Проблемы интеграции в Центральной Азии на современном этапе

Страны Центральноазиатского региона (ЦАР) имеют вековую историю совместного сосуществования, которая уходит своими корнями в далекое прошлое.

Необходимость регионального сотрудни­чества сегодня можно воспринимать как некую аксиому, и действительно - страны региона тесно связаны географически, культурно и этнически. Общность менталитетов народов, населяющих регион, и угрозы стабильности и безопасности - также общие для всей Центральной Азии. Это дает возможность говорить о том, что региональное взаимодей­ствие и интеграция на сегодня являются прио­ритетом, как политической, экономической, так и социальной сферы жизни наших государств.

О важности регионального сотрудничества, происходящего в Центральной Азии, говорит Президент Казахстана Н.А. Назарбаев: «Ко­нечно, самым лучшим было бы создать Союз Центральноазиатских государств, куда я включаю Казахстан и Среднюю Азию. Нам сам Бог велел объединяться: 55 миллионов населе­ния, нет языковых барьеров, взаимодопол­няемые экономики, находимся на одном прост­ранстве, есть транспортные связи, энергетиче­ские. Этот регион может обеспечить себя продовольствием, не выходя на внешние рынки, может полностью обеспечить себя энергетикой и так далее. Что еще надо? Мы уважаем друг друга. Население от этого только выиграет. Об этом просто больше надо говорить. И, нашим гражданам, и нашим соседям. СМИ должны говорить о близости наших культур, истории, языке, о будущем наших детей. Эта интеграция экономически была бы выгодна и работала бы на нашу безопасность в целом» [1].

Действительно, интеграция Центральной Азии необходима во имя поддержания в регионе стабильности и мира, обеспечения национальной безопасности, повышения ее роли в решении проблем СНГ и на мировой арене. Социальная стабильность Центральной Азии гарантируется культурно-политическим союзом тюркских, ирано-таджикских и славянских народов, их способностью уживаться вместе, ставшей частью евразийской культуры. Кроме того, как пишет узбекский исследователь Ф. Толипов, в «Центральной Азии перекрещи­ваются интересы многих мировых и регио­нальных держав, что позволяет не допустить гегемонии одной из них. Соответственно Центральная Азия может сыграть активную роль в глобальном геополитическом реструкту­рировании, которое должно произойти в XXI веке» [2].

Немецкий исследователь М.Кайзер напо­минает, что Центральная Азия - регион, где с древности сосуществовали множество групп с различной идентичностью. Евразия всегда отличалась высокой мобильностью населения, а в Центральной Азии ислам и Туран - «элементы евразийской интеграции, пересекающей границы государств. Они используются во имя создания и национальной, и транснациональной концепций идентичности». В регионе Централь­ной Азии существует много примеров фор­мирования или укрепления межнациональных связей (например, они воссозданы между узбе­ками и турками). Переплетение этнических (турецко-центрально-азиатских) и религиозных (исламских) связей, современные средства информации, по мнению М.Кайзера, порождают единый мир. Это же тюркско-мусульманское переплетение соперничает с формированием национальных государств на постсоветском пространстве. Дискуссии последних лет о глобализации показали, что нельзя мыслить только в границах национального государства: «развиваются новый контекст социальной жизни и деятельности, новые социальные прост­ранства, пересекающие границы национальных государств» [3]. Следовательно, необходимо изучать подобные перспективы, учитывая транслокальные, если не транснациональные компоненты.

Бруно де Кордье предлагает странам Центральной Азии за основу региональной идентичности взять религию - ислам, объясняя это тем, что в образовавшемся вакууме традиций переходного периода, когда регион подражал российской и западной моделям культурного развития, и которые так и не прижились здесь. Подавляющее большинство населения стремится к достойной жизни, и сталкивается с множеством конкурирующих идей касающихся региональной идентичности. А также он задается вопросом, «обладает ли евразийская форма ислама достаточным потен­циалом, чтобы быть не только классической религией и политической системой, но также формой идентичности и социально-норма­тивной системой, т. е. стать «исламским общест­вом?». И он считает, что ислам может стать конструктивной и позитивной силой для экс -советской Евразии, так как местные эксперты по исламу могли бы сыграть роль в объяснении сущности ислама и «исламское общество» могло бы способствовать решению проблем здравоохранения, алкоголизма и наркомании. «Разумеется, - говорит он, - исторические и географические факторы привели к различиям между арабскими, малайскими и европейскими мусульманами и население Средней Азии может предложить нечто уникальное умме -мировой общине верующих [4]. Конечно, у Центральной Азии уже есть свои отличия в религиозных традициях, которые сильно разнятся с вышеназванными формами ислама. Надо согласиться с автором в том, что ислам может стать консолидирующей силой региона, но, лишь, как одна из составляющих регио­нальной идентичности.

