 30 августа 1847 г. [14; 133-166].

Укреплялась военная линия и на территории Западно-Сибирского генерал-губернаторства. Ее протя­женность составляла от крепости Звериноголовской на Тоболе до Алтая почти 2 тыс. верст. Она со­стояла из четырех военных линий: Ново-Ишимской (Пресногорьковской или просто Горькой линии), Ир­тышской, Бухтарминской, Бийской. Горькая линия была создана в середине XVIII в., включала в себя 11 крепостей с 16 редутами и входила в состав инженерного управления Сибирского корпуса. Главным укреплением считалась 6-угольная Петропавловская крепость. На востоке от нее располагались че­тыре крепости: Полуденная, Лебяжья, Николаевская, Покровская, между ними 9 редутов; на западе — шесть крепостей: Скопинская, Становская, Пресновская, Кабанья, Пресногорьковская и Звериноголовская [15; 408-409]. Иртышская военная линия создавалась с начала XVIII в. и состояла из Ямышевской, Семипала­тинской, Усть-Каменогорской, Железинской и Омской крепостей. Гарнизоны располагались также в фор­постах Коряковский, Семиярский, Убинский, Черлаковский и др. Всего на Сибирских пограничных линиях стояли 18 крепостей, 31 редут, 13 форпостов, 23 станции, 35 маяков [16; 23-33].

В 20-х годах XIX в. начинается выдвижение военных линий и укреплений в глубь территории Казахстана, для прикрытия внешних округов. Так, в июле 1822 г. основываются первые укрепления — Актауское, в 300 верстах южнее Акмолинского, в горах Актау, на реке Сарысу и Жаркаинское — на реке Ишим. В апреле 1824 г. был открыт Каркаралинский приказ, 29 апреля 1824 г. заложен Кокчетавский приказ. Затем открываются Баян-Аульский (1826 г.), Акмолинский и Кокпектинский (1827 г.), Атбасарский (1846 г.), Аягузский, Кушмурунский приказы, укрепления Улутау (1846 г.), Капальское (1847 г.) [8; 438].

Таким образом, в середине XIX в. вся территория Казахстана была окружена различными укреп­ленными линиями: Ново-Узеньской, Илецкой, Уйской, Новой, Ново-Ишимской (так называемой Горькой), Иртышской, Эмбинской, Акмолинск-Кокчетавской и Сырдарьинской военными и пограничными линиями. В них располагались постоянные и сменяемые гарнизоны из пехотных батальонов и рот, драгунских полков, подвижных казачьих отрядов с сильным артиллерийским вооружением и конно-артиллерийскими бата­реями.

Длившееся свыше ста лет наступление России в казахские степи привело к тому, что почти вся территория края, за исключением южных регионов, была включена в состав империи. Все это служило надежным плацдармом для дальнейшего наступления и завоевания новых территорий. Таким образом, Россия вышла на подступы к Средней Азии, к границам Хивинского и Кокандского ханств.

Политическая обстановка на юге Казахстана отличалась от ситуации в остальных его частях. Южный Казахстан стал в начале XIX в. объектом экспансии среднеазиатских государств — Хивы, Бу­хары и в наибольшей степени Коканда. Интерес к Южному Казахстану проявляли не только правители Коканда и соперничавшие с ними владетели Бухары и Хивы. Продвижение царизма в глубь казахских земель встретило в 30-е годы XIX в., наряду с сопротивлением среднеазиатских ханств, скрытое противодействие Великобритании. К этому времени Англия основательно укрепила свои позиции в Индии — самой круп­ной и богатой колонии Британской империи — и активно стремилась к расширению сферы своего влияния в соседних азиатских странах. Немаловажное значение в стратегических планах британского правительства придавалось территориям Центральной Азии, рассматривавшимся как потенциально выгодные рынки сбыта для английских промышленных товаров и удобный плацдарм для развертывания дальнейшей военно-политической экспансии в Центральной и Юго-Восточной Азии.

