Особенности демографической ситуации казахского населения Тобольской и Томской губерний на рубеже XIX-XX веков

Одной из самых первых крупных переписей казахского населения на территории Тобольской и Томской губерний в первой половине XIX в. была перепись 1838 г. Тогда были зафиксированы 31543 казаха, кочующих в Бийском, Барнаульском и Калывановском округах Томской губернии, и 19 766 ка­захов — на территории Омского, Ишимского и Курганского округов Тобольской губернии [1; 11].

Позднее, в 40-70-х годах XIX в., последовала череда постоянных запретов казахам кочевать на территории внутренних округов России, поэтому и в официальных статистических источниках почти не встречается каких-либо точных данных о численности казахов в этих регионах. По отдельным хаотически собранным сведениям, появлявшимся лишь по поводу выселения казахов в степные окру­га (уезды), выстроить целостную картину демографической ситуации в регионе никак нельзя: во- первых, земские исправники и их представители на местах пытались скрывать действительную ин­формацию о численности кочующих казахов; во-вторых, она собиралась в разное время. Хотя, по данным Н.Е.Бекмахановой, в 1870 г. на территории Томской губернии насчитывалось 41,1 тысячи казахов и 19,7 тысячи — в Тобольской, что, на наш взгляд, весьма сомнительно [2; 142].

Но в связи с началом официального допуска казахов во внутренние губернии России в 1880 г. из некоторых источников статистического характера к примеру, из «Обзоров Семипалатинской облас­ти» мы уже начинаем получать информацию о численности казахов,. Как известно, Семипалатинская область — регион, где мало выпадало осадков, поэтому «из года в год приходится констатировать, что росту и созреванию хлебов мешали засухи и ранние заморозки» [3; 2]. Это приводило к тому, что значительное число казахских хозяйств области в поисках более плодородных земель было вынужде­но переселяться на земли Томской губернии, в том числе и Алтайского Горного округа. Казахские джатаки (бедняки. — З.К.) старались селиться вблизи городов, крестьянских селений и заниматься различной поденной работой: нанимались на Колбинские прииски и на рудники Алтайского Горного округа, а во время жатвы и сенокоса массами находились в ближайших крестьянских деревнях Том­ской губернии, где дешевая рабочая сила пользовались большим спросом [3; 27]. Эти группы нома­дов массами переселялись в районы кочевания «верноподданных киргизов» и к изучаемому периоду составили значительное число, заметно изменив демографическую ситуацию в приграничных рос­сийских округах, сопредельных с Акмолинской и, в особенности, Семипалатинской областями.

К сожалению, на страницах «Обзоров Акмолинской области» каких-нибудь данных о численно­сти казахов мы не находим. На территории кабинетных земель находилась даже целая казахская во­лость — Бельагачская, которая, «входя в административном отношении в состав Семипалатинского уезда, земли в нем не имеет, и приписанные к ней киргизы» численностью до 5062 человек (на 1904 г.—   З.К.) жили большей частью на арендованных землях в разбитом на участки районе Бельагачской степи, относящейся к кабинетным землям [4; 18].

Поэтому не случайно, что данные о численности казахов, «временно» кочующих на землях Том­ской губернии, не могли не попасть в ежегодные «Обзоры». Кстати, сведения о численности казахов, находящихся на территории Томской губернии, собирались через волостных управителей, к каким они были приписаны, и поэтому не могут отличаться особой точностью [5; 8].

О том, сколько казахов находилось на территории губернии, будучи приписанными к волостям Семипалатинской области, свидетельствует и количество выданных увольнительных билетов. К при­меру, в 1886 г. волостными управителями области всего было выдано билетов 24 942 казахам, из них больше всего выходцам из Семипалатинского уезда — 9629, далее идут казахи Усть-Каменогорского уезда — 6487, Каркаралинского — 4059, Павлодарского — 2062 и Зайсанского пристава — 735 билетов [3; 27]. Ввиду того, что билеты стоили значительной суммы денег, большинство казахов ста­рались брать краткосрочные билеты. И, как правило, это приводило к их просрочке, за которой сле­довали насильственные выселения и штрафные санкции.

