Нынешний период реформирования судебной системы отличается исключительной насыщенностью событий. Впервые в истории конституционного развития Казахстана в статье 4 Конституции, к действующему праву в Республике Казахстан отнесены нормативные постановления Верховного суда. Это вызвало повышенный интерес ученых и практиков к выяснению природы и характера нормативных актов высшего судебного органа страны. Ученый-правовед С. Ударцев утверждает, что Конституция предприняла попытку очертить круг действующего в Казахстане права. Эта попытка положительна как отход от сведения права в обыденном сознании лишь к нормативным актам законодательной и исполнительной власти, для частичного официального расширения субъектов правотворчества, что важно и для юридической практики, особенно в современный динамичный период. Прежде рекомендательные, ориентировочные для судов постановления пленума Верховного суда по обобщению судебной практики стали по Конституции 1995 года официально признаваемой формой нормативных правовых актов. По его мнению, у Верховного суда появилась «новая деятельность – правотворческая и праворегулирующая». Важная правотворческая функция судов связана с реальным их правом выбора правовых норм, нормативных актов, регулирующих те или иные отношения, особенно в случае коллизии норм. Судебное толкование приобретает правообразующее, правокорректирующее значение. На основе анализа ряда принятых постановлений исследователь делает вывод, что нередко в постановлениях Верховного суда содержатся положения, разрешающие конфликт юридических норм или предоставляющие самим судам, исходя, например, из конституционных положений и положений действующего права, решать вопрос о применимости тех или иных положений законодательства. Верховный суд и вся судебная система становятся более активным фактором динамичной эволюции общества. Доктор юридических наук Е. Абдрасулов также считает, что разъяснения законодательства, даваемые Верховным судом РК в нормативных постановлениях, являются, во-первых, толкованием, во-вторых, они носят официальный характер. В современных условиях реализации принципа прямого действия конституционных норм, считает ученый, возможно и необходимо нормативное толкование Конституции Верховным судом для более эффективной реализации указанного выше принципа. Более того, по мнению Е. Абдрасулова, несмотря на высказывания отдельных исследователей о том, что «в ходе толкования нельзя создавать новые нормативные правовые акты или вносить в действующие правовые нормы какие-либо дополнения и изменения», судебное нормативное и казуальное толкование содержит признаки источников права, поскольку в результатах интерпретационной деятельности содержатся конкретизирующие нормы, полученные в ходе логического вывода из более общих и абстрактных исходных норм, сформулированных самим законодателем. Некоторые ученые выдвигают тезис о том, что нормативные постановления Верховного суда не являются нормативным правовым актом и они якобы «вторичны» по отношению к ним. Обосновывается это тем, что согласно статье 81 Конституции Верховный суд «дает разъяснения по вопросам судебной практики», а также ссылкой на Закон Республики Казахстан «О нормативных правовых актах», которым нормативные постановления Верховного суда не включены в иерархическую содержание пункта первого статьи 4 Конституции о том, что «действующим правом в Республике Казахстан. Анализируя содержание пункта первого статьи 4 Конституции о том, что «действующим правом в Республике Казахстан являются нормы Конституции, соответствующих ей законов, иных нормативных правовых актов, международных договорных и иных обязательств республики, а также нормативных постановлений Конституционного совета и Верховного суда республики», Г. Сапаргалиев и Г. Сулейменова считают, что согласно этой норме Конституции источники действующего права делятся на: 1) нормы Конституции; 2) нормативные правовые акты; 3) нормативные постановления Конституционного совета и Верховного суда. Анализируя выше сказанное, можно сделать вывод, что нормативные постановления Верховного суда не входят во вторую группу и потому не являются нормативными актами. На взгляд автора, логический, смысловой и филологический анализ позволяет выделить не три, а две основные группы источников действующего права, приведенных в Конституции: 1) нормы Конституции; 2) соответствующие им иные нормативные правовые акты, в том числе нормативные постановления Верховного суда. Употребленный в упомянутой конституционной норме применительно к нормативным постановлениям Конституционного