Другие статьи

Цель нашей работы - изучение аминокислотного и минерального состава травы чертополоха поникшего
2010

Слово «этика» произошло от греческого «ethos», что в переводе означает обычай, нрав. Нравы и обычаи наших предков и составляли их нравственность, общепринятые нормы поведения.
2010

Артериальная гипертензия (АГ) является важнейшей медико-социальной проблемой. У 30% взрослого населения развитых стран мира определяется повышенный уровень артериального давления (АД) и у 12-15 % - наблюдается стойкая артериальная гипертензия
2010

Целью нашего исследования явилось определение эффективности применения препарата «Гинолакт» для лечения ВД у беременных.
2010

Целью нашего исследования явилось изучение эффективности и безопасности препарата лазолван 30мг у амбулаторных больных с ХОБЛ.
2010

Деформирующий остеоартроз (ДОА) в настоящее время является наиболее распространенным дегенеративно-дистрофическим заболеванием суставов, которым страдают не менее 20% населения земного шара.
2010

Целью работы явилась оценка анальгетической эффективности препарата Кетанов (кеторолак трометамин), у хирургических больных в послеоперационном периоде и возможности уменьшения использования наркотических анальгетиков.
2010

Для более объективного подтверждения мембранно-стабилизирующего влияния карбамезапина и ламиктала нами оценивались перекисная и механическая стойкости эритроцитов у больных эпилепсией
2010

Нами было проведено клинико-нейропсихологическое обследование 250 больных с ХИСФ (работающих в фосфорном производстве Каратау-Жамбылской биогеохимической провинции)
2010


C использованием разработанных алгоритмов и моделей был произведен анализ ситуации в системе здравоохранения биогеохимической провинции. Рассчитаны интегрированные показатели здоровья
2010

Специфические особенности Каратау-Жамбылской биогеохимической провинции связаны с производством фосфорных минеральных удобрений.
2010

Влияние этико-антропологической концепции Аврелия Августина на экзистенциальные направления современной западной религиозной философии

Философия Августина переживает ныне подлинный ренессанс и новые триумфы. Причину этого мыслители видят главным образом в том, что дух его рефлексии, его темы, мотивы и в особенности его напряженные меди­тации в поисках «вечных истин человеческого существования» с особой силой привлекают современного человека, заблудившегося в дебрях духовных противоречий века.

Так, например, К. Ясперс в книге «Великие философы» относит Августина, наряду с Кантом и Ницше, к числу основоположников современного философствования. По Ясперсу, Августин близок современности пафосом своих духовных прозрений, одержимостью искания истины, подлинно человеческим беспокойством размышлений, утонченным психологизиро­ванием, стилем своей рефлексии, обращенной в интимные глубины личности, тем, что мысль его постоянно вопрошает, двигаясь в потоке мощных противоречий. И, наконец, величие самой личности Августина, принадлежащего, по мнению Ясперса, к тем редким мыслителям, которые подобно Кьеркегору и Ницше «писали своей собственной кровью», имеет немаловаж­ное значение для прояснения тайны влияния его идей, которое длится уже полторы тысячи лет[1].

Стремление окружить личность и творения Августина ореолом загадочной неисчерпае­мости и поставить его в ряд величайших метафизиков мира присуще как многим кори­феям современной идеалистической мысли (в особенности М. Шелеру, К. Ясперсу, М. Буберу, Э. Жильсону), так и историкам философии. Характерно, например, и то, что один из разделов книги неотомистов П. Бёнера и Э. Жильсона «История христианской философии» озаглавлен «Св. Августин - учитель Запада».

Многие исследователи философии Авгус­тина обычно видят его непреходящую заслугу в том, что именно он осуществил радикальный поворот в истории философской мысли от направленности на внешнюю действительность к постижению человека в его изначальной «самости», субъективности, противостоящей объективному миру. Как полагает, например, В. Виндельбанд, «Августин, будучи создателем метафизики внутреннего опыта, вышел далеко за пределы своего времени и ближайших ему столетий, став творцом новейшего мышления» [2].    А    М.Бубер,    рассматривая историю формирования проблемы человека, заявляет, что эта проблема впервые начала обретать свой подлинно философский пафос у Августина, который таким образом и заложил основы философской антропологии.