Уже в 1903 г. в Бельагачской, Ремовской и других степях Горного ведомства, а также в разных селениях Томской губернии числился 28 131 казах [6; 16].

По сведению волостных управителей, к концу 1904 г. на территории Томской губернии было 23 857 казахов, или 3,81 % от общего числа, приписанных к волостям Семипалатинской области. Из них выходцы из Семипалатинского уезда составили 11125 человек, Павлодарского — 8682, Каркара­линского — 1160, Усть-Каменогорского — 2 890 и даже в Китае есть значительное число семипала­тинских казахов — 6 860 человек, или 1,08 %. Нехватка земель и их низкое качество приводили к то­му, что значительная часть казахов Семипалатинской области была вынуждена кочевать и на казачь­их землях Иртышской линии: в тот год было зафиксировано 64 469 казахов, или 10,3 % от общего числа кочевников Семипалатинской области [4; 18].

В 1906 г. на территории Томской губернии находились 18998 казахов [7; 17], в 1907 г. — 27167 [8,19], в 1909 г. — 31358 [9,19], в 1911 г. — 18998 [10; 19], а в 1917 г. — 24 тысячи казахов [11; 3].

Как видно из нашего перечня статистических данных конца XIX - начала XX в., на основе еже­годных «Обзоров Семипалатинской области» на территории Томской губернии находились примерно 20-30 тысяч казахов, приписанных к степным волостям Семипалатинской области Степного края. Больше всего было «выходцев» из Павлодарского и Семипалатинского уездов.

Некоторое уменьшение численности внутренних казахов к 1904-1906 гг. можно объяснить обо­стрением социально-политической ситуации в России, в том числе в прииртышском регионе, когда карательный аппарат царизма заработал в полную свою мощь. К примеру, 4 января 1906 г. Николай II подписал указ, по которому на территории Семипалатинской области было объявлено военное поло­жение [12; 195]. Эти и другие меры, предпринятые царизмом, естественно, не могли не отразиться на численности казахов на территории Томской губернии, большая часть которой была изначально при­числена к степным волостям Казахстана и не имела возможности откочевывать в сопредельные рос­сийские уезды.

Затрагивая тему, касающуюся численности казахского населения во второй половине XIX - на­чале XX вв., следует отметить, что наиболее точную картину дают материалы Первой Всеобщей пе­реписи населения Российской Империи 1897 г. До этого времени практически выявить и проследить динамику численности казахского населения на территории внутренних округов Тобольской и Том­ской губерний практически было невозможно: во-первых, большинство внутренних казахов, прожи­вая здесь незаконно и нелегально, старались не попадаться на глаза окружным властям, а брать в ка­честве данных отдельные, хаотично и разновременно собранные ведомости о «незаконно кочующих киргизах» в тех или иных внутренних округах представляется нам неправильным; во-вторых, окруж­ные власти в лице окружных исправников, имея установку со стороны гражданских губернаторов Тобольской и Томской губерний о недопущении казахов внешних волостей во вверенные им округа, часто старались отрапортоваться о том, что незаконно переселившихся казахов нет, «а если и имеют­ся, то в незначительном количестве, да и те выдворяются» [13; 56].

