Репрессированная наука в Карлаге

В статье отмечено, что жертвами политических репрессий 20-50-х годов XX в. в Советском Союзе стали многие ученые. Научную интеллигенцию подвергали гонениям, заключали в лагеря, расстреливали. Показано, что одним из главных мест концентрации научного потенциала страны ста­ли лагеря Казахстана, где находились многие известные учёные (физики, генетики, биологи, истори­ки, медики) с мировыми именами. Автором подчеркнуто, что несмотря на тяжёлые условия существо­вания ученые занимались научными изысканиями, подтверждая этим свою преданность науке. 

Одной из актуальных проблем новейшей истории Советского государства как в научном, так и в общественном отношении является исследование феномена репрессированной науки. До сих пор не подсчитано, сколько талантов было уничтожено. К сожалению, мы никогда не узнаем, сколько их было задушено в зародыше, — тех, кто не успел сказать свое слово в науке. Но по трагическим судь­бам вписавших свое имя в летопись науки можно составить представление о том, как работала адская машина репрессий. Одни ученые были сосланы, расстреляны, другие затравлены идеологической инквизицией, третьи загнаны в «шарашки», четвертые оказались без учеников, попавших в несметное число «врагов народа», пятые спасались бегством за границу.

Созданная Советским правительством система концентрационных лагерей была направлена на освоение малоизученных и труднодоступных регионов страны с помощью подневольной рабсилы и эксплуатации человеческого интеллекта. Вклад репрессированных ученых в развитие экономики Центрального Казахстана до сих пор изучен слабо: фамилии их упоминаются выборочно, условия, в которых заключенным приходилось проводить научные исследования, остаются также не раскры­тыми. Настоящая публикация, базирующаяся на архивных источниках и воспоминаниях, призвана дать более полные и систематизированные сведения о работах ученых в условиях Карагандинского исправительно-трудового лагеря (Карлаг) и их дальнейших послелагерных судьбах.

Проблема «интеллигенция и лагерь» является интересным аспектом в феномене репрессирован­ной науки. Однако, как подтверждает историографический анализ, из-за жестких идеологических ра­мок в оценке событий того сложного времени ни в политической, ни в социальной, ни в экономиче­ской, ни в культурной истории СССР данная проблема не поднималась.

Впервые критический анализ существовавшей тоталитарной системы СССР появляется лишь с конца 1980-х гг., когда был взят курс на либерализацию политической системы и экономическую трансформацию общества. В средствах массовой информации начали появляться публикации о сущ­ности сталинизма, что положило начало первому этапу изучения советскими историками данной проблемы, охватившему 1988-1991 гг. За этот период был опубликован ряд сборников, статей и мо­нографий, содержащих ценную фактологическую информацию о масштабах массовых репрессий, беззакониях и конкретных судебных делах [1-4].

В 1991-1992 гг. для широкого круга исследователей стала доступной часть материалов спецхрана ГУЛАГа, находящихся в Государственном архиве Российской Федерации. В результате к середине 1990-х гг. накопленный источниковый материал дал возможность появиться значительному количеству сборников документов и специальных исследований по данной теме. К примеру, лагерная тематика на­шла отражение в работах российских историков В.Н.Земского, О.В.Хлевнюка, В.П.Попова [5-9].

Среди работ, описывающих трагические события истории Советского государства с 1917 по 1950-е гг., особо следует отметить получившее особую известность публицистическое произведение А. Солженицына «Архипелаг ГУЛАГ» [10]. Автор впервые подошел к оценке исправительно-трудовой системы с исключительно критических позиций. Писатель, основываясь на воспоминаниях и рассказах, иногда не прямых, а пересказанных, и на личном опыте, описывает страдания безвинных жертв лагерей ГУЛАГа, в том числе Карлага.

В 1991 г. вышла в свет книга «Репрессированная наука», где на основе архивных документов ис­следователи изучили развитие советской науки в 1930-1960-х гг., находившейся под влиянием адми­нистративно-командной системы управления государством. Параллельно здесь освещаются судьбы отдельных ученых, репрессированных по идеологическим и политическим мотивам [11].

Судьба научной интеллигенции, отбывавшей свой срок в Воркутинских и Печорских лагерях ГУЛАГа, была освещена в научных исследованиях российских историков Е.В.Маркова, В.А.Волкова, A. Н.Родного, В.К.Ясного [12, 13].

