Институт конституционного контроля в системе государственной власти

В Конституции Российской Федерации от 12 декабря 1993 г. также имеются статьи, специально посвященные государственной власти и ее важнейшим институтам. Так, ст. 10 Основного Закона России устанавливает, что государственная власть в Российской Федерации осуществляется на осно­ве разделения на законодательную, исполнительную и судебную. Органы законодательной, исполни­тельной и судебной власти самостоятельны. В статье 11 перечислены основные институты власти государства: государственную власть в Российской Федерации осуществляют Президент Российской Федерации, Федеральное Собрание (Совет Федерации и Государственная Дума), Правительство Рос­сийской Федерации, суды Российской Федерации [2]. По сравнению с казахстанской ст. 3, п. 4 Ос­новного Закона формулировка ст. 10 российской Конституции, говорящая о трех властях, очень ла­конична. А статья 11 Конституции РФ говорит не о трех традиционных властях, а о четырех институ­тах государственной власти: президенте, парламенте, правительстве, судах. В этих статьях, на наш взгляд, сделан акцент на разделении властей, что ослабляет единство всего государства, а также не отражен современный подход, характерный для теории и практики конституционно-правового строи­тельства.

Статья 4 Конституции Казахстана устанавливает, что действующим правом в Республике Казах­стан являются нормы Конституции, соответствующие ей законы, иные нормативные правовые акты, международные договорные и другие обязательства республики, а также нормативные постановле­ния Конституционного совета и Верховного Суда Республики (п.1 ст.4), а согласно п.2 этой статьи Конституция имеет высшую юридическую силу и прямое действие на всей территории республики.

Исходя из содержания Конституции Республики Казахстан как высшей правовой ценности ка­захстанского общества, под конституционной законностью можно понимать реально действующую систему конституционализма, обеспечивающую верховенство, высшую юридическую силу и прямое действие Основного Закона на всей территории государства [3; 96]. В этой связи в правовой литера­туре подчеркивается, что распространение на все конституционное пространство Республики Казах­стан «силы Конституции означает установление на нем конституционной законности» [4; 43].

Обеспечение конституционной законности как основы стабильности казахстанского общества возможно через последовательную реализацию Основного Закона в общем контексте формирования демократического, правового государства. Признание конституционного контроля основополагаю­щим конституционно-правовым институтом означает, что он призван активно содействовать реали­зации конституционной законности. По нашему мнению, конституционная законность является, пре­жде всего, ядром общей законности, а также самостоятельной ценностью. Установление конституци­онной законности, ее реализация являются важным рычагом построения правового государства.

Конституционный контроль решает общие задачи по охране конституции, обеспечению ее вер­ховенства и стабильности, соблюдению принципа разделения властей, защите предусмотренных ею прав и свобод человека. Однако активность органов конституционного правосудия в решении ука­занных задач, а следовательно, влияние, которое они оказывают на развитие национального права и политическую жизнь, далеко не одинаковы в различных странах. Институт конституционного кон­троля стал неотъемлемым атрибутом демократического правового государства, главным элементом в механизме правовой защиты Конституции.

Как известно, существуют две основные формы конституционного контроля — американская и европейская. Американская система основана на реализации контроля судами общей юрисдикции, что позволяет относить институт конституционного контроля к сфере судебной власти. Следователь­но, в странах американской системы наблюдается организационное слияние, т.е. деятельность по от­правлению правосудия и осуществление конституционного контроля совпадают в рамках судебной системы.

Что касается европейской модели конституционного контроля, то здесь наблюдается двойствен­ность в организации судебной власти, поскольку наряду с общим существует конституционное пра­восудие. Вместе с тем можно отметить, что правосудие, осуществляемое в порядке конституционно­го контроля, имеет более высокий уровень, и основные законы некоторых зарубежных стран отдают предпочтение конституционным судам в иерархии судебных органов.

Вопрос об идентификации конституционного контроля с той или иной ветвью власти либо о признании ее в качестве самостоятельной власти связан с вопросами функциональной значимости, организационной обособленности и особой компетенции.

Органы конституционного контроля всегда решают проблемные вопросы, относящиеся к праву, а не к власти. Даже в случае решения политического спора между ветвями власти, что входит в ком­петенцию органов конституционного контроля, последние используют правовые средства разреше­ния споров.