Запреты казахам самовольно кочевать со скотом и юртами в сопредельные российские губернии привели к самому настоящему контрабандному переходу их в районы крестьянских селений, никак не подпадающие под официальный подсчет. Эту мысль можно подтвердить, к примеру, тем обстоя­тельством, что буквально за год до проведения упомянутой выше переписи 1896 г. Тобольский гу­бернский статистический комитет собрал сведения о проживающих на ее территории различных на­родах. Согласно этим данным, казахи в количестве 1 305 человек проживали только лишь в Тюка- линском округе [14; 35 об-36]. В следующем году, как раз по Всероссийской переписи 1897 г., оказа­лось, что численность казахов не 1305, а 5148 (68,8 % всех казахов губернии), что почти в 4 раза больше, чем показатель 1896 г.! [15; 32]. И, кроме того, в Тобольском округе этой же губернии оказа­лось 5 казахов, Березовском — 2, Тарском — 333, Курганском — 363, Ишимском — 1502, Тюмен­ском — 77, Ялуторовском — 5, а всего по губернии — 7480 казахов [15; 23].

Как видно из приведенных статистических данных, меньше всего оказалось казахов в Курган­ском и Ишимском округах, граничащих с казахским Петропавловским уездом Акмолинской области. Это обстоятельство можно объяснить тем, что Пресногорьковская казачья линия, в отличие от Ир­тышской, была сухопутной, что обусловило частые случаи барымты со стороны степных казахов [16; 270]. Напомним: основной причиной барымты здесь было желание казахов отстоять свои родные ко­чевья, унаследованные от своих предков и отобранные царизмом в результате переноса в середине XVIII    в. на юг казачьей линии до 250 верст [17; 21, 22]. Нередки были случаи убийств и ограблений крестьян степными казахами [18; 1-190]. Были случаи и массовых столкновений крестьян с казахами, внешне напоминающих настоящие сражения [19; 16].

О непрекращавшихся набегах степных казахов на земли крестьян Курганского округа сообщает и губернатор Тобольской губернии генерал-губернатору Западной Сибири 16 ноября 1877 г. [20; 41]. Крестьяне этого округа облагались степными казахами самым настоящим оброком [21; 1-39]. Кстати, в 1883 г. это отмечал и степной генерал-губернатор [22; 6].

Что касается поволостного расселения казахов Тобольской губернии, то наибольшее их число было сосредоточено в волостях Драгунской (1272), Кулачинской (694) и Лузинской (397) Тюкалин- ского округа, а также в Башкирской волости (757) Ишимского округа. Кроме того, необходимо заме­тить, что в целом компактного расселения казахов на территории этой губернии мы не видим: боль­шинство были разбросаны не только по разным волостям, но и в пределах этих волостей — по раз­ным деревням, казенно-оброчным статьям. К примеру, В Ишимском округе казахи были расселены по волостям: Гагарьевской — 9 человек, Голышмановской — 12, Дубинской — 17, Жиляковской — 37, Ильинской — 76, Казанской — 26, Каменской — 118, Красноярской — 70, в том числе в деревнях Красный Яр — 33, Барневка — 33 и т.д., Ларихинской волости — 30, Локтинской — 21, Петуховской—    166, в том числе в деревнях: Каменной — 35, Казанцево — 36, Сладковской волости — 7, Соко­ловской — 211, Теплодубравской — 16, Уктузской — 172, Утчанской — 20, Частоозерской — 22 и т.д. [23; 44-47].

Для Курганского округа также характерна распыленность казахского населения по разным во­лостям небольшими группами: Нижнеалабужской волости — 4 казаха, Байдарской — 2, Башкирской—    138, Гляденской — 2, Елошанской — 3, Камышевской — 3, Кривинской — 8, Куреинской — 18, Лопантинской — 4, Моршихинской — 60, Митинской — 5, Могилевской — 6, Моревской — 6, Па- деринской — 1, Плотниковской — 14 и т.д. [23; 48-51].

В Тарском округе ситуация повторяется: в Бухарской инородной управе — 1 казах, Бергаман- ской волости — 1, Крайчиковской — 1, в казенно-оброчных статьях (землях. — З.К.) «Лебяжье» — 358 и «Коурцевский» — 71 [23; 66-75].

