Определение вопроса о понятии источников права и их системе является наиболее актуальным, полностью не изученным вопросом в юридической науке.
Материальное содержание источников права составляет единую систему относительно возникновения правовой нормы и формирования, упрочения права в правовой деятельности соответствующего государства. Факторами, влияющими на возникновение правовых норм, являются: становление, развитие данного общества, совершенствование существующих в нем отношений, правовое регулирование отношений в обществе.
Для того, чтобы понятие источников права в качестве нормы обрело правовое значение, они должны пройти определенный путь и обрести определенную форму. В обществе, где правотворческая деятельность государства с устоявшейся центральной государственной властью полностью состоялась, подъем социальных интересов на правовой уровень находит отражение в форме государственных актов (законов, указов, установлений и пр.). В государстве с неустоявшейся центральной властью регулятивную роль играют не государственные законы, а нормы обычного права. Нормы обычного права возникают в связи с повседневной жизненной необходимостью, находят связь с государственной властью и постепенно проходят путь развития и совершенствования. Т.е. органы власти, поддерживая со своей стороны нормы, закрепленные обычными нормами, придавая им официальное, государственное значение, форму, тем самым укрепляя свой авторитет [1, с. 72].
Если полагать, что для обычного права это применение понятия «источников права» в широком смысле, тогда его применение в специальном смысле ученые рассматривают в качестве произведения устоявшегося периода правотворческой деятельности государства и проявления прихода в жизнь его правовых актов. К источникам права относится обычай в его упорядоченном, оформленном виде. В древнем Египте, Вавилоне, Китае, Индии, Греции, Риме, в средневековом государстве Франков, Франции, Германии, Англии, в целом, в феодальном праве Западной Европы, в Арабском Халифате, государствах, расположенных на территории современного Казахстана, принимались различные по содержанию, охватыающие различные сферы общественной жизни законодательные акты.
«... специальный смысл понятия источников права - произведение эпохи состоявшейся правотворческой деятельности государства и воплощение рождения его правовых актов», - подчеркивает профессор З.Ж. Кенжалиев [2, с. 72].
Особое внимание в них уделяется обязательственному праву, праву собственности, уголовным делам, брачно-семейным отношениям, вопросам наследования. Большинство из них были систематизированы и кодифицированы уже в тот период, но, к сожалению, многие из них не сохранились полностью и изучаются в виде отдельных фрагментов. Даже в законах, не подвергнутых систематизации, рассматриваются право наследования, право собственности, вопросы брачно-семейных отношений.
Если обратиться к кратким фрагментам из данных по египетскому праву, становится очевидным, что в обществе особое внимание уделялось брачно-семейным отношениям, по брачному договору женщина сохраняла полное право собственности на имущество, переданное в качестве приданого, что доказывает равное положение женщины в семье и обществе. Позже с усилением роли мужчины в семье происходит уничтожение прежнего равенства. Ученые указывают: «Египетское право знало наследование по закону и по завещанию. Наследниками по закону были дети обоего пола, завещание могли составить как муж, так и жена» [3, с.18].
В древнем Вавилоне брачный контракт заключался в письменном виде между отцом невесты и женихом. Хотя в семье мужчины обладали большими правами, женщины все же сохраняли право владения своим имуществом, и в случае смерти мужа женщина вместе с детьми имела право наследования.
Глава семьи был вправе продавать, передавать в залог своих детей, отрезать им языки за непослушание, но если сын не совершал никакого преступления против отца, он не имел права лишать его наследства.
В законах Хаммурапи указывается: «Если человек вознамерится изгнать своего сына и скажет судьям: «Я изгоняю моего сына», то судьи должны исследовать его дело, и если сын не совершил тяжкого греха, достаточного для лишения его наследства, то отец не может лишить его наследства» [4, с. 19].
Законы, не допускающие лишения сына наследства, функционировали во многих странах, в том числе такие положения имелись в обычных законах казахского общества.
Если сравнивать законы древнего Египета с законами Вавилона, даже в том случае, если сын совершил тяжкое деяние против отца и считался виновным, на один раз ему давалось прощение с предупреждением о лишении наследства в случае повторения такового. Цель данного положения заключается в стремлении сохранить единство семьи, воспитать в духе взаимного прощения, доброты и показать необходимость умения наследниками ценить труд своих родителей, эти вопросы издавна занимали все народы мира.
