Положения о семейных делах минской и кишиневской конвенций о правовых отношениях и правовой помощи

Минская конвенция о правовых отношениях и правовой помощи по гражданским, семейным и уголовным делам 1993 года [1] и пришедшая ей на смену Кишиневская конвенция 2002 года [2] со­держат идентичные разделы, посвященные право­вым отношениям по гражданским и семейным де­лам, которые закреплены в части III «Семейные дела» раздела II «Правовые отношения по граж­данским и семейным делам». В обеих ковенциях семейным делам посвящено 12 статей - в Мин­ской конвенции это статьи 26-37, в Кишиневской - статьи 29-40.

Раздел обеих конвенций, посвященный семей­ным делам, начинается со статьи о заключении брака. В Минской конвенции это статья 26, в Ки­шиневской - статья 29. Содержание данных статей полностью идентично и определяет, что в отноше­нии условий заключения брака применимое право определяется на основе принципа гражданства бу­дущих супругов, а для лиц без гражданства - прин­ципа постоянного места жительства. Кроме того, в отношении препятствий к заключению брака долж­ны быть обязательно соблюдены требования зако­нодательства той Договаривающейся Стороны, на территории которой заключается брак.

Статья 27 Минской конвенции (соответствен­но статья 30 Кишиневской конвенции) посвящена правоотношениям супругов и состоит из шести пунктов. Так, согласно пункту 1 «личные и иму­щественные правоотношения супругов опреде­ляются по законодательству Договаривающейся Стороны, на территории которой они имеют со­вместное место жительства».

Если супруги проживают на территории раз­ных Договаривающихся Сторон, имея при этом одно и то же гражданство, то в отношении их лич­ных и имущественных правоотношений примени­мое право определяется согласно принципу граж­данства (пункт 2). При разном гражданстве таких супругов применимое право определяется согласно принципу последнего совместного места житель­ства супругов (пункт 3). В случае, если супруги не имели совместного жительства на территориях Договаривающихся Сторон, применяется законода­тельство Договаривающейся Стороны, учреждение которой рассматривает дело (пункт 4).

Правоотношения супругов, касающиеся их не­движимого имущества, определяются по принци­пу места нахождения имущества (пункт 5).

По делам о личных и имущественных право­отношениях супругов компетентны учреждения Договаривающейся Стороны, законодательство которой подлежит применению в соответствии с вышеизложенными пунктами (пункт 6).

Статья 28 Минской Конвенции (статья 31 Ки­шиневской конвенции) посвящена расторжению брака. Согласно пункту 1 данной статьи по делам о расторжении брака применимое право опреде­ляется в соответствии с принципом гражданства супругов на момент подачи заявления.

В случае наличия у супругов гражданства раз­ных Договаривающихся Сторон применяется за­конодательство Договаривающейся Стороны, уч­реждение (юстиции) которой рассматривает дело о расторжении брака (пункт 2). Единственное различие в содержании рассматриваемой статьи заключается в том, что в пункте 2 Кишиневской конвенции речь идет не просто об учреждении, которое рассматривает дело о расторжении бра­ка, как это имеет место в Минской конвенции, а об «учреждении юстиции». Полагаем, что данное различие имеет характер редакционного уточне­ния содержания нормы.

Статья 29 Минской конвенции называется «Компетентность учреждений Договаривающих­ся Сторон», в то время как аналогичная ей ста­тья 32 Кишиневской конвенции озаглавлена как «Компетенция учреждений юстиции Договарива­ющихся Сторон». В данном случае мы встреча­емся с редакционным уточнением наименования статьи.

В соответствии с пунктом 1 рассматриваемой статьи по делам о расторжении брака супругов, имеющих одинаковое гражданство, компетент­ность учреждений (юстиции) Договаривающейся Стороны определяется согласно принципу граж­данства супругов на момент подачи заявления. Если на этот момент оба супруга проживают не в стране своего гражданства, а на территории дру­гой Договаривающейся Стороны, то компетентны также учреждения этой Договаривающейся Сто­роны.

По делам о расторжении брака в случае на­личия у супругов гражданства разных Договари­вающихся Сторон, компетентность учреждений (юстиции) Договаривающейся Стороны определя­ется в соответствии с принципом места совмест­ного проживания обеих супругов. При раздельном проживании супругов на территории разных До­говаривающихся Сторон по делам о расторжении брака компетентны учреждения (юстиции) обеих Договаривающихся Сторон, на территориях кото­рых проживают супруги (пункт 2).