Что интересно, в районах компактного проживания татар мы почти не встречаем представителей казахского населения: казалось бы, татары — тюркоязычный народ, исповедующий, так же как и ка­захи мусульманскую веру. Это обстоятельство мы склонны объяснять тем, что, во-первых, натураль­ные хозяйства сибирских татар не очень-то требовали дополнительной рабочей силы, каковой были казахские джатаки, во-вторых, для казахских полукочевых хозяйств лесная таежная зона, где пре­имущественно проживали сибирские татары, не благоприятствовала развитию привычного для них скотоводческого хозяйства.

Пожалуй, особняком стоит Тюкалинский округ, где казахи на территории волостей проживали небольшими, соседствующими друг с другом аулами, вне населенных пунктов русского крестьянско­го населения. К примеру, только на территории Драгунской волости насчитывалось 19 аулов с 227 хозяйствами с населением 1276 душ обоего пола: аулы Бухарбаева, Тюлюпа Байбакова, Желтоспая Долабаева, Жусупа Черкалова, Мусапыра Челогаева, Исы Куваканова, Кузюпова, Сарманова, Бакало­ва, Бисембаева, Суюндука, Манакбаева, Данеярова, Кенжетаева, Козгомбаева, Зимоваева, Букербаева, Муртазы, Мусы Абдриисова [23; 92, 93].

На территории Крупянской волости также зимовал аул с 18 хозяйствами со 100 казахами, на территории Лузинской волости — 7 аулов с 56 хозяйствами, 346 жильцами; в Кулачинской волости 8 аулов; Любинской волости — 4 аула: Инебаева, Махтабаева, Мауке, Зимоваева с 26 хозяйствами и населением 154 человека. В Больше-Песчанской волости — 2 аула с 35 зимовками и населением 182 человека. В районе Серебрянской волости — 2 аула с 29 дворами и 169 жильцами. Кроме того, 13 аулов расположено на казенных и крестьянских землях, вне волостей. Далее, в Баженовской волости—    11 казахов, Еланской — 73, Камышинской — 71, Куликовской — 84, Лузинской — 51, Покров­ской — 123, Саргатской — 12, Сыропятской — 27 и, наконец, поселения казахов вне волостей в рай­оне Западно-Сибирской железной дороги — 261 человек [23; 94-98].

Чем же объяснить наличие большого количества казахских аулов на территории именно Тюка- линского округа? Скорее всего, тем, что с Тюкалинским округом граничил Омский уезд Акмолин­ской области. Казахи этого уезда, близко расположенные к уездному, областному и региональному центру — г. Омску, более чем в других регионах Казахстана были подвержены социально-эконо­мическому, культурному и языковому влиянию Омска и крестьянского населения близлежащих во­лостей, в административном отношении относящихся к Тюкалинском округу. На протяжении конца

XVIII    - всего XIX в. мы не встречаем документальных свидетельств о том, чтобы были какие-то серьезные конфликтные отношения между казахами Омского уезда Акмолинской области и крестья­нами Тюкалинского округа Тобольской губернии, чего, кстати, мы не встречаем в Курганском, Ишимском округах, приграничных с Петропавловским и Кокчетавским казахскими уездами Акмо­линской области. Видимо, эти обстоятельства и предопределили численность и поаульный характер расселения казахов на территории Тюкалинского округа.

Особенности расселения и численность казахов Ишимского округа также были предопределены известными событиями 60-70-х годов XIX в. на границах Тобольской губернии и Акмолинской об­ласти западносибирского генерал-губернаторства, о которых мы говорили выше. Казахи данного округа в огромном большинстве случаев были вынуждены причисляться к местным крестьянским обществам и принадлежали к сословию крестьян. Из 1 109 человек 601, или 73,7 % от общего числа ишимских казахов, считались крестьянами, а остальные остались в сословии инородцев (или «кир­гиз») [23; 123]. Видимо, царизм мог позволить казахам находиться на территории округа только на условиях перехода в крестьянское сословие.