На взгляд казахстанского исследователя М. Шайхутдинова, Центральная Азия пережи­вает момент становления как самостоятельного субъекта геополитики. Сам факт принятия нового топонима для региона свидетельствует об осознании странами региона «своей субъектности и особости» [5]. Другой казах­станский ученый, Санат Кушкумбаев, называет Центральную Азию региональным (под) комплексом, говоря при этом, что регион - это не только набор из 5-ти «станов», но комплекс историко-культурных, политико-географиче­ских и социально-экономических условий, опре­деливших как схожесть, так и дифференци-рованность потенциалов развития [6]. Довольно распространенной среди исследователей яв­ляется и точка зрения о том, что «создание нового политического и экономического субъекта международных отношений в виде «Единой Центральной Азии» вряд ли достижимо в ближайшей перспективе. Позитиву заявлений, в которых содержатся разного рода призывы к дружбе и сотрудничеству, сопут­ствует перевешивающий его негатив реалий. Регион Средней Азии и Казахстана, лишь сравнительно недавно получивший конъюн­ктурное название «Центральной Азии», факти­чески никогда не был единым пространством. Не был он единым ни в историко-политическом плане, ни в цивилизационном, ни в этнокуль­турном. Ему удавалось соединяться на сравнительно короткие периоды времени, но это происходило под влиянием внешних интегра­торов, а не вследствие внутренних импульсов. Последним историческим примером является нахождение Центральной Азии в составе Российской империи, и позднее СССР. После его распада страны региона начали развиваться, подчиняясь центробежным тенденциям. Вслед­ствие этого, в регионе сохраняются глубокие линии разлома, заведомо обрекающие его на историческую неудачу» [7].

Конечно, в мировом экономическом и политическом пространстве государства ЦАР действуют не коллективно, а скорее автономно и на индивидуальной основе. Заметно полное несовпадение их экономических стратегий: Кыргызстан проводит курс на снижение регулирующей роли государства. Казахстан, придерживаясь этой тенденции, в последнее время формирует модель совместного участия государственных структур и бизнеса в дальней­шем реформировании экономики. Узбекистан действует в обратном направлении - он стре­мится максимально сохранить за государством его функции. В Туркменистане государственная структура и экономическая политика вообще приняли немыслимые для рыночной экономики формы - своего рода восточного варианта «вождизма».

Соглашаясь в том, что в Центральной Азии существуют «линии разлома», в целом мы не разделяем столь пессимистический прогноз в отношении будущего региона. Становление Центральной Азии как региона в современной системе международных отношений продол­жается и является незавершенным. Интегра­ционные процессы туго, но идут, благодаря отдельным лидерам стран ЦА. Но здесь по отношению к интеграции региона Центральной Азии действительно возникает много вопросов.

Одной из важнейших является проблема лидерства в Центральноазиатском регионе. Следует обратить внимание на европейский опыт, где ни президент Франции, ни канцлер ФРГ, ни премьер-министр Италии, не претендуя на это высокое место, находят возможность конструктивного сотрудничества, оставаясь во главе своих стран. Не случайно Президент Назарбаев подчеркивает, что предлагаемый им союз должен быть союзом «равноправных народов региона» [8].

Проблема лидерства между Казахстаном и Узбекистаном существует довольно давно, с момента обретения независимости странами региона.

По этому поводу М. Суюнбаев, например, считает, что переход Узбекистана на латиницу снижает его шансы на превращение в центр региональной интеграции, так как через лет 20 его лидеры будут нуждаться в переводчиках и по причине узбекистанофобии. Говоря о Казахстане, он считает, что перенос столицы в Астану снижает шансы Казахстана стать центром региональной интеграции. Соперниче­ство «Узбекистан - Казахстан» напоминает ему соперничество «Германия - Франция» в Европе XVIII - XX века, а особость Туркмении -«особость» Великобритании. Поэтому он предлагает, по опыту ЕС, в качестве центра интеграции (регионального Брюсселя) выбрать столицу одной из малых стран региона (Ашгабат, Бишкек или Душанбе). Региональная идентичность, как полагает ученый, является производным от «иммунных реакций» на окружающие воздействия. Иммунитет не был приобретен в силу нахождения в составе СССР, защиты за «железным занавесом» и отсутствия государственности. Таким образом, делает вывод автор, уровень региональной идентич­ности народов Центральной Азии намного выше уровня региональной идентичности его государств [9].

По мнению М. Суюнбаева, перспективы экономического развития Центральноазиатского региона требуют интеграции, ибо его совокупный экономический и человеческий потенциал меньше, чем у Ирана. На самом же деле, во-первых, интеграции не было в совет­ский период (она была с Москвой, а не между республиками), во-вторых, в президентских республиках передача части полномочий оказывается труднее, чем в парламентских. Наконец, формирование государственности стран региона практически совпало по времени с интенсификацией процессов глобализации и привело к «детским болезням» суверенизации (национализм, политический экстремизм). В конечном итоге это привело к размыванию общей советской идентичности и стало «одной из базовых причин процессов дезинтеграции стран региона», нарастания отчуждения этносов, миграций [10].

