Другие статьи

Цель нашей работы - изучение аминокислотного и минерального состава травы чертополоха поникшего
2010

Слово «этика» произошло от греческого «ethos», что в переводе означает обычай, нрав. Нравы и обычаи наших предков и составляли их нравственность, общепринятые нормы поведения.
2010

Артериальная гипертензия (АГ) является важнейшей медико-социальной проблемой. У 30% взрослого населения развитых стран мира определяется повышенный уровень артериального давления (АД) и у 12-15 % - наблюдается стойкая артериальная гипертензия
2010

Целью нашего исследования явилось определение эффективности применения препарата «Гинолакт» для лечения ВД у беременных.
2010

Целью нашего исследования явилось изучение эффективности и безопасности препарата лазолван 30мг у амбулаторных больных с ХОБЛ.
2010

Деформирующий остеоартроз (ДОА) в настоящее время является наиболее распространенным дегенеративно-дистрофическим заболеванием суставов, которым страдают не менее 20% населения земного шара.
2010

Целью работы явилась оценка анальгетической эффективности препарата Кетанов (кеторолак трометамин), у хирургических больных в послеоперационном периоде и возможности уменьшения использования наркотических анальгетиков.
2010

Для более объективного подтверждения мембранно-стабилизирующего влияния карбамезапина и ламиктала нами оценивались перекисная и механическая стойкости эритроцитов у больных эпилепсией
2010

Нами было проведено клинико-нейропсихологическое обследование 250 больных с ХИСФ (работающих в фосфорном производстве Каратау-Жамбылской биогеохимической провинции)
2010


C использованием разработанных алгоритмов и моделей был произведен анализ ситуации в системе здравоохранения биогеохимической провинции. Рассчитаны интегрированные показатели здоровья
2010

Специфические особенности Каратау-Жамбылской биогеохимической провинции связаны с производством фосфорных минеральных удобрений.
2010

Идентичность зарубежных казахов: взгляд западных исследователей

«Мен - қазақпын мың өліп, мың тірілген. Жөргегімде таныстым мүң тілімен. Жылағанда жүрегім, күн түтылып, Қуанғанда күлкімнен түн түрілген,

Мен - қазақпын, ажалсыз анамын мен, Қүрсағыма сыйдырам даланы мен. Пәк сәбимін бесікте уілдеген, Дәуірлермен қүрдаспын, данамын мен...» Жубан Молдагалиев1 

 

«Я - казах!» С каким чувством, как долго и сколько человек из пятнадцати миллионов казахов в мире будут произносить эти слова? Что побуждает их, особенно проживающих за пределами Республики Казахстан, выделять себя из общего населения принявших их государств, сохранять казахский язык, традиции и куль­турные практики казахов? Казахстан как моло­дое государство находится в стадии форми­рования гражданской идентичности населения. При этом ядро идентичности состоит из казах­ских этнофакторов (поскольку доминирую­щим этносом являются казахи) - казахская история, казахская культура и казахский язык. Внешний этнодемографический ресурс это этнические казахи, проживающие за пределами страны, которые, по мнению руководства Все­мирной Ассоциации Казахов, являются кла­дезю исконной казахской культуры и идентич­ности.

Политика этнической репатриации Респуб­лики Казахстан привлекает внимание исследо­вателей по ряду причин: 1) как будет достиг­нуто межэтническое согласие и каково будущее полиэтничного Казахстана; 2) каким видится руководству страны преодоление разрыва между оралманами и остальным населением страны (прежде всего казахами); 3) как ме­няется этнополитика полиэтничных государств, откуда идет основной поток этнических ка­захов, и какие инструменты используют ре­жимы этих стран по созданию «однород­ного» общества? Казахи, проживающие за пределами территории нынешнего Казахстана, являются новой диаспорой, и прошли сложные процессы адаптации к принимающим сооб­ществам.