Что касается проживания казахов в городах, то необходимо будет заметить, что в конце XIX в., по материалам указанной выше переписи, казахов-горожан значится очень мало: казахскую кочевую массу процесс урбанизации в это время почти не задел, что можно в большей степени объяснить не­которой консервативностью казахской скотоводческой цивилизации. К примеру, в городе Ишиме проживал 31 казах, или 2 % от всего казахского населения округа, в Кургане — 13, или 3,6 %, в Таре —   2, или 0,6 %, в Тюкалинске — 23, или 0,45 %, и т.д. [23; 44-89]. А всего в уездных городах То­больской губернии проживали 69 казахов, что составляло 0,9 % от общего количества казахов данной губернии.

Таким образом, для казахов Тобольской губернии был характерен дисперсный характер рассе­ления, когда мы не видим компактно расселенных казахских аулов, за исключением Тюкалинского округа, где казахи целыми аулами проживали отдельно от крестьянского населения на волостных землях, казенно-оброчных статьях. В то же время напряженность, существовавшая в 60-70-е годы

XIX   в. на границе казахских волостей Акмолинской области, отразилась на характере расселения ка­захов на территории Ишимского округа, где казахи были вынуждены перейти в крестьянское сосло­вие, и Курганского округа, который отличался почти полным отсутствием представителей казахского этноса. А в городах проживало небольшое число казахов.

В Томской же губернии, по данным переписи 1897 г., жили 24643 казаха [23; 21], или 1,28 % от всего населения губернии. Из них 4483 человека, или 18,1 % от всего казахского населения губернии,—   в Каинском округе, главным образом на казенной земле — 3519, а остальные в районе русских волостей: Казаткульской — 372, Юдинской — 387 и т.д. [23; 2].

Немало казахов находилось и на территории Барнаульского округа — 4165, или 16,9 %, из кото­рых 2220 жили на кабинетных землях, а остальные — в районе крестьянских волостей: Александров­ской — 33, Боровлинской — 11, Бурлинской — 17, Белоярской — 34, Карасукской — 297, Космалин- ской — 58, Кулундинской — 84, Нижнекулундинской — 417, Легостаевской — 24, Лянинской — 50, Малышевской — 2, Ординской — 13, Покровской — 478, Сузунской — 2, Чингинской — 13, Щад- ринской — 35 и т.д. Кроме того, на землях Кумышской инородной управы, т.е. там, где находились кочевья калмыков или алтайцев, мы встречаем 61 казаха [23; 180-183].

В составе волостей казахи были разбросаны и по разным деревням, до 5-6 дворов.

В Бийском округе насчитывались 2112, или 8,7 % всех губернских казахов, из которых на терри­тории Ануйской волости — 533, Сарасинской инородней управы — 367, Антоньевской станицы — 387, Чарышской станицы — 93, Нижнечарыжской волости — 107,7, Алтайской дючины — 88, Быст- рянской инородней управы — 1, Кергешской инородней управы — 1, Тогульской инородней управы—   78, Уймонской инородней управы — 58, Алтайской волости — 5, Барнаульской — 6, Бийской — 3, Смоленской — 24. А небольшая часть бийских казахов — 334 человека — перекочевала из Китая. Они не считали себя русскими подданными, образовав вольное общество «Обдольдо». Казахи этого общества, так же как и волостные казахи, были разбросаны по различным местностям; в данном слу­чае по речкам и урочищам: Регему — 3, Мукуру — 4, Чичкедалу — 3, Чаган-Бургузы — 27, Егему — 3, Теренколю — 15, Тархыты — 49, Карагаю — 31, Тебелер — 136, Уаган-Тау — 4, Судайры — 4, Туюк-Кобу — 3, Бахтырайду — 2, Бырату — 4, Борогал — 30, Алма — 3, Карачате — 13. Нередко можно встретить случаи совместного проживания казахов и калмыков (алтайцев), к примеру, в Сара- синской деревне, по всем инородным управам и по целому ряду урочищ и речек. Это обстоятельство можно объяснить тем, что и казахи, и калмыки в основном вели схожий образ жизни — скотоводче­ский [23; 242-246].

