Исследование правового нигилизма как определенного явления сознания и формы социального поведения обязательно предполагает анализ термина, обозначающего это явление. Правильное определение понятий в каждой науке имеет большое теоретическое и практическое значение, поскольку в научных понятиях отражаются самые существенные, узловые связи и отношения окружающего мира и познания. Прежде всего, необходимо выявить значение и содержание « правовой нигилизм». Для правильного и точного определения данного понятия послужит отграничение правового нигилизма от смежных понятий. Необходимо отличать правовой нигилизм от сходных с ним понятий: критики права, правовой демагогии, отчуждение в праве, аномии, дисномии, неправа (негативного права).
Критика в переводе с греческого означает искусство суждения. Это способность к оценке, проверке, одна из важнейших способностей человека, предостерегающая его от последствий заблуждений и ошибок [1, С.226]. Критика – это отрицательное суждение о чем-нибудь, указание недостатков [2, С.595]. И в том и в другом случае – отрицание, однако если правовой нигилизм отрицает прогрессивные правовые идеи, нормы и идеалы, то критика направлена прежде всего на отрицание ложных идей, норм, консервативных правовых привычек, установок, несовершенных юридических институтов. Различие можно найти и в их результатах. Если правовой нигилизм подрывает правовые устои общества, является тормозом прогрессивного правового развития, то критика направлена на совершенствование правовой системы, фактор социально правового прогресса. Несмотря на эти различия, в реальной жизни грани между критикой права и правовым нигилизмом весьма условны и подвижны. Некомпетентная критика правовой системы не только средствами массовой информации, но и нередко юристами способна вызвать крайне нежелательный социально-правовой эффект, в том числе породить у населения негативное отношение к юридическим учреждениям. Такое же отношение может вызвать и компетентная критика несовершенного закона, так как смысл правового нигилизма – в абсолютизации критики и негативное его действие – в негативном отношении не только к плохому в правовой сфере, но и к хорошему. Чтобы компетентная критика не способствовала правовому нигилизму, она должна отвечать следующим требованиям: быть компетентной, то есть научно обоснованной, и не сводиться к голому отрицанию, носить конструктивную направленность (содержать практически реализуемые предложения относительно конкретных путей совершенствования правовых институтов, деятельности правовых учреждений); быть конкретной (критике должны подвергаться конкретные статьи, институт, а не весь нормативно-правовой акт). Кроме того, критика должна исключать ухудшение правовой атмосферы в обществе (регионе).
К правовому нигилизму тесно примыкает понятие правовой демагогии.
Демагогия в переводе с греческого означает «веду народ», это обман лживыми обещаниями, лестью и преднамеренным извращением фактов [3, С.70].
Правовая демагогия – особый вид социальной демагогии, состоящий в общественно опасном, намеренном, обманном, конфликтном, внешне эффектном воздействии отдельного лица, либо различных объединений граждан (иностранцев) на чувства, знания, действия доверяющих им людей посредством различных форм ложного одностороннего, либо грубо извращенного представления правовой действительности для достижения собственных, групповых порочных корыстных целей, обычно скрываемых под видом пользы народа и благосостояния государства.
Правовая демагогия приносит социальный вред и в силу этого общественно опасна. Общественная опасность правовой демагогии заключается в том, что она способна дестабилизировать существующий политический и правовой порядок. Для этого достаточно перечислить основные формы ее проявления, называемые В.К.Бабаевым: а) требование принять закон (либо иной правовой акт) по предмету, который в принципе не может быть объектом юридической регуляции; б) предложение отменить научно-обоснованный и эффективный закон, который для определенной части граждан обременителен, но в целом необходим государству и мировому сообществу; в) искусственное противопоставление друг другу различных по юридической силе нормативно-правовых актов; г) неосновательная, неаргументированная, а сугубо эмоциональная критика Конституции либо иных законов государства; д) признание “квалифицированного молчания” законодателя за опасный и умышленный пробел законодательства; е) акцент на права человека при полном забвении других юридических и общечеловеческих ценностей; ж) предложения о необходимости и полезности “сотрудничества” власти и мафии; з) подмена юридической аргументации при оценке того или иного правового явления, процесса, состояния моральными доводами, то есть сознательная “экономическая перегруженность” языка закона, либо его реализация; и) огульное развенчание всех результатов отечественной (особенно советской) правовой науки и практики; к) обвинение того или иного известного деятеля, должностного лица либо влиятельной организации в совершении тяжкого преступления при отсутствии реальных доказательств; л) сознательное принятие декларативных по форме (и глубоко демагогических по содержанию) нормативно-правовых, в том числе законодательных актов [4, С.316].
