Некоторые социокультурные и исторические аспекты гражданско-патриотического воспитания молодежи Северного Кавказа

В исследованиях многих российских авторов, посвященных гражданско-патриотическому вос­питанию, указывается на характерное для мно­гонационального общества противоречие между этническим патриотизмом и гражданским созна­нием. Существованию данного противоречия в поликультурном северокавказском регионе спо­собствует целый ряд исторических, социокуль­турных и религиозных факторов. Например, длительные кавказские войны, депортация на­родов Северного Кавказа 1943-1957гг., «контр­террористические операции федеральных войск на Северном Кавказе» и их последствия, поли-конфессиональность региона, подъем религиоз­ного самосознания на фоне невысокой рели­гиозной культуры населения страны и региона, кризисные явления в системе образования, все­возрастающее влияние западной «массовой куль­туры», нарушение культурной преемственности поколений. Все эти факторы, безусловно, услож­няют процесс гражданско-патриотического вос­питания. Общественного прогресса в условиях многонациональности добиваются лишь в том случае, если этнический патриотизм субъектов многонационального государства уступает граж­данскому долгу, гражданской ответственности.

Вероятно, здесь существует элемент самопри­нуждения членов этнических групп, ущемления национальной гордости, но это необходимое условие достижения межнационального согла­сия, прогресса и, как следствие, создания пред­посылок для гармонизации патриотического и гражданского сознания граждан многонацио­нального государства. Вместе с тем следует помнить, что признание приоритета граждан­ского долга перед этническим патриотизмом должно явиться выбором самих граждан, при отсутствии принуждения со стороны государ­ственного аппарата. В тоже время, государство должно проявлять повышенную заботу о сохра­нении и развитии культурной самобытности на­родов.

Принимать действенные меры, направ­ленные на популяризацию традиционного ду­ховного, в том числе, религиозного педагоги­ческого наследия. В этой связи подчеркнем, что одной из проблем гражданско-патриотического воспитания современной молодежи является то, что внешние проявления этнического патрио­тизма большинства ее представителей не под­крепляются интериоризацией национального культурного наследия. В последние десятиле­тия прервана культурная преемственность по­колений, не используется многовековой народ­ный опыт воспитания молодежи, практически сходит на нет интерес к родному языку, уст­ному творческому наследию. Несмотря на по­вышение религиозного самосознания, молодежь, в своем подавляющем большинстве, не владеет основами религии и не следует постулатам своей веры в повседневной жизни. Как следствие зна­чительной частью молодежи с легкостью нару­шаются выработанные веками нравственно-этические нормы, меняются черты националь­ного характера. Так, например, среди молодых северокавказцев имеют место вредные явления, прямо противоречащие догматам веры и тра­диционной культуре народов региона: нарко­мания, потребление спиртных и так называе­мых тонизирующих напитков, непочтительное отношение к старшим по возрасту, праздное времяпровождение, ношение неподобающей одежды, которая уродует не только внешность, но и душу. Известно, что стиль одежды во мно­гом диктует стиль поведения. В этой связи вспоминается идеологический штамп совет­ского времени - «тлетворное влияние Запада», который актуален и ныне. Да, нравится это или нет, но в основе многих современных проблем стоят последствия экспансии западной «массо­вой культуры», часто низвергающей молодых людей до уровня «жизни инстинктами». По нашему мнению, усугубляет проблему, и несо­вершенство молодежной политики государства, страдающей отсутствием должной объектив­ности в определении эффективности средств гражданско-патриотического воспитания под­растающих поколений. Например, исторически доказавшая свою незаменимость в деле духов­но-нравственного воспитания и развития моло­дежи религиозная культура все еще не находит должного применения.