В юридической литературе даются различные определения конституционного контроля. Так, С.А.Авакьян трактует конституционный контроль как специальный вид государственной деятельности, направленный на обеспечение правильного понимания конституции и обусловленных ею законов, на защиту закрепленного в них конституционного строя государства [5; 14]. Д.Л.Златопольский харак­теризует конституционный контроль как осуществление контроля за проведением в жизнь конститу­ции, конституционных или органических законов [6; 39]. По мнению Л.В.Лазарева, в прагматическом плане конституционный контроль — это проверка и оценка правовых актов и действий в целях устра­нения их несоответствия конституции. С точки зрения сущности это обеспечение верховенства и пря­мого действия конституции, ограничение власти государства и защита прав и свобод личности [7; 11].

Весьма спорным в научной литературе является вопрос о соотношении таких понятий, как «кон­ституционный контроль» и «конституционный надзор». Он в определенной степени сузился и сведен к тому, считать ли данные понятия тождественными или разделять их [8]. Авторы данных трудов не отождествляют эти понятия. Разделение понятий «конституционный контроль» и «конституционный надзор» целесообразно проводить по принципу наличия у субъекта их осуществления полномочий по восстановлению конституционной законности. Их различие обусловлено главным образом теми мерами, которые могут применять органы надзора и органы контроля при выявлении нарушений. Надзорные органы не имеют права отменять незаконные акты, наказывать нарушителя. Типичными мерами их деятельности являются приостановка действия акта, его неприменение, информация соот­ветствующих органов.

Контролирующие же органы, напротив, непосредственно и активно вмешиваются в деятель­ность контролируемых. Контролирующие органы в большинстве случаев наделены эффективными средствами воздействия, прежде всего правом отмены незаконных актов. Именно это отличает кон­троль от надзора. С нашей точки зрения, конституционный контроль представляет собой деятель­ность компетентных государственных органов по проверке, выявлению, констатации и устранению несоответствий нормативных актов конституции и законам, в ходе которой данные органы полно­мочны отменять обнаруженные несоответствия. Государственными органами, осуществляющими конституционный контроль в Республике Казахстан, являются Президент, Парламент, Правительст­во, осуществляющие такой контроль в процессе исполнения своих основных функций, либо наряду с другими функциями; Конституционный Совет, как специализированный орган конституционного контроля; органы суда и прокуратуры [3; 98]. Осуществление контроля подразумевает наличие опре­деленных прямых властных полномочий в отношении объекта контроля. Так, Конституционный со­вет, признав не соответствующей Конституции Казахстана норму закона, лишает ее юридической силы. Президент Республики Казахстан, в случае противоречия постановлений Правительства Кон­ституции, законам, указам Президента, вправе их отменить. В свою очередь, осуществление надзора не предполагает наличия прямых властных полномочий в отношении поднадзорных объектов. Так, прокурор при осуществлении надзора за соблюдением Конституции Республики Казахстан и испол­нением законов полномочен принести протест, внести представление и т.д., но окончательное разре­шение дела находится вне полномочий прокуратуры. В этой связи можно констатировать, что функ­ции конституционного контроля в настоящее время главным образом выполняют органы конститу­ционной юстиции, а функции конституционного надзора находятся в ведении прокуратуры.

Центральным звеном в механизме охраны Основного Закона Республики Казахстан является Конституционный совет — квазисудебный орган конституционного контроля, обладающий исклю­чительной компетенцией в сфере проверки конституционности нормативных актов. В Конституции Республики Казахстан урегулированы вопросы компетенции Конституционного совета. Так, в соот­ветствии со ст. 72 п.1 Конституционный совет по обращению Президента Республики Казахстан, Председателя Сената, Председателя Мажилиса, не менее одной пятой части от общего числа депута­тов Парламента, Премьер-Министра:

1) решает в случае спора вопрос о правильности проведения выборов Президента Республики, депутатов Парламента и проведения республиканского референду­ма;

2) рассматривает до подписания Президентом принятые Парламентом законы на их соответствие Конституции Республики;

2-1) рассматривает на соответствие Конституции Республики принятые Парламентом и его Палатами постановления;

3) рассматривает до ратификации международные до­говоры республики на соответствие их Конституции;

4) дает официальное толкование норм Консти­туции;

5) дает заключения в случаях, предусмотренных пп. 1 и 2 ст. 47 Конституции.