В данной статье ставится задача рассмотреть в чем, по мнению зарубежных исследова­телей, состоит специфика определения/изме­рения этнической идентичности группы (ка­захов), проживающей за пределами истори­ческой родины и не поддерживающей отно­шений в течение долгого времени со своей исторической родиной (руководство Казахстана после 1991 г. активно проводит политику этни­ческой репатриации).

Большая часть исследователей сходится во мнении, что основным движущим мотивом этнической репатриации является неуверен­ность этнической группы в своем будущем в принимающей стране, а именно в возможности и далее занимать те или иные социально-экономические ниши. Давление национализи­рующегося государства вынуждает их избрать стратегию аккультурации и последующей ассимиляции или миграции, т. к. вариант инте­грации для властей невыгоден.

Проблемы этнической само/идентифика­ции находятся в центре внимания исследова­телей из-за выхода на поверхность неразре­шенных проблем, связанных с поисками мо­делей построения/ реформирования полиэтнич-ных обществ. Западные концепции идентич­ности, основанные на исследованиях специ­фики проявлений культурных (осознанное поведение) особенностей этнических групп, ле­жат в основе так называемых теорий нацио­нализма. Их прикладное значение состоит в объяснении поведения двух основных участ­ников процессов внутренней политики государ­ства - само государство (его структурные компоненты и агенты) и этнические группы, что порой выводит разрешение ряда вопросов и на уровень международных отношений (если речь идет о сепаратистских движениях, этни­ческих чистках и связях диаспоры с истори­ческой родиной). Идентичность в рамках государства необходимо рассматривать как субъективно-объективированную природную данность/заданность, т.е. набор генетически за­данных передаваемых из поколения в поколение качеств, прошедших обработку культурными практиками в рамках социально-политической реальности общества. Идентичность этнических групп подвергается трансформации (доброволь­ной или вынужденной) в принимающем об­ществе [2,3,4].

Комплекс вопросов, связанных с историко-политическими и социокультурными фак­торами казахской идентичности, представляет интерес как с точки зрения методологической неразработанности и недосказанности этой многоплановой темы, так и в связи с необхо­димостью выделить философско-культурные основания для формирования общеказах­станской идентичности для поддержания дина­мичного этносоциального баланса в обществе и поисками разделяемых всеми группами символов нового государства. Штомпка П. счи­тает, что стабильные общества характери­зуются определенным культурным равнове­сием, воплощенным в традициях, ценностях, идентичностях и т.д. [4] Люди могут обра­щаться к старым символам, и вырабытывать новые в переходные эпохи. В Казахстане переходный период имеет этнический аспект. Если руководство страны определилось с основным цивилизационным нарративом и дискурсом  -  евразийство  с казахстанской спецификой2, то выделение ядра казахскости все еще является дискуссионным. Проживаю­щие за рубежом казахи сохранили особенности образа жизни, культуры и традиций, что позволяет выделить основные маркеры казах-скости в страновом ракурсе [5]

Из чего складывается идентичность казахов, проживающих в разных странах? Исследователи зарубежных казахов отталкивались от несколь­ких базовых составляющих при определении их идентичности, способности к адаптации к внешней среде, специфике сохранения основных маркеров идентичности (производных от этни­ческой памяти): язык, традиции, религия, куль­турные практики (социо-экономические, быто­вые, обряды жизненных циклов), ментальные карты, приверженность родоплеменной иденти­фикации как связующей нити с прошлым и поддержания в стабильном динамичном равно­весии организацию социальных отношений [6].