Стремление царского правительства сохранить ранее приобретенные позиции на Среднем Востоке и воспрепятствовать попыткам Англии расширить здесь зону ее экономического и политического господства в ущерб России побудило Петербург активизировать свою внешнеполитическую деятельность в Южном Казахстане и Центральной Азии. Экспансионистские цели России по завоеванию Южного Казахстана осуществлялись в основном двумя путями: во-первых, организацией ряда военных, военно­разведывательных и карательных экспедиций в казахские степи; во-вторых, сооружением идущей че­рез степь «линии укреплений, занимавших стратегически выгодное положение» [1; 126].

Началось создание Сырдарьинской военной линии. Эта задача преследовала большую цель: ук­репить военные силы в низовьях Сырдарьи, непосредственно по границам Кокандского и Хивинского ханств, а также изучить этот регион с точки зрения стратегии и экономики, освоить Аральское море и Устюрт. Опираясь на Сырдарьинскую военную линию, созданную в 1853-1864 гг., и новую Сибирскую ли­нию, образованную в 1847-1854 гг., Россия развернула военные действия в Южном Казахстане.

Взятием Туркестана и Чимкента были сомкнуты Оренбургская и Сибирская линии. Этим собы­тием, по существу, завершился длительный и сложный процесс вхождения Казахстана в состав Рос­сийской империи, продолжавшийся более 130 лет. Завершение завоевания Казахстана внесло сущест­венные перемены в политику Российской Империи в отношении Казахского края. Цель царизма была достигнута без применения большой силы со стороны колониальной империи. Военно-колониальными акциями, присоединив Жетысу и Южный Казахстан, царизм вышел на среднеазиатский плацдарм, вы­теснив английское влияние в регионе. Укрепились позиции России в Центральной Азии и в сопредель­ных районах.

Несмотря на то, что территория Казахстана потеряла свое прежнее значение стратегического плацдарма для завоевания Средней Азии, царское правительство и военное командование принимали необходимые меры по совершенствованию организации и структуры военных группировок, их дис­локации. На закрепление новых колониальных порядков в степи здесь, в отличие от других мест Российской Империи, была установлена подчиненная непосредственно Военному министерству военно­административная система управления. В 1864 г. были упразднены Отдельные Оренбургский и Сибир­ский корпуса, сыгравшие громадную роль в завоевании нового края. Они были переименованы в «Войска Оренбургского края» и «Войска Западной Сибири». Ядро вооруженных сил этих формирований состави­ли регулярные войска, прежде всего пехотные линейные батальоны, расквартированные в областных и уездных городах, укреплениях, крепостная и полевая артиллерия, инженерные части, иррегулярные вой­ска — казачьи соединения [17].

В тех удаленных местностях и населенных пунктах, где не было ни регулярных, полевых войск, ни ка­зачьих гарнизонов, дислоцировались местные войска, состоявшие из резервных частей, войск внут­ренней службы: губернские батальоны, уездные, местные, этапные и конвойные команды. Они заменили Корпус внутренней стражи, упраздненный в 1864 г. Команда подчинялась уральскому военному губернато­ру, ее части размещались в Калмыковском и Гурьевском укреплениях. Позже команда перешла в подчине­ние начальника штаба войск Уральской области на правах командира полка. В 1871 г. Военный Совет им­перии утвердил решение о создании местных команд в укреплениях Иргиз, Тургай, форте Карабутак и Эмбенском посту с подчинением военным губернаторам Уральской и Тургайской областей. В 1865 г. учреждается петропавловская местная команда с подчинением командиру войск Области сибирских киргизов. В 1880 г. были учреждены местные команды в Акмолинске, Атбасаре и Кокчетаве Акмолинской области; в Каркаралинске, Кокпектах и Зайсане Семипалатинской области со штатами: в Акмолинске — 166, Атбасаре —    124, Кокчетаве — 108, Каркаралинске — 106, Зайсане — 182 человека. Позже кокпектинская местная команда была переведена во вновь организованный на китайской границе Катон-Карагайский пост [18; 386, 355, 410, 413].

По административным реформам 1867-1868 гг. территория Казахстана вошла в состав трех генералгубернаторств: Туркестанского, Оренбургского и Западно-Сибирского. Их возглавляли генералгубернаторы, по военно-народному управлению подчинявшиеся военному министру России. Они сосредото­чивали в своих руках всю полноту гражданской и военной власти, являясь также командующими всеми войсками на своей территории.