С одной стороны - принимаются меры, на­правленные на повышение религиозной куль­туры молодежи. С другой - проводники госу­дарственной политики на местах готовы на использование любых, самых неблаговидных средств, способных «отвлечь молодежь от ре­лигии», «разбавить уровень религиозности» (приводим выражения из речевого оборота гос­служащих). Имеет место недооценка (а то и от­кровенная боязнь) воспитательного потенциала религии в деле гражданского образования и патриотического воспитания молодежи. Вместе с тем, история народов региона убедительно свидетельствует о бесперспективности игнори­рования религиозного фактора в решении разноплановых проблем Северного Кавказа. При разработке стратегии гражданско-патрио­тического воспитания молодежи Северного Кавказа целесообразно основываться на куль­турно-историческом подходе, позволяющем объективно оценивать воспитательный социа­лизирующий потенциал и значение традицион­ного духовного наследия. В этой связи пред­ставляется целесообразным исследование исто­рии государственно-конфессиональных отно­шений в регионе, предоставляющее возмож­ность избежать ошибок в решении современ­ных социально-педагогических проблем, в част­ности проблем гражданско-патриотического вос­питания верующей молодежи, которой сегодня в регионе абсолютное большинство. Так, иссле­дования показывают, что мусульманами счи­тают себя практически 100% чеченской и ингуш­ской молодежи, около 100 % молодыгх дагестан­цев коренных национальностей, за исключе­нием татов (которые традиционно исповедуют иудаизм). Около 99 % балкарской молодежи, 99 % карачаевской, есть все основания полагать, что общий процент молодых северокавказцев приверженцев ислама (соблюдающих и соблю­дающих частично, а также не соблюдающих постулаты своей религии в повседневной жизни) никак не ниже 98-99 %. Значительно возрос за последние годы и уровень религиозности пред­ставителей народов региона, традиционно испо­ведующих православие [1] .

Экскурс в историческую ретроспективу по­казывает - проводимая в советское время борь­ба против религии и репрессии в отношении ее служителей, фактическое разрушение системы религиозного образования в стране не смогли прекратить функционирование неформального религиозного образования и воспитания в СССР. Об этом свидетельствуют официальные совет­ские партийные источники, признавая процент верующего населения на уровне 13 - 18% [2, с. 177]. Можно утверждать, что фактический про­цент верующих граждан в СССР был значи­тельно выше, нежели по данным официальной статистики. Некоторое ослабление политики непримиримого, воинствующего атеизма в СССР приходится на самый трудный период - Вели­кую Отечественную войну, потребовавшую мо­билизации не только материальных, но и всех духовных ресурсов общества. Признавая огром­ный духовно мобилизующий потенциал рели­гии, ее значение в поддержании морального духа советских людей, как на фронте, так и в тылу, Советское правительство в 1943 году разрешило отправление религиозного культа в небольшой части храмов, возобновили работу и некоторые религиозные учебные заведения раз­ных конфессий. Относительно активно в Совет­ский период на Северном Кавказе религиозная жизнь проходила в Дагестане, где до 1990-х годов продолжали действовать некоторые рели­гиозные общины различных конфессий, сохра­нялась возможность получения религиозного исламского образования, прежде всего путем неформального обучения и воспитания у поль­зовавшихся авторитетом исламских ученых-наставников, каждый из которых имел свою методику обучения.

Наиболее ярко позитивное влияние религии (ислама) на гражданское сознание проявилось в экстремальных условиях депортации мусуль­манских народов Северного Кавказа в Казах­стан и республики Средней Азии 1943-1957гг. В этом нам видится заслуга, прежде всего, стар­шего поколения спецпереселенцев - старей­шин, носителей традиционной культуры, исто­рической памяти народа, не только взявших на себя роль духовных наставников и ответствен­ность за их будущее, но и сумевших возродить лучшие народные традиции гражданского обра­зования и патриотического воспитания моло­дежи. Старейшины депортированных народов сумели точно определить приоритеты, необхо­димые для сохранения национальной культуры и выживания этноса. Наиболее важным было признано сохранение религии и языка как основ традиционной народной культуры и необхо­димого условия отстаивания культурной само­бытности, в тоже время последовательно доби­ваясь восстановления исторической справед­ливости и полноценной интеграции в советское общество.

По нашему мнению, именно исламские цен­ности: солидарность и взаимопомощь, мужество и жизнелюбие, забота о будущих поколениях, неприятие насилия и угнетения, стремление к свободе, равенству и справедливости во мно­гом послужили факторами жизнестойкости и сохранения гражданственности представите­лями депортированных народов. Об этом сви­детельствует, в частности, одно из последних стихотворений великого балкарского и кара­чаевского поэта Кязима Мечиева, одного из наиболее уважаемых на Северном Кавказе аксакалов, получившего в молодости исламское образование.

