Пассивность как ценностная ориентация личности в современном обществе

В этой статье проблема пассивности рассматривается как основная ценностная ориентация человека. Под пассивностью понимается отсутствие интереса у человека к социальной и политической жизни. А заменой активной жизненной позиции становится увлечение эзотерикой, сектами. Одной из причин формирования такой ценностной ориентации является безудержное потребление в современных обществах. В статье анализируются современные зарубежные источники. Приводятся идеи из выступлений отечественных и российских философов, также рассмотрен ряд фильмов, отражающих проблему пассивности в современном обществе. Этот феномен характеризует современные постиндустриальные страны.

Поведение человека во многом трактуют раз­личные культурные мотиваторы. Одним из таких мотиваторов являются ценностные ориентации. В энциклопедии под редакцией С. Левита «Культу -рология. ХХ век» дается следующее определение понятию «ценностная ориентация»: «Комплекс духовных детерминант деятельности людей или отдельного человека, а также соответствующих им социально-психологических образований, которые интерпретируются в положительном ракурсе их значений. В качестве таких детерми­нант могут выступать представления, знания, интересы, мотивы, потребности, идеалы, а так­же установки, стереотипы, переживания людей» [1, с. 343]. Одной из таких детерминант, которая рассматривается в данной статье, является пас­сивность человека в социально-политическом, духовном плане, преимущественно в постинду­стриальных странах.

Феномен пассивности как ценностной ори­ентации не является абсолютно новым в истории философии. Данная проблема широко представ­лена авторами в области социальной философии Эрихом Фроммом [2], Элвином Тоффлером [3]. Конечно, если взглянуть на недавно прокатив­шуюся волну антиправительственных выступле­ний по всему миру, то трудно сказать о какой-то пассивности или социальной депрессии, отчуж­денности людей. Люди хотят решения проблем, возникших в условиях мирового финансового кризиса. Наиболее конструктивный характер та­кие выступления носят в западном мире, где вы­двигаются самые четкие требования к властям, а акции протеста и их подавление менее кровопро­литны, чем на Востоке. Казалось бы, вот оно, тор­жество свободы и прогресса. Общество пытается вести равноправный диалог с правительством, от­стаивать свои права. Нет больше влияния церкви на социум, больше нет такой тотальной цензуры в искусстве, литературе со стороны духовенства и властей. Власть не подавляет (за исключением отдельных регионов) столь сурово, как в средне­вековье, инакомыслящих. Человек имеет больше времени и возможностей на саморазвитие по­средством огромного выбора информации, пред­ставленной в разных видах книгах, фильмах, обучающих программах. Роль Интернета также трудно переоценить. Удельный вес работников аграрного сектора среди работающего населения Земли падает, все больше людей переселяется в города, производство становится все менее трудо­емким. С одной стороны, кажется, что грезы мыс­лителей эпохи Просвещения сбылись. Нет теперь кастово-сословного деления, некой фатальности и предопределенности жизненного пути, про­диктованных верой, человек свободен, активен и строит себя сам. А новые технологии в лице Ин­тернета с его социальными сетями и развлекатель­ными порталами, блог-платформами, форумами и даже электронными правительствами призваны сделать его активным участником общественно-политической, культурной жизни. Появился тер­мин «интерактивность». Человек перестал якобы быть пассивным потребителем, простым зрителем спектакля, он уже взаимодействует с объектом.

