Казахстан в контексте глобализации

Глобализация - это своего рода концеп­туальное обозначение динамического процесса, наблюдаемого в мире с середины ХХ столетия. Этот процесс оказывает огромное влияние на внутреннюю политику, местные экономики, исконные культуры разных стран. Как резуль­тат и следствие этого процесса в мире заметно происходит понижение роли стран, народов и внутреннего законодательства в пользу установления власти международных законов и процессов. Что несет этот процесс челове­честву? Что она несет для отдельного человека? Нас приучили думать, что глобализация -нормально и даже хорошо. Но это допущение не абсолютно. Понятна, что глобализация хороша для корпораций, отдельных богатых стран или глобальных сетей наркоторговцев. Менее ясно, что хорошего и плохого она приносит для конкретного человека. Это не отвлеченные вопросы всемирного бытия. На деле за ними стоят прикладные политические проблемы, в частности, какая перспектива задается казах­станскому народу эти процессом?

В этом плане, относительно казахстанского общества можно сказать следующее, что оно, во-первых, втянуто в грандиозное реформиро­вание по западному образцу, а, во-вторых, в общественное сознание казахстанского общест­ва активно внедряется идея о том, что основой цивилизации является рыночная экономика, частная собственность и демократия, и, в-третьих, что западная цивилизация - это эталон мирового цивилизационного процесса.

Следует отметить, что эти воззрения бази­руется на известных постулатах европоцент­ризма, озданного еще в 19 веке, некоторыми европейскими учеными, для обоснования колониальных интересов. Согласно этой теории Запад - единственная цивилизация, прошедшая в своем развитии «правильный путь» (столбо­вую дорогу), который неизбежно должно пройти все остальные культуры и цивилизации. В конце этого пути все человечество обретет одну и ту «правильную» систему хозяйство­вания и общественное устройство по типу Запада.

Не навешивая ярлыков, попробуем рассмот­реть более конкретно суть этой теории. По мнению известного российского ученого С. Кара-Мурзы, это точка зрения относится к разряду мифов, созданных Западом в период ее колониальных завоеваний.

Первый миф выражает идею о том, что западная цивилизация вырвалась вперед бла­годаря тому, что капитализм создал основан­ные на рациональной политэкономии мощные производительные силы. Остальные общества просто отстали в своем развитии и теперь вынуждены догонять. Тем, кто слушает учи­телей, Запад поможет - и, в конце концов, на земле воцарится либеральный капитализм англосаксонского образца. Согласно трудам известных историков Индии и Египта это неравенство возникло именно потому, что евро­пейские колонизаторы целенаправленно разру­шали структуры капитализма, возникавшие в этих странах.

Второй миф, что все культуры должны воспринять специфический уклад производства, распределения и вообще жизнь, порожденную западным обществом, по мнению философов, отражает техноморфное мышление. В ее основе лежит убеждение, что человечество, как машина, должно быть построено по наилучшему проекту. Этой идее противостоит - причем издавна -другая идея, согласно которой человечество, подобно любой экосистеме, живо и устойчиво до той поры, пока поддерживается достаточное разнообразие культур и цивилизаций [1].

Сегодня мы видим как в процессе глоба-лизационных процессов, под лозунгами глобализации, происходит безжалостное унич­тожение, совершенно особой и во многих отношениях замечательной цивилизации и культур многих народов, в том числе и восточных этносов.

В свое время Леви-Стросс, предупреждал, что каждая из сохранившихся в мире, после всех воин и колониального разрушения цивилизаций необходима человечеству: «И если в каком-то определенном плане она кажется застывшей или даже регрессирующей, это не значит, что с какой-то иной точки зрения она не является центром важных изменений» [2]. «Нет, не может быть мировой цивилизации в том абсолютном смысле, который часто придается этому выражению, поскольку цивилизация предполагает сосуществование культур, кото­рые обнаруживают огромное разнообразие; можно даже сказать, что цивилизация и заключается в этом сосуществовании. Мировая цивилизация не могла бы быть ничем иным, кроме как коалицией, в мировом масштабе, культур, каждая из которых сохраняла бы свою оригинальность [3].