Однако следует принимать во внимание, что особенность исторического сознания и этни­ческой памяти (как его составной части) состоит в том, что они оба исторически подвижны. Смысловое содержание, вкладываемого в опре­деления казах, казахский народ, культура, менталитет, образ жизни со времени сложения казахов как этнической группы (при опреде­ленных политических и социо-культурных обстоятельствах) существенно изменилось с середины XV века, хотя по сути казахское об­щество осталось традиционным [7].Накоплен-ный культурный и генетический материал неоднократно подвергался трансформации под давлением объективных обстоятельств и субъективных факторов, вырабатывались новые традиции, в особенности если казахи проживали в иноэтничной среде. Казахский социум, как любое традиционное общество "имеет реальные и символические события прошлого, порядок и образы которого являются ядром коллективной идентичности (традиционного общества), опре­делением меры и природы его социальных и культурных изменений. Традиция в этом об­ществе служит не только символом непрерыв­ности, но и определителем пределов инноваций и главным критерием их законности, а также критерием (допустимых вариантов) социальной активности" [8]. Основными источниками со­циокультурного поведения казахов издревле были нормы и ценности шариата и обычного права (адата), этноэтикет (адеп), вариации обрядов (в зависимости от жузовой принад­лежности) и родовые толкования (как ценности коллективизма и солидарности). Казахское об­щество до преобразований в рамках российской империи в середине XIX века не знало пись­менного права, и все элементы системы регу­лирования отношений в пространственно-вре­менном континиуме - распределение пастбищ, право собственности на скот, миграционные процессы, имущественные отношения, семейно-брачная стратегия, судопроизводство, иерахиза-ция социальных отношений в рамках жузово-клановой системы, групповая солидарность и принадлежность, работали на уровне коллектив­ного и индивидуального сознания (и бессозна­тельного) в форме канонизированного знания. Коллективное сознательное и бессознательное на уровне идентичности проявлялись в виде осознания и действия (также и управляемого). Коллективное бессознательное находит свое выражение в языковых, психологических и поведенческих моделях, которое объясняется очень просто - «Я такой (мы такие) и так поступаю, потому что я - казах, член такого рода, который занимает определенное положе­ние в иерахической структуре жуза». Формы канонизированного контрольного механизма были заложены в знании и соблюдении правил жеты - ата (семь поколений), систем жизнеобес­печения через поддержание природного баланса, формулах социального общежития и этикета. Устная история и творчество получили свое дальнейшее развитие в виде письменной прак­тики (в рамках разрешенных принимающим режимом форм), но также оформлялись по стандартам канонизированных традиций.

Ян Ассман определяет канон как «перенос коренящегося в сфере права идеала обязатель­ности и верного следования на всю центральную область письменной традиции» [9].

Коллективная идентичность и память ка­захов сохранились в Китае и Монголии (для примера) в форме рода занятий - скотоводство, проживание по большей части в изолированной однородной сельской местности, и предостав­ление принимающим режимом некоторой автономии в решении круга вопросов, значимых для сущестования казахов (но на местном уровне) через представителей родоплеменной аристократии. Коммуникация с принимающим этносом, осуществляемая по принципу жесткой дихотомии «мы и они», поднимала эти отно­шения на уровень социального закрепления идентичности в правовых и языковых формулах.

Этнические группы в полиэтничных об­ществах, так или иначе, вынуждены вступать в своебразный диалог с правительственной поли­тикой и практикой формирования однородной этничности (этничной или гражданской) или вырабатывать свои формы этнической репре­зентации (официальные или неофициальные) . Одной из форм, выполняющей интегрирующую функцию этнической репрезентации через пространственно-временной континиум яв­ляется религия, для казахов это ислам. Несмотря на то, что ислам в качестве политико-идео­логического и морально-культурного импера­тива был воспринят казахами к середине XV века, он и в настоящее является интегральным маркером идентичности. Кроме того, несмотря на историческую динамику он доказал свою жизнесопособность, адаптировался к менталь­ной карте казахов, и пронизывает их восприятие истории - от предков в будущее. Поэтому часть исследователей считает, что соотнесение ка­захами себя к исламскому миру и строгая/слабая приверженность исламским практикам есть трансграничная и вневременная составляющая идентичности казахов [11]. Соблюдение ислам­ских практик рассматривается в качестве объективированной памяти, поскольку оправды­вает/доказывает/утверждает необходимость сле­довать исламским нормам выбором предков: «Ата-бабаларымыз мусулман болды».