Берегите веру и душу,

Чтобы было с чем возвращаться и для чего возвращаться. Не таите злобу,

Нет в ней смысла.

Оставляю вам завещание

Спасение в единении и надежде. [3, с. 33].

Согласно утверждениям наших респонден­тов, переживших депортацию, никогда еще на их памяти народ не переживал такого духов­ного подъема и единения, как в годы депор­тации. Многие спецпереселенцы, ранее прене­брегавшие выполнением религиозных обязан­ностей и даже атеисты, возвратились в ислам и обрели в нем твердость и опору в выпавших на их долю испытаниях и несчастьях, душевное спокойствие и стойкость. Об этом свидетель­ствует и письмо коммунистов-карачаевцев Пер­вому секретарю ЦК КПСС Н.С. Хрущеву от 11 мая 1956 г., в котором представители партий­ного актива из числа самих депортантов при­знают, что среди народа стала возрождаться мусульманская религия. Авторы письма отме­чают: «Видимо эта религиозность является по­пыткой выражения протеста против националь­ной несправедливости» [4, с. 94.]. На наш взгляд, очень важным и показательным является тот факт, что исламская духовность позволила де-портантам не ожесточиться и, более того, на­правила формы гражданского протеста спец­переселенцев в русло созидания, о чем свиде­тельствуют трудовые успехи представителей депортированных народов, на деле доказавших несостоятельность сфабрикованных против них обвинений. Вместе с тем следует отметить также значение религиозного, в данном случае исламского фактора, в милосердии и состра­дании, проявленном к депортированным северокавказцам народами Казахстана и Средней Азии.

Признавая своеобразие этнического харак­тера и менталитета каждого из депортирован­ных народов, мы все же считаем возможным выделить общее направление внутриэтнического воспитания, характерное для большинства де­портированных мусульманских этносов, кото­рое строилось, прежде всего, на возрождении основанных на установлениях ислама народ­ных традициях обустройства и регулирования внутриэтнической жизни в экстремальных усло­виях: сплочение нации на основе религиозной духовности; возрождение народных традиций взаимопомощи и коллективизма; неприкосно­венность чести, жизни и имущества всех и каж­дого; возрождение, распространение исламских религиозных знаний среди этноса через домаш­нее обучение; честный труд, активная жизнен­ная позиция, отличная учеба. Подавляющее боль­шинство представителей депортированных на­родов, исповедующих ислам, обратились в годы депортаций к традициям народного судо­производства, основанного на шариате - своде исламского права. Доктор юридических наук Л. Р. Сюкияйнен в своей статье «Шариат: религия, нравственность, право» пишет: «Действитель­но, шариат никогда не исчерпывался чисто дог­матическими и культовыми вопросами, пред­определяющими внутренний мир мусульма­нина, его религиозную совесть. Не меньшее, а возможно, даже большее значение в нем уде­ляется проблемам повседневной жизни, пове­дению мусульман в их отношениях между со­бой, с властью и иноверцами. Ведь ислам яв­ляется не только определенной идеологией, религиозно-этическим учением, но и не в последней степени культурой, цивилизацией» [5, с. 13]. Культура ислама исторически оказы­вала определяющее влияние на принятие судь­боносных решений мусульманскими народами Северного Кавказа, и эти решения оказывались верными, если основывались на знании буквы и духа ислама. Так, принятое старейшинами Ка-рачая решение о вооруженном отражении за­воевательного похода в Карачай экспедицион­ного корпуса русской императорской армии под командованием генерала Емануэля с воен­ной точки зрения было неоправданным. Мало­численное и плохо вооруженное карачаевское ополчение было обречено на поражение, но оказало доблестное сопротивление многократ­но превосходящим силам противника, вдох­новляемое идеей джихада. Стратегически это было единственно верное решение, позволив­шее карачаевцам добиться уважения к себе со стороны более могущественного противника и сохранить возможность «ведения внутренних дел по шариату или народным адатам, согласно обычаям» [6, с. 94]. Следуя нравственным постулатам ислама, карачаевцы, однажды присягнув России, всегда оставались верными данной присяге. Подобные героические стра­ницы характерны для истории народа в период духовного единения и нравственного здоровья его представителей.