Следующий миф о том, что страны «третьего» мира якобы отстали и развиваются «по тому же пути» - это тоже из области мифологии. Оно не соответствует действитель­ности. На деле, чем дальше идет по пути периферийный капитализм, тем более резким становится это расхождение и тем более не равным разделение доходов [4].

На самом деле, не было, и нет развития Запада «с опорой на собственные силы», которые «отставшие» страны могли взять в качестве примера и воспроизвести на своей почве. Более того, по мнению Леви-Стросса: «Общества, которые мы сегодня называем слаборазвитыми», являются таковыми не в силу своих собственных действий, было бы ошибочно воображать их внешними или индифферентными по отношению к развитию Запада. Сказать по правде, именно эти общества посредством их прямого или косвенного разрушения в период между XVI и XIX вв., сделали возможным развитие западного мира. Между этими двумя мирами существуют отношения комплиментарности (дополнитель­ности). Само развитие с его ненасытными потребностями сделало эти общества такими, какими мы их видим сегодня. Поэтому речь не идет о схождении двух процессов, каждый из которых развивался изолированно своим курсом /5/.

Если сравнить эти старые постулаты европоцентризма, и воззрения современные представителей этой теории, как Ф. Фукуямы, М. Мандельбаума, Ф. Закарии, то они почти один к одному. Их точка зрения также сводиться к тому, что во всем мире происходит принятие западных ценностей. Эти исследова­тели рассматривают индивидуалистические ценности как универсальные, которые незапад­ные культуры медленно, но верно выбирают для себя [6]. Или как считает Френсис Фукуяма, весь мир находиться в процессе перехода к либерально-демократическим режимам и капи­тализму. Говоря иначе весь незападный мир находиться на пути к осознанию нескольких базовых ценностей, а также институтов, проповедующих эти ценности, причем все они находятся на Западе: права личности, демократическое правительство и свободный рынок.

Профессор А. Эциоли, анализируя воззре­ния, сторонников западной исключительности, с иронией пишет, что они на себя берут смелость не только предсказывать направление, в котором движется мир, но и даже диктовать пути достижения прогресса [7].

Кстати, эта позиция лежит и в основе современной внешней политики ряда развитых стран Запада. В частности в программном стратегическом документе США 2002 г. гово­рится: «Великая борьба двадцатого столетия между независимостью и тоталитаризмом завершилась решительной победой сил свободы - единственно возможной для успеха нации модели: свобода, демократия, свободное предпринимательство... Люди повсюду хотят говорить свободно, выбирать своих правителей, совершать богослужения по собственному усмотрению, давать образование своим детям обоих полов, владеть имуществом и наслаждаться плодами своего труда. Эти ценности свободы верны и правильны для каждого человека, в каждом обществе... [8].

Другая позиция прямо противоположная западной исключительности придерживается мнения о том, весь незападный мир регули­руется либо религиозным фундаментализмом, либо совокупностью других, чуждых ценностей, которые несопоставимы с западными, и которые в итоге неминуемо должны вызвать столкно­вение этих прямо противоположных цивили­заций. Сторонниками такой точки зрения являются, как известно, С. Хантингтон и Б. Льюис [9]. Согласно Хантингтону: «. Западные идеи личности, либерализма, прав человека, достоинства, свободы, правопорядка, демокра­тии, свободного рынка, разделения церкви и государства зачастую не находят отклика в исламской, конфуцианской, японской, индуистской, буддийской или православных культурах» [10].

