В данной статье рассматривается проблема идентичности в современном мире, которая является одной из ключевых для современных социологов, философов и психологов. Приведён исторический анализ понимания идентичности. Феномен рассматривается и с позиций современности, в частности, постмодернизма. Связывается понятие идентичности с коммуникацией, новыми технологиями, художественной практикой. В работе авторы ссылаются на исследователей Казахстана и других стран XX в. и XXI в.
Идентичность в современном мире представляет собой многоаспектный и противоречивый феномен, формирующийся и трансформирующийся непрерывно. Следует лишь взглянуть на интегральную картину современного мира, чтобы понять, что является причиной изменения понятия идентичности - она складывается из амбивалентных тенденций: диверсификация и интеграция, фрагментация и процессы, ведущие к связанности. Сущность идентичности меняется, прежние границы, определявшие ее, размываются, рушится старая структура, так же, как и современное общество пребывает в состоянии нестабильности, поисках смысла и перспектив для человека и общества [1].
Проблема идентичности с 1990-х годов XX века стала одной из центральных среди гуманитарных наук. Зигмунт Бауман, один из наиболее проницательных исследователей современности и постсовременности в своей книге «Индивидуализированное общество» отмечал, что проблема идентичности является одной из ключевых для современных социологов, философов и психологов [2].
До последнего времени под «идентичностью» (лат. identicus - тождественный, одинаковый) понимали осознание личностью своей принадлежности к той или иной социально-личностной позиции в рамках социальных ролей и эго состояний. По мнению А. Рубцова, идентичность в философии - это, прежде всего, проблема переживания и рефлексии, самопонимания, самоосознания себя как целостной личности в себе и в разных контекстах, отнесения себя к тем или иным культурам, общностям и движениям, системам ценностей, идей и представлений. При этом такой ищущей свою идентичность «личностью» может выступать не только индивидуальный субъект, но и общность (любого уровня и типа), страна, союз, культура, цивилизация, наконец, человек как таковой и само человечество [3].
Российский исследователь Игорь Кон считает, что существует три основных модальности идентичности. Психофизиологическая идентичность обозначает единство и преемственность физиологических и психических процессов и свойств организма, благодаря которой он отличает свои клетки от чужих, что наглядно проявляется в иммунологии. Социальная идентичность - это переживание и осознание своей принадлежности к тем или иным социальным группам и общностям. Идентификация с определенными социальными общностями превращает человека из биологической особи в социального индивида и личность, позволяет ему оценивать свои социальные связи и принадлежности в терминах «Мы» и «Они». Личная идентичность или самоидентичность (Self-identity) - это единство и преемственность жизнедеятельности, целей, мотивов и смысложизненных установок личности, осознающей себя субъектом деятельности. Это не какая-то особая черта или совокупность черт, которыми обладает индивид, а его самость, отрефлексированная в терминах собственной биографии. Она обнаруживается не столько в поведении субъекта и реакциях на него других людей, сколько в его способности поддерживать и продолжать некий нарратив, историю собственного Я, сохраняющего свою цельность, несмотря на изменение отдельных ее компонентов [4].
Понятие «идентичность» первоначально появилось в психиатрии в контексте изучения феномена «кризиса идентичности», описывавшего состояние психических больных, потерявших представления о самих себе и последовательности событий своей жизни. Американский ученый Эрик Эриксон перенес его в психологию развития, показав, что кризис идентичности является нормальным явлением развития человека. В период юности каждый человек, так или иначе, переживает кризис, связанный с необходимостью самоопределения, в виде целой серии социальных и личностных выборов и идентификаций. Если юноше не удается своевременно разрешить эти задачи, у него формируется неадекватная идентичность. Диффузная, размытая идентичность - состояние, когда индивид еще не сделал ответственного выбора, например, профессии или мировоззрения, что делает его образ Я расплывчатым и неопределенным. Неоплаченная идентичность - состояние, когда юноша принял определенную идентичность, миновав сложный и мучительный процесс самоанализа, он уже включен в систему взрослых отношений, но этот выбор сделан не сознательно, а под влиянием извне или по готовым стандартам. Отсроченная идентичность, или идентификационный мораторий - состояние, когда индивид находится непосредственно в процессе профессионального и мировоззренческого самоопределения, но откладывает принятие окончательного решения на потом. Достигнутая идентичность - состояние, когда личность уже нашла себя и вступила в период практической самореализации. На примере данного подхода мы видим, что еще полвека назад бытовало мнении о том, что идентичность человека является жёстким образованием, формирующимся раз и навсегда и не поддающимся в последствии существенным изменениям [5].