Согласно п.2 ст. 72. Конституционный совет рассматривает обращения судов в случаях, уста­новленных ст. 78 Конституции, а именно: если суд усмотрит, что закон или иной нормативный пра­вовой акт, подлежащий применению, ущемляет закрепленные Конституцией права и свободы чело­века и гражданина, он обязан приостановить производство по делу и обратиться в Конституционный совет с представлением о признании этого акта неконституционным.

Конституционные нормы, посвященные Конституционному совету РК, помещены в шестом раз­деле Основного Закона, за которым следуют положения седьмого раздела Конституции, регулирую­щие вопросы организации и деятельности судебных органов.

В статье 125 Основного Закона России также регламентируется компетенция Конституционного Суда, который разрешает дела о соответствии Конституции Российской Федерации

а) федеральных законов, нормативных актов Президента Российской Федерации, Совета Федерации, Государствен­ной Думы, Правительства Российской Федерации;

б) конституций республик, уставов, а также зако­нов и иных нормативных актов субъектов Российской Федерации, изданных по вопросам, относя­щимся к ведению органов государственной власти Российской Федерации и совместному ведению органов государственной власти Российской Федерации и органов государственной власти субъектов Российской Федерации;

в) договоров между органами государственной власти Российской Федера­ции и органами государственной власти субъектов Российской Федерации, договоров между органа­ми государственной власти субъектов Российской Федерации;

г) не вступивших в силу международ­ных договоров Российской Федерации (п.2 ст. 125).

Кроме того, Конституционный Суд Российской Федерации разрешает споры о компетенции:

а) между федеральными органами государственной вла­сти;

б) между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти субъектов Российской Федерации;

в) между высшими государственными органами субъектов Российской Федерации (п.3 ст. 125) [2].

Положения российской Конституции, касающиеся Конституционного Суда РФ, содержатся в главе 7 «Судебная власть».

Конституции некоторых зарубежных стран содержат специальные главы, посвященные кон­трольной власти. В Швеции существует американская система конституционного контроля. Вместе с тем в ее Конституции предусмотрена отдельная глава «Контрольная власть», которая следует за главой «Правосудие и управление». В числе субъектов данной власти названы Конституционная ко­миссия (контролирующая деятельность правительства), Парламент Швеции - Риксдаг (использую­щий такие формы контрольной деятельности, как вотум недоверия правительству, институты парла­ментских ревизоров, омбудсменов), верховный суд, канцлер юстиции.

Часто конституционные нормы, касающиеся специализированных органов конституционного контроля, размещаются в основных законах зарубежных стран после разделов или глав, регулирую­щих статус высших органов государственной власти. После них, как правило, следуют главы, посвя­щенные правосудию и судебным органам. Так, в Конституции Венгрии глава 4 «Конституционный суд» следует после главы 2, посвященной Государственному собранию (парламенту), и после главы 3 «Президент Республики» [9].

Конституции ряда стран включают положения об органах конституционного контроля в главы об органах судебной власти. Так, в Конституции Польши в разделе 8 «Суды и трибуналы» регламен­тируется правовой статус судов, Конституционного трибунала, государственного трибунала [10]. В Основном Законе Германии раздел 9 «Правосудие» содержит ст.92, в которой говорится, что юрис-дикционная власть вверяется судьям. Она осуществляется Федеральным конституционным судом, федеральными судами и судами земель. Подобные конституционные положения дают основание многим ученым относить институт конституционного контроля к судебной ветви власти [11].

Значение принципа разделения властей состоит в том, что он противодействует чрезмерной кон­центрации власти в одном органе или у одного должностного лица и обеспечивает ее равномерное рассредоточение внутри государственного аппарата, препятствует установлению диктаторских ре­жимов [12; 328]. В основе современного гражданского общества лежит идея транспарентности и гар­моничного взаимодействия власти со всеми институтами общества. Построение правового демокра­тического государства в Казахстане и эффективное решение задач обновления всех сфер жизнедея­тельности общества выдвигают в числе кардинальных проблему установления и поддержания реаль­ных правовых связей между гражданином и государственными институтами, между обществен­ностью и органами власти, которая рассматривается как неотъемлемая часть процесса расширения демократии.