Брюс Приватский, основываясь на исследо­ваниях начала 1990х гг. в Казахстане пришел к выводу, что для большинства казахов, быть казахом означало принятие того, что по умол­чанию он является и мусульманином. Иссле­дователи отмечают, что казахи Монголии также уделяют большое значение аскриптивным проявлениям идентичности, т.е. ставят знак равенства между этническим (быть казахом) и религиозным (соблюдать основные мусуль­манские обряды - обряд обрезания, похороны, пищевые предпочтения и стратегии создания семьи и простые бытовые практики) маркерами идентичности мусульманином [12]. Процессы коллективизации скотоводческих хозяйств в Монголии из-за сопротивления казахов были отложены до 1950-х, но правительство значи­тельно преуспело в разрушении традиционных мусульманских практик среди казахов. В Монголии, как и во многих социалистических странах, религия была под запретом (в 1930 е гг. по приказу Чойболсана были разрушены мечети, служители культа были препрессированы), но тайно казахи исповедовали ислам, поскольку именно он разграничивал культурное поле между казахами как мусульманами и мон­голами, как буддистами [13]. Другим фактором, который сыграл ключевую роль в сохранении казахами Монголии своей идентичности яв­ляются среда обитания и образ жизни -климатические особенности и периферийность района компактного проживания казахов предопределяют скотоводство как основной вид жизнедеятельности [14]. В 1992 г. Всемирная ассоциация казахов объявила, что именно казахи Монголии (Баян Улги) сохранили традицион­ную культуру и язык лучше, чем казахи, про­живающие в других странах (казахский язык используется на официальном уровне в районах проживания казахов).

По мнению Дрю Гладни (изучает в сравни­тельном разрезе идентичности народов Китая на примере изменений в этнокультурной иденти­фикации уйгуров, казахов, дунган Синьцзяня, которая закреплена в правовых документах и соответствующих правах), ислам является не главным маркером идентичности казахов Китая, поскольку из народов СУАР только уйгуры соотносят свои мусульманские практики (и один из критериев исламской солидарности - отно­шение к иноверцам) с идентичностью. Гладни выделяет в качестве определяющего/исходного фактора самоопределения казахов родоплемен-ную принадлежность, затем следуют жузовая, культурные - тюркская и мусульманская, впи­санные в китайские государственные правовые реалии региональная и гражданская. Гладни рассматривает идентичность казахов Китая и Турции с точки зрения концепции относи­тельной идентичности, построенной по прин­ципу сегментарной иерархизации этнических групп и их идентичностей относительно доми­нирующей группы (ханьцы), что является прак­тикой китайских властей по деконструированию этнических групп. Основной движущей силой при этом является стремление группы занять более высокую ступень, и оценив свои возможности этнос принимает (и артикулирует его принятие) тот или иной этнополитически значимый маркер, позволяющий ему подняться выше [15]. В случае с казахами Китая, это противопоставление себя уйгурам, которые находятся в определенной оппозиции к китай­скому правительству и китайцам. В связи с этим актуализируется проблема определения на какой стадии   изменения/осознания   своего статуса находится казахская диаспора в Китае: проис­ходит ли консолидация этнической группы вокруг необходимости сохранения того, что питает и выступает в качестве индикаторов идентичности (в понимании самой группы) или постепенно идет необратимое размывание иден­тичности, вызванное объективными факторами воздействия внешней среды? Исследователи указывают, что политика китайского прави­тельства по развитию западных регионов и восстановлению биоразнообразия приводит к сокращению кочевых пастбищ для казахов, постепенному переходу к оседлому образу жизни и миграции в городскую местность и они вынуждены заниматься другими видами хо­зяйственной деятельности.