Истоки исследования проблемы идентичности восходят к концепции субъективности Рене Декарта (XVII в.) и рассматривают её как некую константную сущность, присущую каждому индивиду и составляющее основу его личности, однако современные западные концепции идентичности отличаются от картезианской (классической). Казахстанские исследователи А. Ержанова и Б. Нуржанов выделяют следующие характерные черты современных концепций идентичности:
- Идентичность является культурно сформированным концептом, а не биологической данностью.
- Идентичность - это изменчивый процесс.
- Идентичность есть функция дискурсивных практик, то есть зависит от языка и способов языкового представления.
- Язык не только и не столько отражает сущностные качества идентичности, сколько конструирует их.
- Идентичность есть не только отождествление с другим, сколько отличие от другого - в этом главная особенность восприятия постмодернистского взгляда на идентичность от классического.
- У индивида существует возможность обладания несколькими идентичностями одновременно.
- Формирование идентичности происходит в социокультурной ситуации.
- Коммуникация играет важную роль в процессах идентификации [6].
Итальянский социолог Альберто Мелуччи рассматривает идентичность так: «Идентичность более не представляется как «данная» от природы или как простое содержание традиции, с которой идентифицируют себя индивиды. Индивиды и группы через свои действия участвуют в формировании идентичности, которая является скорее результатом решений и проектов, чем условий и связей» [5]. Этот подход получил большое распространение в сфере связей с общественностью, маркетинга, брендинга и т.д.
Н. Н. Холланд, связывая проблему идентичности с развитием психоанализа и литературной критикой, отмечает: «Самая личная, центральная вещь во мне, моя идентичность, находится не во мне, а в твоём взаимодействии со мной, или в расколотом Мне».
Также следует отметить, что многие современные исследователи соотносят понятие идентичности с деятельностью языка. Еще в 1953 году американский медиолог Карл Дойч попытался соединить теорию коммуникаций с культурной антропологией и с проблемой идентичности. И в настоящее время большинство теоретиков приходит к выводу, что современные идентичности формируются и реформируются под решающим влиянием медиа. Медиатехнологии конструируют новую эстетическую онтологию. К примеру, Вольфганг Ширмахер считает, что новые технологии создают новую перспективу видения тела как победившего смерть: «...Если отказаться от устаревших философских понятий и ментальных схем, мы должны признать, что «мы лишь искусственные существа среди других существ, наши тела являются артефактами по своей природе».
По словам Ширмахера, в современных образах жизни остаётся все меньше секторов, не затронутых медиаформами. Мы видим и слышим, думаем и пишем с помощью коммуникационных технологий, и в рамках тех возможностей и ограничений, которые они нам предоставляют [5].
Описывая свои законы медиа, Ширмахер рассматривает место личности в медиа-мире. Личность, утверждает он, находится в постоянном поиске самого себя, своего «Идеального Эго» (Жак Лакан) [7]. Реклама обещает помочь человеку воссоединиться со своей внутренней сущностью, но на самом деле она лишь создает ту идентичность, которая в данный момент является нужной искусственному миру медиа-пространств. Как отмечает в связи с этой темой А. Рубцов, Интернет своей тотальной доступностью и безграничной представленностью содержаний и вовсе уравнивает потенциал идентичности пользователей, делает его открытым практически без ограничений.
