Самозащите гражданских прав редко уделяется значительное внимание - этот способ защиты субъективных прав нередко «маскируется» под иные правовые конструкции. В то же время внимательное изучение соответствующих норм ГК РК [1] позволяет выявить принципиальные противоречия их с конституционными положениями о гарантиях защиты прав и свобод.
Ряд цивилистов, исследовавших институт самозащиты права, пришел к выводу о несовершенстве норм гражданского законодательства, в частности, в части места самозащиты в системе средств защиты гражданских прав [2, C. 45].
Действительно, позиция законодателя, закрепленная в ст. 9 ГК РК, где самозащита включена в перечень способов защиты гражданских прав, является не вполне точной. Способ - это конкретное действие или система действий, направленных на достижение чего-либо (в данном случае - защиты права). Норма ст. 9 ГК РК лишь указывает на определенный порядок осуществления защиты прав, а не на конкретный способ такой защиты. Самозащита может осуществляться различными способами и является более общим понятием.
Как пишет Эрделевский А.М., «установление конкретного способа защиты предполагает ответ на вопрос о том, какими именно действиями осуществляется защита, но не о том, кто совершает эти действия. Упоминание в гражданском законодательстве о самозащите прав говорит лишь о дозволении субъекту, чьи права нарушены (потерпевшему), выступать в качестве защитника этих прав» [3, C. 90]. Кораблева М.С. отмечает, что трудно поставить самозащиту права в один ряд с другими способами защиты гражданских прав, предусмотренными гражданскими законодательствами, поскольку это юридические категории разного уровня. Сергеев А.П., не соглашаясь с квалификацией самозащиты в качестве способа защиты прав, указывает: «... здесь смешаны близкие, но отнюдь не совпадающие понятия -способ и форма защиты гражданских прав. Самозащита гражданских прав с позиций теории - это форма их защиты, допускаемая тогда, когда потерпевший располагает возможностями правомерного воздействия на нарушителя, не прибегая к помощи судебных или иных правоохранительных органов» [4, C. 270]. Свердлык Г.А. и Страунинг Э.Л. также называют самозащиту «самостоятельной формой защиты гражданских прав» [5, C. 168].
Критикуя позицию законодателя, некоторые из указанных авторов сходятся на том, что необходимо исключить самозащиту из перечня способов защиты гражданских прав, поскольку она таковым не является Кораблева М.С. [6, C. 22]. Оставляя в стороне вопрос о том, является ли самозащита самостоятельной формой защиты гражданских прав или она занимает в системе средств защиты прав иное место, попытаемся путем анализа норм Конституции РК [7] и ГК РК проследить, какие последствия повлечет за собой исключение самозащиты права из ст. 9 ГК РК.
Необходимо отметить, что ст. 9 ГК РК заканчивается формулировкой: «иными способами, предусмотренными законом». Таким образом, перечень способов защиты гражданских прав, закрепленный названной статьей, хотя и открыт, но в то же время ограничен только теми, которые предусмотрены законом.
Представляется, что предусмотреть в законе все способы самозащиты просто невозможно в силу разнообразия ситуаций, в которых может потребоваться ее применение. Как совершенно справедливо отмечает Кораблева М.С., некоторые из таких способов на сегодняшний день могут быть и не известны действующему правопорядку и найдут свое выражение с дальнейшим развитием экономики и права [3, C.97].
Обратимся теперь к ч. 1 ст. 13 Конституции РК, которая гласит: «Каждый вправе защищать свои права и свободы всеми не противоречащими закону способами...» [7]. Сопоставив эту норму с формулировкой, которая содержится в конце ст. 9 ГК РК: «иными способами, предусмотренными законом», можно увидеть принципиальное различие. Часть 1 ст. 13 Конституции РК не дает оснований говорить о том, что допускаемые способы защиты лицом своих прав должны быть предусмотрены законом, а лишь говорит о том, что такие способы должны быть законом не запрещены.
Возможны два понимания указанной нормы Конституции РК. Согласно первому из них ч. 1 ст. 13 Конституции РК распространяется на все случаи защиты прав - как с использованием мер государственного принуждения, так и самостоятельно управомоченным лицом без обращения к юрисдикционным органам (в порядке самозащиты). Такое толкование ч. 1 ст. 13 приводит к выводу о несоответствии ст. 9 ГК РК указанной норме Конституции РК.
Однако если исходить из презумпции добросовестности законодателя, следует признать предпочтительным другое понимание нормы ч. 1 ст. 13 Конституции РК, которое заключается в том, что речь в ней идет только о случаях самостоятельной защиты лицом своих прав.