Обе точки зрения предполагают, что незападным народам почти нечего привнести в глобальное развитие политических и экономи­ческих институтов и ценностей, которые они воплощают. Права, свобода и капитализм, в конечном счете, являются западным вкладом в мировой прогресс [11]. Экономический рост и процветание Запада, в первую очередь согласно М. Веберу, связана с христианской религией, в частности с ее протестантской ветвью. В своей книге «Протестантская этика и дух капита­лизма» он выдвинул несколько цивилизацион-ных типов общества, каждый из которых более или менее предрасположен к экономическому развитию [12]. Эту предрасположенность Вебер соотносил, прежде всего с религиозно-социаль­ными воззрениями данного общества и напрямую связывал источник западного эконо­мического прогресса с религиозными идеями реформации. По Веберу, «идеальному капита­листическому типу» соответствует протес­тантская этика, чуждая не только азиатским цивилизациям, но и значительно отличающаяся от прочих христианских: от католицизма и еще в большей степени от православия. Вебер противопоставлял протестантство именно кон­фуцианству, всячески подчеркивая, что в конфуцианском обществе экономический про­гресс вообще невозможен. Очень любопытно, что в последние годы, когда экономические успехи Юго-Восточной Азии стали очевидны, появилась серия работ, авторы которых пы­таются либо опровергнуть, либо модифици­ровать теорию Вебера. Более того, успехи стран Восточной и Юго-Восточной Азии объясняются очень часто именно конфуцианским ментали­тетом и конфуцианской этикой [13].

Впервые прорыв к новым общественным отношениям в традиционном Востоке произо­шел в конфуцианской стране как Япония. Для этого прорыва Япония обладала тремя важными условиями:

1) высокой культурой труда, дис­циплиной и организованностью;

2) способ­ностью к плодотворному заимствованию чуж­дой культуры;

3) отсутствием чересчур сильного государственного аппарата с мощным слоем чиновников, способных стать порой непреодолимым тормозом для внедрения прогрессивных нововведений.

Однако для успешного экономического развития и роста, помимо этих параметров также как справедливо отмечает известный востоковед профессор Селищев А.С., необходимо наличие некого организующего звена, неких определен­ных правил экономической игры, способность заинтересовать всех участников действовать в интересах общества. Логично предположить, что только государство как орган экономической микро- и макроуправления является главным координатором динамического развития страны [14]. И главный секрет стран Юго-Восточной Азии, сумевших вырваться из нищеты и стать по-настоящему мировыми экономическими лиде­рами, заключается в том, что государство этих стран сумело выбрать адекватную экономическую политику. Именно здесь кроется успех реформ стран Юго-Восточной Азии.

Отличие Востока и Запада четко просле­живаются и в ценностях общественного порядка. Если на Западе все сосредоточено на личности, то на Востоке культуры больше тяготеют к четко упорядоченным общностям. Ключевые принципы Востока - это не индиви­дуальные права, а социальные обязательства (по отношению к обширному комплексу общих благ и различным членам общества); не свобода, а подчинение высшей цели и авто­ритету, религиозному или светскому; вместо максимизации материальных благ - служение одному или более богам или общим идеям, определяемым светским государством. Норма­тивная позиция, отстаиваемая Востоком, может быть названа «авторитарной коммунализацией».

Данные ценности общественного порядка заложены в основах китайско-конфуцианской и арабо-исламской цивилизации, а также во многих философских и религиозных учениях Востока.

Эти ценности заложены также и в прави­тельственных документах некоторых мусуль­манских стран Юго-Восточной Азии. В част­ности президент Сингапура в восьмидесятые годы прошлого столетия, в противовес глобаль­ной экспансии Западной культуры, выдвинул четыре базовых ценностей Азиатской цивилиза­ции, которые, кстати, основывались на трех религиях как конфуцианство, ислам и индуизм:

Первое, это ставить общество выше своего «Я» (в Европе свобода личности стоит выше общества);

Второе - это поддерживать семью как главный структурный элемент общества (на Западе семья отходит на второстепенный план, приветствуются гражданские браки, ничему не обязывающие супругов);

Третье, разрешать основные вопросы посредством консенсуса, а не споров;

Четвертое, соблюдать расовую, религиоз­ную терпимость и гармонию.

