Бораев Оразгали (в некоторых документах значится как Ораз) родился 25 декабря 1898 в ауле № 2 Зангарской волости Казалинского уезда. Тринадцатилетним подростком отец отдает его в русскую школу. Нужда заставила Оразгали в свободное от занятий время прислуживать в деле бухарского купца Аширбая Нигимбетова. В конце 1918 года он поступает на Ташкентские педагогические курсы.
По окончании учебы Оразгали возвращается в родной Казалы, где работает сначала преподавателем, затем инструктором отдела народного просвещения детей коммуны.
Летом 1919 года образованного юношу приметили милиционеры Иргизского уезда, занимавшиеся сбором верблюдов у населения, которые предложили Оразгали место делопроизводителя Иргизского земского управления.
В сентябре 1919 года Бораев, призванный в ряды Красной Армии, прибывшей в Иргиз, сражается с белыми в составе 2-го Костанайского конного боевого полка.
В апреле 1920 года по собственной инициативе поступает на Оренбургские курсы командно-конных войск, которые оканчивает в ноябре 1921 года. Имевший специальное военное образование Оразгали решением штаба Туркестанского фронта направляется на самое «горячее» поле битвы с басмачами - в Фергану. «До 1923 года принимал участие во всех сражениях, происшедших в этом регионе. Был в составе 16-го Дунганского полка, 8-й военной бригады. После с целью продолжения образования отпросился в Ташкент, на учебу...» -пишет Бораев о себе [1].
Возвратившись к мирной жизни, добросовестно исполнял возложенные на него обязанности. В первое время как член Центрального комитета комсомола Туркестана Оразгали работал ответственным инструктором по Сыр-дарьинской губернии. В 1924-1926 годы исполнял обязанности заведующего государственного имущества в г. Ташкенте, начальника Земельного управления Шымкентской губернии, председателя Аулиеатинского уездного исполнительного комитета.
В 1926 года пребывавшего на посту председателя управления «Казмясопродукт» г. Кызыл-орды Бораева Краевой партийный комитет направляет на руководство Кокчетавским уездным исполнительным комитетом. В 1928 году в период образования в Казахстане округов переводится заместителем председателя исполнительного комитета Перопавловского округа.
В начале 1930 года назначенный заместителем председателя управления Карагандинского угольного треста Бораев летом того же года по направлению Краевого партийного комитета едет на учебу в Москву. В 1933 году окончивший сельскохозяйственный факультет Всесоюзной Академии планирования Бораев по возвращении в г. Алматы утверждается заместителем комиссара Земельного дела. В феврале 1934 года направляется в один из сложных регионов республики - Шымкентскую область -начальником земельного управления.
Как член обкома, Казисполкома, Казкрай-кома Бораев принимал непосредственное участие в решении вопросов государственного значения. Его партийная характеристика гласит: «. умеет оценивать свою работу, связывая ее с общими задачами в широком кругозоре и выполняет с настойчивостью. Как администратор, способностью, так и подбором работников и рациональным их использованием обладает. Выполняемой работе вполне соответствует. Выдержан, владеть собой умеет.» [2]. В 1928 году в период конфискации за конфликт с секретарем губкома проявивший волю и характер Бораев получает выговор со стороны Краевого партийного комитета [3]. В июле 1934 года за невыполнение распоряжение Крайкома вторично навлекает на себя гнев вышестоящего руководства. Но, очевидно, случившееся не сказалось на его служебном росте.
Высокообразованный, владеющий несколькими иностранными языками Бораев 12 сентября 1935 года направляется на руководство отделом торговли Восточно-Казахстанского областного партийного комитета. 17 августа 1936 года секретарь Казкрайкома Мирзоян личной подписью утверждает О. Боранбаева Народным комиссаром юстиции республики.
Начинавший трудовую деятельность рядовым военным, Народный комиссар имел своеобразный подход к работе. Первым делом он пересмотрел штат аппарата, утвердил новый состав. С численностью штата в 33 служащих комиссариат состоял из 3 управлений (административно-финансового, судебно-организа-ционного и адвокатуры), 3 отделов (кадрового, особого, кодификационного) [4]. При назначении начальников управлений и отделов использовался особо тщательный подход. Далее новоназначенный комиссар приступил к проверке деятельности областных судебных органов. Судя по тревожному тону обращения начальника судебно-организационного управления НКЮ Балгина к председателям областных судов: «. конечно, трудно охватить все проблемы, но, учитывая особую требовательность Бораева, прошу вас предварительно тщательно подготовиться к предстоящему совету», дисциплина налаживалась железная [5].