В казахстанской историографии история исправительно-трудовых лагерей, созданных на терри­тории Казахстана, начала исследоваться со второй половины 1990-х гг. Весомый вклад в ее изучение был внесен учеными Казахстана Д.А.Шаймухановым, С.Д.Шаймухановой, Ж.Б.Абылхожиным, С.Дильмановым, А. Р. Кукушкиной [14-19]. В их работах на основе материалов спецархива Управле­ния внутренних дел Казахстана впервые освещаются история и функционирование лагерей, их кон­тингент, условия и быт заключенных Карлага, Степлага, АЛЖИРа и т.д.

О  заключенных  Карлага  подробно   писали  исследователи  Е.Б.Кузнецова, В.Н.Николаев, B. М.Могильницкий, Л.В.Михеева, С.В.Елеуханова [20-24]. Их работы несут содержательную ин­формацию о судьбах многих заключенных Карлага — представителях творческой и научной интел­лигенции.

Несмотря на наличие широкого интереса к данной проблеме, можно констатировать, что на ос­нове архивных документов тема «интеллигенция и лагерь» остается еще недостаточно разработанной и исследованной.

Карагандинский исправительно-трудовой лагерь — один из крупнейших исправительно-трудовых лагерей (1931-1959 гг.), подчинявшийся ГУЛАГу НКВД СССР, — имел протяженность территории с севера на юг 300 км и с востока на запад 200 км. Если в 1931 г. территория Карлага со­ставляла 53000 га, то в 1941 г. — 1780650 га. Если в 1931 г. Карлаг имел 14 отделений, 64 участка, то в 1941 г. — 22 отделения, 159 участков, а в 1953 г. — 26 отделений, 192 лагерные точки [14; 76].

Столицей Карлага был поселок Долинка (33 километра от Караганды). Воротами, куда прибыва­ли заключенные, стала станция Карабас. Карлаг располагал реальной властью, оружием, транспорт­ными средствами, содержал почту, телеграф. Вокруг Долинки, тесно окружая ее, также выросли ла­герные зоны, оборудованные по всем условиям лагерного режима: ограды с козырьками из колючей проволоки, сторожевые вышки, вспаханная контрольная полоса, круговые посты караульных собак [14; 78].

Структурно-лагерное управление имело административно-хозяйственный (АХО), учетно-распределительный (УРО), оперчекистский, контрольно-плановый (КПО), культурно-воспита­тельный (КВО), финансовый, транспортный отделы, политотдел, отделы снабжения и торговли, от­дел кадров вольнонаемных [20].

При организации Карлага в качестве одной из приоритетных ставилась задача создания крупной продовольственной базы для бурно развивающейся угольно-металлургической промышленности в Центральном Казахстане, куда входили Карагандинский угольный бассейн, Джезказганский и Бал­хашский медеплавильные комбинаты. Для реализации поставленной цели был создан совхоз «Ги­гант», где применялся дешевый труд заключенных, работавших в крайне тяжелых условиях. Заклю­ченных размещали в мало отапливаемых деревянных лагерных бараках с двух- и трехъярусными на­рами. На каждого человека приходилось всего 1-1,8 квадратного метра площади. Такие болезни, как дизентерия, пеллагра, тиф, крупозное воспаление легких, туберкулез у заключенных были обыден­ными в лагерной жизни [21; 190].

Созданному лагерному производственному комплексу требовались не только рабочие руки, но и «мозговой центр», который призван был обеспечить научное сопровождение освоенческих программ. Таковым стала Сельскохозяйственная опытная станция (СХОС), образованная в Карлаге в 1938 г. на базе ранее уже действовавших научно-исследовательских лабораторий. В состав станции вошли отделы: селекции, семеноводства, полеводства, кормодобывания, плодоягодных культур и лесоме­лиорации, овощеводства, защиты растений, животноводства, механизации, а также агрохимлаборато­рия, агрометеорологическая станция и контрольно-семенная лаборатория [25; 28].

Удельный вес сельского хозяйства в лагере составлял 58 %, промышленности — 41,5 %. Сель­ское хозяйство имело два профиля: растениеводство, с удельным весом 51,8 %, и животноводство, составившее 48,2 % [14; 19]. Совхоз «Гигант» Карлага выполнял государственные задания по прода­же государству хлеба и обеспечению хлебом «спецконтингента». Так, в 1940 г. было собрано 6 820 тонн картофеля, 9 023 тонны овощей, 2 700 тонн ржи, 3 326 тонн пшеницы, 2 600 тонн овса, 3 900 тонн проса и т. д. Карлаг был полностью обеспечен сельскохозяйственными культурами [26; 35].