совета и Верховного суда союз «также» является не разделительным, а соединительным и не дифференцирует источники действующего права на нормативные правовые акты и ненормативные постановления Конституционного совета и Верховного суда, а лишь устанавливает их перечень. В официальном толковании пункта 1 статьи 4 Конституции, данном Конституционным советом 28 октября 1996 года, указывается, что действующее право Республики Казахстан рассматривается как система норм, содержащихся в принятых правомочными субъектами в установленном порядке нормативных правовых актах: Конституции и соответствующих ей законах республики, указах Президента, постановлениях Парламента, его палат и Правительства республики, иных нормативных правовых актах, международных договорах, ратифицированных Республикой Казахстан, нормативных постановлениях Конституционного совета и Верховного суда республики. Особо подчеркнуто, что «все указанные нормативные правовые акты (выделено нами) включаются в состав действующего права. В постановлении Конституционного совета от 6 марта 1997 года подчеркнуто, что в качестве нормативного рассматривается «такое постановление Верховного суда, в котором содержатся разъяснения судам по вопросам применения законодательства (его норм) и формулируются определенные правила поведения субъектов в сфере судопроизводства». Такое нормативное постановление, являющееся обязательным для всех судов республики, издается по вопросам применения в судебной практике норм законодательства, в том числе норм Конституции РК. Формулировка понятия «действующее право» в пункте 1 статьи 4 Конституции и официальное толкование этой нормы Конституционным советом не дают оснований для разделения перечисленных в ней нормативных правовых актов на нормативные и ненормативные. Статья 81 Конституции определяет сферу деятельности Верховного суда, а не характер и юридическую природу его нормативных постановлений. Содержательная сторона нормативных постановлений Верховного суда определяется его наименованием «нормативные» и их вхождением в состав действующего права, т.е. статьей 4 Конституции. Рассуждения авторов публикации, основанные на вопросе: «Почему Конституция Республики Казахстан акт Верховного суда называет «нормативным постановлением», а не «нормативным правовым актом»?», и последующие выводы о том, что нормативные постановления Верховного суда являются «актами, обладающими свойствами нормативного (а не нормативными правовыми актами) и лишь формально обязательны при рассмотрении дел», не основаны на Конституции, толковании ее норм Конституционным советом и законе. Употребление юридической дефиниции «постановление», тем более с определением «нормативное», не должно вызывать сомнений в свойстве нормативности такого акта, так же как не подвергается сомнению по этому признаку нормативный характер постановлений Конституционного совета, постановлений Правительства, постановлений Парламента и его палат. Авторы публикации признают и не подвергают сомнению нормативность постановлений Конституционного совета лишь только по тому признаку, что в статье 4 Конституции они (наряду с нормативными постановлениями Верховного суда) названы нормативными постановлениями, а не нормативным правовым актом. Впервые сформулированная конституционная терминология «действующее право» и включение в его состав нормативных постановлений Верховного суда является признанием в качестве источника права в Казахстане так называемого прецедентного права, основанного на судебной практике. В отличие от классического прецедентного права, когда нижестоящие суды выносят решения, ссылаясь на конкретное аналогичное дело, рассмотренное другим (как правило, вышестоящим) судом, казахстанское действующее право включает в себя «обобщенное», «синтезированное» прецедентное право, т.е. судебную практику не конкретного дела, а определенной категории дел по всей республике, одобренной к применению не отдельным судьей, а высшим органом судебной власти - пленарным заседанием Верховного суда. В этом отношении Конституция Казахстана опередила Конституцию РФ и других стран СНГ. Так, согласно статье 126 Конституции России Верховный суд дает «разъяснения по вопросам судебной практики». Как известно, до принятия новой Конституции Казахстана Верховный суд в соответствии с законом также давал «руководящие разъяснения» судам по вопросам применения республиканского законодательства, возникающим при рассмотрении определенных дел». В конституциях советского периода и Конституции РК 1993 года акты Верховного суда вообще не обозначались, и их