Во главе областей находились военные губернаторы, также объединявшие в своих руках воен­ное и военно-народное управление. В Уральской и Семиреченской областях военные губернаторы од­новременно являлись наказными атаманами соответствующих казачьих войск. В Акмолинской и Семипала­тинской областях военные губернаторы обладали правами и обязанностями наказных атаманов в отношении тех полков Сибирского казачьего войска, которые были расквартированы на их территории. В частно­сти, в Акмолинской области это земли 1, 2, 3, 4, 5 и частично 6-го полковых округов, в Семипалатин­ской — территории 6, 7 и 8-го полковых округов Сибирского казачьего войска. В командовании казачьими соединениями военные губернаторы областей руководствовались специальными Положениями об этих войсках. Области состояли из уездов во главе с воинскими начальниками в чине майора. Они соединяли военное, военно-народное и полицейское управление, являясь также командирами местных войск, воинских учреждений и укреплений [19; 91-95].

Основным преобразованием в области реорганизации военного управления в России стало вве­дение военно-окружной системы. В соответствии с «Положением о военных округах» (август 1864 г.) бы­ли образованы Оренбургский и Западно-Сибирский военные округа. Командующему войсками области под­чинялись все воинские части, военные учреждения и местные команды. Округ представлял собой как бы «своеобразное военное министерство» в масштабах края и области [20; 91-95].

Политика России по отношению к казахам менялась несколько раз. На начальных этапах русское правительство, кроме присяги на верность, небольших даров, присылки аманатов (заложников), не тре­бовало от казахских владетелей других знаков признания их верности. На первых порах оно рассчи­тывало использовать военный потенциал новых подданных, например, для подавления восстаний дру­гих своих азиатских вассалов, в частности, башкиров и волжских калмыков. Весьма характерны в этом отношении высказывания А. Тевкелева, главы русского посольства в Казахские степи, и И.Кириллова, первого начальника «Оренбургской экспедиции». В апреле 1733 г. А.И.Тевкелев доносил в Коллегию иностранных дел: «А оные киргиз-кайсаки, також калмыки и башкирцы, признаются од­ного состояния — народ дикой и лехкомысленной, ежели паче чаяния (чего сохрани боже) из них ко­торой один учинится российскою стороне противным, то можно другие два народа против оного одно­го противника послать и можно надееться, что без утруднения к тому российского войска оного про­тивника ими самими усмирить можно» [7; 99-100].

А теперь приведем выдержку из проекта И.К.Кириллова об устройстве управления казахами, представленного им императрице Анне Иоанновне в мае 1734 г.: «Понеже калмыки давно подданные ее и. в., так же и башкирцы, а к тому ныне прибыли третий народ киргиз-кайсакский, а один с другим весьма несогласные, да и впредь всегда их в том содержать надобно, и ежели калмыки какую против­ность покажут, что мочно на них киргизцев обратить, как и было в прошлом году, когда калмыки про­тив своего хана взбунтовали, то показывая службу, Абулхайр-хан посылал войски на улусы Доржи Назарова, который первый есть из калмыцких владельцев, и кочует по Яику и Ембе рекам, и их там ра­зорил, что они принуждены противные свои меры отложить, и впредь на киргиз-кайсаков злобу иметь, а напротив того буде киргиз-кайсаки что сделают, то на них калмык и башкирцов послать, и так друг друга смирять и к лучшему послушанию приводить без движения российских войск» [19; 23].

Укрепление позиций России в Казахстане, строительство сети укреплений были связаны и с рус­ско-джунгарскими отношениями. В связи с возрастающей опасностью дальнейшего усиления Джун­гарского ханства появилось намерение в случае войны противопоставить Джунгарии казахские жузы как подвластные России владения. «Сия Киргис-кайсацкая орда, — говорится в одном из документов,—    ея и. в. в подданстве потребна быть имеет особливо для хантайши, так как в случае войны России и Джунгарии немногие кайсаки в домах своих за оною посылкою останутся, понеже они, кайсаки, с ним, хонтайшею, великую жалузию между собою имеют» [7; 99-100]. Об этом в свое время писал и

А.И.Левшин: «Русские власти думали, что добровольно покоряющиеся орды можно будет употреб­лять к ослаблению зюнгаров, которых владелец Галдан-Цэрен, возбудивший опасения в самом Петре Великом, тогда был еще жив» [21; 96].