Через образование китайское правительство также решает задачи по изменению культурных и ментальных практик населения СУАР. Обра­зование в кочевых обществах преследует преж­де всего политическую цель - способствовать оседанию кочевников, навязывая им стандарт­ную систему знаний другой культуры и тем самым меняя ментальную карту и систему морально-культурных ценностей, и в конечном счете психотип личности [16]. Старшее поко­ление, заинтересованное в лучших жизненных возможностях для своего потомства будет стремиться к оседанию. Культурные практики кочевников будут рассматриваться как отсталые подрастающим поколением, и возникнет разрыв между поколениями. Другой подход в образо­вательной политике - модернизация и внедрение через образование новых практик для улучше­ния системы скотоводства, что также приведет к переоценке прошлого культурного опыта. Постепенно будет создана переходная культура (от кочевой до оседлой), т.е. диффузный набор ценностей, идей, символов, степеотипов, отно-сяхся к различным культурным формациям, и для лучшей адаптации этнос выберет домини­рующие.

Д. Гладни отмечает, что часть казахского населения (прежде всего родоплеменная вер­хушка и интегрированные в китайские адми­нистративные структуры казахи) выступают в качестве своего рода модераторов в диалоге между властями и простыми казахами [17]. Родоплеменная и жузовая принадлежность играют вспомогательную роль (как стартовая площадка) для позиционирования себя в ка­честве представителя этого рода, который имеет хороший послужной список перед китайским правительством. Часть элиты казахов СУАР выполняет идеологический заказ государства ­продвигать концепт идентичности, близкий к китайской трактовке - сохранение культуры прежде всего. По Гладни, такая система помо­гает властям сохранять относительный меэжтни-ческий баланс и поддерживает систему отно­шений в казахском социуме в динамичном равновесии. Ядро этнической идентичности, таким образом, сфокусировано не просто на желании быть частью своего рода-клана, но и своими действиями его поддержать в отно­шениях с другими группами и властями. Дрю Гладни считает, что продуманная политика китайского правительства по «выравниванию культурно-цивилизационных» параметров ис­пользует нескольков вариантов исполнения: 1) политэкономия; 2) политэкология; 3) «куль­турный экспансионизм»: маркетизация и экзо-тизация этничности, т. е. культурные специфики этнических меньшинств представляются в виде периферийного варианта воздействия (чаще слабого) китайской цивилизации, производного от специфики географической местности, по­скольку те или иные районы проживания этни­ческих групп позднее вступили в культурные контакты с китайцами, вследствие этого сохра­нили некоторые особенности (т.е. экзотические) образа жизни и религиозности. В качестве доказательств культурной специфики (иными словами примитивности) используется сексиза-ция/эротизация культуры этнических мень­шинств, по мнению Дрю Гладни [19].Он также подчеркивает, что Китай является единственной неисламской страной, где проституция запре­щена законом, и следовательно, те или иные проявления сексизма/эротики рассматриваются в лучшем случае, как проявление низкого уровня культурного развития.

Исследователи отмечают, что привержен­ность казахов к среде обитания и образу жизни (как основных маркеров этноидентификации) вызывает обеспокоенность китайских властей, одним из следствий является политика пересе­ления казахов (и других этнических групп), из районов их компактного поселения с этноназ-ваниями под предлогом реализации экономи­ческих и экологических проектов [20,21]. В конечном итоге, они не будут составлять большинство в своих автономных единицах, и само собой отпадает необходимость в наличии такой административно-территориальной еди­ницы.

И. Сванберг указывает на влияние внешней среды - физическое и культурное окружение -на этноидентификацию казахов, что внешне проявляется   в   образе   жизни, сохраненных традициях и культурных практиках [23]. Необходимость приспособления к меняющейся среде неминуемо вызывает и постепенную смену идентификационных маркеров [24].

Низкий статус казахского языка в совет­ское время, по мнению Бхавны Дэви, не рас­сматривался элитой и большей частью казахов как угроза существованию самого этноса [25]. И причина было то, что остальные компоненты этничности, закодированные в исторической и литературной традициях (в рамках социалисти­ческого реализма) и изменениях в образе жизни были искусно адаптированы под советские реалии, а наличие хотя и модифицирован­ной казахской государственности, сохранение этносом своей территории были выделены в качестве основных [26].