Но это лишь кажущаяся активность, как пи­шет в своей работе «Интерпассивность. Жела­ние: Влечение. Мультикультурализм» известный философ Славой Жижек. То изобилие товаров, услуг, информации не делает нас свободными, а наоборот, превращает лишь в пассивных потре­бителей. Иронизируя над термином «интерактив­ность», он постулирует о том, что его изнаночной стороной становится интерпассивность. «Разве мы не являемся свидетелями «интерпассивности» в форме современного телевидения или реклам­ных щитов, которые на самом деле пассивно на­слаждаются продукцией вместо нас? (Упаковки «Кока-колы», на которых написано «Ого! Вот это вкус!», упреждают реакцию идеального потреби­теля.)» [4, с.19]. Жижек приводит еще ряд приме­ров «пассивного» потребления. Один из них - за­кадровый смех в развлекательных телепередачах, и нам словно подсказывают, где смеяться, и эта невидимая толпа зрителей отдохнула, а значит - и сам зритель. Наиболее парадоксален пример с на­коплением фильмов на носителях для видеомаг­нитофонов. Имея возможности покупать, запи­сывать фильмы, человек по логике вещей должен быть хозяином положения, активным пользовате­лем эпохи потребления и всеобщего благополу­чия. Но в итоге человек смотрит в разы меньше фильмов, чем это было до появления видеомагни­тофонов [4, с.20]. Словно не он хозяин этих филь­мов, а сама аппаратура «смотрит» их, а человек успокаивается наличием определенного списка фильмов. Сразу вспоминаются слова декана фи­лософского факультета МГУ имени Ломоносова Миронова, сказанные им в одном из интервью ка­налу факультета на сайте YouTube о том, что в пе­риод существования Советского Союза пусть не выходило столько книг по философии как сейчас, не признавались многие течения, школы, но если выходила какая-либо книга, то она приобреталась всеми и впоследствии шли оживленные дискус­сии, потому что прочитывалась она всеми. Он не говорит о том, что многообразие литературы это плохо, но возникает притупление от того потока нахлынувшей литературы, возможна нездоро­вая шумиха вокруг абсолютно популистских, не имеющих научной ценности книг. Не всегда стиль написания, тематика книг, написанных на западе в области социальной сферы, принимается у нас. Тут сказывается, может быть, наш излишний ака­демизм, неактуальность тематики западных ис­следований в условиях нашей реальности. Итог зачастую таков: бессистемное чтение философ­ских и парафилософских книг, усиливающийся конфликт между приверженцами «старой» и «но­вой» школ философии.

Но гораздо хуже, когда люди не только пассивно потребляют продукты материального и духовного производства, но и когда они пассивно, словно то же самое кино или шоу, воспринимают происхо­дящие вокруг них события. Мир представляется чем-то нереальным, и на войны, насилие, жесто­кость, катастрофы люди смотрят бесстрастным взглядом, не испытывая эмоций и не реагируя никоим образом. «Не служит ли наиболее ярким и свежим примером интерпассивного страдания одержимость западной либеральной профессуры страданиями в Боснии? Действительно, можно страдать посредством репортажей о насилии и массовых убийствах в Боснии и спокойно делать академическую карьеру...» [5, с.20]. И смотря как будет подана информация о том или ином собы­тии, так она и будет воспринята. «И разве бомбар­дировка Всемирного торгового центра не соотно­сится с голливудскими фильмами катастроф как снафф-порнография с обычными садомазохист­скими порнофильмами? Есть элемент истины в провокационном заявлении Карла-Хайнца Шток-хаузена о том, что самолеты, попадающие в баш­ни Всемирного торгового центра, были послед­ним произведением искусства: действительно, крушение башен можно рассматривать как крити­ческий итог «страсти реального» искусства двад­цатого века - сами «террористы» действовали не для того, чтобы нанести материальный ущерб, но для того, чтобы произвести волнующий эффект» [5, с.19]. Только какие-то шокирующие вещи в видеоряде способны придать реальность проис­ходящему - Жижек сопоставляет трагедию 11 сентября с войной в Югославии. Видя стрельбу, убитых и раненых, люди по всему миру понима­ют реальность происходящего там конфликта. Но репортажи из Нью-Йорка, где говорилось о шести тысячах погибших, абсолютно не содержали та­ких кадров. Чем-то неестественным, диким мож­но считать появление людей «каттеров». Чтобы ощутить себя, свою реальность, они занимаются нанесением себе порезов бритвой. Только боль и увечья дают им ощущение реальности. «На­несение порезов вовсе не связано с какими бы то ни было суицидальными желаниями, это просто радикальная попытка найти твердую опору в ре­альности, или (другой аспект того же феномена) попытка достичь твердого основания нашего эго в телесной реальности, в противоположность не­выносимому страху восприятия себя самого как несуществующего» [5, с.18]. То есть у человека в современном обществе возникает ощущение виртуальной реальности - реальности без реаль­ности. Подобный тому пример - это продукты без их вредных свойств (сигареты без никотина, кофе без кофеина, безалкогольное пиво). К этим при­мерам Жижек относит и политику мультикуль-турализма и толерантности, где создается некий ореол вокруг восточного, иноземного «Другого», с новым, твердым взглядом на вещи, с налетом за­гадочной культуры. Но в тоже время забываются некоторые моменты, связанные с тем, что пред­ставители другой культуры на западе не всегда толерантны и не всегда соблюдают принципы ев­ропейского общежития. Человек пассивно потре­бляет, смотрит и живет.