Теория народовластия исходит из единства власти и разнообразия форм ее осуществления, т.е. форм деятельности государства. Формы осуществления власти есть не что иное, как формы де­ятельности государства. Такими формами деятельности государства являются: государственная власть; государственное управление; судебная деятельность; надзор за законностью; конституцион­ный контроль. В соответствии с этими формами деятельности государства можно выделить несколь­ко видов органов государства: органы государственной власти; органы государственного управления; органы правосудия; органы прокуратуры, осуществляющие надзор за законностью; органы конститу­ционного контроля.

Власть в любом государстве чрезвычайно разнообразна, но вместе с тем она едина, и потому не может быть разделена. Однако огромный объем деятельности власти в государстве в целом осу­ществляется различными видами государственных органов. Поэтому, не разделяя власть, — это практически невозможно, — можно и необходимо разделить ее функции между различными видами государственных органов.

Теория разделения властей на законодательную, исполнительную и судебную, как известно, бы­ла сформулирована знаменитым французским философом и историком XVIII в. Шарлем Монтескье в его выдающемся труде «О духе законов» в 1748 г. Принцип разделения властей Ш. Монтескье уве­ковечен в «Декларации прав человека и гражданина» 1789 г., где записано, что общество, в котором не проведено разделения властей, не имеет своей Конституции. Данный принцип разделения властей был также воплощен в Конституции Франции 1791 г.

В настоящее время теория разделения властей закрепляется в конституциях многих стран. Со­гласно этой теории существует три вида власти. Большинство государствоведов именует их тремя «ветвями» власти: законодательная, исполнительная и судебная. Теория разделения властей в совре­менный период вызывает ряд возражений. Так, например, профессор Д. Ковачев считает, что «прин­цип разделения властей в настоящее время. по существу представляет собой своего рода реликт» [13; 76]. С мнением Д. Ковачева относительно теории разделения властей солидарен также проф. Д. Л. Златопольский. Он указывает, что если речь идет о законодательной власти, как одном из видов государственных органов, то получается, что в государстве действует только один орган государст­венной власти — Парламент, так как законодательная власть принадлежит только ему. Другими сло­вами, это означает, что вся система местных органов народного представительства или самоуправ­ления (а их в каждой стране, как правило, много тысяч) не принимается во внимание, так как ни один из органов не является законодательным. Д.Л.Златопольский считает, что при постановке вопроса о наличии в любом государстве только трех властей при классификации государственных органов Конституционный Суд, как и органы прокуратуры, относят к судебным органам, несмотря на то, что они, как известно, не осуществляют правосудия [6; 216, 217].

Необходимо помнить также и о другом аспекте теории разделения властей, образующем нераз­рывное единство государственной власти. Единство государственной власти, с одной стороны, наце­лено на предотвращение абсолютизации одной из ветвей власти, утверждения авторитарного правле­ния в обществе. С другой стороны, речь идет о рационализации и оптимизации организации го­сударственной власти, повышении «коэффициента полезной деятельности» всей системы управления государственными делами. Иначе говоря, эффективно функционируемые законодательная и испол­нительная деятельность «законного» отправления правосудия, а также прокурорский надзор органи­чески взаимосвязаны и выполняют определенные задачи в интересах гармоничного развития общества [14; 148].

Без принципа разделения властей и соответствующей эффективной системы сдержек и противо­весов не может быть демократического и правового государства. С другой стороны, успешное фор­мирование правовой государственности само является условием и основой для эффективного разде­ления властей. Поэтому препятствие для возникновения какой-либо неограниченной власти, не свя­занной с демократической конституцией и правом, состоит в распределении власти между органами государства таким образом, что ни одному из них не принадлежит вся государственная власть в пол­ном объеме [15; 11].