В годы войны от лагерного комплекса потребовалось резкое увеличение посевных площадей зерновых, овощных культур и картофеля. В 1945 г. посевная площадь составляла 51952 га, в том чис­ле 40619 га зерновых, остальное — овощебахчевые и технические культуры. Это позволило получить сверх плана 42 554 ц зерна, 2065 ц овощей, 11459 ц картофеля [14; 96].

Развитие земледелия, и в первую очередь зернового хозяйства, в Карлаге являлось важнейшим фактором подъема животноводства. Из справки начальника планового отдела А.Хатемкина следует, что на начало 1940 г. количество КРС составило 17710 голов; овец — 193158; лошадей — 5814; сви­ней — 567; рабочих волов — 3789 голов [26; 33].

Столь значительный и разветвленный агропромышленный комплекс, каковым являлся совхоз «Гигант», потребовал для своего обслуживания научные силы. На опытной станции проводились на­учные опыты в области генетики — по выведению лучших пород в животноводстве и лучших сортов в растениеводстве. Помимо этого, ученые — заключенные Карлага активно занимались изучением осваиваемой территории, проводили топографические, гидротехнические, почвенные, ботанические, метеорологические и другие исследования. Среди ученых были те, кто попадал в лагерь уже сло­жившимися, опытными специалистами, для некоторых же лагерь стал местом и временем их профес­сионального становления.

Одним из первых в этой когорте ученых стал профессор, доктор сельскохозяйственных наук бо­таник, растениевод и селекционер Леонид Адольфович Пельцих (1885-1971 гг.). До ареста (13 декаб­ря 1930 г.) он проживал в г. Баку. Был обвинен Коллегией ОГПУ 18 февраля 1931 г. по ст.ст. 58-7, 10, 11 как «враг народа» и приговорен к заключению в концлагере на 5 лет с конфискацией имущества и высылкой семьи. Оказавшись в Карлаге, Л.А.Пельцих попал в научно-исследовательскую лаборато­рию совхоза «Гигант». Им было написано свыше десятка работ, среди которых наиболее значимым стало исследование «Растительный покров Тельманского и Жана-Аркинского районов Карагандин­ской области», опубликованное в «Трудах научно-исследовательской лаборатории Карлага». Издание вышло небольшим тиражом и распространялось только на территории Карлага (Государственный архив Карагандинской области) [27; 25].

Л. А. Пельцих, будучи высоко эрудированным специалистом, занимался изучением новых сель­скохозяйственных культур (кукуруза, подсолнечник, суданская трава, кунжут, шафран) и их внедре­нием в производство. После окончания срока заключения он с 1937 по 1959 гг. работал в Чувашском сельскохозяйственном институте на кафедре растениеводства. 28 мая 1957 г. Л.А.Пельцих был пол­ностью реабилитирован [14; 38].

Среди тех, кто с первых лет Карлага определял региональную сельскохозяйственную стратегию, был крупный ученый-биолог, селекционер и генетик Василий Степанович Пустовойт (1886-1972 гг.). До революции он организовал под Екатеринодаром (Краснодар) опытно-селекционное поле «Круг-лик» и руководил им до ареста, параллельно заведуя кафедрой в Кубанском сельскохозяйственном институте. В августе 1930 г. был арестован в Краснодаре. Будучи осужден на 10 лет заключения, он прибыл затем в Карлаг. В мае 1934 г. был освобожден по сокращению срока. После освобождения он некоторое время продолжал работать в научно-исследовательской лаборатории Карлага [28; 88]. В марте 1935 г. его назначили директором Центрального опытного поля Карлага. Результаты не за­медлили сказаться: талантливый селекционер вывел урожайный сорт ржи и два вида проса, так назы­ваемые «долинские». Более того, его селекционные работы помогли в три раза поднять урожайность полей [27; 14]. С мая 1936 г. он продолжил работу на Кубани. За выдающиеся научные достижения в области селекции В.С.Пустовойт был дважды удостоен звания Героя Социалистического Труда, стал академиком ВАСХНИЛ (1956 г.) и АН СССР (1964 г.) [11; 519].