Таким образом, рассмотренные нормы полно­стью идентичны, за ичключением редакционного уточнения об «учреждениях юстиции».

Статья 30 Минской конвенции (статья 33 Ки­шиневской конвенции)  посвящена признанию брака недействительным. Так, по делам о призна­нии брака недействительным применяется зако­нодательство той Стороны, которое применялось при заключении брака (речь идет о принципе гражданства).

Что касается компетентности учреждений (юстиции) по делам о признании брака недей­ствительным, то она определяется на основе разных статей. Так, пункт 2 статьи 30 Минской конвенции отсылает в этом вопросе к статье 27, которой соответствует статья 30 Кишиневской конвенции. В то же время пункт 2 статьи 33 Ки­шиневской конвенции в отношении компетенции учреждений юстиции по делам о признании бра­ка недействительным отсылает к статье 32.

Учитывая разные подходы, следует более де­тально определиться по этому вопросу.

Итак, компетентность учреждений по делам о признании брака недействительным определяет­ся в соответствии со статьей 27 Минской конвен­ции. Данная статья, посвященная личным и иму­щественным правоотношениям супругов, в свою очередь, содержит ряд коллизионных привязок:

• при определении личных и имущественных правоотношений супругов применяется общее правило о принципе совместного домицилия (п. 1);
• при едином гражданстве супругов, прожива­ющих на территории разных Договаривающихся Сторон, их личные и имущественные правоот­ношении, в этом случае по делам о признании брака недействительным компетентны учрежде­ния юстиции, определяемые согласно принципу гражданства;
• при разном гражданстве таких супругов применимое право определяется согласно прин­ципу последнего совместного места жительства супругов (пункт 3). Следовательно, этот же прин­цип действует при определении компетентного учреждения, рассматривающего дело о призна­нии брака недействительным;
• в случае, если супруги не имели совместно­го жительства на территориях Договаривающих­ся Сторон, применяется законодательство До­говаривающейся Стороны, учреждение которой рассматривает дело (пункт 4). Определение ком­петентного учреждения в этом случае не вызыва­ет затруднений.
• Согласно п. 2 статьи 33 Кишиневской конвен­ции компетенция учреждений юстиции по делам о признании брака недействительным определя­ется в соответствии со статьей 32, то есть:
• по делам супругов, имеющих одинаковое гражданство, компетентность учреждений (юсти­ции) Договаривающейся Стороны определяется согласно принципу гражданства супругов на мо­мент подачи заявления. Если на этот момент оба супруга проживают не в стране своего граждан­ства, а на территории другой Договаривающейся Стороны, то компетентны также учреждения этой Договаривающейся Стороны (п. 1 ст. 33);
• в случае наличия у супругов гражданства разных Договаривающихся Сторон компетент­ность учреждений (юстиции) Договаривающейся Стороны определяется в соответствии с прин­ципом места совместного проживания обеих су­пругов. При раздельном проживании супругов на территории разных Договаривающихся Сторон компетентны учреждения (юстиции) обеих Дого­варивающихся Сторон, на территориях которых проживают супруги (п. 2 ст. 33).

Таким образом, можно сделать вывод о том, что согласно нормам Кишиневской конвенции правила определения компетентного учреждения по делам о признании брака недействительным, являются более упрощенными и ясными по срав­нению с Минской конвенцией.

Статья 31 Минской конвенции (статья 34 Кишиневской конвенции) посвящена установле­нию и оспариванию отцовства или материнства. В Минской конвенции данная норма закреплена в следующем виде: «Установление и оспарива­ние отцовства или материнства определяется по законодательству Договаривающейся Стороны, гражданином которой ребенок является по рож­дению».

Статья 34 Кишиневской конвенции имеет еще одно дополнительное правило к этой норме, кото­рое устанавливает, что при невозможности опре­деления принадлежности ребенка к гражданству применяется законодательство Договаривающей­ся Стороны, гражданином которой ребенок явля­ется по рождению.

Таким образом, Кишиневская конвенция со­держит более точную норму, охватывающую случаи невоможности определения гражданства ребенка.

Статья 32 Минской конвенции, посвященная правоотношениям родителей и детей, была под­вергнута редакции Протоколом к Минской кон­венции, принятой 28 марта 1997 года [3]. Однако Протокол 1997 года так и не вступил в силу. Тем не менее норма статья 32 в редакции протокола от 28 марта 1997 года выглядит следующим об­разом.

Правоотношения родителей и детей опреде­ляются по законодательству Договаривающейся Стороны, на территории которой постоянно про­живают дети (пункт 1).