Из исследования роли жузов и кланов в со­временном Казахстане, проделанном Э. Шацем, можно сделать вывод, что сохранение родо-племенной-жузовой системы формализован­ных отношений, встроенных в советскую пар­тийно-административную модель, способство­вало сохранению идентичности казахов [27].

Изменение образа жизни казахов (прошед­ших через советскую модернизацию), по мнению Марты Олкотт, должно было отразиться и их на этноидентификации, как кочевых скотоводов. Олкотт в качестве ключевого фак­тора специфики казахской идентичности выде­ляет именно род занятий (кочевое скотовод­ство и производные от него формы социаль­ной организации) [28]. Её исследование пере­кликается со знаковой работой Н.Масанова, в которой он излагает свою концепцию казахской истории, государственности и идентичности казахов [29]. По его мнению, биоэтническая память, лежащая в основе культурных наслое­ний (прямо или опосредованно связанных с ней) проявляет себя. Масанов Н.считал, что способ хозяйственной деятельности казахов - коче­вое скотоводство - был заменен аграрно-ин-дустриальным (советская модель), а потестарно-политическая организация в форме жузовой системы была частично отменена (российской колониальной администрацией) и полностью уничтожена в рамках СССР. Вследстие этого, заключает Масанов Н., современная идентич­ность казахов есть модификация прежней, от которой остались лишь видоизмененные тра­диции, приспособленные к тем или иным ре­жимам [30].

Исследования идентичности групп этни­ческих казахов, проживающих за пределами Казахстана (Китай, Монголия, Турция), прове­денные западными исследователи выявили следующие устойчивые компоненты этнической идентичности казахов: родо-племенная-жузовая принадлежность как выражение историчности этноса и канонизированное устное знание в языковых формулах, закодированные культур­ные и ментальные практики организации жиз­ненного пространства, генерированные кочевым образом жизни, этнизированный (казахизиро-ванный) ислам и способности адаптироваться к внешней среде. Каждый из этих компонентов нуждается в дальнейшей проработке с исполь­зованием новых методологических подходов.

 

Литература

  1. Anderson, B. Imagined Communities. Reflections on the Origin and Spread of Nationalism. London: Verso, 1983;
  2. Smith, A.D. The Ethnic Origin of Nations. Oxford:Blackwel, 1986;
  3. Brubaker, R. Ethnicity without Groups. Cambridge: Harvard University Press, 2002.
  4. Штомпка П. Социология социальных изменений. М.: 1996, Аспект-Пресс, сс.90-96.
  5. По системной структуре мировых цивилизаций С. Хантингтона высока вероятность конфликтов по линиям цивилизационного разлома. Это важно для соотнесения Казахстана с той или иной группой стран и позициони­рования в диалоге в глобальном мире // Huntington S. The class of civilizations and the remaking of world order. New York: Simon and Schuster, 1996.
  6. Сейдимбек Акселеу. Мир казахов. Этнокультурное переосмысление. Алматы: «Рауан», 2001.
  7. Традиционное общество регулируется традицией, которая является большей ценностью, чем развитие. Общественный уклад характеризуется жесткой сословной иерархией // S. Langlois, Traditions: Social, In: Neil J. Smelser and Paul B. Baltes, Editor(s)-in-Chief, International Encyclope­dia of the Social & Behavioral Sciences, Pergamon, Oxford, 2001, Pages 15829-15833,
  8. Eisenstadt S.N. Tradition, Change, and Modernity. N.Y., p. 51-52.
  9. Ассман Я. Канон - к прояснению понятия. URL: ec-dejavu.ru/c-2/Canon.html (Дата последнего обраще­ния 12.12.2011).

10.Только в КНР есть административно-территориаль­ная автономия, созданная для казахов с этноназванием. В Монголии район (Баян Улги аймак) проживания казахов был создан по советским рецептам (культурная автономия).

11.Privatsky B. Muslim Turkestan: Kazak Religion and Collective Memory. Routeledge, 2001.