Другой видный представитель Сингапура, бывший премьер Ли Куан Ю пишет: «Рассмат­ривая (Соединенные Штаты Америки) как систему в целом, я считаю некоторые ее прояв­ления абсолютно неприемлемыми: оружие, наркотики, преступность, бродяжничество, неподобающее поведение на публике - в сумме распад гражданского общества. Распространение прав человека на возможность вести себя прилично или неприлично по собственному усмотрению - идет в ущерб упорядоченности общества. На Востоке главной целью является сохранение хорошо упорядоченного общества для обеспечения максимальной реализации свобод каждого. Подобная свобода может существовать только в упорядоченном обществе, но никак не в условиях раздора и анархии» [15].

С этими мыслями созвучны высказывания и другого бывшего премьера Хау Пей-Тсуня (Тайваня), который говорил: «Для каждого, я уверен, очень важны достижения успеха и осуществления идеалов, но еще в более значимо, когда личные успехи объединяются для успеха нации в целом и осуществления личных идеалов приводит к достижению целей всего общества.[16].

Общий вывод из всех высказываний таков, что Запад находиться в условиях анархии, материализма, гедонизма и похоти, его граждане сконцентрированы на себе и страшно далеки от ощущения общности и авторитета.

Подводя некоторые итоги анализа цивилиза-ционных различий Востока и Запада, можно однозначно сказать, что общечеловеческая цивилизация представляет собой не только достижение Запада, но и остальной части мира. За Западом действительно следует признать право быть основателем рыночной экономики и политической демократии, однако они, эти ценности, не более того, что они представляют. Западные ценности в любом случае только часть, хотя и важнейшая часть общечелове­ческого опыта. Если Запад создал рыночную экономику и политическую свободу, то Восток разработал идеи ответственности государства за развитие общества и групповых корпоративных ценностей [17]. Следовательно, различные культуры могут многому научиться друг у друга. Подобное взаимообучение, может проис­ходить в виде заимствований и адаптаций. Другими словами, мир может и должен многое почерпнуть из важных уроков незападных культур, касающихся развития внутренней по­литики и экономики, международных отноше­ний. Особенно это важно в вопросах, связанных с уважением к авторитету, обязательствам по отношению к всеобщему благу, установлению общественных связей.

Более того, по мнению профессора Эциони А, есть очевидные признаки того, что совре­менный мир движется к новому синтезу между западным преклонением перед правами личности и свободой выбора и восточным уважением к общественным обязательствам; между западным стремлением к автономии и восточным стремлением к общественному порядку; между западным правовым равенствам и восточным авторитаризмом и т.д. [18]. Этот процесс синтеза в последнее время называют «мягкой коммунализацией».

Для Казахстана, находящегося в сердце Евразии, вставшего на путь модернизации, в этом плане очень важен опыт не только Запада, но и Востока. Что из опыта Востока может и должен использовать Казахстан?

Профессор Воскресенский А., анализируя восточные модели демократии отмечает, что опыт стран Запада, важен с точки зрения оценки конечного этапа пути, но его другим странам повторить не удается из-за отличий в экономической и политической структурах /19/. Однако, некоторые страны Востока, хотя и вступили на путь осовременивания значительно позже, чем Запад, все же сумели его догнать, наметив цель, но достигая ее другим путем, более коротким и лучше соответствующим национальной специфике. Некоторые же страны только начинают движение в этом направлении или же никак не могут подступиться к нему. Отсюда следует, что существуют разные пути модернизации социально-экономической систе­мы, которые приводят или не приводят к удач­ному завершению процесса осовременивания. Те страны, которые сумели найти свой путь, не равнозначный западному пути, т. е. не равно­значный вестернизации, сохранили свою куль-турно-цивилизационную специфику и самобыт­ность, обогатив опыт мирового развития. Именно им удалось догнать Запад и в неко­торых случаях скорректировать путь мирового развития. К числу этих стран можно отнести, к примеру, такие страны как Сингапур, Малай­зия, Республика Корея, Китайская республика на Тайване, Китайская Народная Республика, которые использовали модель просвещенного авторитаризма для укрепления конституцион­ного либерализма, осовременивания и эконо­мического прорыва. Наиболее успешные из них не только добились очень высоких экономи­ческих стандартов жизни, но и осуществили построение развитых плюралистических демо­кратий, т. е. обеспечили как материальное, так и духовное улучшение жизни своего населения.