Официальная позиция Петербурга по отношению к Джунгарскому ханству определялась также его важной стратегической ролью фактического противовеса быстро возраставшим военному могу­ществу и экспансионистским притязаниям империи Цинов. «Контайша в суседстве. зело нужен и от китайцев не токмо оборона, но и по случаю и против их полезнейший союзник», — писал в письме императору Петру II чрезвычайный посланник в Китае С.Л.Владиславич-Рагузинский в письме от 22 апреля 1728 г. [22]. По всей видимости, это обстоятельство было решающим при рассмотрении русским правительством предложений казахских ханов Тауке, а затем Каипа о заключении рус­ско-казахского антиджунгарского военного союза: царское правительство не желало значитель­ного ослабления Джунгарии, предпочитая все спорные вопросы решать мирным путем и при этом не оставляло надежд на принятие ойратами российского подданства [23; 82-83].

В инструкции Сената начальнику Оренбургской экспедиции И.К.Кирилову от 18 мая 1734 г. подчеркивалось: «Частого известия домогатся о зюнгорах, о их внутреннем состоянии и о войне с киргизцами — кто в выигрыше и в потери, нет ли затейных претензий к Сибири... Искать способ, чтоб и зенгорские претензии и нападения на сибирские места упредить и подданных от податей зюнгорцам освободить домогаться. Однак при войне с китайцами ему не мешать, чтоб китайцы принуж­дены были от российской стороны помосчи требовать и за то какую-либо уступку или другое интере­сам полезное учинить» [24]. Действительно, в ходе начатой в 1729 г. третьей по счету ойрато-цинской войны воюющие стороны неоднократно обращались к русскому правительству с предложениями о союзе, но Россия придерживалась политики нейтралитета, объективно более выгодной правителям Джунгарии, так как избавила от опасности борьбы на два фронта [25; 247].

Признание частью казахских владетелей Младшего и Среднего жузов российского подданства оказали определенное воздействие на политику русского правительства по отношению к джунгарам. Правящие круги России стали занимать более жесткую позицию в переговорах по территориальным и другим вопросам. В 1742-1745 гг. Галдан-Цэрен развил активную дипломатическую деятельность в борьбе с Кокандским ханством по созданию джунгаро-казахской коалиции и стремился добиться от правителей Младшего и Среднего жузов политической и военной поддержки. В то же время Россия стремилась предотвратить их сближение и возможность возникновения близ границ России в Сибири могущественного кочевого государства.

В 1744-1745 гг. произошло резкое ухудшение русско-джунгарских отношений. Вызвано это бы­ло тем, что местные русские власти из разных источников стали получать сообщения о концентрации близ Сибири и Казахстана крупных контингентов ойратских войск. Сенат, получив эти сведения, от­дал указ Военной коллегии и Коллегии иностранных дел, а также властям Оренбурга и Сибири при­нять меры к обороне. Военные приготовления России вызвали панику в Джунгарии. Благодаря энер­гичным военно-дипломатическим мерам русского правительства открытого военного столкновения не произошло, также не произошло сближения Младшего и Среднего жузов с Джунгарией [23; 157-161].

Все это является подтверждением того, что военная стратегия России в Центральной Азии была направлена на создание такого военно-политического баланса, такую расстановку сил, при которой наилучшим образом обеспечивалась бы безопасность юго-восточных границ империи. Джунгария нужна была России как противовес Китаю, но в то же время Россия не допускала усиления ойратского государства, как за счет завоевания Казахского ханства, так и их мирного объединения. Поэтому Россия свою стратегию строила на недопущении создания казахско-джунгарского военно­политического союза, а в случае обострения военных отношений с Джунгарией — использовании военной силы казахов против джунгар.

Таким образом, длившееся свыше ста лет наступление России в казахские степи привело к тому, что почти вся территория края была включена в состав империи. Победа русских войск в Казахстане была обеспечена не только эффективной военно-инженерной стратегией, гибкой тактикой, техниче­ским, но и, безусловно, военным превосходством Российской армии, которая была в то время одной из наиболее мощных в Европе [8; 19], а также явилась следствием политической раздробленности, сложного внешнеполитического положения Казахстана и проводимой военной стратегией России в Центральной Азии.