По делам о взыскании алиментов с совершен­нолетних детей применяется законодательство Договаривающейся Стороны, на территории ко­торой имеет место жительства лицо, претендую­щее на получение алиментов (пункт 2).

По делам о правоотношениях между роди­телями и детьми компетентен суд Договариваю­щейся Стороны, законодательство которой подле­жит применению в соответствии с предыдущими пунктами (пункт 3).

В первоначальном варианте данная статья Минской Конвенции, состоявшая из пяти пун­ктов, была изложена в следующем виде.

Права и обязанности родителей и детей, в том числе обязательства родителей по содержанию детей, определяются законодательством Дого­варивающейся Стороны, на территории которой они имеют постоянное совместное место житель­ства, а при отсутствии постоянного совместного места жительства родителей и детей их взаимные права и обязанности определяются законодатель­ством Договаривающейся Стороны, гражданином которой является ребенок. По требованию истца по алиментным обязательствам применяется за­конодательство Договаривающейся Стороны, на территории которой постоянно проживает ребе­нок (пункт 1).

Алиментные обязательства совершеннолет­них детей в пользу родителей, а также алимент­ные обязательства других членов семьи опреде­ляются законодательством Договаривающейся Стороны, на территории которой они имели со­вместное место жительства. При отсутствии со­вместного места жительства такие обязательства определяются законодательством Договариваю­щейся Стороны, гражданином которой является истец (пункт 2).

По делам о правоотношениях между роди­телями и детьми компетентен суд Договариваю­щейся Стороны, законодательство которой подле­жит применению в соответствии с предыдущими пунктами данной статьи (пункт 3).

Исполнение решений суда по делам, связан­ным с воспитанием детей, производится в поряд­ке, установленном законодательством Договари­вающейся Стороны, на территории которой про­живает ребенок (пункт 4).

Договаривающиеся Стороны оказывают друг другу помощь в розыске ответчика по делам о взыскании алиментов, когда есть основание по­лагать, что ответчик находится на территории другой Договаривающейся Стороны, и судом вы­несено определение об объявлении его розыска (пункт 5).

Необходимо отметить, что статья 35 Киши­невской конвенции под названием «Правоотно­шения родителей и детей» полностью повторяет первоначальную редакцию текста статьи 32 Мин­ской конвенции.

Статья 33 Минской конвенции, посвященная опеке и попечительству, соответствует тексту статьи 36 Кишиневской конвенции. Так, соглас­но пункту 1 указанных статей установление или отмена опеки и попечительства производится по законодательству Договаривающейся Стороны, гражданином которой является лицо, в отноше­нии которого устанавливается или отменяется опека или попечительство.

Правоотношения между опекуном или попе­чителем и лицом, находящимся под опекой или попечительством, регулируются законодатель­ством Договаривающейся Стороны, учрежде­ние которой назначило опекуна или попечителя (пункт 2).

Обязанность принять опекунство или попечи­тельство устанавливается законодательством До­говаривающейся Стороны, гражданином которой является лицо, назначаемое опекуном или попе­чителем (пункт 3).

Опекуном или попечителем лица, являю­щегося гражданином одной Договаривающейся Стороны, может быть назначен гражданин другой Договаривающейся Стороны, если он проживает на территории Стороны, где будет осуществлять­ся опека или попечительство (пункт 4).

Статья 34 Минской конвенции «Компетент­ность учреждений Договаривающихся Сторон в вопросах опеки и попечительства» идентична по своему содержанию статье 37 Кишиневской конвенции. Единственное отличие заключается в редакционном уточнении наименования статьи: если в Минской конвенции речь идет о «компе­тентности учреждений», то в Кишиневской кон­венции говорится о «компетенции учреждений».

Согласно диспозитивной норме статьи 34 Минской конвенции (ст. 37 Кишиневской конвен­ции) по делам об установлении или отмене опеки и попечительства компетентны учреждения До­говаривающейся Стороны, гражданином которой является лицо, в отношении которого устанавли­вается или отменяется опека или попечительство, если иное не установлено Конвенцией.

Статья 35 Минской конвенции «Порядок при­нятия мер по опеке и попечительству» тексту­ально полностью совпадает со статьей 38 Киши­невской конвенции. В соответствии с пунктом 1 указанной статьи в случае необходимости приня­тия мер по опеке или попечительству в интересах гражданина одной Договаривающейся Стороны, постоянное место жительства, место пребывания или имущество которого находится на террито­рии другой Договаривающейся Стороны, учреж­дение этой Договаривающейся Стороны безотла­гательно уведомляет учреждение, компетентное в соответствии с предыдущей статьей.

