Теоретические аспекты становления и развития местного самоуправления в Республике Казахстан

Местное самоуправление, согласно Европейской Хартии местного самоуправления, составляет одну из основ любого демократического строя, а принцип местного самоуправления должен быть признан в законодательстве страны и, по возможности, в ее конституции. Местное самоуправление позволяет демократизировать систему управления и решать местные вопросы с гораздо меньшей сте­пенью бюрократизации и большей эффективностью по сравнению с централизованной системой управления.

Европейская Хартия местного самоуправления в ст. 3 определяет понятие местного самоуправ­ления как право и реальную способность органов местного самоуправления регламентировать значи­тельную часть публичных дел и управлять ею, действуя в рамках закона, под свою ответственность и в интересах местного самоуправления [1].

Теоретические основы учения о местном самоуправлении были заложены в XIX в. Конституци­онное движение, толчок которому дали Американская и Великая французская революции, привело не только к появлению новых форм организации центральной власти, но и поставило задачу преобразо­вания местного управления на началах, свободных от сильной опеки.

Широкое распространение получили взгляды Т.Джефферсона на самоуправление небольших общин как на идеальную форму государственности. Кроме этого, одним из первых исследователей этой проблемы был Алексис Де Токвиль. В своем трактате «Демократия в Америке» он писал: «Общин­ные институты открывают народу путь к свободе и учат его пользоваться этой свободой, наслаждаться ее мирным характером». Одной из главных идей является его утверждение о том, что первоначальным источником власти является отнюдь не государство и даже не народ, а добровольно объединившиеся индивиды, сами управляющие своими собственными делами. Именно в таких условиях у людей фор­мируется истинное гражданское самосознание, чувство ответственности, способность соизмерять свои интересы с интересами ближних и согласовывать их.

В первой половине XIX в. большим влиянием пользовалась теория свободной общины. Ее сто­ронники доказывали, что право общины заведовать своими делами имеет такой же естественный и неотчуждаемый характер, как права и свободы человека. Государство должно уважать свободу общин­ного управления, потому что общины возникли раньше, и из этого положения выводились следующие основные признаки самоуправления: управление общинными делами по существу своему отличается от государственного управления; должностные лица общинного управления являются органами не государства, а общины; общины являются отдельными от государства юридическими лицами, всякое незаконное вмешательство государства в дела общины — нарушение ее прав [1; 1010]. Сущностное наполнение местного самоуправления в большой степени зависит от приверженности той или иной теории его становления. В процессе многовекового становления этого института развивающаяся науч­ная мысль знала немало противоречивых теорий.

Теория свободной общины [2], например, возникла в начале XIX в., когда общинными делами, общинным имуществом заведовали казенные, государственные чиновники. Эта система привела общинное хозяйство к полному его упадку. Поэтому требовалось научно обосновать необходи­мость ограничения вмешательства бюрократического центра в общинную систему ведения хозяйст­ва. Эту задачу и была призвана решить теория свободной общины, основные начала которой не­мецкие ученые заимствовали из французского и бельгийского права.

Теория свободной общины выдвигала следующие основополагающие начала организации мест­ного самоуправления:

• а) избираемость органов местного самоуправления членами общины;
• б) положение о разделении дел, которыми ведает община, на собственные дела и дела, по­ручаемые государством;
• в) местное самоуправление — это управление собственными делами общин, отличными по своей природе от дел государственных;
• г) органы местного самоуправления — органы общин, а не государства;
• д) государственные органы не вправе вмешиваться в собственную компетенцию общины. Они лишь следят за тем, чтобы община не выходила за рамки своей компетенции.

Одним словом, в лице коммунальных органов, согласно приведенной теории, создается как бы «государство в государстве» [3].

Теория свободной общины оказала определенное влияние на развитие законодательства пер­вой половины XIX в., найдя свое отражение и в положениях Бельгийской Конституции 1831 г. об особой «общинной» власти, а также в разработанной Франкфуртским Национальным собранием Конституции 1849 г., содержавшей статьи об особых основных правах общин. Хотя данная Консти­туция так и не приобрела реальной силы, оставшись всего лишь историческим документом.