В письме от 11 декабря 1936 года, направленном местным подведомственным структурам, Бораев на основе заключения Президиума Верховного суда РСФСР выделил следующие недостатки:
- Добрая половина уличенных в спекуляции не понесла наказания за проявленные нарушения, отделавшись поверхностными мерами.
- Крайне замедлена борьба с хулиганством.
- Мера наказания за произведенную недоброкачественную продукцию не соответствует размерам наносимого ущерба.
- Не наложена борьба с посягательством на честь и достоинство граждан. Особенно вольготно чувствуют себя избегающие уплаты алиментов. Совершенно удручает используемая мера наказания за надругательство над женщиной - трудовая профилактика.
За этим перечнем последовали и соответствующие инструкции по корректировке сложившейся ситуации [6] .
Одно из значимых событий, связанных с периодом пребывания Бораева на руководящей должности, - это преобразование Казахской Автономной Республики в Казахскую Советскую Социалистическую республику. В связи с этим был составлен новый проект Конституции, окончательно утвержденный 26 марта 1937 года на Общеказахском съезде Советов. 7 часть
Конституции полностью посвящалась деятельности судебно-следственных органов. В частности, указывалось на то, что созданные в районах и городах народные суды имеют полномочия рассматривать гражданские и уголовные дела и что высшим судебным органом является Верховный Суд Казахской ССР. Но сложившаяся политическая ситуация отнюдь не соответствовала вышеуказанному порядку. «Судья независим и подчиняется только закону», «доступность судебных процессов» - все эти принципы основного закона были слишком далеки от реальности. Об этом свидетельствует письмо комиссара юстиции Бораева и прокурора Республики Ескараева областным прокурорам и председателям областных судов: «За последние годы имел место ряд случаев арестов, обысков и возбуждения уголовных преследований на народных судей и членов областных судов без предварительной на то санкции Прокурора Республики и Наркома юстиции КазССР.
Вопреки Постановлению ВЦИК и СНК РСФСР от 16 ноября 1922 года, запрещающего каким бы ни было органам производить арест и обыск нарсудей и членов облсуда без предварительного разрешения Прокурора Республики и Народного комиссара юстиции, имели место следующие конкретные случаи нарушения указанного выше постановления.
По Алма-Атинской области, в связи с проверкой партдокументов, органами следствия без предварительного на то разрешения был арестован в 1936 году народный судья Аксуского района Г. Аргамбаев. О возбуждении против него дела и его аресте никому сообщено не было.
Алма-Атинскому облсуду об этом стало известно лишь через полтора месяца. Суд в течение всего этого времени был закрыт на замок.
- По той же области, об аресте народного судьи Балхашского района стало известно через Алма-Атинский облсуд лишь только по его заявлению, написанному после ареста в тюрьме.
- По Карагандинской области, о привлечении к уголовной ответственности члена Карагандинского областного суда Абдукаримова стало известно лишь после прекращения дела.» [7].
Не подлежащие обсуждению «важные» инструкции поступали из Центра - поручения комиссара юстиции В. Крыленко, прокурора А. Вышинского, комиссара внутренних дел Г. Ягоды. «Вышестоящие» с неодобрением восприняли тот факт, что Бораев был слишком независим в своих суждениях. Особенно бросилась в глаза категорическое неприятие им политики террора, разыгравшегося не на шутку во второй половине 1937 года. Та направленность, которой придерживался Бораев, утверждала обратное: суд - не карательный орган, а защитник интересов общества, сторонник справедливости.
Эти противоречия усугублялись всё больше и больше, трагическая развязка наконец наступила. Открыто выразивший возмущение преступными действиями органов НКВД Бораев 4 октября 1937 года был арестован. Он был объявлен «врагом народа». 26 февраля 1938 года Верховный суд СССР приговорил Бораева к расстрелу.
Это был последний из тех расстрелянных комиссаров юстиции, которые в период 19371938 годов были причислены к «врагам народа».
Позже дело Бораева было пересмотрено, и за отсутствием какой-либо вины 29 января 1959 года он был полностью реабилитирован.
Литература
- Архив Президента РК., 141-ф., 1-описъ, 4082-дело,46-л.
- Там же, 50-л.
- Там же, 1-о., 13125-д, 60-л.
- Там же, 3-о., 22-д, 22-л.
- ЦГА РК., 1380-ф., 1-о., 272-д, 20-л.
- Там же, 2-о., 572-д, 3-4-л.л.
- Там же, 81-84-л.л.