Несмотря на свойственную некоторым мыслителям и исследователям склонность к модернизации рефлексии Августина и возвели­чиванию его роли в истории философии, можно констатировать большую живучесть созданной им парадигмы религиозно-философского мыш­ления, к которой как к своему далекому, но общему праисточнику восходят концепции многих представителей экзистенциально-антро­пологической ветви современной философии -экзистенциалисты (причем не только рели­гиозного, но также и светского крыла), феноме­нологи, персоналисты, философские антропо­логи, протестантские неоортодоксы, спиритуа­листы разных оттенков, не говоря уже о неоав-густинианцах.

На платформе античного идеализма (кото­рому было свойственно известное равновесие между внешним и внутренним, объективным и субъективным на основе примата объективного) вообще невозможны были столь характерные для Августина идеи, понятия и мыслительные пласты, как внутренний человек, понятия внутреннего опыта, и идея самодостоверности актов этого опыта, поворот в сторону ирра­ционального, эмоционально-волевого начала, зачатки персоналистски оформленной доктрины личности, изображение человеческого бытия как драмы существования в мире, отражающий эту драму антиномический стиль мышления и, наконец, абсолютный теоцентризм в сочетании с радикальным метафизическим дуализмом, охватывающие все августиновские построения. То, что существенно характеризует рефлексию Августина, - это резкий поворот в сторону внутреннего, субъективного мира человека (которым всегда является - религиозный человек). Суть этой позиции резюмируется в понятии метафизики внутреннего опыта-главной мыслительной оси, вокруг которой вращаются медитации «патетического доктора» на антропологические темы (развернутые преимущественно как монологические вопро-шания самого себя и Бога о себе самом). Другим вытекающим отсюда моментом рефлек­сии Августина, уводящим в несвойственные античности мистические спекуляции, является выдвижение религиозно-практических крите­риев цели и смысла философствования. Оба эти аспекта органически смыкаются, поскольку целью философии объявляются здесь не познание объективного мира и общественно-исторических, социальных характеристик чело­веческого бытия, а жизнесмысловые, религ­иозно-нравственные поиски, направленные на выявление места и положения человека перед лицом Бога, ориентированные на достижение загробного блаженства и счастья. Нет у человека иной причины философствования, нежели обретения счастья - таково исходное программное положение Августина [3]. Августиновский религиозный человек всецело погло­щен напряженными поисками Бога как центра своего существования и, следовательно, отчуждён от своей собственной сущности. «Ты создал нас для себя, и беспокойно сердце наше, пока не успокоится в тебе» [4], такова знаме­нитая эсхатологическая максима Августина, определяющая устремлённость к Богу и загробному блаженству в качестве главной «практической» цели человеческого сущест­вования и, следовательно, главного предмета философии. Эти столь характерные моменты рефлексии «патетического доктора» являются важнейшей составной частью того мысли­тельного стереотипа, который и ныне тяготеет над большинством религиозных философов экзистенциально-антропологической линии. Но особенно четко постулат «практического» философствования августиновского типа воспроизводится в «конкретной философии» Г. Марселя и в позиции «философской веры» К. Ясперса, где пронизанные религиозным настроем жизнесмысловые поиски трансценди-рующей экзистенции выдвигаются в центр философской проблематики.

С особой силой акцентируется у Августина истолкование Бога как личностного начала, создающего мир не по необходимости, а в силу своего желания. Бог Августина - это личность, обладающая абсолютной свободой воли, чистый сверхъестественный дух, в котором субстан­циально сосредоточены все творческие потен­ции и акты. У Августина функционирует целый набор таких антитез, в которых варьируется и оттеняется центральная антиномия, призванная вызвать драматические коллизии человеческого бытия. Важнейшими из них в антрополо­гическом аспекте являются: душа, дух и тело; град божий и град земной; вечность и время; человек внутренний - человек внешний; любовь небесная - любовь земная, плотская; (два способа человеческого существования в мире -подлинный и неподлинный); мудрость и знание; воля и вожделение.

Существенной чертой августиновских антитез-дихотомий является напряженная полярность между антиномическими сочленен­ными противоположностями и отсутствие реальных возможностей их разрешения в пределах эмпирического бытия. Тем не менее, человеку в эсхатологических целях внушается обязанность выбора священного, что в силу греховности его природы порождает коллизии и конфликты, нагнетающие драматизм челове­ческого существования в мире. Создавшаяся таким образом ситуация приводит к мысли­тельным тупикам и парадоксальным допуще­ниям, к «кружению в антитезах», этим столь характерным чертам антиномического стиля рефлексии Августина, суггестивная сила которой, по мнению К. Ясперса, является одной из причин загадочного ренессанса идей «патетического доктора» в философии ХХ в.