Если, следуя известному образному выра­жению, граждан определить как клетки, состав­ляющие единый общественный организм, то можно констатировать, что оздоровление об­щества возможно лишь в том случае, если его клетки - люди стремятся к духовно-нравствен­ному и физическому оздоровлению. Внешнего средства лечения социальных недугов не су­ществует! Средством исцеления является вы­страданное осознанное желание оздоровления, а также наличие здоровых нравственных ориен­тиров. Здоровое общество - результат усилий каждого отдельного человека то есть всех клеток общественного организма его образую­щих. Следовательно, процесс духовного оздо­ровления каждому человеку следует начинать с себя, и, тем не менее, нравственные вершины устремлений их духовного роста должны быть общепризнанными. Таковым средством нравст­венного и физического оздоровления общества, а также объектом высоких духовных устрем­лений для большинства представителей северо-кавказцев был и остается ислам. В этой связи приобретает особую важность способность ре­гиональной системы образования удовлетво­рять сущностным особенностям ведения учеб­но-воспитательной работы в мусульманской этнокультурной среде. Особенно в условиях современной региональной действительности, характеризующейся высоким уровнем безрабо­тицы, и вместе с тем нехваткой высококва­лифицированных трудовых ресурсов, в том числе и педагогических кадров, от профессио­нализма которых во многом зависит эффектив­ность гражданско-патриотического воспитания молодежи.

Судя по сообщениям печати, в развитии социально-экономической сферы в субъектах Северо-Кавказского федерального округа наме­тилась позитивная тенденция. Создаются рабо­чие места, работают целевые программы под­держки предпринимателей, разрабатываются новые туристические объекты, ведется рекон­струкция значительной части транспортной и промышленной инфраструктуры. В месте с тем, масштабы сделанного несопоставимы с мас­штабом тех дел, которые еще только предстоит осуществить для повышения трудовой заня­тости, социальной защищенности и уровня бла­госостояния населения региона. Если в реше­нии проблем социально-экономической сферы существует хотя и слабая, но положительная динамика, то будущее системы образования, как это не прискорбно, далеко не безоблачно. В этой связи возникает правомерный вопрос - кто и как будет осуществлять гражданское образо­вание и патриотическое воспитание молодежи региона?

Наши выводы основаны на следующих фактах. Результаты анкетных опросов учителей школ Карачаево-Черкесии проведенные в рам­ках научно-исследовательского проекта стар­шего научного сотрудника лаборатории педа­гогических и этнокультурных исследований в сфере образования Карачаево-Черкесского госу-дарственного университета профессора В. К. Шаповалова и автора статьи - «Социаль­но-психологический портрет учителя КЧР» свидетельствуют: у 83% учителей зарплаты «хватает только на питание». У остальных 17% - «хватает на питание и товары первой необ­ходимости». Среди факторов, усложняющих работу учителя, наиболее часто указываются следующие: несовершенство проводимой поли­тики в сфере образования - 43%. «Мизерная заработная плата» - 91%. Нервозная обстановка в коллективе - 74%. Частые проверки - 79%. Прибавившаяся формальная отчетность и повысившиеся требования к учителю, на фоне низкой оплаты труда - 72%. 82 % опрошенных учителей оценивают престиж профессии учи­теля как низкий. 13% учителей оценивают пре­стиж профессии как очень низкий, считают престижной только 5%. Около 87 % опро­шенных учителей не желают, чтобы их дети продолжили династию педагогов. Отсутствуют стимулы эффективной творческой организации учебной и воспитательной работы с уча­щимися. Вследствие подобного положения дел страдает, в частности, одно из важнейших на­правлений воспитательной работы образова­тельных учреждений - гражданско-патриоти-ческое.