Хозяйственная теория [4] возникла после крушения теории свободной общины и сделала попыт­ку опереться не только на признание самоуправляющейся общины отличным от государства субъек­том прав, но и на самосодержание коммунальной деятельности. Согласно данной теории, имеющей несколько уклонов, самоуправление есть заведование делами не государственного управления, а собственными делами общины. Одни авторы стремятся отождествить самоуправляющиеся едини­цы с частными союзами и корпорациями, учеными и благотворительными обществами, даже с промышленными компаниями, а другие относят общинную деятельность к публично-правовым, но не государственным делам. Таким образом, оправдывается полная самостоятельность коммуны и разрушается принцип правительственного надзора над местным самоуправлением. Эта теория полу­чила гораздо большее распространение, чем первая. Однако и она явно не соответствует тому мест­ному самоуправлению, которое реально и конкретно осуществляется на деле. Практика показала, что органы самоуправления осуществляли функции, носящие не только частноправовой, но и публич­но-правовой характер, свойственные органам публичной власти (принятие общеобязательных реше­ний, сбор налогов и др.). Оказалось, что нельзя дать точного разграничения дел собственно общин­ных (местных) и дел государственных, порученных для исполнения общинам. Те вопросы, решение которых осуществлялось органами местного самоуправления, не могут считаться только обществен­ными и противополагаться государственным вопросам, ибо они по своему содержанию (дорожное благоустройство, местные налоги, заведование образованием, культурой, здравоохранением и т.п.) не отличаются от местных задач государственного управления. Данные вопросы представляют интерес с точки зрения не только местного населения, но и государства.

Большое распространение получила и другая — юридическая теория [5], или теория «само­управляющихся единиц как юридических лиц». Согласно этой теории органы самоуправления вы­полняют функции государственного управления, но являются органами не государства как особо­го юридического лица, а городской и сельской общины, провинции, территориальных и других сою­зов. Все самоуправляющиеся единицы — субъекты предоставленных им правительственных прав, и эти права предоставлены государством названным единицам в полное обладание. Раз го­сударство признает неприкосновенность прав, принадлежащих кому-либо, то оно обязано все­мерно уважать и права общин. Заведывание делами общины должно быть предоставлено органам самой общины, а не органам государства. Отсюда необходимость выборных коммунальных орга­нов, в противоположность органам, назначаемым от правительства. В этой теории, имеющей стро­го логический характер с точки зрения профессиональной юридической казуистики, однако, со­всем отсутствует социальная точка зрения.

Все изложенные теории противопоставляли в той или иной степени и в различных толкованиях начало коммунального началу государственному. Государственная теория, наоборот, видит в местном самоуправлении часть государства. Самоуправление, согласно этой теории, сводится к воз­ложению на местное общество или, точнее, на выборные его органы осуществление задач го­сударственного управления. С этой точки зрения всякое управление публичного характера есть дело государственное и, следовательно, тот, кто несет обязанности по местному управлению, испол­няет задачи государства. Не обособление местного общества от государства, а, напротив, призыв этого общества к службе государственным интересам и целям составляет главный смысл местного самоуправления. Государственная теория впервые была сформулирована ещё Л.Штейном [6] и Р.Гнейстом.

Однако Л.Штейн и Р.Гнейст в нахождении отличительных признаков местного самоуправле­ния расходились, что послужило основанием для формирования в рамках общей государствен­ной теории самоуправления двух основных направлений — политического (Гнейст) и юридическо­го (Штейн).

Рудольф Гнейст полагал, что одна лишь выборность органов и должностных лиц местного са­моуправления еще не гарантирует реальности местного самоуправления, его самостоятельности. Зависимость любого чиновника, по мнению Гнейста, обусловлена тем, что служба для него — источ­ник средств для существования. Он вынужден служить чуждым ему интересам в силу своего эко­номического положения. Поэтому Гнейст связывал местное самоуправление с системой почетных и безвозмездных должностей, Гнейст и его сторонники видели основания самостоятельности орга­нов самоуправления в особенностях порядка их формирования, замещения отдельных местных должностей.

Большинство ученых поддерживали позицию Лоренца Штейна, который видел основания са­мостоятельности органов местного самоуправления в том, что они являются не непосредственны­ми органами государства, а органами местного сообщества, на которое государство возлагает осуществление определенных задач государственного управления.