Значительный вклад в выведение новых сортов сельскохозяйственных культур на территории Карлага внес Игорь Константинович Фортунатов (1909-1987 гг.). В 1931 г. он окончил Сельскохо­зяйственную академию им. К.А.Тимирязева по специальности агроном-садовод. В январе 1933 г. был арестован как «член контрреволюционной организации христианской молодежи», осужден на пять лет по ст.ст.58-10,58-11 УК РСФСР с пребыванием в ИТЛ. 2 мая 1933 г. был этапирован в Карлаг [22; 7]. В совхозе «Гигант» он заложил первый в Центральном Казахстане сад, где занимался испыта­нием 85 сортов плодов и ягод, 30 пород деревьев и кустарников. В местных сопках он обнаружил ди­корастущую землянику и заготовил для ее разведения более 200 кустов [25; 36]. И.К.Фортунатов ак­тивно сотрудничал с другими учеными и садоводами-практиками, также оказавшимися в лагере, сре­ди которых были профессора В.С.Пустовойт, В.М.Савич, В.И.Сазонов, техник-агроном А.Г.Разба, садовник-практик М.Ф.Воротько, садоводы Д.Р.Христолюбов, А.С.Попов, И.А.Здесюк, Я.К.Бычек и другие [25, л. 38-39, 39 об.]. Освободившись из заключения в 1938 г., Игорь Константинович участ­вовал в изучении пустыни Бетпакдала, работал в системе АН Казахской ССР, защитил кандидатскую диссертацию на тему «Культурная дендрофила Джезказгана» [14; 122].

В целом за 1938-1946 гг. сотрудниками Карагандинской сельскохозяйственной станции было опубликовано свыше 200 научных статей, обобщающих научно-исследовательскую и эксперимен­тальную работу по растениеводству. В подтверждение сказанного выше приведем воспоминания ре­прессированного Г. Левина: «В Карлаговское время это был цветущий уголок, оазис в пустыне. Гран­диозная оросительная система, шумящая среди степей, леса и дубравы. Поселок Долинка утопал в зелени» [29, л. 56].

Помимо СХОС при управлении Карлага была создана также научно-исследовательская станция по животноводству, имевшая свои экспериментальные базы. Порода полутонкорунных курдючных овец, отличающаяся высокой мясной продуктивностью, качественной шерстью, а также приспособ­ленностью к условиям района, была впервые выведена благодаря начальнику НИС по животноводст­ву заключенному Б.К.Фортунатову (1886-1940 гг.). Заразившись бруцеллезом, он умер в Долинской лагерной больнице в 1940 г., а начатая им работа была прекращена [30].

В 1989 г. в газете «Индустриальная Караганда» впервые были опубликованы воспоминания бывшего заключенного А.Берга, работавшего в НИСе в 1940-х - начале 1950-х гг. Автор, к сожале­нию, в своей публикации приводит не полную, но ценную информацию о некоторых ученых — за­ключенных Карлага, среди которых профессора Р.А.Цион, Я.Е.Васильцев, А.В.Ланина и другие.

Из архивных материалов известно, что до войны в Карлаге было 159 высококвалифицированных агрономов, 70 зоотехников по крупному рогатому скоту, 32 ветврача, 56 ветфельдшеров, 15 зоотех­ников по овцеводству. После войны их число значительно увеличилось. Известно, к примеру, что в 1950 г. в хозяйствах лагеря работали более 200 агрономов [14; 136]. Активное участие квалифициро­ванных специалистов позволило совершенствовать экономику даже такого специфического хозяйст­ва, каким был лагерный комплекс.

Все достижения СХОС ежегодно демонстрировались на сельскохозяйственных выставках, про­ходивших в здании Дома техники. Руководство Карлага стремилось показать, что только в лагерях может быть такой ударный социалистический труд.

Среди жертв политических репрессий того времени был также советский геофизик, основопо­ложник гелиобиологии, поэт, художник, философ Александр Леонтьевич Чижевский (1897-1964 гг.), репрессированный в 1942 г., отбывавший срок в лагерях Свердловской области (Ивдельлаг) и в Ка­захстане (Карлаг, Степлаг). Сфера его научных интересов разнообразна — биофизика и электрофи­зиология, медицина и вопросы продления жизни, физиология дыхания и проблемы эпидемиологии, животноводства, растениеводства, изучение смертности, установление нового закона о вегетативной функции Земли. Он основоположник ряда наук, а также талантливый изобретатель. Его книги в дово­енное время были изданы во многих странах в Европе, Америке и Азии. Являлся действительным и почетным членом 30 университетов, академий, научных обществ. В 1939 г. был избран почетным президентом Международного конгресса по биофизике и биокосмологии в Нью-Йорке. Благодаря его вкладу в мировую науку он был назван «Леонардо да Винчи ХХ века».