Созданный Августином тип рефлексии является той зачаточной формой идеалисти­ческой диалектики, к которой как к своему прообразу восходят не только Паскаль и Кьеркегор, но в конечном счете и современные «экзистенциальные диалектики». Истоки этой мыслительной парадигмы коренятся в христиан­ском миропонимании и мироощущении. Но поскольку эта парадигма получила у Августина своё первое философски развернутое оформ­ление, то именно августиновский вариант, об­раставший на протяжении веков модернизиро­ванными наслоениями и воспринятый нынеш­ними «экзистенциальными диалектиками» уже в трансформированном, более близком совре­менности виде, стоит во главе историко-фило­софских истоков современного мышления этого типа.

Постулирование разрыва человеческой натуры, дихотомия души и тела, с одной сто­роны, и попытка рассмотрения субстанциаль­ных частей этой натуры в единой плоскости сотворенного как относительно целостного микрокосма - с другой, - таковы две противоположные интенции августиновской антропологии, которые диктовались христиан­ским вероучением. Скрещивание и наложение этих интенций друг на друга насыщало мысль Августина внутренними противоречиями, ведущими к парадоксальным выводам и допущениям.

Расколотость человека на две инородные и вместе с тем неразрывно взаимосвязанные половины фиксируется у Августина в еще одном, весьма характерном для его антропо­логии срезе, схватывающем человеческое бытие в измерениях дихотомии в нем внешнего и внутреннего. В каждой человеческой личности, полагал мыслитель, сосуществуют и противо­борствуют два различных человека: («человек внешний») и («человек внутренний»). Линия разрыва в этом «парадоксе человека» обра­зуется на основе предыдущих расчленений, причем в ракурсе данной дихотомии, имеющей четко выраженную аксиологическую модаль­ность, человек рассматривается главным обра­зом с точки зрения способов его бытия, ценностных ориентаций и идейно-мировоз­зренческих позиций. В понятии выражены психофизические и психовитальные опреде­ления, неразрывно связанные с телесностью, с чувственной природой человека, с его житей­скими функциями как существа естественного, эмпирического. Но главное в содержании этой модели - показ человека в его оторванности от своих сакральных онтологических истоков, что квалифицируется как пребывание вне самого себя. Иначе говоря, «внешний человек»- это погрязший в мирской суете и предавший забвению внутренние интимно-личностные цели своего бытия, которые связываются здесь воедино с эсхатологическими. Августиновский «внешний человек» является, таким образом, прототипом модели, которая впоследствии будет именоваться у экзистенциалистов неподлинным, неаутентичным человеком. К этому же прообразу восходят как человек Э. Мунье, объятый «отчуждением Геркулеса», так и человек, замкнутый в сфере «внешнего «отношения «Я - оно» у М. Бубера [5]. Антитезой «внешнего человека» является религиозный человек, пребывающий наедине с самим собой и Богом , и показанный главным образом в координатах метафизики внутреннего опыта. «Внутренний человек» - и в этом его коренное отличие - осознает свою интимно-личностную связь с Богом. Устами этого человека Августин восклицает: «Меня не было бы, Боже мой, не было бы совсем, если бы ты не пребывал во мне» [6]. Изображение «внутрен­него человека» изъято из реальной дейст­вительности, из рамок общественно-истори­ческих детерминаций и практической жизне­деятельности. Он выявлен как человек рефлек­тирующий, одержимый метафизическим беспо­койством, погруженный в интимные глубины своего духа и всматривающийся в движение актов своей собственной субъективности, направленных на поиски Бога как единственной точки опоры своего временного пребывания в зыбком, непрочном мире. Жизненные позиции этого несамодостаточного человека смещаются в религиозно- практиче-скую сферу и нацелены на выработку внутренней нравственно-психологической настроенности, способствую­щей усвоению и «удостоверению» богоот-кровенных истин, которые объявляются выс­шими истинами человеческого существования.