Л.Штейн считал, что специфика местного самоуправления состоит в том, что самоуправляю­щиеся территориальные коллективы являются особыми субъектами права, особыми юридическими лицами, вступающими с государством в юридические отношения. Именно это обстоятельство отли­чает органы местного самоуправления от государственных органов, которые действуют от имени и в интересах государства, не имея каких-либо иных, отличных от государственных собственных интересов. Поэтому между государством и его органами немыслимы юридические отношения [6].

Общественная и государственная теории местного самоуправления имели своих сторонников в дореволюционной России, осуществившей в XIX в. земскую и городскую реформы. Основные начала общественной теории самоуправления получили свое обоснование в работах В.Н.Пешкова и А.И.Васильчикова. В.Н.Пешков, видный славянофил, основываясь на идеях о самобытности рус­ской общины и ее неотъемлемых правах, выступал за независимость местного самоуправления от государства, за необходимость равного участия в выборах всех членов земств, потому что они свя­заны одинаковыми общественными, земскими интересами. А.И.Васильчиков, противопостав­ляя местное самоуправление бюрократическому государственному порядку управления, приходил к выводу, что местное самоуправление чуждо политике: оно имеет свою особую цель и особую сферу деятельности. Государственная теория самоуправления получила свое развитие в работах та­ких видных дореволюционных юристов, как А.Д.Градовский, В.Н.Безобразов, Н.И. Лазаревский.

К государственной теории, с соответствующими важнейшими классовыми поправками, примк­нули и советские теоретики, которые советское самоуправление с его своеобразием объясняли лишь на основе последней теории.

Представители теории дуализма муниципального самоуправления пытались найти компро­мисс между сторонниками двух крайних точек зрения на природу местного самоуправления как со­ставной части государственной системы. П.Стучка выдвигает наряду с приведенными теориями еще «органическую теорию» самоуправления как направление, переходное к теории государст­венной. «Эта теория, — отмечал Стучка, — приравнивает все государство к живому организму. Государство — это сложная личность. Низшая организация — это община. Как низший социаль­ный организм, она обладает целым рядом публично-правовых полномочий, не делегированных от государства, а принадлежащих ей самостоятельно, по собственному праву, как социальному орга­низму» [7].

С конца XIX в. стали развиваться социал-реформистские концепции местного самоуправле­ния. Их развитие было связано с противостоянием социал-демократического и социалистического движений, с одной стороны, и коммунистического — с другой. Стратегической установке последних на мировую социалистическую революцию теоретики социал-реформизма противопоставляли программу постепенных реформ, направленных на улучшение политического и социально-экономического поло­жения трудящихся, значительную роль в которых могли бы сыграть органы местного самоуправле­ния. Эта теория не только стала основой муниципальной политики социал-демократических и социалистических партий, но и оказала заметное воздействие на политику коммунистических пар­тий таких стран, как Италия и Франция, которые результативно участвовали в муниципальных выбо­рах в послевоенные годы.

От принятой законодателями теории местного самоуправления зависят сущностное наполне­ние системы самоуправления в различных странах и ее особенности. Однако при всех индивидуаль­ных особенностях, присущих местному самоуправлению в разных государствах, по нашему мне­нию, можно отметить и некоторые свойственные ему существенные признаки, отличающие его от центральной правительственной власти.

Во-первых, это различие в характере власти. Центральная государственная власть есть власть суверенная, верховная, могущая сама себя реформировать, органы же местного самоуправления — власть подзаконная, действующая в порядке и пределах, указанных ей верховной властью.

Во-вторых, это разграничение сфер компетенции властей центральных и местных, т.е. определе­ние круга дел, предоставленных местному самоуправлению. В той или иной форме это разграничение проводится повсеместно. Обычно к ведению местного самоуправления отнесены дела местного хозяй­ства и создаваемого им благоустройства плюс те из общегосударственных дел, которые государство по закону возлагает на него.

В-третьих, это более или менее самостоятельные источники средств. Нельзя говорить о местном самоуправлении как об особом субъекте прав по государственному управлению, если ему не предостав­лены те или иные определенные и отграниченные средства для осуществления своих задач (местное обложение и т.п.).