Особая опасность правовой демагогии состоит в том, что она готовит почву для провокаторов и крупномасштабных социальных провокаций. Если правовой нигилизм означает отрицание ценности права, то правовая демагогия признает определенную ценность юридического и именно ее использует в своих целях. Правовой демагог может быть “глубоким” нигилистом, но ценность права осознает и это его свойство эксплуатирует.
Если правовой нигилизм – это явление политико-юридической культуры, умонастроение, овладевшее массовым сознанием, при котором в широких слоях населения распространено глубокое безразличие к правовым реформам, отсутствие убеждения в положительном их результате, то правовая демагогия признает определенную ценность права и именно ее использует в своих целях.
Термин “отчуждение” появился давно и имеет различные значения. “Отчуждение – в самом общем плане трактуем как потерю человеком собственной субъектности в общении со значимыми другими” [5, С.19]. “Иногда отчуждение понимается как абсурдность и произвол, а к его жертвам в равной мере относят представителей самых различных слоев общества, переживающих отчужденное состояние как бессмысленность собственного бытия. Очень часто отчуждением объясняются утрата человеком себя, веры, ценностей, отчаяние, страх, дезорганизация. В экзистенциалистской философии отчуждение понимается как нигилизм, как всеобщая опустошенность сознания и утрата ценностных характеристик бытия. Высшая стадия нигилизма означает полное и добровольное самоотчуждение человека, опустошенность духа, но уже с осознанием корней абсурдности бытия и глубинных причин страха” [6, С.61]. Суть отчуждения в том, “что продукт деятельности человека и сообщества людей обособляется от индивида, группы, общества и выступает как чуждый им, самостоятельно функционирующий фактор общественной жизни” [7, С.4].
Таким образом, под отчуждением в праве можно понимать обособление права от индивида, группы, общества и выступающий как чуждый им, самостоятельно функционирующий фактор общественной жизни. То есть человек ощущает разрыв между своими ожиданиями, желаниями и действующими нормами права, испытывает чувство изоляции, непричастности, что препятствует усвоению правовых норм. Эти нормы не становятся “моими”, поэтому они не обязательны для “меня”. Это нечто чуждое и далеко не всегда понятное. Наиболее очевидное проявление правового отчуждения – невозможность осуществить законные права, адекватно исполнять законы в силу несовершенства как самих законов, так и механизма их применения и исполнения. Недостаточно отработанная юридическая техника, пробельность, противоречивость законодательства порождают отчуждение от права граждан, которые не обладая необходимым минимумом правовых знаний, правовой культуры, чувствуя себя бессильными перед лицом государственных учреждений, применяющих законы неправовыми способами, заражаются правовым нигилизмом.
Таким образом, правовой нигилизм по сути и есть правовое отчуждение, происходит как бы отторжение права, общество стремится обойтись без него. Более того, если “отчужденный от права человек – не только внутренний и внешний нонконформист, но он еще поглощен правовым идолопоклонством, то есть искренней или неискренней верой в то, что существующие законы совершенны, что в них закреплен всеобщий порядок и социально-политическая гармония. Иначе говоря, если следствием отчуждения от права является неспособность к критической его оценке” [8, С.134], то правовой нигилист критически относится к праву, закону.
Аномия – (от французского “anomie” – отсутствие закона) – нарушения в ценностно-нормативной системе общества, падение престижа права, низкая степень воздействия социальных норм на поведение индивида, регулятивная дисфункция социальных норм в силу социальной дестабильности общества. Аномия возникает в условиях, когда базовые потребности индивид не может реализовать правовыми способами, когда жизненные условия побуждают его к “двойной игре”, “двойной морали”, изысканию обходных путей в удовлетворении насущных нужд. Аномия связана с переоценкой базовых ценностей, стереотипов поведения, временным затруднением общеправовой регуляции общества, распадающегося на корпоративные группы [9, С.218].
Характерными чертами этого явления являются:
1)состояние общества, при котором для его членов утрачена значимость санкционированных обществом социальных норм и предписаний и потому относительно высока частота отклоняющегося и саморазрушительного поведения вплоть до самоубийства;
2)отсутствие эталонов, стандартов, критериев сравнения с другими членами, позволяющих оценить свое социальное положение и выбрать образцы поведения, что оставляет индивида в неопределенности относительно своей стратовой принадлежности, без чувства солидарности с конкретной социальной группой;
3)разрыв между универсальными целями и ожиданиями, одобряемыми в данном обществе, и социально приемлемыми, «санкционированными» средствами их достижения, что в силу практической недоступности этих целей толкает многих людей на незаконные пути их достижения;
4)состояние личности, когда происходит разрыв привычных для нее социальных связей [10, С.11-12].