Как талантливый врач, А. Л.Чижевский многие годы искал пути избавления человечества от ра­ковых заболеваний, установил закономерности движения крови в сосудах. Творчество этого человека поражает многогранностью, его идеи глобальны и фундаментальны. Но успех ученого вызывал чер­ную зависть у его коллег [31]. В прессе началась травля «сына царского полковника» за его гипотезу о влиянии солнца на биологическую жизнь. Его объявили «лжеученым», лишили лаборатории.

В 1942 г. профессор А.Л.Чижевский, проживавший в Москве, был необоснованно, без суда, осу­жден на 8 лет каторги. Значительную часть этого срока он отбывал в Карлаге. В архивах Караганды хранятся личные дела заключенного А.Л.Чижевского. Первое начато 21 января 1942 г. и закончено 22 января 1950 г. Второе дело было заведено Карагандинским управлением МГБ СССР от 25 января 1950 г., сразу же после выхода из лагеря и определения его ссыльным в Караганду [29, л. 70].

А. Л. Чижевский, несмотря на то, что являлся инвалидом первой группы (у него, согласно заклю­чению врачей, «склероз мозга, грудная жаба, бронхит»), продолжал работать в самых невыносимых условиях Карлага. В своем дневнике он оставил запись от 6 января 1943 г., где пишет: «Холод — 5 градусов в камере, ветер дует насквозь, жутко дрожу. Кипятку не дают» [29, л. 35]. 

Не имея лабораторной базы, справочников и пособий, он продолжал вести глубокие научные исследования. Об этом свидетельствует перепис­ка ученого с замначальником Карлага подполковником Слюсаренко, со­хранившаяся в его личном деле. Чижевский просит помощи в издании и пересылке в Москву своих трудов: «Об абсолютной очистке воздуха от пыли и микроорганизмов», «Электростабилизация морфологических и белковых элементов крови при переливании», «Электростатический ме­тод интенсификации химических реакций», «Профилактическая роль от­рицательных ионов воздуха в рентгеновских кабинетах» [32, л. 41-45]. Однако на все запросы ученый получал один ответ: «Работы научной ценности не представляют. Возражения автора, если последние возник­нут, направлять в Центральное бюро по делам изобретений 4-го спецот^{делаМВДСССР»[32,л.98,99].}

10 июня 1948 г. по решению спецкомиссии А.Л.Чижевский «.... как особо опасный государственный преступник подлежит содержанию в особом лагере МВД», т.е. Спасском особом лагере [29, л. 70]. Здесь он в последние годы своего за­ключения работал в лагерной больнице, затем стал научным руководителем Клинической лаборато­рии 2-го отделения, где занимался исследованием электрического свойства крови и болезней рака. В Спасске начало функционировать крупное онкологическое стационарное подразделение, которое впоследствии станет фундаментом для открытия в Караганде первого онкологического диспансера.

7 января 1950 г., после окончания лагерного срока, Чижевский был сослан на поселение в г. Караганду. Ему удалось устроиться лаборантом в Областной онкологический диспансер, где про­работал до 1957 г. [32; 217]. С 1957 по 1959 гг. работал в Карагандинском научно-исследовательском угольном институте старшим научным сотрудником в лаборатории механизации технологических процессов [29, л. 22]. В 1959 г. переехал в Москву на постоянное место жительства. В 1964 г. учёный с мировым именем ушёл из жизни.

Лагерную систему испытал на себе ещё один крупный ученый — основатель радиационной ге­нетики, биогеоценологии и молекулярной биологии Николай Владимирович Тимофеев-Ресовский (1900-1981 гг.). Его фундаментальные, всеобъемлющие труды в области популяционной генетики, радиационной экологии и эволюционного учения получили международное признание. Он первым осознал идею защиты организма человека, его генетического аппарата от действия радиации, зало­жил основы молекулярной генетики, создал предпосылки для понимания механизмов восстановления живых клеток и хромосом при облучении.