В-четвертых, нельзя не указать и на территориально-ограниченный выборный принцип, который всегда сопутствует местному самоуправлению, хотя этот признак часто свойствен и центральной верховной власти (государственное самоуправление), и в связи с этим не может служить для разгра­ничения двух понятий.

Характер, направление и степень успешности деятельности городского управления, наравне с существующей избирательной системой, его организацией, правительственным надзором, определя­ются компетенцией, правами и обязанностями названного самоуправления.

Направление действий муниципальных органов еще отнюдь не предрешает объема их компетен­ции, прав и обязанностей, т.е. круга их ведомства и пределов власти. Между тем от упомянутого объема напрямую зависят значительность роли городского хозяйства и степень его реальной охватывающей си­лы, одним словом, его размах в осуществлении городского благоустройства в узком и широком смыс­ле этого понятия.

Объем компетенции, прав и обязанностей городского самоуправления определяется: 1) действую­щим законодательством; 2) обычным правом и 3) инициативой муниципальных органов.

Термин «самоуправление», как и большинство терминов в социальных науках, не имеет вполне точного и единого научного значения. В разных странах и разными авторами он понимается различно. При этом понятие городского самоуправления входит в понятие местного самоуправ­ления, а последнее — в понятие самоуправления в широком смысле этого слова, как вид в род. Одним словом, городское самоуправление является лишь частным случаем местного самоуправ­ления, включающего как городские, так и сельские общины, а равно более обширные админист­ративные единицы (край, область, округ, губернию, уезд, графство и т.п.) вместе с городами. Та­ким образом, принципиального различия между городскими и негородскими самоуправлениями не существует.

Понятие «самоуправление» понимается двояко: в широком и узком смысле. В первом слу­чае государство, располагающее представительными органами власти, можно рассматривать в качестве самоуправляющейся организации, в структуре которой парламент является органом самоуправления. Гораздо чаще в современной научной литературе термин «самоуправление» употребляется в узком смысле, выступая синонимом местного самоуправления. В данном случае подразумевается, что хозяйственными и иными делами какой-либо административно­территориальной единицы заведуют ее жители, а не центральные органы власти. Лишь в в том смысле самоуправление выступает в качестве самостоятельного института конституцион­ного права. Таким образом, можно утверждать, что самоуправление возникает там, где мест­ные дела противопоставляются общегосударственным, и на этом основании предполагается не только разграничение сфер компетенции центральных и местных органов власти, не только самостоятельность последних, но и их взаимная независимость. При этом, без сомнения, прави­тельство остается носителем государственного суверенитета, институты же самоуправления дейст­вуют в порядке и в направлениях, определяемых верховной властью.

Отмеченные выше особенности позволяют говорить, что в первом случае речь идет о верхов­ной власти, а во втором — о подзаконной. С принципиальной точки зрения это различие чрезвычайно важно, поскольку указывает на противоположность этих институтов. Вместе с тем на практике сфе­ры компетенции и сам государственно-правовой статус институтов самоуправления так причудливо сочетаются со сферой компетенции государства в лице его органов власти, самоуправление принимает столь разнообразные формы, что данное противопоставление утрачивает свое значение.

Определяют самоуправление также различно. К наиболее распространенным в европейской ли­тературе принадлежит определение известного германского ученого Г.Еллинека: «Самоуправле­ние — это есть государственное управление через посредство лиц, не являющихся профессиональ­ными государственными должностными лицами, управление, которое, в противоположность госу­дарственно-бюрократическому, есть управление через посредство самих заинтересованных лиц» [5; 8]. В дореволюционных земских кругах распространенным было следующее определение Н. Лазаревского: «Местное самоуправление есть децентрализованное государственное управление, где самостоятель­ность местных органов обеспечена системой такого рода юридических гарантий, которые, создавая действительность децентрализации, вместе с тем обеспечивают и тесную связь органов местного го­сударственного управления с данной местностью и ее населением» [8; 87].

Наконец, одни из самых известных зарубежных теоретиков местного самоуправления Р.Редлих и П.Ашлей определяют местное самоуправление как осуществление местными жителями или их избранными представителями тех обязанностей и полномочий, которые им предоставлены законода­тельной властью или которые принадлежат им по общему праву (common law) [9].