Пассивность приводит человека к тому, что он становится аполитичным. И избыток возмож­ностей, средств заставляет его не задумываться о решении насущных собственных проблем, про­блем государства, а позволяет ему искать новые возможности занять себя. Избыток средств, таким образом, провоцирует поиск целей, где их можно было бы затратить. Как пишет британский социо­лог, философ Зигмунт Бауман в работе «Индиви­дуализированное общество», «если попытаться найти краткую, острую и все же точную и умест­ную характеристику тех новых обстоятельств, в которых люди оказались в наши дни, лучше всего подойдет маленькое объявление в колонке «Ищу работу» одной из британских ежедневных газет: «Имею автомобиль, могу путешествовать; жду предложений» [6, с.185]. Человек стал настоль­ко пассивен, что ждет команды и инструкций для каждого шага в своей жизни. И современный герой медиапространства Mr.Freeman прав, зада­вая вопрос «Чего вы ждете?». Но человек словно обескуражен наличием открывающихся возмож­ностей, воплощенных в неимоверном количестве учений, клубов по интересам, профессий, спе­циальностей, факультетов в вузах. И поэтому он пассивен и не знает, кто бы подсказал ему путь для его дальнейшего развития. Мир представля­ется ему как сплошная альтернатива развития, как герою фильма «Господин Никто». Но от­крывающаяся перед ним перспектива не являет­ся «подлинной» жизнью. Есть только суррогаты времяпровождения. Сам Бауман приводит такую цитату по этому поводу: «Не надеясь, - говорит Кристофер Лэш, - на улучшение своей жизни каким-либо эффективным способом, люди убеж­дают себя в значимости психологического само­совершенствования; в прикосновении к своим чувствам, потреблении здоровой пищи, обучении балету или танцу живота, погружении в восточ­ную мудрость, совершении пробежек по утрам, изучении взаимоотношений между людьми, пре­одолении страха перед удовольствиями. Безвред­ные сами по себе, такие действия, поднимаемые на уровень жизненной программы и упаковывае­мые в риторику достоверности и осознанности, свидетельствуют об отходе от политики... » [6, с.189].

Ситуация напоминает сюжет нашумевше­го фильма Дэвида Финчера «Бойцовский клуб», где типичный представитель общества потребле­ния ищет поддержки и смысл своего одинокого существования в различных обществах наподо­бие «клуба анонимных алкоголиков». Люди хо­тят прикоснуться к чему-то значимому, повысить свою самооценку. Еще Карл Густав Юнг в рабо­те «О психологии восточных религий и филосо­фий» писал, что специфика западного мышления не дает адекватных возможностей использования йоги [7]. Эта мысль актуальна и сейчас. На фоне общемировой тенденции девальвации семейной жизни, уменьшения количества верующих лю­дей, человек пытается сформировать свою иден­тичность и убежать от своих страхов, вступая в «эрзац-церкви» (секты). Всплеск интереса к эзо­терике, сектам подобен той ситуации появления кофе без кофеина. О том, что занятие серьезной наукой, чтение классической литературы слож­ны, и легче их заменить чем-то дешевым, писал еще Альберт Швейцер в книге «Культура и эти­ка». И все старание «потребить» как можно боль­ше фильмов (пусть даже интеллектуальных, так называемый «арт-хаус»), прослушать как можно больше музыки, стать сборником разрозненных фактов подобно эрудиту из телепрограммы «Что? Где ? Когда?» не делает нас счастливыми. Как ска­зал известный казахстанский киновед, философ Олег Борецкий в одной из публичных лекций, люди в Индии, вынужденные из-за крайней бед­ности сдавать кровь, чтобы попасть на киносеанс, гораздо счастливее нас. Как верно было подме­чено Бодрийяром в его работе «Общество потре­бления», наряду с проблемой голода в отсталых странах стоит проблема усталости как общий синдром для всех постиндустриальных стран [8, с.230]. Усталость от появления большого времени для досуга, так называемый астенический син­дром, депрессия. Характеризует эту усталость и политическая пассивность, снижение интереса к собственной деятельности (учебной, трудовой). Настоящая пассивность заключается в беззабот­ном соответствии с системой [8, с.232]. Так что риторический вопрос из постмодернистского фильма «Зеленый слоник» сейчас бы был интер­претирован как «Это люди?».

