Структура духовности в контексте личностного бытия

В пределах современной культурной традиции, обремененной проявлениями край­него индивидуализма и глубокой деперсо­нализации, наметились контуры корпоративной духовности. Современная личность стремится действовать в соответствии с собственными представлениями о жизни и о своем назначении, выстраивать свою систему ценностных ориентаций. Однако «самовыстроенная духовность», все представления и способы жизни рано или поздно подменяются стремлением следовать определенным «групповым субкультурным» стереотипам, социальным ролевым трафаретам. Как отмечает Г. Тульчинский, «современность предпочитает вместо Я говорить Мы, Оно; она просто избывает Я, превращая его во всегда неполноценный редубликат каких-то супер­устройств: Нации, Культуры, Истории, Корпо­рации, Партии, Веры и т.д. От человека требуется только одно - отождествить себя с какими-то матрицами, принять такую матрицу как свою идентичность» [1, с.634];.

В пределах обсуждаемого аспекта проблемы модификации духовности можно заключить, что «духовность есть интегративное качество, относящееся к сфере смысложизненных ценнос­тей, определяющих содержание, качество и направленность» «образа человеческого» Я в каждом индивиде [2, с.5]; а личность, в контексте данной интерпретации духовности, предстает как «место встречи» «духа и жизни» при доминанте духовного, в конечном счете определяющего все существо человека. С позиции М.Хайдеггера, личность является условием трансцендентальности, прорыва в иное. В связи с обозначенной установкой вполне правомерен вопрос о механизме пере­хода индивида к личности, об условиях такого изменения его сущностных оснований. В контексте данного вопроса усматриваются очевидные достоинства бахтинского подхода к его   решению.    Взяв    в    качестве методо­логического ориентира выделенную установку, определимся в ключевых структурных состав­ляющих духовности, в способах выхода в сферу духа. Существуют различные подходы к процессу становления личности, стадиям личностного роста. В контексте анализа является структура личности на уровне ее зрелости.

Но для начала бросим экскурсный взгляд на этапность движения индивида к зрелым формам личностного бытия. Традиционно началом личностного становления считают момент, когда человек начинает сам осуществлять деятельность по извне заданным культурой эталонам и образцам. В рамках данного опыта индивид отрабатывает способы манипулиро­вания с предметным и внепредметным миром. Но он еще не личность, хотя при реализации внешне заданной программы деятельности и вносит нечто неповторимое, только ему свойственное. Следующим моментом личност­ного самоопределения принято считать выра­ботку собственной программы деятельности. Но реальная жизнь - не сплошное теоретизиро­вание, а конкретное практическое действие, поэтому переход к практической реализации собственной программы является самостоя­тельной ступенью выхода в пространство самоорганизующего свою жизнь Я. Однако формы активности индивида, не подкрепленные полной ответственностью за все результаты и последствия всего им совершаемого, не могут быть расценены как личностные. Таким обра­зом, личность в наиболее полном ее выражении есть триединство выбора, свободы и ответст­венности. Но личность при всей автономности своего бытия есть прежде всего результат поли­лога «многоликой среды» локальных систем отношений, культур, ценностей, взаимообос­нование двух и более равноправных и равно­значных логик. Но поскольку диалог это всегда «наедине с Миром», наедине со свойственной этому многоликому Миру непредсказуемостью, то для личности пространство непредзаданного бытия является необходимым условием ее самосохранения. Отрыв, замыкание, отъеди­нение в себя является, по Бахтину, основной причиной потери себя как личности. Поэтому важнейшим актом, конституирующим самосоз­нание личности, становится непреходящая включенность в отношение к другому сознанию (к Ты), и на границе встречи своего и чужого сознания, на «пороге» все внутренне диало-гизировано, т. е. переведено в личностный план [3, с.311-312]. Личность рождается, согласно В.Библеру, на месте напряженной встречи двух культур, когда сознание одной культуры на ее пределе встречается с сознанием другой культуры на ее пределе [4, с.148-151]. Из взаимосвязи человека с миром в целом, с миром культуры, с одной стороны, и из глубин человеческой личности как результата взаимодействия вершин самосознания субъекта с личностным и коллективным бессознатель­ным, с другой стороны, зарождается субстан­циональное начало личности - духовность [5, с.81-82]. Духовность, таким образом, является фундаментом, ядром всей структуры личности. В самом общем плане духовность есть экзис­тенция, существование самого духа, а, значит, и экзистенция всего человеческого бытия. В духовности воплощены два совершенно проти­воположных начала: концентрированная чело­веческая неповторимость и безликая бесконечно пластичная всеобщность. В ней как идеальном воспроизводится реальность, включающая в себя целые социумы, миры и в данном отношении она олицетворяет открытость человека миру, открытость во вне, что говорит в пользу бесконечной представленности мира в каждой конкретной личности. В обозначенном контексте духовность в качестве своего онтоло­гического основания имеет «соприсутствие» не как пространственную, а бытийную харак­теристику. «Соприсутствие как событие» - это изначальная способность, сущность духовного существования, духовной реальности, предель­ная способность духа, интенциональность духовно сущего [6, с.93-95]. В контексте анализа структуры личности конкретизирующие ее компоненты соположены в ней в событийном плане как равные друг другу.