С точки зрения теоретиков марксизма, местное самоуправление определялось как государст­венное управление каким-либо кругом дел на местах, образуемое посредством избрания уполномо­ченных на то лиц от господствующего класса местного населения [10; 86].

Одним из новых направлений в процессе демократизации политической системы и обществен­ной науки в Республике Казахстан является реформа местного государственного управления и само­управления.

Наиболее «узким» местом государственного строительства остаются вопросы введения в стране местного самоуправления, а также взаимодействия его с органами местного государственного управ­ления. Последние изменения в Конституции Республики Казахстан, констатирующие, что маслихаты являются одним из органов местного самоуправления, внесенные по предложению Главы государст­ва, «оживляют» положения ст. 89 Основного Закона, принятого в 1995 г. [11]. При этом следует обра­тить внимание на несколько основных моментов.

Необходимо отметить, что государство определяет степень свободы деятельности местных орга­нов управления. В данном случае стремление государства, его центрального правительства создать ре­ально функционирующую систему местного самоуправления играет решающую роль. При определе­нии полномочий органов местного самоуправления, примерной их организационной структуры ока­зание поддержки инициативам в этом направлении либо, напротив, противодействие со стороны пра­вительства играют решающую роль.

Далее, следует определить последовательность реализации мероприятий по передаче полномо­чий. Это потребует внесения значительных изменений в законодательство и структуры системы го­сударственного управления.

В пункте 1 ст. 86 Конституции Республики Казахстан говорится, что «местные представитель­ные органы — маслихаты выражают волю населения соответствующих административно­территориальных единиц». В соответствии с Законом «Об административно-территориальном устройстве Республики Казахстан» [12] в систему административно-территориального устройства РК входят адми­нистративно-территориальные единицы: поселок, аульный (сельский) округ, район в городе, город, район, область. Если административно-территориальная единица не ограничивается районом, то, ду­мается, что маслихаты должны создаваться не только в районах. Таким образом, Конституция Республики Казахстан не запрещает, а допускает возможность образования маслихатов в таких админи­стративно-территориальных единицах, как сельский округ.

Именно в этом направлении идет формирование местного самоуправления в Республике Казах­стан. Изменения и дополнения в Конституции Республики Казахстан, продолжающееся реформиро­вание политической системы в Казахстане, способствующие демократизации общества, касаются орга­низации местного самоуправления.

Жизненно важным для деятельности местных органов власти является их правовая и админист­ративная обособленность и защищенность от вышестоящих уровней. И наконец, одним из самых сложных и настолько же важных вопросов является предоставление финансовых полномочий. В По­слании народу Казахстана от 6 марта 2009 г. Глава государства особо остановился на необходимости повышения бюджетной результативности. Он подчеркнул, что должны внедряться бюджетные програм­мы, «ориентированные на результат ...» [13].

Изменения и дополнения в Конституции Республики Казахстан от 21 мая 2007 г. внесли опреде­ленность в концепцию формирования местного самоуправления как целостной системы, способной решать основные вопросы на местах [14].

Усиление роли местных представительных органов и предоставление им дополнительных пол­номочий — один из первых шагов по формированию самоуправления на местах. Следует отметить, что предпосылки для создания четкой структуры местного самоуправления на территории городов и районов в Казахстане уже имеются. Такими органами являются маслихаты, избранные на основе сво­бодного, тайного, прямого всеобщего голосования. Необходимо учитывать, что местное самоуправ­ление в значительной степени является продолжением государственной власти, в то же время оно осуществляется с участием местного населения, поэтому имеет и общественную природу. Следова­тельно, органы местного самоуправления выполняют двоякие функции — государственную и него­сударственную .

Наиболее приемлем вариант, когда органы, как и местное самоуправление в целом, являются элементами государственного устройства, выполняют свою часть задач в общегосударственной сис­теме сдержек и противовесов.

Кроме того, местное самоуправление должно опираться на экономическую основу (переданные, выкупленные объекты собственности, движимое и недвижимое имущество, природные ресурсы).