«Человек внутренний» на протяжении столетий воспроизводился не только в августинианской традиции, но стал прообразом, к которому в той или иной мере обращались многие представители как религиозно-антро­пологических учений, так и другие философы антисциентистской линии.

Августиновский способ философской кон­цептуализации человека, и в особенности созданный им образ «человека-кентавра», стали на многие века моделью, на основе которой вырастали разнообразные, но единые в своей главной линии религиозно-философские антро­пологические учения. Этот парадоксальный образ в обновленных вариантах будет впослед­ствии воспроизводиться в свете еще более обостренной антиномичности в построениях Б.Паскаля и С. Кьеркегора, затем в модерни­зированных измерениях возродится в философ­ской антропологии М. Шелера и, наконец, обросший новыми наслоениями, в переосмыс­ленном виде появится в антропологических конструкциях современных экзистенциалистов. Среди экзистенциалистских концепций осо­бенно близок своему прообразу - «человеку-кентавру» - марселевский homo viator, разди­раемый конфликтами своего двусмысленно-противоречивого способа существования, одержимый «метафизическим беспокойством» и вглядывающийся в переменчивые лики своего внутреннего мира.

В поисках выхода из этой тупиковой ситуации в вопросах гносеологии Августин прибегает к спасительной для него идее «божественной интервенции» как главного дви­жущегося начала и регулятора познавательных актов. Для этой цели он вводит понятие иллю­минации, которое выполняет в его гносеологии фундаментальную роль, ибо призвано разом разрешить и смягчить образовавшиеся в ней противоречия и неувязки. Разъясняя это понятие, мыслитель заявляет, что подобно тому, как глаз без света не может различить предметы, так и душа нуждается в свете божественной иллюминации, добывающей истины из мрака и делающей их доступными человеку. По сути дела, и ныне большинство развиваемых в идеалистических течениях концеций интуиции в той или иной мере восходит к идее иллюминации. Среди них особенно близкими Августину являются феноменологическая концепция интуиции у М. Шелера, марселевская концепция «вторичной рефлексии» и «экзистенциальное прояснение» у К. Ясперса.

Осуществленный Августином поворот от внешнего мира к внутреннему произошел под определяющим воздействием нравственно­ мировоззренческих принципов христианства. Среди них в данном аспекте особенно превос­ходящего человека, которое, однако, несмотря на пропасть, отделяющую божественное от человеческого, является для человека наиболее близким, данным ему изнутри, в сокровенных глубинах души. У Августина эта идея получила свое философское оформление, в свете которого Бог вырисовывается в двух лицах. С одной стороны, в августиновских медитациях остро ощущается безмерная дистанция, отделяющая человека от Бога (к этому мотиву впоследствии будут восходить С. Кьеркегор и «диалек­тическая теология» К. Барта), с другой же - Бог показан как intimior intimius meo (интимнейшее из интимного во мне) - интимноличностное, сокровеннейшее начало человеческого «Я», связанного персональными узами с божест­венным «Ты (мотив, наиболее ярко воспроиз­веденный в построениях М. Шелера и Г. Марселя). Впоследствии оба эти мотива соче­таются у К. Ранера - инициатора «антрополо­гического поворота» в неотомизме [7].

Таким образом, антропологическая система Августина, будучи абстрактной по характеру, в своем конечном счете адресована к реальному человеку, стремится привязать его к сущест­вующим феодальным отношениям с их почти абсолютной формой зависимости и бесправия. Весьма характерно, что начертанная Авгус­тином схема универсальной истории исключает активную, творческую роль человека как субъекта формирования исторического про­цесса. Тем не менее, к отдельным мотивам этой схемы и по сей день восходят историософские построения А. Тойнби, Н. Бердяева, К.Ясперса, Э. Мунье и ряда других современных философов.

Непреходящая заслуга Августина в том, что именно он осуществил радикальный поворот в истории философской мысли от направленности на внешнюю действительность к постижению человека в его изначальной «самости», субъективности, противостоящей объективному миру. На первый план были выдвинуты проблемы внутреннего, духовно-нравственного мира человека.