Российский исследователь А. Рубцов предлагает рассматривать проблему идентичности в современном мире следующим образом. Человек живет в среде фрагментированных и колла-жированных эстетических сборок, склеивающих цитаты из руинированных текстов. «Вытертые джинсы и изысканные галстуки, старые и новые автомобили, посуда и мебель всех времен и народов, постройки и городской дизайн, реклама (в среде и в телевизоре), города и даже культурные ландшафты - все это уже давно перестало быть единым «произведением» (неважно - автора или целостной культуры) и превратилось в постоянно действующую экспозицию во всемирном музее истории и этнографии, внутри которого мы живем и в котором перемещаемся с немыслимыми для прошлого скоростями, частотами и амплитудами». Свобода вариаций приближается к хаосу. В том же направлении сдвигается теоретическая эстетика (как «интеллект» художественной практики). Если раньше это была, прежде всего, философия и теория идеальной художественной идентичности, то теперь это все чаще находки в области нетождественного и изменяемого, неединого, нецелостного и дисгармоничного, спонтанного и внехудожественного. Всё это стало естественной реакцией на попытку формирования тотальной художественно-эстетической среды, замыкающей человека в себе и, по сути, погружающей его внутрь гигантского произведения (что равносильно тому, чтобы заковать человека в наушники, передающие исключительно музыку, к тому же хорошо организованную). Во всяком случае, именно к этому шли все пионеры Современного Движения: «от дверной ручки до планировки города» (Корбю), «от кофейной чашки до системы расселения» (Гропиус) и т.п. И к этому в какой-то момент слишком приблизилась современная практика средообразования. Здесь художественная идентичность целого практически полностью вытесняет и подавляет идентичность индивидуального, которое в реальной жизни во всем этом великолепии самым банальным образом живет. Человек может полностью, само-отреченно идентифицировать себя с музыкальным или живописным произведением, но только потому, что это ненадолго и только в контексте художественно неорганизованной эстетической среды - звуковой, цветовой и т.п. Но из архитектуры нельзя выйти, как из «рамки» картины и из музея, из сонаты или из концертного зала. Здесь надо менять уже не стилистику художественного, а сами принципы его включенности во внехудожественное, не эстетику и меру упорядоченности среды, а саму онтологию средоо-бразования [2].
Как отмечают два выдающихся исследователя культуры Збышко Мелосик и Томаш Шкудларек, беда всех конструкций идентичности как раз и состоит в том, что «когда я достигаю цели, я теряю свою свободу; я перестаю быть собой, как только становлюсь кем-то». В калейдоскопическом же мире перетасовываемых ценностей, изменяющихся маршрутов и расплывающихся рамок свобода маневра поднимается до ранга высшей ценности - метаценности, условия доступа ко всем остальным ценностям: прошлым, нынешним и даже тем, которые только еще появятся. Рациональное поведение в таком мире требует, чтобы возможностей выбора было как можно больше и чтобы они всегда были открыты, в то же время обретение четкой идентичности, идентичности, раз и навсегда придающей всем и каждому «целостность» и «преемственность», закрывает ряд возможностей либо заранее лишает прав на их использование. Согласно замечанию Кристофера Лэша, «идентичности», которых жаждут в наши дни, представляются чем-то, что «может надеваться и сниматься вроде костюма»; если они «свободно выбраны», то выбор «никак не связан более с обязательствами и последствиями», - и тем самым «свобода выбора сводится на практике воздержанию от выбора» [1].
Таким образом, в условиях медиакоммуни-каций и культуры постмодерна идентичность превращается в такой же симулякр, как и многое другое [8].
Литература
-
Бек У. Что такое глобализация? - М., 2001.
-
Бауман З. Индивидуализированное общество. - М,: Логос, 2002.
-
Рубцов А. В. Российская идентичность и вызов модернизации. - М., 2009.
-
Кон И. С. В поисках себя. Личность и ее самосознание. - М., 1984.
-
Эриксон Э. Идентичность, юность и кризис. - М., 1996.
-
Ержанова А., Нуржанов Б. Культура, коо-муникации, медиа: Монография. - Алматы, 2011. - 256 с.
-
Лакан Ж. Функция и поле речи и языка в психоанализе. - М.: Гнозис, 1995.
-
Нуржанов Б.Г. Странная вселенная Жана Бодриара // Вестник КазНУ. Серия «Философия, культурология, социология», №2. - Ал-маты, 2007.