К органам местного самоуправления можно отнести известные практике комитеты обществен­ного самоуправления, товарищеские суды, добровольные народные дружины, уличные, домовые и квартальные комитеты и другие самодеятельные организации населения. Формами местного само­управления могут выступать местные опросы населения, сходы и собрания, профессиональные и другие волеизъявления населения по месту жительства.

Неоднократно в средствах массовой информации публиковались проекты законов «О местном самоуправлении», в которых предлагались разные модели организации местного самоуправления в Республике Казахстан. Так, в проекте закона 2000 г. были предложены в качестве органов само­управления кенес, жамият и жетекши. Кенес — это местный представительный орган местного само­управления, жамият — исполнительный орган местного самоуправления, жетекши — глава исполни­тельного органа местного самоуправления [15].

На рассмотрение Мажилиса Парламента 29.06.2006 г. был внесен проект закона « О местном са­моуправлении в Республике Казахстан» [16]. Проектом закона органом местного самоуправления был представлен кенес, который должен был состоять из избираемых членов местного сообщества. Кенес, в свою очередь, должен был избирать тор-ага — лицо, осуществляющее организацию испол­нения решений, принятых кенесом и собранием местного сообщества (ст. 8). Однако проект был отозван из Парламента в 2007 г. [17].

Следует отметить, что в Закон Республики Казахстан «О местном государственном управлении в Республике Казахстан» от 2001 г. внесены соответствующие изменения, которые закрепили наконец-то положения о местном самоуправлении, как того требует ст. 89 Конституции Республики Казахстан. В основе поправок в этот Закон положена предложенная Президентом Республики Казахстан и поддержанная законодателем концепция, согласно которой основу местного самоуправления состав­ляют маслихаты — местные представительные органы. И мы полагаем, что придание маслихатам ста­туса органов самоуправления поднимает на новый уровень местные представительные органы, позво­ляет им решать задачи, стоящие перед местным сообществом, более качественно, с привлечением насе­ления соответствующей административно-территориальной единицы.

В условиях кардинальных экономических и политических реформ вопрос о соотношении го­сударственного управления и местного (территориального) самоуправления обретает особую зна­чимость.

Самостоятельность и независимость органов местного самоуправления от государства условны, ибо граждане и территория, на которой они проживают, неотделимы от государства. Более того, все дела местного значения хотя и решаются самостоятельно, но в русле государственной политики, со­четая интересы своего региона, своего населенного пункта с интересами государства. Территориаль­ное и местное самоуправление обретает характер общей мировой проблемы. Разграничение полномо­чий, сферы ответственности, круга решаемых задач между органами государственного управления и местного самоуправления — это в значительной мере компромисс, достигаемый во имя устранения противоречий между делами, общими для государства, и делами местного характера.

Региональное (местное) самоуправление основывается на праве граждан решать вопросы своего жизнеустройства самостоятельно на местном уровне, используя весь потенциал — интеллектуаль­ный, организационный, информационный, любые ресурсы, позволяющие на подлинно демократических принципах обеспечить нормальные условия жизни [18].

Местное самоуправление по всей своей природе является властью, наиболее приближенной к населению. Это форма самоорганизации населения для решения вопросов местного значения. Но раз­витие самоуправления происходит в соответствии с законами государства, при поддержке государст­ва и государственных гарантиях.

Местное самоуправление — понятие многогранное. Если дела местного значения финансируют­ся и осуществляются за счет местных налогоплательщиков, то можно говорить о непосредственных (или местных) формах управления. Однако зачастую многие вопросы затрагивают интересы не только местных жителей, но и всего государства. Это касается вопросов налогообложения, начисления и вы­платы пенсий, медицинского обслуживания населения, сектора образования, защиты экологии и др. Поэтому правомерно говорить о государственном управлении, когда в конкретном регионе перепле­таются интересы государства в целом и местного населения. Местное самоуправление представляет собой власть, напрямую связанную с народом, без каких-либо передаточных звеньев. Если возникает необходимость оказать воздействие на деятельность, поведение людей, то происходит это всегда открыто. За прошедшие годы принят ряд важнейших законодательных актов, способствующих поступательному развитию государственных и общественных институтов, обеспечивающих устойчивое социально-экономическое развитие Казахстана.