юридическая конституционная характеристика отсутствовала. Действующая Конституция не случайно избегает термина «разъяснения» при характеристике юридического содержания и вида правового акта судебной власти и вводит качественно новое определение актов Верховного суда «нормативные постановления». Это требует от казахстанских ученых качественно новых научных исследований места нормативных постановлений Верховного суда в системе действующего права. Для юристов нет необходимости разъяснять, какая огромная содержательная и правовая разница между «разъяснениями по вопросам судебной практики» и «нормативными постановлениями Верховного суда». Хотя фактическая база для принятия этих актов осталась прежняя - обобщение судебной практики, характер и содержание окончательного правового документа существенно изменились. Об этом свидетельствует и статья 4 Закона РК «О нормативных правовых актах», согласно которой нормативные постановления Верховного суда и Конституционного совета закреплены вне иерархии нормативных правовых актов. Обратим внимание, что закрепление «вне иерархии» не означает нахождение вне системы нормативных правовых актов, как предполагают авторы публикации, а лишь свидетельствует об особой юридической силе нормативных постановлений Верховного суда и Конституционного совета. Она определяется тем, что для Конституционного совета обязательными являются нормы Конституции, а для Верховного суда - нормы Конституции и законов (пункт 1 статьи 77 Конституции). К тому же постановлением Конституционного совета от 13 декабря 2001 года определенно, что «из права давать официальное толкование норм Конституции следует юридическая сила решений Конституционного совета, равная юридической силе тех норм, которые стали предметом его толкования». Нормы конституционного права, делает вывод Конституционный совет, «применяются в единстве с положениями соответствующих постановлений Конституционного совета, которые, пунктом 1 ст. 4 Конституции признаны источником действующего права Республики Казахстан». Нормы законодательства, ставшие предметом рассмотрения на пленарном заседании Верховного суда, на взгляд автора должны применяться в единстве с положениями соответствующих нормативных постановлений Верховного суда. В решениях Конституционного совета закреплено, что поскольку пункт 1 статьи 4 Конституции относит нормативные постановления Верховного суда к действующему праву РК, а пункт 2 этой же статьи закрепляет верховенство Конституции и прямое действие ее норм, то Верховный суд вправе, руководствуясь статьями 17 и 22 Конституционного закона «О судебной системе и статусе судей в Республике Казахстан», издавать нормативные постановления по вопросам применения норм Конституции, конституционных, обычных законов и иных нормативных правовых актов в судебной практике. Таким образом, если Конституционный совет вправе толковать нормы Конституции в «чистом виде», независимо от их применения или неприменения, то Верховный суд обобщает практику примененных судами конституционных норм и дает соответствующие разъяснения. В них может быть дана интерпретация норм законодательства (судебное толкование), могут содержаться положения, относящиеся к разрешению коллизий между нормами Конституции и законов, положениями законодательных актов или иных нормативных актов, а также определяться особенности применения судами законодательства. Нормативные постановления Верховного суда должны точно соответствовать Конституции и не противоречащим ей законам, так как согласно статье 77 Конституции судья при отправлении правосудия независим и подчиняется только Конституции и закону. Включение Верховного суда в состав органов, официально определяющих содержание действующего права, объективно предопределяет его роль не только как суда высшей инстанции по конкретным делам, но и как органа, призванного формировать образцы разрешения судебных дел, быть информационным и интеллектуальным центром судебной системы, а в случае необходимости нормативно корректирующим по применению законов судами в случае их коллизии или неясности и направлению судебной практики, исходя из духа и принципов права. В ходе принятия нормативных постановлений Верховный суд, на основе системного анализа и сопоставления норм Конституции и законодательства, восполняет некоторые «пробелы права», разъясняет практическое применение законов в соответствии с их содержанием и основными принципами. Особенностью судебной власти является то, что она распространяется на все дела и споры, и в этой связи судья обязан разрешить спор даже при отсутствии нормы