12.Finke P. Kazakhs of western Mongolia. In Svanberg I. (Ed.) Contemporary Kazaks: cultural and social perspectives. New York: St. Martin ' Press, 1999.

13.Diener A.C. Negotiating territorial belonging: a transnational social field perspective on Mongolia's Kazakhs. Washington, D.C.:Stanford, CA: Woodrow Wilson Center Press: Stanford University Press, 2007, p. 161.

14.Кинаят -улы Зардыхан. Казахи Монголии. В 2-х томах. Алматы. 2001.

15.Gladney D. Relational Alterity: Constructing Dungan (Hiu), Uygur and Kazakh Identities across China, Central Asia and Turkey. History and Anthropology. Vol. 9, No. 4, 1996,445-477

16.Kratli S. Education provision to nomadic pastoralists. Literature review. IDS Working paper 126. URL: eldis.org/fulltext/saverio.pdf (Дата последнего обращения 13.12.2011).

17.Определяющая роль элиты в процессе вовлечения казахских земель в орбиту влияния Российской империи рассмотрена в монографии Кундакбаевой Ж. «Знаком милости Е.И.В.». Россия и народы Северного Прикаспия в XVIII веке. М.: АИРО-МОНОГРАФИЯ, 2005.

18.См. также:Cummings S. Kazakhstan: power and the elite. London, I.B.Tauris, 2005.

19.Gladney Dru C. Representing Nationality in China: Refiguring Majority/Minority Identities. The Journal of Asian Studies, Vol. 53 # 1 (Feb., 1994), 92-123.

20.PRC: Xinjiang Altay Urban Infrastructure and Environ­ment Improvement Project.

21.Resettlement Plan for Buerjin County Municipal Infrastructure and Environmental Improvement Project. Prepa­red for Asian development Bank. URL: http://www.adb.org/ Documents/Resettlement Plans/PRC/43024/43024-01-prc-rp-03.pdf (Дата последнего обращения 13.12.2001);

22.Cerni A. Going where grass is greener: China Kazaks and the Oralman immigration policy in Kazakhstan. URL: http://www.case.edu/affil/tibet/tibetanNomads/documents/Cern y on Kazakhs in China Published.pdf (Дата последнего обращения 13.12.2011).

23.Svanberg I. China's last nomads: the history and culture of China's Kazak. In Benson L., Svanberg I. China's last nomads: the history and culture of China's Kazak. M.E. Sharpe,1997.

24.Svanberg I. Kazak refugees in Turkey: a study of cultural persistence and social change. Uppsala: Almqvist &Wiksell International, 1989.

25.Dave Bhavna. Kazakhstan: Ethnicity, Language and Power. Routledge, 2008.

26.Казахская советская социалистическая республика. Энциклопедический справочник. Под ред. М. К.Козыбаева. Алма-Ата: Главная редакция казахской советской энциклопедии. 1981.

27.Schatz E. Modern Clan politics: the Power of "Blood" in Kazakhstan and Beyond. Washington: University of Washington Press, 2004.

28.Olcott M. The Kazakhs. Stanford: Hoover Institution Press, 1995.

29.Масанов Н. Кочевая цивилизация казахов - Ал-маты: Горизонт; Социнвест, 1995.

30.Размышления Масанова Н. О настоящем казахов и казахстанского общества отражены в сборнике «Я, Нур-болат Масанов»». Сборник статей и интервью Н. Масанова, составитель - Л. Масанова. Алматы, 2007.

 

Примечание

Поэма «Мен казакпын» была опубликована в 1964 г., в годы после 1991 г. её содержание получило иную интепретацию. Сталинская формула нации - историческая общность, связанная местом проживания (территория), языком, экономической деятельностью, психологии, выраженной в культуре, по которой и была создана советская казахская государственность сейчас переосмысливается историками.