Определившись в содержательных харак­теристиках духовного, необходимо выявить ту глубинную сферу жизни личности, где ее созна­ние действует в соответствии со своим дейст­вительным смыслом. Такой сферой становится пространство жизни Духа как области «вненаходимости» Я. Жизнь в сфере Духа - это уровень самопрограммирования и самокоррек­ции программы отношения с миром и самим собой; это выход на уровень сверхсознания (Всеобщего разума) в моменты решающих духовных кризисов в иную непсихологическую сферу, где человек может, по образному выражению М. Бахтина, определять и переоп­ределять свою жизнь и судьбу. Это и есть уровень самодетерминации. Субъекту, живу­щему в сфере духа универсум открыт на разных своих уровнях. В пространстве духа «подобное встречается с подобным. Соответственно, имеющее внутри себя виртуальную глубину встречается с инаковой глубиной на сугубо взаимных началах» [7,с.29]. Глубинная подоб-ность как следствие духовного роста субъекта является одной из основ нравственно ориен­тированной личности. У Бахтина жизнь духа -«это не «подсознание», не «досознание», не иррациональное озарение, не мистическое слияние, это - предельная ясность сознания [8,с.139-140], парадоксальная свобода изменить свое собственное, уже состоявшееся и отстра­ненное от меня бытие, это уровень полной меры ответственности и свободы [8,с.139-141]. Таким образом, дух есть то, что объединяет внутрен­нюю жизнь индивида, содержит в себе все, весь мир, все человечество. Живя в духе, человек-личность открыт всему миру и мир сполна открыт ему. Но это вовсе не означает, что дух как высшая сфера духовного не является принадлежностью отдельного человека. Дух (М.М.Бахтин) есть Всеобщий (в общении и через общение, как диалог с другими форми­рующийся) разум конкретного земного инди­вида, живущего в горизонте личности и общаю­щегося с другими людьми на стыке культур. И чем ёмче в действиях личности, ее мыслях и поступках выражена многим другим присущая неповторимость, тем полнее, шире и значи­тельнее сама личность. Охватывая в своих действиях всеобщие (т.е. многим присущие) формы активности, она способна свободно ими варьировать в нестандартных жизненных ситуа­циях. Свобода личности в данном контексте будет не чем иным, как способностью дейст­вовать не только в соответствии со стерео­типами поведения и мышления, но и в соот­ветствии с индивидуальными, неповторимыми жизненными ситуациями. Таким образом, дух, духовность является имманентной характерис­тикой субъекта и вне последнего не сущест­вуют. Но жизненный мир человека организован и как его душевный мир, как жизнь его души. В структуре личности она занимает значительное место. Душа в первом ее определении и есть овеществленный дух и, соответственно, яв­ляется выражением конкретной духовной жизни отдельного человека. Дух же - абстракция, отвлечение, всеобщность, поскольку содержит в себе весь мир, хотя и включен в пространство жизни отдельного человека. Таким образом, душа является онтологической формой проявления духовности в каждом конкретном человеке, инобытием духа, одним из бесконечно возможных вариантов его выхода во вне. Будучи ипостасью духа, она потенциально содержит в себе всеобщность, а значит и бессмертие. Благодаря причастности душ конкретных личностей к единой духовности становится возможным единство и взаимо­понимание между людьми. В содержательном плане душа также определяется как спе­цифическая комбинация различного рода ценностей. Но сами универсальные ценности, конкретизацией которых является душа, - это объективная реальность не только по отношению к человеку, но и ко всему чело­вечеству в целом. В этом отношении конкретная душа потенциально также бессмертна. Актуаль­ное бытие конкретной личности продолжается ровно столько, сколько с ней общаются, сколько о ней помнят [9, с.13]. При решении вопроса о механизме формирования индивидуальной душевной жизни чаще всего исходят из уста­новки, что душа - это протекающая во времени внутри индивида его внутренняя жизнь. Данный подход не может быть в полной мере приемлем, так как оставляет в стороне вопрос о сущности этого понятия. Категория «душа» фиксирует не любое внутреннее состояние. «Оно есть особое состояние, особая внутренняя работа, выра­жающая в способности преодолевать себя, выходить за пределы себя самого и нечто заданное извне, превращать в то, что становится моим изнутри» [10]; (Бахтин М.М., 1985). Как единство «Моего» и «Не-Моего» душа проявляется в способности чувствовать другого, понимать и принимать его в себя. Это значит, что душа отдельного человека формируется благодаря преодолению собственного опыта переживания, через обретение опыта пере­живания другого и добровольное принятие последнего.

Литература

1. Тульчинский Г.Л. Постчеловеческая персоналогия: Новые перспективы свободы и рациональности. - СПб.: Алетея, 2002. - 634 С.
2. Буева Л.П. Человек. Культура и образование в кризисном обществе. // Философия образования. - М.: Новые тысячелетие, 1996. - С.5.
3. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. -М., 1979. - С.311-312.
4. Библер М.М. М.М.Бахтин, или Поэтика культуры. -М., 1991. - С. 148-151.
5. Знаков В.В. Психология понимания правды.-СПб: Алтея, 1999. - С.81-82.
6. Франкл В. Человек в поисках смысла. - М.:Прогресс, 1990. - С. 93-95. (368с.).
7. Батищев Г. Философско-аксиологические идеи в концепции человека. С.Л.Рубинштейна.//Философские науки. - 1989. №7. - С.29.
8. Библер В.С. М.М.Бахтин, или Поэтика культуры. - М.: Прогресс, 1991. - 176 с.
9. Философская антропология (Под ред. С.А.Лебедева.). - М.: ИКЦАкадемкнига, 2005. - 423 с.
10. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. -М.Искусство, 1985. 444 с.