Таким образом, аномия – это такое состояние ценностно-нормативного вакуума, когда старые социальные нормы и ценности перестают действовать, а новые еще не установлены. “Как болезнь общества аномия характерна для переходных и кризисных периодов и состояний в развитии общества, когда “прежние боги стареют или умирают, - отмечал Дюркгейм в 1912 году, – а новые не родились” [11, С.8].
Однокоренным с аномией выступает понятие дисномия(беззаконие). “Если аномия – это состояние, близкое к социальному хаосу, то дисномия представляет собой социальный “сверхпорядок”, установленный при помощи методов репрессивного правления и принципов негативного права. Сближает аномию и дисномию то, что для обоих состояний характерно господство произвола, отсутствие социальных механизмов, способных защищать права и свободы граждан” [12, С.17]. Характерной формой дисномии является война между разномасштабными общностями – классами, нациями или государствами, когда стороны отказываются от выяснения отношений при помощи правовых средств и прибегают к обману, насилию, систематическим убийствам, разрушению ценностей цивилизации и культуры. Участниками военных действий начинают практиковаться такие атрибуты доправового состояния, как варварство и вандализм. Данные определения позволяют сделать следующие выводы:
- Состояние аномии характерно при переходных и кризисных периодах и состояния, тогда как правовой нигилизм существует всегда.
- Аномию можно преодолеть, а правовой нигилизм неискореним, поскольку представляет из себя ту самую туберкулезную палочку, которая перманентно находится внутри государственного механизма и готова развиться при благоприятных условиях. Аномия и дисномия – это как раз та благоприятная среда, которая формирует правовой нигилизм и его широкое распространение.
Неправо (негативное право) – противоположность фундаментальной категории права. Право и неправо в филологическом отношении антонимы. Термин «неправо» использовал Г.В.Гегель в «Философии права», обозначив им особенную волю, демонстрирующую произвол и отдельность индивида от всеобщей воли и всеобщего права, под которым понималось естественное право. Учитывая тот факт, при котором правовой нигилизм – это отрицание права, а неправо – это противоположность права, то правовой нигилизм по сути дела и есть неправо. Однако понятие неправа шире, чем понятие правового нигилизма. Неправо предстает в виде насаждения зла как социальной ценности, «коварной идеи, касающейся зла как средства достижения добра» [12, С.18]. То есть в неправе зло рассматривается как позитивная ценность. А правовой нигилизм, отрицая право, может создать условия для создания социального зла. Если для всех форм неправа типично такое внешнее проявление, как насилие, то для правового нигилизма насилие не всегда является внешним проявлением (например, некоторые случаи издания противоречивых нормативных правовых актов, неисполнение правовых предписаний и т.д.).
Правовой нигилизм и неправо имеют общую форму проявления – преступление. “Здесь субъекты сами желают неправа, даже не пытаясь прибегать к видимости права и не стараясь интерпретировать неправо как право. В преступлении не уважается ни право само по себе, ни право, каким оно кажется человеку, то есть равно отрицаются его объективная и субъективная сторона” [12, С.14].
Таким образом, правовой нигилизм – это деформация правового сознания, которая характеризуется отрицательным отношением к праву. Поэтому необходимость его разграничения от смежных понятий дает возможность правильному определению его признаков, источников, форм проявления и предложения путей преодоления.Помимо правового нигилизма к дефектам правового сознания относятся также: правовой фетишизм, правовой субъективизм и правовой инфантилизм. Различие данных понятий также считаем необходимым.
Юридический фетишизм представляет собой идеалистическую систему взглядов, в соответствии с которыми государство и право рассматриваются как основа и главный движущий фактор общественного развития [13, С.412].
Правовой фетишизм – это вера во всесилие закона, которая опирается на представление о том, что право есть принудительная сила, способная воздействовать на поведение людей, несмотря на укоренившиеся в обществе правовые отношения и правовые убеждения. Формами проявления правового фетишизма являются пассивное поведение граждан и бездействие должностных лиц. В одних случаях фетишизм может быть искренним, в других – фальшивым. Фальшивый фетишизм зачастую маскирует беспомощность, несостоятельность и бездеятельность сотрудников правоприменительных органов, которые ссылаются на несовершенство законодательной базы, пытаются оправдать неисполнение служебных обязанностей.