Сокращение бюджетных мест в вузах и хоздоговорной набор студентов так же не спо­собствуют повышению качества подготовки педагогических кадров. В условиях навязан­ных вузам финансовых показателей рентабель­ности, им попросту невыгодно отчислять неус­певающих, но исправно оплачивающих свое «обучение» студентов. Последствия учебно-воспитательной работы этой категории выпуск­ников вузов в учреждениях дошкольного и общего среднего образования предугадать не­трудно. Сегодня складывается парадоксальная ситуация нынешние учителя, на совесть прора­ботавшие на мизерную зарплату, уходят с педа­гогической работы передав ее в своем боль­шинстве профессионально менее подготовлен­ным, но более высокооплачиваемым преем­никам. К сожалению принятые правительством меры, связанные с повышением оплаты труда учителей и других работников образования несколько запоздали. Но это тот случай, когда уместно - «Лучше поздно, чем никогда». Тем более что существует реальный выход из сло­жившейся ситуации. В качестве одной из кон­структивных мер направленных на повышение квалификации молодых учителей нам видится введение практики наставничества опытных заслуженных педагогов. В данной связи нема­ловажно, что многие из ветеранов образования являют собой также высокий нравственный пример, в лучших культурных традициях на­родов региона. Подобное наставничество, по нашему мнению, во-первых, будет способство­вать более комфортному профессиональному становлению молодых педагогов; во-вторых, позволит оставить на любимом поприще (в относительно щадящих условиях и в новом качестве) учителей-ветеранов, известно, что бездеятельность для многих пенсионеров много тяжелее привычной для них работы, пусть и на общественных началах. Таким образом, удастся недопустить рокового снижения качества учеб­но-воспитательной работы в системе среднего образования, от которого, во многом, зависит эффективность процесса гражданско-патриоти-ческого воспитания. Появится время, необходи­мое для принятия мер направленных на улуч­шение качества подготовки педагогических кадров и социальных работников со знанием истории и культуры народов региона (в том числе культуры религиозной). Будут созданы условия оптимизации гражданско-патриоти-ческого воспитания молодежи Северного Кав­каза с учетом региональной специфики.

На наш взгляд, процесс оптимизации граж-данско-патриотического воспитания молодежи Северного Кавказа требует:

• укрепления культурной преемственности поколений;
• возрождения и применения в образова­тельной работе народного опыта и традиций воспитания молодежи;
• формирования и развития любви к род­ному языку, духовному наследию народов Северного Кавказа;
• проведения широкой культурно-просве­щенческой работы, в частности, удовлетворе­ние растущего религиозного самосознания мо­лодежи через популяризацию основ традицион­ных религии;
• недопущения культурной маргинализации молодежи региона.

Решение задач гражданско-патриотического воспитания молодежи также диктует необхо­димость учета всего спектра социокультурных и исторических факторов. Среди которых, в частности:

• традиционная приверженность подавляю­щего большинства народов Северного Кавказа учению ислама;
• признание большинством северокавказцев постулатов ислама в качестве моральных регу-лятивов, которые в экстремальных истори­ческих условиях перерастают в регулятивы внутриэтнические, внутриконфессиональные и даже  в регулятивы внешних отношений этни­ческого и (или) конфессионального сооб­щества;
• прямая зависимость оптимизации процесса гражданско-патриотического воспитания моло­дежи от комплексного решения проблем свя­занных с качеством образования;
• адаптация государственной молодежной политики к историческому и культурному на­следию народов Северного Кавказа.

Литература

1. (Примечание). Данные опросов проведенных автором статьи в рамках проектов РГНФ в 2009-2012 гг.
2. Муртазалиев С.М., Рагимова П. Ф. История конфессиональных систем образования Дагестана и общероссийские проблемы теологизации системы образования. - Махачкала, 2005.
3. Койчуев А. А-Дж. Исламская педагогическая мысль и образование на Северном Кавказе. - Карачаевск, 2010.
4. Карачаевцы. Выселение и возвращение 1943-1957. Материалы и документы. - Черкесск, 1999.
5. Эхо Кавказа. - 1992. - №1.
6. Алиев У. Дж. Карачай. - Ростов-на-Дону, 1927.