С возникновением конституционного контроля в науке конституционного права развернулась дискуссия о месте, занимаемом им в системе разделения властей, о природе специализированных ор­ганов, его представляющих. Каковы же основные подходы? По мнению одних авторов, конституци­онное правосудие является частью судебной власти. Так, Ж.И.Овсепян считает, что в свете принципа разделения властей «конституционные суды следует отнести к судебной власти независимо от того, где они помещены в текстах конституций» [16; 10]. По мнению других ученых, конституционное правосудие стоит над тремя властями, хотя и не является в полной мере «четвертой властью» (Л. Фаворо). Третьи рассматривают конституционный контроль в широком значении, охватывающем наряду с судебным конституционным контролем и иные формы государственного контроля — пар­ламентский контроль, контроль главы государства и т.д., как особую власть — контрольную [17; 1-6]. Есть также мнение о существовании контрольной власти как рассредоточенной ветви власти, осуществ­ляемой только теми специализированными органами, которым закон предписывает осуществлять конституционный контроль в целом (конституционные суды, конституционные советы) или по от­дельным конституционным вопросам (омбудсмены, генеральные контролеры и др.) [18; 254-256].

Одна из причин, лежащих в основе нечеткости данных позиций, по нашему мнению, кроется в следующем. В свое время Л.Фаворо предпринял попытку обосновать идею о том, что конституци­онное правосудие находится вне трех ветвей власти. На основании этого возникли взгляды на сущ­ность конституционного контроля как на самостоятельную либо особую «контрольную» форму вла­сти [19; 212]. Вместе с тем, по мнению одного из создателей австрийской модели конституционного контроля Г. Кельзена, органы конституционного контроля не могут быть отнесены к самостоятель­ной ветви власти во всех ее объемных характеристиках, а лишь выполняют роль контрбаланса в сис­теме высших органов государства [20; 57-60]. О «контрольной» власти чаще всего говорится в отно­шении тех стран, где функционирует орган конституционного правосудия. Что касается Конституции Республики Казахстан, то в структуре государственных органов предусмотрен Конституционный со­вет Республики Казахстан (раздел VI Основного Закона РК), в функции которого входит конституци­онный контроль. Последнее обстоятельство представляется очень важным в свете понимания прин­ципа разделения власти как одной из причин, вызывающей к жизни конституционный контроль [21; 77].

Видимо, для того чтобы решить, является ли контрольная власть особой ветвью власти, важно сначала четко определить, что такое ветвь власти. Принцип разделения государственной власти на ветви предполагает в классическом его варианте 1) наделение ветвей специфически присущими для каждой из них полномочиями; 2) предоставление каждой ветви самостоятельности; 3) сбаланси­рованность их деятельности; 4) взаимодействие их между собой [22; 10, 11].

В правовой литературе пока не дано четкого определения ветвей государственной власти, но ес­ли исходить из признаков, предложенных В.Е. Чиркиным, то можно обсуждать вопрос о выделении такой ветви государственной власти, которая имеет в виду ее многие особенности, в том числе орга­низационную рассредоточенность [18; 249]. Конституционное правосудие, по его мнению, является только частью этой ветви власти.

В то же время проф. В.Е.Чиркин подчеркивает, что «разделение государственной власти отнюдь не предполагает китайской стены между разными ее ветвями. В реальной жизни каждая из трех тра­диционных ветвей проникает, вторгается в сферу другой» [23; 97]. Все три ветви власти должны быть тесно между собой переплетены, уравновешиваться и ограничиваться инструментами сдержек и про­тивовесов, которые, в свою очередь, могут организационно не входить ни в одну из ветвей власти. Правовое государство предполагает гармонию власти, заключающуюся в четком функционировании принципа разделения властей и системы сдержек и противовесов.

Необходимо отметить, что ряд изысканий о сути государственной власти содержит аргументы, свидетельствующие о том, что деление государственной власти на три ветви (законодательную, ис­полнительную, судебную) теоретически и практически может быть принято лишь условно. Как отме­чает А.Караев, в соответствии с конституциями ряда стран эти ветви власти дополняются избира­тельной, информационной и другими ветвями власти, что свидетельствует о новой тенденции разде­ления власти в современных условиях [21; 81]. В конституциях некоторых стран упоминается учре­дительная власть, довольно часто в основных законах зарубежных стран можно встретить положение о контрольной власти. Развитие нынешней конституционной теории и практики по проблемам взаи­моотношений ветвей государственной власти свидетельствует о процессе дифференциации властей.