 

Список литературы

  1. Прошлое Казахстана в источниках и материалах / Под ред. проф. С. Д. Асфендиарова. — 2-е изд. — Алматы: Қазақстан, 1998. Сб. 2. — 350 с.
  2. Вельяминов-ЗерновВ.В. Исследование о касимовских царях и царевичах. — СПб., 1864. — Ч. 2. — 498 с.
  3. Посольские материалы Русского государства (XV-XVII вв.) Т. I. Составление, транскрипция скорописи, специальное редактирование текстов, вступительная статья, комментарии, составление словников указателей А. Исина. — Алматы: Дайк-Пресс, 2005. — 704 с.
  4. Румянцев П.П. Киргизский народ в прошлом и настоящем. СПб., 1910. — 65 с.
  5. Аполлова Н.Г. Присоединение Казахстана к России. — Алма-Ата, 1948. — 256 с.
  6. Ерофеева И. Абулхаир: полководец, правитель и политик. Научное издание. — Алматы: Санат, 2002. — 336 с.
  7. Казахско-русские отношения в XVI-XVIII веках (Сборник документов и материалов). — Алма-Ата, 1961. — 741 с.
  8. Бескровный Л.Г. Русская армия и флот в XIX в.: Военно-экономический потенциал России. — М., 1973.
  9. Бородин Н. Уральское казачье войско. Статистическое описание в 2-х томах, Т. 1-2. — Уральск, 1891. — С. 6-7.
  10. Витевский В. И.И.Неплюев и Оренбургский край в прежнем его составе до 1758 г. Т. 1-2. — Казань, 1897. — 277 с.
  11. Военно-статистическое обозрение Российской Империи. Издание 1-го отдела Департамента Генерального Штаба, Т. XIV, Ч. 2. Военно-статистическое обозрение Оренбургской губернии. — СПб., 1848. — С. 2-3.
  12. ЦГА РК. Ф. 4. Оп. 1. Д. 2332. Л. 335-349; Д.2333. Л. 161. Об-162, 217-219.
  13. Шоинбаев Т.Ж. Добровольное вхождение казахских земель в состав России. — Алма-Ата: Казахстан, 1982. — 279 с.
  14. Военно-статистическое обозрение Российской Империи. Т. XIV. Ч. 3. Земля киргиз-кайсаков Внутренней (Букеевской) и Зауральской Орды Оренбургского ведомства. — СПб., 1848. — С. 133-166.
  15. СловцовП. Историческое обозрение Сибири. Книга вторая — от 1742 до 1823 года. — СПб., 1844. — С. 408-409.
  16. Путинцев Н.Г. Хронологический перечень событий из истории Сибирского казачьего войска со времени водворения Западно­Сибирских казаков на занимаемой ими ныне территории. — Омск, 1891. — С. 23-33.
  17. Венюков М. Опыт военного обозрения русских границ в Азии. — СПб., 1873. — С. 19-20; Венюков М.И. Материалы для военного обозрения русских границ в Азии // Военный сборник 1872. — N 10-12, 1873. N 1; Толочко В.С. Вопросы истории Казахстана // «Материалы для военного обозрения русских границ в Азии» М.И.Венюкова // История. Вып. 6.— Алма-Ата, 1973.
  18. Крафт И.И. Сборник узаконений о киргизах степных областей. — СПб., 1898. — 532 с.
  19. Материалы по истории политического строя Казахстана. Т. 1. — Алма-Ата: Изд. АН Каз. ССР, 1960. — 442 с.
  20. Зайончковский П.А. Военные реформы 1860-1870 годов в России. — М.: Изд-во Моск. ун-та, 1952. — 371 с.
  21. Левшин А.И. Описание киргиз-казачьих, или киргиз-кайсацких, орд и степей. Ч. 2. Исторические известия. — СПб., 1832. Х. — 334 с.
  22. АВПР, ф. Сношения России с Китаем. Оп. 62/1. 1725-1729 гг. Д. 8. Л. 629 об.
  23. МоисеевВ.А. Джунгарское ханство и казахи (XVII-XVIII вв.). — Алма-Ата: Ғылым, 1991. — 238 с.
  24. Государственный архив Оренбургской области РФ. Ф. Оренбургская комиссия. Оп. 1. 1739 г. Д. 9. Л. 8 об.
  25. Златкин И.Я. История джунгарского ханства 1635-1758. 2-е изд. — М.: Наука, 1983. — 332 с.