Здесь важно отметить, что опыт стран Юго-Восточной Азии однозначно показывает, что рыночная экономика сама по себе еще не является гарантом создания процветающего общества. Есть страны, которые имеют старую рыночную экономику, однако до сих пор бедны. Дело здесь в том, что не столько рынок, сколько его структурирование является гаран­том успеха или не успеха экономического развития. На самом деле при рыночной эконо­мике страна только тогда может добиться вы­сокого уровня жизни доля своего населения, когда национальная экономика специализи­руется на высокоэластичной продукции по доходу, к которому относиться в первую оче­редь наукоемкая продукция.

Поэтому, если Казахстан действительно хочет стать богатым государством, оно должно создать в первую очередь высокоэффективную рыночную экономику. Оно должно стремиться быть лидером по производству новых техно­логий. В настоящее время нельзя быть мировым лидером, имея за душой лишь «Казахойл», «Казахмедь», «Казахцинк», да и те, как известно, лишь формально могут называться казахстанскими, поскольку они фактически принадлежат иностранным государствам. Доля казахстанских акций в добыче нефти, то есть доля «Казахойля», принадлежащего государ­ству, лишь с прошлого года, составляет всего 14%. Это событие, то есть удвоение доли нашего государства в добычи нефти, как боль­шую победу Казахстана торжественно, объявил весной этого года премьер К. Масимов, а остальные соответственно принадлежат иност­ранным компаниям. До этого доля Казахстана составляло всего лишь 7%.

В этом плане отметим, что России принад­лежит около 34%, США 60%, Норвегии 84 %, Арабским Эмиратам 90% всей добычи нефти страны.

Говоря иначе, нельзя быть высокоразвитым государством, специализируясь лишь на постав­ках сырья, топлива, пшеницы, мяса и прочей продукции так называемого первичного сектора.

На наш взгляд, очень важно чтобы реформа­торы нашей экономики поняли, что без актив­ной помощи государства, уповая только на рыночные силы, современное общество не может выбиться в ряды высокоразвитых стран, ибо как показывает мировой опыт, без поддерж­ки государства международная конкуренция неизбежно отбрасывает слабые национальные компании развивающих стран на обочину мирового рынка. Поэтому и Казахстан, если будет продолжать ориентировать свою эконо­мику на специализации по добыче сырья и производства товаров с низкой ценовой элас­тичностью, то она никогда не сможет добиться процветания и прогресса, а его население будет обречено жить в вечной бедности.

Отсюда нужно сейчас проводить активную, адекватную современным реалиям экономиче­скую политику государства, которая бы созда­вала необходимые условия для экономического процветания всей нации. А для этого, наше государство должно в первую очередь, заставить работать свой национальный бизнес в интересах своего народа. На наш взгляд, он, в своих действиях должен исходить не только из интересов частного сектора, но и государства, а также из положения, которое занимает Казахстан в мире. Государство и бизнес должны координировать свои усилия на основе вырабо­танных национальных программ и планов. Кстати, это, по мнению экспертов, явилось главной причиной успеха стран юго-восточной Азии.