В древней Индии в «законах Ману» были установлены определенные ограничения на сочетание браком разных каст, высшим варнам было запрещено жениться на низших варнах. Что касается имущества, оно не считалось общей собственностью семьи, здесь пребладало право главы семейства - отца. В наследственном праве существовал следующий вариант наследования имущества отца: наследство поровну делилось среди старших сыновей, а остальные дети должны были жить вместе со старшим братом. Теперь самый старший брат был обязан стать для них попечителем, исполнять функции отца, рационально использовать оставленное отцом имущество. Девочки не участвовали в разделе наследства, однако когда они выходили замуж, их братья должны были обеспечить приданое в причитающейся им % части имущества.
Несмотря на то, что в семье была мать, она не участвовала в разделе наследства, ее судьба также была в руках старшего сына. Правовое положение женщин было следующим образом определено по «Законам Ману»: девушка в детстве находилась под властью отца, в молодости зависела от супруга, а в случае смерти супруга переходила под опеку сына, ибо «женщина никогда не пригодна для самостоятельности»[3, с. 36].
В древних индийских законах не были предусмотрены пути передачи наследства по завещанию.
Вопрос наследования в гражданских отношениях имел особое значение в древнем Риме с его наиболее развитой системой права. Первую очередь наследования составляли, разумеется, дети, а в случае их отсутствия - внуки. При отсутствии ни тех, ни других братья или дяди были вправе наследовать имущество покойного. Очередь наследования определялась до шестого колена, и самые близкие родственники стояли в первой очереди. В древнем Риме в целях защиты прав семей и упорядочения права собственности в законодательство был внесен ряд правовых норм относительно свободы составления завещания. Было учтено право самого близкого родственника, отстраненного от завещания, получить причитающуюся ему одну четвертую часть имущества, что доказывает тот факт, что понятие обязательной доли в принципе наследования появилось уже в древности.
Само завещание должно было составляться в письменном виде и заверяться. Власть отца над сыном была в значительной мере ослаблена, и теперь убийство сына считалось преступлением.
Еще при жизни отца сыну выделялось особое имущество (пекуля), и в этой связи правоспособность находилась под защитой претора. Был упрощен порядок усыновления (удочерения) внебрачного ребенка и придания ему статуса наследника. Как отмечалось выше, материальное содержание источников права составляет одну систему в возникновении правовой нормы, формировании и упрочении права в правовой деятельности соответствующего государства. В соответствии с этим в древних римских Законах ХІІ таблиц вопросу наследования уделено достаточно много внимания: «Как кто распорядится на случай своей смерти относительно своего домашнего имущества или относительно опеки над подвластными ему лицами, так пусть то и будет нерушимым» [4, с. 49].
Т.е. была закреплена необходимость неукоснительного исполнения завещания умершего, которое было составлено при его жизни. Если не имелось людей, ранее подвластных усопшему, и при отсутствии распоряжения о наследовании, оставленном им перед смертью, его хозяйство переходило во владение самого близкого агната. По Законам ХІІ таблиц, в случае если умерший не назначил опекуна для зависимых от него людей, их опекуном считался самый близкий агнат. Также согласно Законам ХІІ таблиц, если свободный римский гражданин не оставлял завещания на свое имущество, наследство переходило к патрону. По указанным законам в случае отсутствия юридических документов, подтверждающих наличие долгов у покойного, оставленное им имущество подлежало разделу между законными наследниками в соответствии с наследственными долями, если же юридическими документами было доказано существование задолженности покойного, тогда его долг следовало разделить среди наследников в соответствии с полученными ими долями. Древними законами было предусмотрено, что, отправляясь на тот свет, человек не должен иметь каких-либо непогашенных задолженностей, поэтому в случае наличия долгов наследники умершего обязывались взять на себя их погашение: «Согласно закону ХІІ таблиц, долги умершего непосредственно разделяются (между его наследниками) соразмерно полученными (ими) долями наследства» [4, с. 49].
Если сравнивать с законами древнего Египта, в римском праве в Законах ХІІ таблиц вопросам брачно-семейных отношений и наследования было уделено особое внимание, положения законов более тщательно проработаны, точно указаны наследователи и периоды наследования, а также обязанности наследника в ходе вступления в наследство. Регулированию брачно-семей-ных отношений, защите имущества придавалось большое значение.
В качестве источников норм гражданского права законы этих государств, этих обществ до сих пор не утратили своего значения, являясь основой для современного действующего законодательства указанных стран.
Литература
- Ибраева А.С. Теория государства и права. -Алматы, 2006. - 386 с.
- Кенжалиев З.Ж. Көшпелі қазақ қоғамындағы дәстүрлі құқықтық мәдениет: (теориялық мәселелер, тарих тағылымы). - Алматы, 1997.- 192 б.
- Всеобщая история государства и права / под ред. К.И. Батыра. - М., 1996. - 416 с.
- Хрестоматия по всеобщей истории государства и права: учебное пособие / под ред. З.М. Черниловского. - М., 1996. - 413 с.