права. Так, согласно статье 6 ГПК, в случае отсутствия норм права, регулирующих спорное правоотношение, суд применяет нормы права, регулирующие сходные отношения, а при отсутствии таких норм разрешает спор исходя из общих начал и смысла законодательства. Следовательно, судебная практика, на законной основе, восполняет пробелы права и закона. Верховный суд, обобщив такую судебную практику, дает разъяснения, регулирующие новые правоотношения и восполняющие пробелы законодательства. Принятые нормативные постановления Верховного суда направлены на последовательную реализацию конституционных принципов демократического государства, высшими ценностями которого являются человек, его права и свободы. Так, в декабре 2002 года Верховный суд, основываясь на конституционной норме о праве на защиту, подчеркнул, что осуществление судопроизводства на принципах приоритета охраны прав, свобод человека и гражданина, неприкосновенности, уважении чести и достоинства личности, презумпции невиновности, состязательности, равенства всех перед законом и судом неразрывно связано с обеспечением конституционного права каждого на получение квалифицированной юридической помощи адвоката (защитника). В соответствии с этим Верховный суд впервые в нормативном документе закрепил правило, по которому право на защиту должно реализовываться с участием профессиональных адвокатов или иных лиц, допущенных в качестве защитника, - супруги (супруга), близких родственников или законных представителей подозреваемого, обвиняемого, подсудимого, представителей профсоюзов и других общественных объединений, только при условии наличия у них специальных юридических знаний и способности оказать подзащитным реальную квалифицированную юридическую помощь. Именно это положение вызвало критику авторов публикации, так как, по их мнению, это новая норма права, и кроме того, определяющие слова «способны оказать квалифицированную юридическую помощь» в свою очередь требуют разъяснения кем и по каким критерия нормативном постановлении прямо указано, что органы дознания, следствия и суды (ответ на вопрос: кем? обязаны выяснить этот вопрос (в том числе и по установленным критериям), и если лицо, избранное подозреваемым, обвиняемым, подсудимым, осужденным в качестве защитника, не способно обеспечить квалифицированную юридическую помощь, обсудить вопрос о привлечении к делу профессионального адвоката. Супруг (супруга), близкие родственники или законные представители подозреваемого, обвиняемого, подсудимого, представители профсоюзов и других общественных объединений, разъяснено в постановлении Верховного суда, могут участвовать в деле наряду с адвокатом. Таким образом, позиция Верховного суда основана на Конституции, которая обладает свойством прямого действия и обязательным условием обеспечения конституционного права на защиту и получение квалифицированной юридической помощи, определяет участие в деле:
1) либо профессионального адвоката;
2) либо супруга (супруги), близких родственников или законных представителей обвиняемого, представителей общественных объединений,если они обладают специальными юридическими знаниями и способны оказать квалифицированную юридическую помощь;
3) либо адвокатов, а также иных лиц, указанных в части 2 статьи 70УПК, даже если они не способны оказать квалифицированную юридическуюпомощь и не обладают специальными юридическими знаниями.
По мнению Верховного, суда, главное - не количество участвующих в деле защитников, а их способность реально обеспечить и представлять интересы и права гражданина. Нормативное постановление не ограничило, как ошибочно полагают авторы публикации, количество участвующих в деле защитников присутствием только адвоката, либо только защитника, а позволило иметь их неограниченное количество, так как в пункте 4 постановления записано, что «лицо, избранное в качестве защитника, может участвовать в деле наряду (выделено нами) с профессиональным защитником». Никакой новой нормы права Верховный суд не создал, а лишь воспроизвел требование статьи 13 Конституции о праве каждого на получение «квалифицированной юридической помощи». Во всех других случаях реальное право на защиту может быть заменено на присутствие формального представителя, не обладающего ни специальными знаниями, ни способностью оказать квалифицированную юридическую помощь. Учитывая, что конституционная норма обладает верховенством и свойством прямого действия, Верховный суд разъяснил порядок применения норм УПК в целях реального обеспечения квалифицированного права на защиту, приоритета прав и свобод человека.