С 1925 по 1945 гг. он жил и работал в Германии в Институте биологии кайзера Вильгельма. По­сле окончания войны Тимофеев-Ресовский вернулся на родину. 9 октября 1945 г. он был арестован. 4 июля 1946 г. Верховный Суд СССР осудил его по ст. 58-1 сроком на 10 лет — с 8.10.1945 по 8.10.1955 г. [33, л. 57].

Радиобиологические исследования, начатые в Германии и продолженные в заключении, позво­лили сформировать новое научное направление — радиационную биогеоценологию.

Из личного дела Тимофеева-Ресовского № 326030 следует, что после вынесения приговора он был этапирован в Карабас (отделение Карлага), где находился с 15.08.1946 г. по 29.08.1946 г. [33, л. 59]. По всей вероятности, его направили в Карлаг для работы на сельскохозяйственной опыт­ной станции. Но после двухнедельного пребывания в Карабасе Н. В.Тимофеев-Ресовский был по эта­пу отправлен в Самарское отделение, куда прибыл 31 августа 1946 г. Здесь «Зубр», так прозвали учё­ного, находился по 18 ноября 1946 г.

Солженицын вспоминает: «Он находился в тяжёлом состоянии, обессиленный, с последней ста­дией пеллагры. Он умирал.. Его положили в сани и повезли на станцию. 150 километров предстояло скрипеть на морозе. К тому же на прощание уголовники вырезали бритвой спину его суконного буш­лата. Всё равно доходит профессор, доедет мёртвяком, так что ж добру пропадать, из сукна тёплые портянки выйдут» [10; 523].

Доставленный в Карабас 20 ноября 1946 г. Тимофеев-Ресовский находился там по 29 ноября. В карточке учёта, в графе «когда, куда убыл» было указано «Москва, Бутырская тюрьма 9-го управ­ления МВД» [33, л. 63].

Известно, что до конца своего срока Тимофеев-Ресовский находился на Урале. В 1955 г., не­смотря на окончание его срока, он не был реабилитирован. После окончания срока с 1955 по 1963 гг. работал в Институте биологии Уральского филиала АН СССР. С 1964 г. его с большим трудом взяли в Институт медицинской радиологии Академии медицинских наук СССР, где он проработал до 1969 г. в должности начальника отдела общей радиобиологии и радиационной генетики [34; 114].

Сказанное выше позволяет сделать вывод, что научная и практическая деятельность ученых-заключенных, работавших на научно-исследовательских и опытных станциях и в подразделениях Карлага, была направлена на осуществление одной из главных задач совхоза «Гигант» — освоение степных и полупустынных земель Центрального Казахстана. В то же время ученые Карлага сохраня­ли свой статус заключенных, оставаясь частью «спецконтингента», подвергавшегося эксплуатации. Сроки — минимальные, спектр изысканий — широкий (селекция, генетика, полеводство, семеновод­ство и т.д.). В первые годы Карлага репрессированные ученые жили в землянках и лагерных бараках, работая «по памяти», не имея полноценного доступа к научной информации и необходимого обору­дования для своих исследований. Только спустя годы появились научная библиотека, лабораторное оборудование и т.д. На основе первых «мозговых трестов» возникали научно-исследовательские уч­реждения — лаборатории, научные базы и станции. В Карлаге отбывали срок многие как уже извест­ные, так и получившие известность в дальнейшем ученые: селекционеры, генетики, а также агроно­мы, зоотехники, ветеринарные врачи. Отмечая, что научная деятельность ученых-заключенных Кар-лага сыграла значительную роль в региональном развитии Казахстана, нельзя не выделить и другую, крайне негативную сторону воздействия репрессий на сферу науки: аресты и изъятия ученых из их сферы деятельности разрушали, деформировали работоспособность научно-образовательных учреж­дений, где они работали. Кроме того, далеко не все арестованные ученые и специалисты могли про­должить свою работу за «колючкой», погибая, как и остальные заключенные, от голода, холода, болезней, невыносимых условий содержания. Часть ученых, даже после освобождения, продолжали работать в той же системе НКВД — МВД или в пределах Казахстана, не надеясь в сталинскую эпоху найти работу в центральных научных учреждениях и вузах.

C целью исследования и сохранения памятников истории Карлага и увековечивания памяти не­винных жертв исправительно-трудовых лагерей, находившихся на территории Казахстана, по пору­чению Президента Республики Казахстан Н.А.Назарбаева в 2001 г. на территории бывшего Карлага был открыт музей.