Сейчас очень важно, чтобы наши рефор­маторы более конкретно и понятно сформу­лировали для населения цели, задачи и этапы проведения своей экономической реформы. Отсутствие ясных и четко провозглашенных планов, является, по нашему мнению, одной из главных причин удаленности интересов казах­станского общества от проводимых реформ. Идея «построения правового государства, рыночной экономики» весьма расплывчата, ибо в ней нет главного, что может заинтересовать конкретного человека: нет конкретных перспек­тив повышения благосостояния личности. Как показывает мировой опыт, реформы только тогда оказываются успешными, когда население страны уверено, что реформы принесут повы­шение благосостояния. Так было, к примеру, в Японии, Южной Корее, Китае. Поэтому, для того, чтобы реформы заработали, в первую очередь необходимо, чтобы граждане доверяли власти, а власть могло опереться на своих граж­дан. На примере любого государства можно конкретно увидеть, как сказывается на состоя­нии экономики официальная политика. Если это так, то как строится система взаимоотношения экономики и власти в Казахстане?

Прежде чем дать ответ на этот вопрос, в первую очередь надо знать, в каком обществе мы живем? Отмечу, что до сих пор среди экспертов как казахстанских, так и зарубежных нет единодушного согласия в том, какой социум получился в Казахстане результате реформ. Однако, несмотря на это, все же совершенно очевидно, что в нынешнем казахстанском об­ществе присутствуют зачатки как вполне цивилизованной рыночной системы в духе восточноевропейского капитализма, так и вполне «совковые» по сути явления. Говоря иначе в нашем обществе, сложился не совсем классический вариант капитализма. Если это так, то его в любом случае, следует, хотя бы попытаться определить. При определении любого понятия, как правило, исходят из того, что определяемое понятие подводиться под общее родовое понятие и указываются ее видовые отличия. Если придерживаться этого правила определения для казахстанского капи­тализма, то в ней мы находим гораздо более видовых черт, свойственных капитализму для развивающихся стран, нежели развитых стран. Особенно наш капитализм похож на одну из самых известных концепций капитализма разви­вающих стран, которая называется crony capitalism, или «капитализм для своих». Отмечу, что эта теория была разработана применительно к условиям Латинской Америки. В этой разно­видности сделан акцент на устойчивых связях между государственными чиновниками и фир­мами, которым первые оказывают покрови­тельство и предоставляют всяческие преферен­ции [20]. Короче говоря, это коррупционность, с которой, как известно, начало вести системную борьбу наше государство во главе с партией «Нур-Отан». Какими же общими чертами обла­дают казахстанский капитализм с вышеука­занным латиноамериканским? Первое, это то, что специфику нашего казахстанского капи­тализма определяют основные действующие субъекты - финансово-промышленные группы или, как иногда говорят, кланы и характер взаимосвязей между ними. Эти понятия, харак­теризующие существующие в нашем обществе промышленно-финансовые группы, достаточно распространены не только в народе, но и общественно-политической литературе, под названием как группа «Машкевича», «Аблязова», «Алиева» и др., которые, реально контро­лируют основные отрасли казахстанской экономики. Кстати, и в России дело обстоит аналогичным образом.

Следующей важнейшей чертой такого «капитализма для своих» является становление особого «кланового государства», основная функция которого состоит в обеспечении благоприятных условий работы крупнейших кланов, создание им преимуществ перед всеми другими участниками политической и эконо­мической жизни. В этой связи речь обычно идет о «коррупции», взятках, откатах и других нарушениях законов. Однако в Казахстане, эти явления, приобрели системный характер.

С этим капитализмом тесно связана также и такая особенность, которая включает номенкла­турное (бюрократическое) предприниматель­ство, когда роли чиновника и предпринимателя четко не отделены друг от друга и зачастую их одновременно исполняют одни и те же люди. Здесь речь идет о том, что одни и те же люди, с одной стороны, регулируют и контролируют какую-то сферу деловой жизни как «государст­венные люди», а с другой - делают в этой же сфере деньги как частные бизнесмены.