Как отмечается в правовой литературе, наиболее полно отразила современные тенденции при формулировании принципа единства и разделения государственной власти Конституция Казах­стана 1995 г. В.Е.Чиркин подчеркивает, что «в ней содержится синтезированная формулировка, объ­единяющая положения о единстве государственной власти и о разделении властей» [24; 99].

Принятая 30 августа 1995 г. Конституция Республики Казахстан положила начало новому этапу конституционного развития независимого, суверенного государства и вместе с тем закрепила новую систему государственных органов и распределила функции государства между различными ветвями власти. Система сдержек и противовесов, представленная в Конституции, заметно отличается от тех принципов взаимодействия государственных органов, которые существовали до принятия этого Ос­новного Закона, и является результатом изменений в общественно-политической жизни, которые произошли в Казахстане за время проведения реформ.

Единство государственной власти, организация и деятельность государственного механизма, со­гласно Конституции Казахстана, основаны на принципе ее разделения на законодательную, исполни­тельную и судебную ветви. В соответствии с Конституцией в качестве законодательного органа при­знан постоянно действующий двухпалатный Парламент, что закладывает прочный правовой фунда­мент парламентаризма в республике.

Государственная власть в стране реализуется через функционирование единой системы государ­ственных органов, в которую входят, помимо Парламента, Суд и Правительство. Все эти органы от­носятся к различным ветвям государственной власти, которые вместе реализуют важнейшие функции государства. Вместе с тем государственную власть в стране осуществляют и местные судебные и ис­полнительные государственные органы, являющиеся частью единой системы государственной вла­сти. Так, законодательную власть осуществляет Парламент, исполнительную — Правительство и ме­стные исполнительные органы, а судебную власть — Верховный Суд и местные суды. Особая роль в системе государственной власти принадлежит Президенту Республики, который хотя и не входит ни в одну из ее ветвей, но имеет свое четко обозначенное место в процессе реализации государственной власти. Функционируют системы органов вне ветвей власти: Конституционный совет, Генеральная прокуратура и Центральная избирательная комиссия с местными органами [22; 10].

Осуществляя свои полномочия, указанные государственные органы должны взаимодействовать между собой, не выходя за пределы полномочий, предоставленных им Конституцией страны и дру­гими нормативными правовыми актами, на основе системы сдержек и противовесов. Система сдержек и противовесов служит формированию и синхронному функционированию всего государствен­ного механизма, преодолению трудностей, кризисных ситуаций, выполнению государством всех его функций [22; 10, 11].

В 2007 г. в Казахстане была проведена конституционная реформа, содержание которой свиде­тельствует о движении Казахстана в направлении от президентской к президентско-парламентской форме правления. Конституционные изменения отражаются и на системе сдержек и противовесов в сфере государственной власти. Конституционный совет Республики Казахстан — орган конститу­ционного контроля в Казахстане, статус которого также претерпел определенные изменения в связи с конституционной реформой. Прежде всего, как было указано, изменен порядок формирования Кон­ституционного совета: помимо двух членов, назначаемых Президентом, по два члена назначаются Мажилисом и Сенатом (п. 3 ст. 71 Конституции).

Расширена сфера компетенции Конституционного совета за счет предоставления нового полно­мочия по рассмотрению на соответствие Конституции принятых Парламентом и его палатами поста­новлений (пп. 2-1 п. 1 ст. 72 Конституции). Усилен статус Конституционного совета как органа кон­ституционной юстиции. Согласно ранее действовавшей редакции п. 2 ст. 74 Конституции отменялись и не подлежали применению только те законы и иные нормативные правовые акты, которые были признаны Конституционным советом как ущемляющие закрепленные Конституцией права и свободы человека и гражданина. В соответствии с новой редакцией п. 2 ст. 74 Конституции отменяются и не подлежат применению любые законы и иные нормативные правовые акты, признанные Конститу­ционным советом неконституционными, в том числе признанные ущемляющими закрепленные Кон­ституцией права и свободы человека и гражданина.