В случаях, не терпящих отлагательств, учреж­дение другой Договаривающейся Стороны может само принять необходимые временные меры в соответствии со своим законодательством. При этом оно обязано безотлагательно уведомить об этом учреждение, компетентное в соответствии с предыдущей статьей. Эти меры сохраняют силу до принятия указанным учреждением иного ре­шения (пункт 2).

Статья 36 Минской конвенции «Порядок пе­редачи опеки или попечительства» по своему содержанию соответствует содержанию статьи 39 Кишиневской конвенции. Отличия имеются в редакционных уточнениях, например, в наимено­вании статьи 36 Минской конвенции речь идет о порядке передачи «опеки или попечительства», в то время как в наименовании статьи 39 Киши­невской конвенции говорится о порядке передачи «опеки и попечительства».

Примерно в таком же плане в тексте пункта 1 статьи 36 говорится о «запрашиваемом учреж­дении», в то время как в пункте 1 статьи 39 Ки­шиневской конвенции речь идет об «учреждение заправшиваемой Договаривающейся Стороны». В данном случае различие видится нам доста­точно существенным, поскольку в первом случае предполагается запрос у самого учреждения, а во втором - запрос у Договаривающейся Стороны, которая впоследствии доводит допрос до своего компетентного учреждения.

Наконец, еще одно различие заложено в тек­сте пункта 2 рассматриваемых статей, где в пер­вом случае (в Минской конвенции) говорится о законодательстве «своего государства», а во вто­ром (в Кишиневской конвенции) - о законода­тельстве «своей Договоривающейся Стороны». В данном случае мы не усматриваем существен­ной разницы в применяемой терминологии, так как и в первом, и во втором случае понятно о за­конодательстве какого государства идет речь.

Таким образом, учреждение, компетентное в вопросах опеки и попечительства, может пере­дать опеку или попечительство учреждению дру­гой Договаривающейся Стороны в том случае, если лицо, находящееся под опекой или попе­чительством, имеет на территории этой Догова­ривающейся Стороны место жительства, место пребывания или имущество. Передача опеки или попечительства вступает в силу с момента, когда запрашиваемое учреждение (учреждение заправ-шиваемой Договаривающейся Стороны) примет на себя опеку или попечительство и уведомит об этом запрашивающее учреждение (учреждение заправшиваемой Договаривающейся Стороны).

Учреждение, о котором идет речь и которое приняло опеку или попечительство, осуществля­ет их в соответствии с законодательством своего государства (своей Договаривающейся Стороны) (пункт 2).

Статья 37 Минской конвенции «Усыновле­ние» корреспондирует со статьей 40 Кишинев­ской конвенции. В первом пункте статьи 37 Мин­ской конвенции установлено, что усыновление или его отмена определяется по законодательству Договаривающейся Стороны, гражданином кото­рой является усыновитель в момент подачи заяв­ления об усыновлении или его отмене.

Пункт 1 статьи 40 Кишиневской конвенции вы­полнение этого правила ставит в зависимость от внутреннего законодательства Договаривающейся Стороны, гражданином которой является ребенок. Иными словами, если внутренним законодатель­ством установлено иное правило, то выполняется правило внутреннего законодательства.

Во втором пункте рассматриваемых статей закреплено идентичное правило о том, что если ребенок является гражданином другой Договари­вающейся Стороны, то при усыновлении или его отмене необходимо получить согласие законного представителя и компетентного государственного органа, а также согласие ребенка, если это тре­буется по законодательству Договаривающейся Стороны, гражданином которой он является.

Если ребенок усыновляется супругами, из ко­торых один является гражданином одной Догова­ривающейся Стороны, а другой - гражданином другой Договаривающейся Стороны, усыновле­ние или его отмена должны производиться в со­ответствии с условиями, предусмотренными за­конодательством обеих Договаривающихся Сто­рон (пункт 3).

В пункте 3 статьи 40 Кишиневской конвенции дополнительно указано, что данное правило при­меняется с учетом положений предыдущих пун­ктов настоящей статьи.

По делам об усыновлении или его отмене ком­петентно учреждение Договаривающейся Сторо­ны, гражданином которой является усыновитель в момент подачи заявления об усыновлении или его отмене, а в случае, предусмотренном преды­дущим пунктом данной статьи, компетентно уч­реждение той Договаривающейся Стороны, на территории которой супруги имеют или имели последнее совместное место жительства или ме­сто пребывания (пункт 4).