Разделы знаний

Архитектура

Научные статьи по Архитектуре

Биология

Научные статьи по биологии 

Военное дело

Научные статьи по военному делу

Востоковедение

Научные статьи по востоковедению

География

Научные статьи по географии

Журналистика

Научные статьи по журналистике

Инженерное дело

Научные статьи по инженерному делу

Информатика

Научные статьи по информатике

История

Научные статьи по истории, историографии, источниковедению, международным отношениям и пр.

Культурология

Научные статьи по культурологии

Литература

Литература. Литературоведение. Анализ произведений русской, казахской и зарубежной литературы. В данном разделе вы можете найти анализ рассказов Мухтара Ауэзова, описание творческой деятельности Уильяма Шекспира, анализ взглядов исследователей детского фольклора.  

Математика

Научные статьи о математике

Медицина

Научные статьи о медицине Казахстана

Международные отношения

Научные статьи посвященные международным отношениям

Педагогика

Научные статьи по педагогике, воспитанию, образованию

Политика

Научные статьи посвященные политике

Политология

Научные статьи по дисциплине Политология опубликованные в Казахстанских научных журналах

Психология

В разделе "Психология" вы найдете публикации, статьи и доклады по научной и практической психологии, опубликованные в научных журналах и сборниках статей Казахстана. В своих работах авторы делают обзоры теорий различных психологических направлений и школ, описывают результаты исследований, приводят примеры методик и техник диагностики, а также дают свои рекомендации в различных вопросах психологии человека. Этот раздел подойдет для тех, кто интересуется последними исследованиями в области научной психологии. Здесь вы найдете материалы по психологии личности, психологии разивития, социальной и возрастной психологии и другим отраслям психологии.  

Религиоведение

Научные статьи по дисциплине Религиоведение опубликованные в Казахстанских научных журналах

Сельское хозяйство

Научные статьи по дисциплине Сельское хозяйство опубликованные в Казахстанских научных журналах

Социология

Научные статьи по дисциплине Социология опубликованные в Казахстанских научных журналах

Технические науки

Научные статьи по техническим наукам опубликованные в Казахстанских научных журналах

Физика

Научные статьи по дисциплине Физика опубликованные в Казахстанских научных журналах

Физическая культура

Научные статьи по дисциплине Физическая культура опубликованные в Казахстанских научных журналах

Филология

Научные статьи по дисциплине Филология опубликованные в Казахстанских научных журналах

Философия

Научные статьи по дисциплине Философия опубликованные в Казахстанских научных журналах

Химия

Научные статьи по дисциплине Химия опубликованные в Казахстанских научных журналах

Экология

Данный раздел посвящен экологии человека. Здесь вы найдете статьи и доклады об экологических проблемах в Казахстане, охране природы и защите окружающей среды, опубликованные в научных журналах и сборниках статей Казахстана. Авторы рассматривают такие вопросы экологии, как последствия испытаний на Чернобыльском и Семипалатинском полигонах, "зеленая экономика", экологическая безопасность продуктов питания, питьевая вода и природные ресурсы Казахстана. Раздел будет полезен тем, кто интересуется современным состоянием экологии Казахстана, а также последними разработками ученых в данном направлении науки.  

Экономика

Научные статьи по экономике, менеджменту, маркетингу, бухгалтерскому учету, аудиту, оценке недвижимости и пр.

Этнология

Научные статьи по Этнологии опубликованные в Казахстане

Юриспруденция

Раздел посвящен государству и праву, юридической науке, современным проблемам международного права, обзору действующих законов Республики Казахстан Здесь опубликованы статьи из научных журналов и сборников по следующим темам: международное право, государственное право, уголовное право, гражданское право, а также основные тенденции развития национальной правовой системы.