На специфику интеграционных процессов на постсоветском пространстве Центральной Азии указывает Л. Ерекешева: «Для того чтобы интеграция была действенной, необходимо было иметь ключевые единицы интеграции -самостоятельные государства, готовые к объединению, а для этого - пройти этап становления государственности и развития государства. В условиях изменения мировой структуры, начиная с периода распада биполярной системы, все это было сопряжено с дезинтеграционными процессами. Именно в данном аспекте следует рассматривать поло­жение о дезинтеграции как одном из элементов формулы,   ведущей   к  интеграции. Другими составными частями данной формулы являются процессы размывания и усиления идентичности» [11].

Таким образом, региональная интеграция Центральной Азии находится в процессе становления на основе множества факторов: культурных, цивилизационных, политических, религиозных, экономических и т. д. С одной стороны, регион обладает большим потен­циалом для интеграции, с другой стороны су­ществует объективные факторы, препятствую­щие этому процессу. В целях обеспечения общей безопасности и процветания всего региона, а не отдельных государств, следует больше внимания уделять вопросам конструи­рования региональной идентичности основан­ной на общих точках соприкосновения стран Центральной Азии, так как, существуют объек­тивные предпосылки для объединения региона в рамках Центральноазиатского Союза. Позитив­ным явлением можно назвать процесс посте­пенной интеграции отдельных стран региона основанном на экономических и культурных аспектах. В настоящее время события в соседнем Кыргызстане обнажили проблемные моменты в межгосударственных отношениях и обеспечении национальной и региональной безопасности. Сейчас элитам стран Централь­ной Азии необходимо осознать тот, факт что без интеграции и без организации надгосудар-ственной структуры в какой-либо форме, которая бы регулировала все разногласия внутри страны и в во всем регионе, не будет никакого развития ни экономического, ни культурного, ни человеческого, а наоборот региону грозит опасность превратиться в продолжение Афганистана со всеми его «прелестями». Государствам Центральной Азии предстоит использовать или упустить благо­приятный шанс консолидации ЦА на основе региональной идентичности и общерегио­нальных интересов. История может не предоставить второго такого шанса выйти из разряда стран - неудачников и поставщиков сырья и войти в клуб развитых уже не стран, а регионов. Для этого следует проводить определенную работу, направленную на пробуждение регионального самосознания у народов Центральной Азии, и эту работу должны проводить политические, научные и творческие элиты стран региона, а также общественные организации регионального уровня, которые будут финансироваться региональными фондами развития.

Литература

1. Интервью Президента Казахстана Н.А. Назарбаева. Рывок в будущее // Central Asia Monitor. -2007. -13 апреля. - №14.
2. Tolipov F. Nationalism as a geopolitical phenomenon: the Central Asian case// Centr. Asian survey.-  Oxford. 2001/ - Vol. 20. - N 2. - P. 194.
3. Kaiser M. Forms of transsociation as counter-processes to nation building in Central Asia// Central Asian survey. - Oxford, 2003. - Vol.22, N 2/3. - P. 328.
4. Де Кордье Бруно. В поисках среднеазиатской идентичности // Новое поколение. - 2006. - 1 сентября.-  № 35 (431) - С. 9
5. Шайхутдинов М. Центральная Азия на пути становления в качестве самостоятельного субъекта геополитики: повестка дня для ученых и политиков / Безопасность     и    региональное сотрудничество.Алматы. КИСИ, 2004. - С. 80.
6. Кушкумбаев С. К. Постсоветская Центральная Азия: геополитические и цивилизационные факторы регионообразования // Саясат - Policy №10, 2005. - С. 20 - 23. - С. 23.
7. Омаров Н.М. Будущее интеграционных процессов в Центральной Азии: проблемы и перспективы// Проекты сотрудничества и интеграции для Центральной Азии: сравнительный анализ, возможности и перспективы / Под ред. А.А.Князева. —Бишкек. - 2007. - (296 с.) - С. 245.
8. apn.kz/publications/article275.htm
9. Суюнбаев М. Центральная Азия в поисках утраченной идентичности // Центральная Азия и культура мира = Central Asia a culture of peace. -Бишкек, 2003. - № 1-2. - С. 57.
10. Ерекешева Л.Г. Идентичность и интеграция в Центральной Азии в постиндустриальный период (постановка проблемы)// Интеграционные процессы в Евразии: политико-правовой аспект. - Алматы:Типография «Искандер». - 2003. - (96 с.) - С. 13.