На наш взгляд, Верховный суд не вправе принимать нормативные постановления, противоречащие Конституции и законам, но он вправе и обязан разъяснить судам, как применять законодательство в случае их противоречия друг другу, а также в случае пробелов права на основе системного анализа и принципов права, исходя из обобщения судебной практики. Верховный суд в отличие от Парламента не занимается нормотворчеством «в чистом виде» для урегулирования общественных отношений, а лишь разъясняет правильное применение норм Конституции и законов на основе (и только) обобщения судебной практики конкретных дел определенной категории. При этом судебный орган не подменяет Парламент, а разъясняет вопросы разрешения спорных ситуаций, в том числе в пограничных и промежуточных отраслях права. Если же законодательный орган посчитает необходимым по-иному урегулировать эти вопросы (ранее не бывшие в поле зрения законодателя), он вправе принять соответствующий закон, и нормативное постановление Верховного суда перестанет действовать. Позиция, при которой Верховный суд вправе лишь переписывать нормы законодательства без их интерпретации и восполнения пробелов, лишена смысла, так как сводит на нет нормативность и регулирующий характер нормативных постановлений, роль и значение Верховного суда в системе судебной власти. Никакой новой нормы права Верховный суд не создал, а лишь воспроизвел требование статьи 13 Конституции о праве каждого на получение «квалифицированной юридической помощи». Во всех других случаях реальное право на защиту может быть заменено на присутствие формального представителя, не обладающего ни специальными знаниями, ни способностью оказать квалифицированную юридическую помощь. На взгляд автора, Верховный суд не вправе принимать нормативные постановления, противоречащие Конституции и законам, но он вправе и обязан разъяснить судам, как применять законодательство в случае их противоречия друг другу, а также в случае пробелов права на основе системного анализа и принципов права, исходя из обобщения судебной практики. Верховный суд в отличие от Парламента не занимается нормотворчеством «в чистом виде» для урегулирования общественных отношений, а лишь разъясняет правильное применение норм Конституции и законов на основе (и только) обобщения судебной практики конкретных дел определенной категории. При этом судебный орган не подменяет Парламент, а разъясняет вопросы разрешения спорных ситуаций, в том числе в пограничных и промежуточных отраслях права. Если же законодательный орган посчитает необходимым по-иному урегулировать эти вопросы (ранее не бывшие в поле зрения законодателя), он вправе принять соответствующий закон, и нормативное постановление Верховного суда перестанет действовать. Позиция, при которой Верховный суд вправе лишь переписывать нормы законодательства без их интерпретации и восполнения пробелов, лишена смысла, так как сводит на нет нормативность и регулирующий характер нормативных постановлений, роль и значение Верховного суда в системе судебной власти. Верно, подчеркивалось в юридической литературе, что любое логическое развитие ранее сформулированного положения предполагает привлечение новых понятий, определений, методов сравнения, противопоставления и т.д., т.е. такие мыслительные операции, которые вносят новизну в понимание рассматриваемого вопроса. При отсутствии этого элемента новизны всякое уяснение, комментирование и разъяснение являются бессмысленными. Поэтому толкование всегда несет в себе элемент нового понимания действующего закона или же понимания его в связи и применительно к конкретному факту либо к группе фактов.
Список литературы
1.Ударцев С. Суд и правотворчество. Материалы международной научно-практической конференции 27 - 28 марта 1997 г. «Законотворческий процесс в Республике Казахстан: состояние и проблемы», Алматы, 1997. С. 181 - 193.
2.Абдрасулов Е. Судебная власть и ее роль в праворазъяснительной деятельности. Зангер, № 2, 2004. С.22 - 24.
3.Сапаргалиев Г., Сулейменова Г. О характере нормативных актов Верховного суда Республики Казахстан / Правовая реформа в Казахстане. № 4, 2003. С. 20 - 26.
4.Ожегов С. И. Словарь русского языка. М., 1983. С. 700.
5.Сборник нормативных постановлений Конституционного совета Республики Казахстан/Астана. 2003. С. 30.
6.Закон КазССР «О судоустройстве в КазССР», Ведомости Верховного Совета Казахской ССР, 1990. № 48, ст. 443.
7.Сапаргалиев Г., Сулейменова Г. О характере нормативных актов Верховного суда Республики Казахстан / Правовая реформа в Казахстане. № 4, 2003. С. 20 -26
8.Нормативное постановление Верховного суда Республики Казахстан №26 от 6 декабря 2002 года «О практике применения уголовно процессуального законодательства, регулирующего право на защиту»/ Казахстанская правда, № 6 - 7, 9.01.2003.