Первое десятилетие XXI в. ознаменовалось в Казахстане новым этапом конституционного строительства. Законом «О внесении изменений и дополнений в Конституцию Республики Казахстан» от 21 мая 2007 г. провозглашены принципиально важные для страны новеллы [14]. При этом в основном сохранились параметры казахстанской модели государственного устройства, выдержавшей проверку временем. В рамках данной модели в ходе конституционной реформы была осуществлена модернизация системы властных отношений, повысившая роль и влияние палат Парламента, которые отныне несут еще большую ответственность за состояние дел в государстве. Благодаря курсу на всестороннее развитие институтов гражданского общества, гармонизацию отношений государства и общества, сняты конституционные запреты и ограничения на более активное взаимодействие государственных и общественных институтов, модернизирована система местного самоуправления, сегодня полностью отвечающая внутренним условиям и потребностям нашей страны.

Развитие гражданской инициативы тесно связано с вопросами местного самоуправления. Этот институт, находящийся на стыке государства и гражданского общества, также требует своего укрепления и развития. В частности, необходимо с учетом накопленного опыта не только проводить разграничение функций государственного управления и местного самоуправления, но и широко привлекать органы местного самоуправления к участию в реализации государственных функций, имеющих местное значение. При этом в целях построения эффективной системы государственного управления и самоуправления данную работу необходимо проводить одновременно с дальнейшим разграничением сфер деятельности, функций и ответственности между различными уровнями государственной власти.

Список литературы

1. Муниципальное право: Учебник для высш. учебн. завед. — 3-е изд., перераб., доп. / Под ред. Ю.А. Дмитриева. — М.: Изд-во «Эксмо», 2005. — С. 1113.
2. РедлихР. Английское местное управление. — СПб., 1908.
3. МольP. Наука полиции по началам юридического государства: Пер. с нем. Р.Сементковского. — СПб., 1871.
4. Коркунов Н.М. Русское государственное право. — СПб., 1909. — Т. 2. — С. 489.
5. ЕллинекГ. Общее учение о государстве, право современного государства. — 2-е изд. — СПб., 1908. — С.108.
6. Штейн Л. Учение об управлении и правонарушении: Пер. с нем. — СПб., 1874.
7. Стучка П. Учение о государстве и конституции РСФСР. — М., 1923.
8. Лазаревский Н.И. Самоуправление // Мелкая земская единица. — СПб., 1903-1904. — С. 87.
9. Ашлей Перси Местное и центральное управление: Пер. с англ. / Под ред. В.Дерюжинского. — СПб., 1910. — С.З; Редлих Р. Английское местное управление. — СПб., 1908.
10. Ленин В.И. Полное собрание сочинений. — Т. 32. — С. 268.
11. Конституция Республики Казахстан от 30.08.1995 (с изменениями и дополнениями от 07.10.1998, 21.05.2007 г.) //pavlodar.com/zakon/index.html
12. Закон Республики Казахстан «Об административно-территориальном устройстве Республики Казахстан» от 8.12.1993 № 2572-XII (с изменениями и дополнениями на 4.06.2006 г.).
13. Назарбаев Н.А. Через кризис к обновлению и развитию: Послание Президента Республики Казахстан Н.А.Назарбаева народу Казахстана. 6 марта 2009 г. // Страна и мир. — 2009. — (№ 9) 9 марта. — С. 1, 4, 5.
14. Закон Республики Казахстан «О внесении изменений и дополнений в Конституцию Республики Казахстан» от 21 мая 2007 г. // Казахстанская правда. — 2007. — 22 мая.
15. Проект закона Республики Казахстан «О местном самоуправлении в Республике Казахстан» // Индустриальная Кара­ганда. — 2000. — 20 сент.
16. Постановление Правительства Республики Казахстан от 29.06.2006 г. № 594 «О проекте Закона Республики Казахстан «О местном самоуправлении в Республике Казахстан».
17. Постановление Правительства Республики Казахстан от 13 марта 2007 г. № 188 // Об отзыве проекта закона РК «О мест­ном самоуправлении в Республике Казахстан».
18. Толковый словарь Конституции Республики Казахстан. — Алматы: Жеты Жаргы, 1996. — 368 с.