Пожалуй, основная масса казахов губернии численностью в 13 904 человека, или 56 % от всего губернского казахского населения, находилась в Змеиногорском округе, преимущественно вне пре­делов волостей — 5134, а остальные в различных волостях: больше всего в Александровской — 1730, в том числе в Староалейском селении — 137, в деревне Выдриха — 94, Ново-Шульбинском — 129, Бородулинском — 116, Шемонаевском — 61, Жерновском — 61, а также в различных заимках, зи­мовках и юртах этой же волости — 742 казаха. Далее, в Алейской волости — 368, Верхне-Алейской —   46, Новоалейской — 147, Бобровской — 201, Бухтарминской — 556, Верхне-Бухтарминской — 744, Владимирской — 570, Змеиногорской — 147, Зыряновской — 551, Колывановской — 369, Курь- инской — 260, Локтевской — 264, Нарымской — 818, Покровской — 379, Риддерской — 165, Усть- каменогорской — 318, Чарышской — 278, Шелковниковской — 491. Казахи, проживающие отдель­ными аулами вне пределов областей, располагались на землях Березовского, Берельского и Арчагин- ского имений — 276 человек, Устькаменогорского имения по реке Фигири — 119, Бельагачской сте­пи, Локтевского приставства — 4 476 и т.д. [23; 242-246].

И незначительное число казахов проживало в Кузнецком (30), Мариинском (2), Томском (112) и Калывановском округах Томской губернии [23; 2]. Здесь также численность городских казахов была небольшой.

Превалирование численности казахов в Томской губернии по сравнению с Тобольской более чем в 3 раза можно объяснить рядом причин, некоторые из них мы уже, кстати, отмечали. Семипала­тинская область, как регион, неблагоприятный по почвенно-климатическим условиям, выделяла ог­ромное число отходников-джатаков, которые, как правило, устремлялись в соседнюю Томскую гу­бернию [4;16-18], тем более что на Правом берегу Иртыша казахи таких родов, как аргыны, кереи и найманы кочевали испокон веков [24; 17]. Во-вторых, изъятие огромного земельного массива у каза­хов вдоль Иртыша в пользу казаков Иртышской линии оставило многих казахов области без плодо­родных родовых земель [25; 54]. Оставаться на казачьих землях при явно завышенных арендных пла­тежах казахи также не могли, и поэтому были вынуждены двигаться в сторону земель Томской гу­бернии. Кроме того, если в южных округах Тобольской губернии, особенно в приграничных с казах­ской степью Ишимском и Курганском округах, шла самая настоящая война казахских барымтачей, с крестьянами-переселенцами, по-своему отстаивавших свои родовые земли, то на территории Том­ской губернии мы встречаем случаи выработки мирных механизмов урегулирования конфликтов ка­захов с крестьянским населением. К примеру, одним из проводников такой «народной дипломатии» был крупнейший скотовладелец на территории Кулундинской степи на территории Барнаульского уезда Туйте Нурекенов [26; 71]. Чтобы обезопасить свой род от непрекращающихся высылок, он вступал в договорные отношения с местными крестьянами, обещал не только не потворствовать степным конокрадам, но и давал гарантию любыми средствами возвращать отбарымтованный степ­няками крестьянский скот, вплоть до возмещения их своим скотом [27; 1-36 об.]. Такое стремление некоторых казахских родоправителей избегать каких-либо конфликтов с властями, с крестьянскими обществами, скорее всего, было основано на «расчете житейских потребностей» [28; 5]. В противном случае, их попросту выселяли. Кстати, «народная демократия» Туйте Нурекенова не спасла его от принудительного выселения [24; 259 и об.], ибо царизм активно проводил политику заполнения юго­восточной части кабинетных земель крестьянами-переселенцами [29; 53].