В статьи 75 и 81 Конституции РК также внесены изменения. Так, согласно прежней редакции Конституции судебную систему составляли Верховный Суд и местные суды, теперь судебную систе­му РК составляют Верховный Суд, местные и другие суды, учреждаемые законом.

В Конституционном законе Республики Казахстан от 29 декабря 1995 г. «О Конституционном совете Республики Казахстан» определен статус Конституционного совета РК как государственного органа, обеспечивающего верховенство Конституции Республики Казахстан на всей территории рес­публики, который 1) при осуществлении своих полномочий самостоятелен и независим от государст­венных органов, организаций, должностных лиц и граждан, подчиняется только Конституции рес­публики и не может исходить из политических и иных мотивов (п.1 ст.1 Конституционного Закона). Конституционный Совет осуществляет свои полномочия, руководствуясь Конституцией республики и Конституционным законом, воздерживаясь от установления и исследования иных вопросов во всех случаях, когда это входит в компетенцию судов или других государственных органов (п.2 ст.1 Кон­ституционного закона) [25].

В казахстанской правовой науке имеются мнения о существовании в Республике Казахстан та­ких ветвей власти, как контрольная, президентская, прокурорская, контрольно-надзорная, учреди­тельная и др. Современное состояние развития правовых доктрин не позволяет судить однозначно о существовании в системе разделения властей самостоятельных ветвей власти — прокурорской, контрольной. Широкое дискуссионное поле еще раз подчеркивает важность детального осмысления обозначенной проблемы.

В Конституции Республики Казахстан, других законах получают закрепление главные общест­венные и государственные интересы Казахстана, фиксируются общие условия их обеспечения. Ин­ститут конституционного контроля является государственным органом, для которого правовая защи­та и охрана Конституции Республики Казахстан составляют главную, ведущую обязанность. Потреб­ность в конституционном контроле обусловлена необходимостью поддержания режима конституци­онной законности в нашем государстве. Свое руководство обществом оно осуществляет посредством издания законов, подзаконных актов, в которых содержатся правовые нормы, регулирующие самые различные отношения. Эффективность законности заключается в ее всемерном обеспечении всеми государственными органами. Однако необходим особый институт государственной власти, обеспе­чивающий верховенство и прямое действие норм Основного Закона. Таким институтом является кон­ституционный контроль.

Таким образом, изложенное позволяет сформулировать следующие выводы относительно места и роли института конституционного контроля в государственном механизме.

Нет однозначного подхода к определению места и роли конституционного контроля в системе государственной власти. Вместе с тем есть основания утверждать, что институт конституционного контроля в силу своих функций, исполнение которых затрагивает интересы всех трех ветвей власти, ни к одной из ветвей власти не относится.

Исследование места и роли конституционного контроля в современном государстве, основанном на принципе разделения власти на законодательную, исполнительную и судебную ветви, дает воз­можность утверждать, что институт конституционного контроля не входит в структуру ни одной из ветвей власти, но является важнейшим и неотъемлемым элементом системы «сдержек и противо­весов», которая позволяет обеспечивать не только правильное разделение полномочий между раз­личными ветвями власти, но и их согласованное функционирование. Ветви власти должны осуществ­лять свою деятельность во взаимодействии, в противном случае единство государственной власти может быть разрушено.

Место, роль и значение органов конституционного контроля в системе государственной власти в разных странах определяются различно. По законодательству одних стран — это главный субъект судебной власти, других — занимает верховенствующее над всеми иными ветвями власти положе­ние, не входя ни в одну из ветвей. Институт конституционного контроля однозначно является необ­ходимым элементом разделения и взаимодействия властей, становления и развития демократическо­го правового государства. Главной целью данного конституционно-правового института является правозащитная деятельность. Органы конституционного контроля осуществляют защиту прав и сво­бод человека и гражданина, а также защиту общества и государства, т.е. защиту публичного интереса.

Видимо, правоведам нужно разработать научно обоснованные критерии, по которым можно бы­ло определить, являются ли данный орган, группа органов или структура новой ветвью власти. Сле­довало бы четко установить, насколько объективно обособление данных органов, каковы их функ­ции, методы деятельности. Общий вывод, который вытекает из сказанного выше, заключается в том, что концепция разделения властей имеет не абсолютный, а ориентирующий характер. Она обладает огромным демократическим потенциалом, и в этом состоит ее главное значение [19; 97].