Следующая черта казахстанского капита­лизм - это монополизм, который носит преиму­щественно нерыночный характер. Монополизм может возникать в любой капиталистической системе как естественное следствие работы рыночного механизма. Он, прежде всего, связан с появлением больших, эффективно работаю­щих фирм, которые отвоевывают значительную долю рынка, побеждая своих конкурентов за счет более низкой цены, более высокого качества продукции и так далее. Негативные последствия таких «рыночных успехов» хорошо известны, и так же хорошо известно, как с ними бороться, применяя антимонопольное законода­тельство. Но в ситуации Казахстана, монополии в основном возникают не в результате ры­ночных успехов частных фирм, а вследствие деятельности самого государства, точнее, тех самых чиновников, которые, преследуя собст­венные деловые интересы, могут произвольно передать государственные заказы «своим» фирмам, уменьшить число субъектов рынка силовыми методами или же издать распо­ряжение, обязывающее госорганы содейство­вать «своей» фирме [21].

Поэтому есть смысл наш капитализм отнести к вышеуказанной разновидности кланово олигархического капитализма. К сожа­лению, как показывает анализ, сделанный российскими учеными, эта модель менее эффективна, чем либеральная модель. Минусы этой модели в том, что она подрывает стимулы к эффективной предпринимательской деятель­ности малого и среднего бизнеса, а также в том, что в этой системе всегда грубо нарушается социальная справедливость.

Литература 

1. См.: более подробно Кара - Мурза С. Г.Европоцентризм: Эдипов комплекс интеллигенции.(Серия: Тропы практического разума.) - М.: Алгоритм,2002.
2. Ltvi-Strauss C/ Antropologia estructal: Mito,sociedad. Mtxiko: Siglo XXI Eds. - С. 332.
3. Там же. - С.338.
4. Amin S/ El eurocentrimo: Critia de una ideologia Mexico: SigloXXIEds. 1989.-С. 109.
5. Ltvi-Strauss C/ Antropologia estructal:Mito,sociedad. Mtxiko: Siglo XXI Eds. - С. 296.
6. См.: Фукуяма Ф. Конец истории и последний человек. - Нью-Йорк: Free Press, 1992; Мандельбаум М. Идеи, которые покорили мир: мир, демократия и свободный рынок в ХХ1 веке. - Нью-Йорк: Publik Affairs, 2002; Закария Ф. Будущее свободы: Либеральная демократия у нас и за рубежом. - Нью-Йорк: WWNorton, 2003.
7. Эциони А. Основные контуры глобального нормативного синтеза. Материалы международной научно-теоретической конференции. г.Бишкек. 2007г. с.161.
8. (Буш Дж. Стратегия национальной безопастности Соединенных Штатов Америки. - :Whitehouse. Gov/nsc/nss.pdf)
9. См.: Хантингтон С. Столкновение цивилизаций и изменение мирового порядка. - Нью-Йорк: Foreign Aff ars; Льюис Б. Корни мусульманского гнева// Atlantik Monthly. - 1990. - сент. - С. 47-60.
10. См.: Хантингтон С. - С. 51.
11. См.: Эциони А. С.- 162.
12. См.: Вебер М. Избранные произведения. - М.,1990.
13. См., Кульпин Э. С. Макс Вебер и Китай: что и почему не увидел великий ученый// Проблемы Дальнего Востока. 1990. №3. С. 124-134; Кульпин Э. С. Макс Вебер и Китай: каким его видел великий ученый// Проблемы Дальнего Востока. 1990. №5. С.122-131
14. Селищев А. С., Селищев Н. А. Китайская экономика вХХ1 веке. - СПб.: Питер, 2004. С. 31.
15. Цитата по Эциони А. См. С.- 165.
16. Там же. - С. 165.
17. Дилигенский Г. «Конец истории» или смена цивилизаций? //Вопросы философии. -1991. - № 3.
18. См.: Эциони А. С.- 162.
19. Воскресенский А. Д. Политические системы и модели демократии на Востоке. - М.: Аспект Пресс,2007.
20. Журженко Т. Между кланом, семьей и нацией: постсоветская маскулинность/феминность в цветных революциях 1/2007. FORUM Ab Imperio: ГЕНДЕР И ПОСТСОВЕТСКИЕ НАЦИИ (Редактор Е. Гапова) 21. Там же. - С.9.