По оценке некоторых царских чиновников, массовое переселение крестьян с европейской части России в Сибирь должно было привести к росту арендных цен на крестьянские и государственные земли. И казахи, не будучи в состоянии уплачивать возросшую арендную плату, должны были вер­нуться в места своих причислений [30; 3]. Но этому не суждено было сбыться, так как с 1906 г. боль- шая часть крестьян-переселенцев наделялась своей землей, нежели арендовала их у крестьян- старожилов [31; 303]. К тому же, на рубеже XIX-XX вв. территория Акмолинской и Семипалатин­ской областей стала регионом активного заселения переселенцами из крестьян европейской части России, куда, по мнению царских чиновников, должны были откочевать казахи Тобольской и Том­ской губерний [32; 11].

Поэтому не случайно, что в последующем казахское население Тобольской и Томской губернии не только не уменьшалось, но имело тенденцию роста. Так, к примеру, в 1911 г. в Тобольской губер­нии проживали уже 8964 казаха (для сравнения: в 1897 г. — 7 480), а в Томской — 28476 казахов (в 1897 г. — 24643) [33; 82]. Как видим, общая численность казахского населения в обеих губерниях выросла на 5353 человека, или на 16,6 %. Кроме того, к 1911 г. наметилась тенденция расширения ареала проживания казахов в нетрадиционных для казахов регионах Сибири: в Иркутской области — 609, Забайкальской — 251, Якутской — 58 и даже на Сахалине — 52 [334; 82]. Кстати, значительное число казахов, к примеру, в отдаленной Иркутской губернии, можно объяснить тем, что в основном это были лица мужского пола, сосланные царизмом за различные виды преступлений: согласно указу от 31 мая 1838 г. отсылаемых за преступления в арестантские роты казахов по истечении сроков нака­зания было предписано не возвращать в Казахстан. Надежных отдавали в солдаты, а остальных отправ­ляли в Иркутскую губернию на поселение [34; 178]. Ровно через 10 лет этот указ был подтвержден [34; 203], а 3 июня 1858 г. был четко определен район поселения казахов, отбывших наказание, — Восточ­ная Сибирь. В это же время поселение в Западную Сибирь было категорически запрещено [34; 245].

Затрагивая проблему численности казахов на территории Томской и Тобольской губерний, нель­зя не упомянуть данные Н.Е.Бекмахановой за 1915 г., когда на территории первой губернии уже ока­зались 52,2 тысячи казахов, а второй — 16,9. За 4 года численность казахского населения во внутрен­них уездах Западной Сибири увеличивается почти в 2 раза. Если ее подсчеты верны, то, видимо, рост численности казахов в Западной Сибири мог произойти из-за того, что начавшаяся Первая мировая война оставила многие крестьянские хозяйства без работников, что не могло не стимулировать здесь рост численности казахов [2; 175].

Таким образом, по материалам «Обзоров областей и переписей населения 1897 и 1911 гг.» сле­дует, что на территории Тобольской и Томской губерний численность казахского населения медлен­но росла, причем большая часть казахов проживала на территории Томской губернии. К началу вто­рого десятилетия XX в. наметилась также тенденция расширения ареала проживания казахов и на территории других губерний Сибири. Численность городских казахов была незначительной. Районы компактного расселения мы встречаем на территории Тюкалинского округа Тобольской губернии и почти во всех округах Томской губернии, которые в административном отношении примыкали к Ал­тайскому горному округу.