Таким образом, по результатам сравнитель­ного обзора положений Минской и Кишиневской конвенций, регламентирующих семейные дела, можно сделать обобщающий вывод об отсут­ствии серьезной разницы в их содержании. Боль­шинство изменений в тексте соответствующего раздела Кишиневской конвенции связано с редак­ционными уточнениями.

Из числа более-менее существенных измене­ний можно назвать следующие различия:

Статья 30 Минской конвенции (статья 33 Ки­шиневской конвенции) посвящена признанию бра­ка недействительным. Так, общим правилом в дан­ной сфере является принцип гражданства. Вместе с тем имеется различие в подходах при определе­нии компетентности учреждений (юстиции) по де­лам о признании брака недействительным.

Согласно нормам Кишиневской конвенции правила определения компетентного учреждения по делам о признании брака недействительным являются более упрощенными и ясными по срав­нению с Минской конвенцией.

Так, согласно п. 2 статьи 33 Кишиневской кон­венции компетенция учреждений юстиции по де­лам о признании брака недействительным опре­деляется в соответствии со статьей 32, то есть:

• по делам супругов, имеющих одинаковое гражданство, компетентность учреждений (юсти­ции) Договаривающейся Стороны определяется согласно принципу гражданства супругов на мо­мент подачи заявления. Если на этот момент оба супруга проживают не в стране своего граждан­ства, а на территории другой Договаривающейся Стороны, то компетентны также учреждения этой Договаривающейся Стороны (п.1 ст.33);
• в случае наличия у супругов гражданства разных Договаривающихся Сторон компетент­ность учреждений (юстиции) Договаривающейся Стороны определяется в соответствии с прин­ципом места совместного проживания обеих су­пругов. При раздельном проживании супругов на территории разных Договаривающихся Сторон компетентны учреждения (юстиции) обеих Дого­варивающихся Сторон, на территориях которых проживают супруги (п.2 ст.33).

Здесь мы встречаемся с более четкой и упро­щенной формулой определения компетентных учреждений, рассматривающих дела о признании брака недействительными, по сравнению с прави­лами статьи 27 Минской конвенции.

Статья 31 Минской конвенции (статья 34 Кишиневской конвенции) посвящена установле­нию и оспариванию отцовства или материнства. В Минской конвенции данная норма закрепле­на в следующем виде: «Установление и оспари­вание отцовства или материнства определяется по законодательству Договаривающейся Сторо­ны, гражданином которой ребенок является по рождению». Статья 34 Кишиневской конвенции имеет еще одно дополнительное правило к этой норме, которое устанавливает, что при невозмож­ности определения принадлежности ребенка к гражданству - применяется законодательство До­говаривающейся Стороны, гражданином которой ребенок является по рождению.

Таким образом, Кишиневская конвенция со­держит более точную норму, охватывающую случаи невоможности определения гражданства ребенка.

Статья 37 Минской конвенции «Усыновле­ние» корреспондирует со статьей 40 Кишинев­ской конвенции. В первом пункте статьи 37 Мин­ской конвенции установлено, что усыновление или его отмена определяется по законодательству Стороны, гражданином которой является усыно­витель в момент подачи заявления об усыновле­нии или его отмене.

Пункт 1 статьи 40 Кишиневской конвенции вы­полнение этого правила ставит в зависимость от внутреннего законодательства Договаривающейся Стороны, гражданином которой является ребенок. Иными словами, если внутренним законодатель­ством установлено иное правило, то выполняется правило внутреннего законодательства.

Если ребенок усыновляется супругами, из которых один является гражданином одной До­говаривающейся Стороны, а другой - граждани­ном другой Договаривающейся Стороны, усы­новление или его отмена должны производиться в соответствии с условиями, предусмотренными законодательством обеих Договаривающихся Сторон (пункт 3 статьи 37 Минской конвенции). В пункте 3 статьи 40 Кишиневской конвенции до­полнительно указано, что данное правило приме­няется с учетом положений предыдущих пунктов настоящей статьи.

 Литература

1. Конвенция о правовых отношениях и правовой помо­щи по гражданским, семейным и уголовным делам. - Минск, 1993 год.
2. Конвенция о правовых отношениях и правовой помо­щи по гражданским, семейным и уголовным делам. - Киши­нев, 2002 год.
3. Протокол к Минской конвенции о правовых отноше­ниях и правовой помощи по гражданским, семейным и уго­ловным делам 1993 года. - 28 марта 1997 года.