Список литературы

1      Конституция Республики Казахстан от 30.08.1995 // parlam.kz

2      Конституция Российской Федерации // gov.ru

3      Копабаев О.К., Айтхожин К.К Вопросы конституционной законности в Республике Казахстан // Закон и время. — 2002. — № 2. — С. 96-99.

4      Сапаргалиев Г. Конституционное право Республики Казахстан. — Алматы: Жеті жарғы, 1998. — 334 с.

5      Авакьян С.А. Проблемы теории и практики конституционного контроля и правосудия // Вестник Моск. ун-та. Сер. Право. — 1995. — № 4. — С. 12-20.

6      Златопольский Д.Л. Государственное право зарубежных стран Восточной Европы и Азии. — М.: Зерцало, 1999. —320 с.

7      Кряжков В.А., Лазарев Л.В. Конституционная юстиция в Российской Федерации. — М.: БЕК, 1998. — 462 с.

8      См.: Конституционное (государственное) право зарубежных стран. Общая часть. — 3-е изд. / Отв. ред. Б.А.Страшун. — М.: Изд-во БЕК, 1999. — С. 84-85; Баглай М.В. Конституционное право Российской Федерации. — 2-е изд. — М.: Издат. группа НОРМА-ИНФРА-М, 1999. — С. 644.

9      Конституция Венгерской Республики // 20 европейских Конституций / Сост. Г. П.Лупарев. — Алматы: Высш. шк. права «Әділет», 2003. — 762 с.

10   Конституция Республики Польша // 20 европейских Конституций / Сост. Г.П.Лупарев. — Алматы: Высш. шк. права «Әділет», 2003. — 762 с.

11   Основной Закон Федеративной Республики Германии // Конституции государств Европейского союза / Под ред. Л.А.Окунькова. — М.: Издат. группа НОРМА-ИНФРА, 1999. — 816 с.

12   БаймахановМ.Т. Избранные труды по теории государства и права. — Алматы: Высш. шк. права «Әділет», 2003. —710 с.

13   См.: Ковачев Д.А. Консштуционный принцип разделения властей: его понятие, реальность и фиктивность // Журнал российского права. — 1997. — № 9. — С. 74-80.

14   Копабаев O.K. Конституционно-правовые основы организации государственной власти в Республике Казахстан в соответствии с принципом ее разделения на ветви. — Алматы: Жеті жарғы, 1999. — 160 с.

15   Жиренчин К.А., Айтхожин К.К. Основной Закон Республики Казахстан и историко-философские проблемы теории разделения властей // Право и государство. — 2001. — № 1. — С. 10-16.

16   ОвсепянЖ.И. Судебный конституционный контроль в зарубежных странах: Автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. — М.,1994. — 38 с.

17   ШульженкоЮ.Л. Консштуционный контроль в России. — М.: Ин-т государства и права РАН, 1995. — 176 с.

18   Чиркин В.Е. Государственное управление. Элементарный курс. — М.: Юристъ, 2001. — 320 с.

19   Сравнительное конституционное право. — М.: Манускрипт, 1996. — 730 с.

20   Боботов С.В. Конституционная юстиция. — М.: ЕАВ, 1994. — 126 с.

21   Караев А. Консштуционный контроль: Казахстан и зарубежный опыт. — Алматы: КазГЮУ, 2002. — 248 с.

22   Сапаргалиев Г.С. О системе сдержек и противовесов в деятельности органов государственной власти // Вестн. Ин­ститута законодательства. — 2006. — № 2. — С. 5-15.

23   Чиркин В.Е. Государствоведение. — М.: Юристъ, 1999. — 398 с.

24   Чиркин В.Е. Конституционное право зарубежных стран: Учебник. — 3-е изд., перераб. и доп. — М.: Юристъ, 2003. —622 с.

25   Консштущионный Закон Республики Казахстан «О Конституционном совете Республики Казахстан» от 29.12.1995 г. // constcouncil.kz