Если правовой нигилизм отрицает право, то юридический фетишизм наоборот возводит его в абсолют, не учитывая реальных возможностей, в результате чего правовые средства теряют свое значение. Следовательно, юридический фетишизм ведет к правовому нигилизму, стимулирует его распространение.
Правовой субъективизм – это одностороннее отношение индивида к правовым предписаниям, которое заключается в своекорыстном признании собственных полномочий, а также в отрицании своих обязанностей и чужих прав. Субъекты с такой деформацией правосознания стремятся использовать свои права, но избегают выполнения обязанностей. Они легко превышают свои полномочия и нарушают чужие права, однако при этом глубоко убеждены в правомерности своих действий.
Правовой инфантилизм – это слабое знание права и незрелое отношение к нему как явлению якобы постороннему, далекому и неповседневному. Инфантильное правосознание с трудом разбирается в том, где начинается и где кончается право, и вместе с кончиной права возникает произвол. Инфантильное сознание воспринимает правовую действительность как узкую сферу действия уголовного права и наказания. Правомерное поведение инфантильных в правовом отношении граждан в большинстве случаев имеет инстинктивный характер. Носители инфантильного правосознания не осознают сферу правовых отношений как заданную правом. Такие лица ориентируются на приказ начальника и привычные формы поведения.
Вышеизложенное позволяет выделить следующие основные признаки правового нигилизма:
Во-первых, правовой нигилизм - разновидность социального нигилизма; одно из проявлений правового сознания, представляющее собой отрицательное отношение к праву, его социальной ценности и роли в обеспечении прав и свобод личности, интересов общества, считающее его наименее совершенным способом регулирования общественных отношений; взаимообусловленность с политическим, нравственным нигилизмом, образующими единый деструктивный социальный процесс.
Во-вторых, правовой нигилизм – явление, выступающее как форма отчуждения индивидов и социальных групп от правовой культуры, права и правопорядка.
В-третьих, морально-психологической основой данного феномена выступает стойкое предубеждение, неверие в социальное предназначение, потенциал, возможности и необходимость права.
Правовой нигилизм имеет глубокие исторические корни, различные формы проявления: от недооценки и неуважительного отношения к праву до его полного игнорирования и отрицания, а также может иметь массовое, широкое распространение.
Таким образом, правовой нигилизм – разновидность социального нигилизма, представляющая собой отрицательное отношение к праву, его социальной ценности и роли в обеспечении прав и свобод личности, интересов общества и выступающая как форма отчуждения индивидов и социальных групп от правовой культуры, права и правопорядка.
Список литературы
1. Критика // Философский энциклопедический словарь / Ред. и сост.: Е.Ф.Губский, Г.В.Кораблева и др. – М.: ИНФРА-М,1997. – 576 с.
2. Критика // Большая советская энциклопедия. М.: Сов. энциклопедия, 1973.Т.13. – 608 с. (451); Большой энциклопедический словарь. – 2-е изд., перераб. и доп. – М.: «Большая Российская энциклопедия», СПб.: «Норинт», 2001. – 1456 с.
3.Демагогия // Большая Советская Энциклопедия. М.: Сов. энциклопедия,1972. Т.8. – 591
4. Теория государства и права. Под ред. В.К.Бабаева. М.: Юрист, 1999. – 576 с.
5. Петровский В.А, Полевая М.В. Отчуждение как феномен детско-родительских отношений // Вопросы психологии. 2001. №1. С. 19-26.
6. Антонян Ю.М., Еникеев М.И., Эминов В.Е. Психология преступника и расследования преступлений. – М.: Юрист, 1996. – 336 с.
7. Гулиев В.Е.Протодемократическая государственность: аксиологическая феноменология отчуждения // Право и политика. 2001. №5. С. 4-13.
8. Колесников А.В. Отчуждение в праве // Государство и право. 1993. №6.С. 133-141.
9. Еникеев М.И., Кочетков О.Л. Общая, социальная и юридическая психология. Краткий энциклопедический словарь. М.: Юридическая литература, 1997. – 448 с..
10. Джунусова Г.С. Аномия (распад системы ценностей) и ее влияние на ход политико-правовых реформ // Известия МНиВО РК, НАН РК. Серия общественных наук. 1999. №4. С. 10-14.
11. Сокольская Л. Аномия и правосознание личности // Мысль. 1997. №3. С. 8-11.
12. Бачинин В.А. Неправо (негативное право) как категория и социальная реалия // Государство и право. 2001. №5. С.14-20.
13. Юридический фетишизм // Большая Советская Энциклопедия. М.: Сов. энциклопедия,1978.Т.30. – 631 с.