По системной структуре мировых цивилизаций С.Хантингтона высока вероятность конфликтов по линиям цивилизационного разлома. Это важно для соотнесения Казахстана с той или иной группой стран и позиционирования в диалоге в глобальном мире //HuntingtonS. Theclassofcivilizationsandtheremakingofworldorder. NewYork: SimonandSchuster, 1996.

Разделы знаний

Архитектура

Научные статьи по Архитектуре

Биология

Научные статьи по биологии 

Военное дело

Научные статьи по военному делу

Востоковедение

Научные статьи по востоковедению

География

Научные статьи по географии

Журналистика

Научные статьи по журналистике

Инженерное дело

Научные статьи по инженерному делу

Информатика

Научные статьи по информатике

История

Научные статьи по истории, историографии, источниковедению, международным отношениям и пр.

Культурология

Научные статьи по культурологии

Литература

Литература. Литературоведение. Анализ произведений русской, казахской и зарубежной литературы. В данном разделе вы можете найти анализ рассказов Мухтара Ауэзова, описание творческой деятельности Уильяма Шекспира, анализ взглядов исследователей детского фольклора.  

Математика

Научные статьи о математике

Медицина

Научные статьи о медицине Казахстана

Международные отношения

Научные статьи посвященные международным отношениям

Педагогика

Научные статьи по педагогике, воспитанию, образованию

Политика

Научные статьи посвященные политике

Политология

Научные статьи по дисциплине Политология опубликованные в Казахстанских научных журналах

Психология

В разделе "Психология" вы найдете публикации, статьи и доклады по научной и практической психологии, опубликованные в научных журналах и сборниках статей Казахстана. В своих работах авторы делают обзоры теорий различных психологических направлений и школ, описывают результаты исследований, приводят примеры методик и техник диагностики, а также дают свои рекомендации в различных вопросах психологии человека. Этот раздел подойдет для тех, кто интересуется последними исследованиями в области научной психологии. Здесь вы найдете материалы по психологии личности, психологии разивития, социальной и возрастной психологии и другим отраслям психологии.  

Религиоведение

Научные статьи по дисциплине Религиоведение опубликованные в Казахстанских научных журналах

Сельское хозяйство

Научные статьи по дисциплине Сельское хозяйство опубликованные в Казахстанских научных журналах

Социология

Научные статьи по дисциплине Социология опубликованные в Казахстанских научных журналах

Технические науки

Научные статьи по техническим наукам опубликованные в Казахстанских научных журналах

Физика

Научные статьи по дисциплине Физика опубликованные в Казахстанских научных журналах

Физическая культура

Научные статьи по дисциплине Физическая культура опубликованные в Казахстанских научных журналах

Филология

Научные статьи по дисциплине Филология опубликованные в Казахстанских научных журналах

Философия

Научные статьи по дисциплине Философия опубликованные в Казахстанских научных журналах

Химия

Научные статьи по дисциплине Химия опубликованные в Казахстанских научных журналах

Экология

Данный раздел посвящен экологии человека. Здесь вы найдете статьи и доклады об экологических проблемах в Казахстане, охране природы и защите окружающей среды, опубликованные в научных журналах и сборниках статей Казахстана. Авторы рассматривают такие вопросы экологии, как последствия испытаний на Чернобыльском и Семипалатинском полигонах, "зеленая экономика", экологическая безопасность продуктов питания, питьевая вода и природные ресурсы Казахстана. Раздел будет полезен тем, кто интересуется современным состоянием экологии Казахстана, а также последними разработками ученых в данном направлении науки.  

Экономика

Научные статьи по экономике, менеджменту, маркетингу, бухгалтерскому учету, аудиту, оценке недвижимости и пр.

Этнология

Научные статьи по Этнологии опубликованные в Казахстане

Юриспруденция

Раздел посвящен государству и праву, юридической науке, современным проблемам международного права, обзору действующих законов Республики Казахстан Здесь опубликованы статьи из научных журналов и сборников по следующим темам: международное право, государственное право, уголовное право, гражданское право, а также основные тенденции развития национальной правовой системы.