И чтобы мы ни делали, любая наша деятель­ность сформирована по принципу покупки [9, с.81]. Покупка касается не только пищи, одежды, автомобилей или мебели. Никогда не завершаю­щийся поиск новых, улучшенных примеров и рецептов жизни также является разновидностью покупки, и, конечно же, наиболее важной разновидностью в свете нашего знания о том, что сча­стье зависит только от личной компетентности и что в то же время мы лично некомпетентны или не настолько компетентны, как должны и могли бы быть, если бы проявили усердие. Областей, в которых мы должны быть более компетентными, слишком много, и каждая требует «покупок». Мы «покупаем» навыки, нужные чтобы заработать на жизнь, и средства убеждения потенциальных ра­ботодателей, доказывающие, что они у нас есть; мы покупаем имидж, который нам приглянулся, и способы заставить других поверить, что мы явля­емся теми, кем теперь выглядим; мы покупаем спо­собы завести новых нужных друзей и избавиться от старых, нежелательных; мы покупаем способы привлечения внимания и ухода от чужого внима­ния; мы покупаем средства выжать максимум удо­вольствия из любви и избежать «зависимости» от любимого или любящего партнера; мы покупаем средства завоевать любовь возлюбленного и наи­менее дорогой способ завершения союза, когда любовь угасла и отношения перестали радовать; мы покупаем лучшие средства сохранения денег на черный день и наиболее удобный способ по­тратить деньги до того, как мы заработаем их; мы покупаем способы более быстрого выполнения того, что должно быть выполнено, и заполнения образовавшегося свободного времени; мы по­купаем наиболее аппетитную пищу и наиболее эффективную, позволяющую избавиться от по­следствий ее употребления диету; мы покупаем самые мощные стереоусилители и наиболее эф­фективные таблетки от головной боли. Список покупок бесконечен. Но каким бы длинным он ни был, способа уклонения от покупок в нем нет. И самая нужная компетентность в нашем мире мнимых бесконечных целей - это компетентность опытного и неутомимого покупателя.

В заключении хочется подчеркнуть, что пассив­ность как ценностная ориентация является чертой человека современного постиндустриального общества. Но гражданское общество не связано с функционированием высокой покупательной спо­собности. Абсолютная «всеядность» пусть даже продуктов духовной культуры не гарант того, что человек будет активным гражданином своей стра­ны, который всегда держит руку на пульсе собы­тий, происходящих вокруг него и в целом мире.

Литература

1. Культурология. XX век. Энциклопедия. Т.1. - СПб.: Университетская книга; 000 "Алетейя",1998. - 447 с.

2. Фромм Э. Иметь или быть. - М.: ООО «Из­дательство АСТ», 2000. - 320 с.

3. Тоффлер Э. Шок будущего. - М.: ООО «Из­дательство АСТ», 2002. - 557 с.

4. Жижек С. Интерпассивность. Желание: вле­чение. Мультикультурализм / пер. с англ. А. Смирнова: под ред. В. Мазина и Г. Рогоняна. - СПб.: Алетейя, 2005. - 156 с. - (Серия «Ла-кановские тетради»).

5. Жижек С. Добро пожаловать в пустыню Ре­ального / пер. с англ. Артема Смирного -М.: Фонд «Прагматика культуры», 2002. - 160 с.

6. Бауман З. Индивидуализированное общество. - М.: Логос, 2002. - 390 с.

7. Юнг К. О психологии восточных народов и философий. - М.: «Медиум», 1994. - 125 с.

8. Бодрийяр Ж. Общество потребления. Его мифы и структура. - М.: Республика; Куль­турная революция, 2006. - 269 с.

9. Бауман 3. Текучая современность / пер. с англ. под ред. Ю. В. Асочакова. - СПб.: Пи­тер, 2008. - 240 с.