Исходя из такого толкования, полная свобода в выборе способов защиты прав при условии, что такие способы прямо не запрещены законом, имеет место только в случаях самозащиты. Если же защита осуществляется юрисдикционными органами, государство может ограничить круг применяемых такими органами способов защиты прав, лишь теми, которые специально предусмотрены законом, что и сделано в ст. 9 ГК РК. Необходимость такого ограничения объясняется в цивилистической доктрине следующим образом: «Осуществление всякого субъективного права, - писал Грибанов В.П., - а тем более его осуществление путем применения к обязанной стороне мер государственно-принудительного характера, всегда затрагивает не только интересы самого управомоченного лица, но и интересы... обязанной стороны, а в ряде случаев также и интересы третьих лиц» Грибанов В.П. [8, C. 104]. Отсюда вытекает необходимость установления границ юрисдикционной защиты субъективных гражданских прав, которой и руководствовался законодатель, закрепляя в ст. 9 ГК РК исключение из присущего гражданскому праву принципа диспозитивности. Как утверждает Рожкова М.А., установление таких границ «имеет направленностью ограничение не права на защиту, но способов защиты права с целью не допустить злоупотреблений: как и любое субъективное право, право на защиту должно иметь определенные пределы» [9, C. 63].
Вышеизложенное приводит к следующему выводу - если просто исключить самозащиту права из перечня способов защиты гражданских прав, ГК РК придет в несоответствие с Конституцией РК. Рассматриваемый пример лишний раз подтверждает, с какой осторожностью нужно относиться к тексту закона. Тем более это относится к Гражданскому кодексу - системному нормативному правовому акту, все элементы которого строго взаимозависимы и связаны между собой.
Таким образом, самозащита - это один из способов защиты гражданских прав. Для него характерно то, что субъект гражданского права защищает себя собственными действиями. По сравнению с другими средствами защиты это защита без обращения в суд или иной орган, осуществляющий защиту гражданских прав.
Статья 9 ГК РК допускает использование данного способа при наличии в совокупности трех условий:
а) нарушения права или возможности (опасности) его нарушения;
б) необходимости пресечения (предупреждения) нарушения;
в) применения мер, соответствующих характеру и содержанию правонарушения.
Этим условиям отвечает защита прав и интересов собственными силами при захвате имущества и иных противоправных действиях нарушителя. Действия обладателя права в защиту личных и имущественных прав не признаются противоправными, если они совершены в состоянии необходимой обороны. По Уголовному кодексу необходимая оборона - это защита личности и прав обороняющегося от общественно опасных посягательств. В соответствии со ст. 919 ГК вред, причиненный при самозащите в состоянии необходимой обороны без превышения ее пределов, не подлежит возмещению.
Возможно применение мер самозащиты и в состоянии крайней необходимости, которую ст. 920 ГК трактует как опасность, угрожающую самому обладателю прав или другим лицам, если эта опасность при данных обстоятельствах не могла быть устранена иными средствами.
Такие действия, как и действия в состоянии необходимой обороны, ГК не признает противоправными. Однако если в состоянии крайней необходимости причинен вред, то он, как правило, подлежит возмещению. Самозащитой действия в состоянии крайней необходимости могут признаваться, если ценность защищенных прав превышает причиненный вред. Например, огнестрельное ранение грабителя фруктов в саду едва ли может рассматриваться как действие, соразмерное нарушению. Судебная практика не признает самозащиту правомерной, если она явно не соответствует способу и характеру нарушения и причиненный (возможный) вред является более значительным, чем предотвращенный.
Одним из проявлений самозащиты можно признать удержание имущества кредитором, несмотря на то, что ГК трактует это действие как один из способов обеспечения исполнения обязательств. Удержание вещи допускается, пока обязательство не будет исполнено. Кроме того, требования кредитора, удерживающего вещь, могут быть удовлетворены из стоимости этой вещи. В таких случаях обладатель имущественных прав защищает свои права и интересы собственными действиями, не обращаясь к суду.
Литература
- Гражданский кодекс Республики Казахстан. - Алматы: Юрист, 2012.
- Эрделевский А.М. Самозащита гражданских прав //Юридический мир. 1998. №8.
- Защита гражданских прав: новые аспекты // В _Н.: Актуальные проблемы гражданского прав / Под ред. Брагинского М.И. - М.: 1998.
- Гражданское право. Учебник. Часть 1 / Под ред. Сергеева А.П., Толстого Ю.К. - М.: 1997.
- Свердлык ГА., Страунинг Э.Л. Защита и самозащита гражданских прав: Учеб. Пособие. - М., 2002.
- Кораблева М.С. Гражданско-правовые способы защиты прав предпринимателей: Автореф. Дис.... к.ю.н. - М.,2002.
- Конституция Республики Казахстан. - Алматы: Юрист, 2012.
- Грибанов В.П. Пределы осуществления и защиты гражданских прав / В _Н.: Осуществление и защита гражданских прав. - М., 2000.
- РожковаМА. Основные понятия арбитражного процессуального права. -М., 2003.