 

Литература 

  1. І.Ясперс К. Смысл и назначение истории. - М., 1990. - 301 с.
  2. 2.Виндельбанд В. История древней философии. -СПб., 1893. - 586 с.
  3. 3.Блаженный Августин. О граде Божьем. - М.: Гнозис, 1991. - Ч. 3, кн. 21, 18 с.
  4. 4.Реале Д., Антисери Д. Западная философия от истоков до наших дней. Средневековье. - СПб., 1997. -Т. 2. - 187 с.
  5. 5.Тойнби А. Христианское понимание истории. -М.: Политиздат, 1976.- 29с.
  6. 6.Досан К. Христианский взгляд на историю. -Киев, 1997. - 370 с.
  7. 7.Маритен Ж. Краткий очерк о существовании и существующем // Проблема человека в западной философии. -М., 1988. - 420 с.

Разделы знаний

Архитектура

Научные статьи по Архитектуре

Биология

Научные статьи по биологии 

Военное дело

Научные статьи по военному делу

Востоковедение

Научные статьи по востоковедению

География

Научные статьи по географии

Журналистика

Научные статьи по журналистике

Инженерное дело

Научные статьи по инженерному делу

Информатика

Научные статьи по информатике

История

Научные статьи по истории, историографии, источниковедению, международным отношениям и пр.

Культурология

Научные статьи по культурологии

Литература

Литература. Литературоведение. Анализ произведений русской, казахской и зарубежной литературы. В данном разделе вы можете найти анализ рассказов Мухтара Ауэзова, описание творческой деятельности Уильяма Шекспира, анализ взглядов исследователей детского фольклора.  

Математика

Научные статьи о математике

Медицина

Научные статьи о медицине Казахстана

Международные отношения

Научные статьи посвященные международным отношениям

Педагогика

Научные статьи по педагогике, воспитанию, образованию

Политика

Научные статьи посвященные политике

Политология

Научные статьи по дисциплине Политология опубликованные в Казахстанских научных журналах

Психология

В разделе "Психология" вы найдете публикации, статьи и доклады по научной и практической психологии, опубликованные в научных журналах и сборниках статей Казахстана. В своих работах авторы делают обзоры теорий различных психологических направлений и школ, описывают результаты исследований, приводят примеры методик и техник диагностики, а также дают свои рекомендации в различных вопросах психологии человека. Этот раздел подойдет для тех, кто интересуется последними исследованиями в области научной психологии. Здесь вы найдете материалы по психологии личности, психологии разивития, социальной и возрастной психологии и другим отраслям психологии.  

Религиоведение

Научные статьи по дисциплине Религиоведение опубликованные в Казахстанских научных журналах

Сельское хозяйство

Научные статьи по дисциплине Сельское хозяйство опубликованные в Казахстанских научных журналах

Социология

Научные статьи по дисциплине Социология опубликованные в Казахстанских научных журналах

Технические науки

Научные статьи по техническим наукам опубликованные в Казахстанских научных журналах

Физика

Научные статьи по дисциплине Физика опубликованные в Казахстанских научных журналах

Физическая культура

Научные статьи по дисциплине Физическая культура опубликованные в Казахстанских научных журналах

Филология

Научные статьи по дисциплине Филология опубликованные в Казахстанских научных журналах

Философия

Научные статьи по дисциплине Философия опубликованные в Казахстанских научных журналах

Химия

Научные статьи по дисциплине Химия опубликованные в Казахстанских научных журналах

Экология

Данный раздел посвящен экологии человека. Здесь вы найдете статьи и доклады об экологических проблемах в Казахстане, охране природы и защите окружающей среды, опубликованные в научных журналах и сборниках статей Казахстана. Авторы рассматривают такие вопросы экологии, как последствия испытаний на Чернобыльском и Семипалатинском полигонах, "зеленая экономика", экологическая безопасность продуктов питания, питьевая вода и природные ресурсы Казахстана. Раздел будет полезен тем, кто интересуется современным состоянием экологии Казахстана, а также последними разработками ученых в данном направлении науки.  

Экономика

Научные статьи по экономике, менеджменту, маркетингу, бухгалтерскому учету, аудиту, оценке недвижимости и пр.

Этнология

Научные статьи по Этнологии опубликованные в Казахстане

Юриспруденция

Раздел посвящен государству и праву, юридической науке, современным проблемам международного права, обзору действующих законов Республики Казахстан Здесь опубликованы статьи из научных журналов и сборников по следующим темам: международное право, государственное право, уголовное право, гражданское право, а также основные тенденции развития национальной правовой системы.