References

1. 1      Hagemeister. Statistical Review of Siberia. — St. Petersburg: Prosveshchenie, 1854. — P. 3. — 368 p.
2. 2     Bekmakhanova N.E. Multiethnic population of Kazakhstan and Kyrgyzstan in the era of imperialism (the 60-s of the XIX century-1917). — Moscow: Nauka, 1986. — 243 p.
3. 3      Overview of the Semipalatinsk region for 1886. — Semipalatinsk, 1887. — 115 p.
4. 4       Overview of the Semipalatinsk region for 1904. — Semipalatinsk, 1905. — 130 p.
5. 5      Overview of the Semipalatinsk region for 1902. — Semipalatinsk, 1903. — 95 p.
6. 6       Overview of the Semipalatinsk region for 1903. — Semipalatinsk, 1904. — 77 p.
7. 7       Overview of the Semipalatinsk region for 1906. — Semipalatinsk, 1907. — 138 p.
8. 8      Overview of the Semipalatinsk region for 1907. — Semipalatinsk, 1909. — 114 p.
9. 9      Overview of the Semipalatinsk region for 1909. — Semipalatinsk, 1910. — 120 p.
10. 10   Overview of the Semipalatinsk region for 1911. — Semipalatinsk, 1913. — 134 p.
11. 11   Tomskaya province. Statistical essay / Authors: V.Ya.Nagnibeda. — Tomsk: Printing VM Perelman, 1917. — 148 p.
12. 12   Kasymbaev Zh.K. The history of the city of Semipalatinsk (1718-1917). — Almaty: Olke, 1998. — 274 p.
13. 13   CSHA. — F. 3. — I. 8. — D. 2355.
14. 14   TF GATyumO. — F. 417. — I. 1. — On 584.
15. 15  The first general census of the Russian Empire in 1897. 28. Tobolsk Province. — St. Petersburg: Central Statistical Committee of the Ministry of Interior, 1905. — 297 p.
16. 16   Slovtsov P.A. Historical review of Siberia. — St. Petersburg: Type. J.H.Skorokhodova, 1886. — 619 p.
17. 17   North Kazakhstan: page chronicle of his native land. — Almaty: Kazakhstan, 1993. — 392 p.
18. 18   CSA RK. — F. 345. — Op. 1. — D. 340.
19. 19   Petropavlovskiy N. By the Ishim and Tobol: from travel and study of peasant life in Western Siberia //Notes Western Siberian Department of the Russian Geographical Society (RGS ZZSO). — Kn.8. — Issue 1. — Omsk, 1886. — 375 p.
20. 20    CSHA Russia. — F. 3. — Op. 8. — D. 13195.
21. 21    CSHA Russia. — F.Op.1. — D. 12266.
22. 22    Central State Archive of the Republic of Kazakhstan. — F. 64. — Op. 1. — D. 125.
23. 23   Patkanov S. Statistics showing the tribal structure of the Siberian population, language and birth foreigners. — St. Petersburg, 1912. — 911 p.
24. 24    Kasymbaev Zh.K. History of Kazakhstan. — Almaty: Rauan, 1995. — 222 p.
25. 25    Kasymbaev Zh.K. Under the protection of Russia. — Alma-Ata: Kazakhstan, 1986 — 136 p.
26. 26   Radlov V.V. From Siberia. Diary pages. — Moscow: Nauka, 1989. — 749 p.
27. 27    CSHA Russia. — F. 3. — I. 9. — D.14537.
28. 28    CSHA Russia. — F. 3. — I. 2. — D. 2860.
29. 29    GAAK Russia. — F. 4. — I. 1. — D. 2770.
30. 30   Materials on Kyrgyz land use. Akmola region. Omsk district. — Omsk, 1902. — Vol. 2. — 35 p.
31. 31   History of Siberia in five volumes. — Vol.3-2. — Leningrad: Nauka. Leningrad Branch., 1968. — 2000 p.
32. 32    Central State Archive of the Republic of Kazakhstan. — F. 369. — I. 1. — D. 8604.
33. 33    Asiatic Russia, in three volumes. — Vol.1. — St. Petersburg: Publishing of the resettlement of the Chief, Land and Agriculture, 1914. — 576 p.
34. 34    CraftI.I. Collection of Laws of the Kirghiz steppe regions. — Orenburg: Lithographic I.I.Zharinova, 1898. — 765 p.