Новая Конституция Кыргызской Республики принятая на референдуме 27 июня 2010 года требует от законодателя реализацию конституционных принципов, затрагивающих уголовно-процессуальные отношения. В Конституции заложены основы для совершенствования досудебного производства по уголовным делам. В частности уголовно-процессуальной реализации статей 24, 29-30, 41 Конституции, связанных с расширением прав задержанного по подозрению в совершении преступления и в существенном расширении судебного контроля в досудебном производстве по уголовным делам.
Кыргызстан за двадцать лет государственной независимости не разработал Концепцию реформирования правовой системы. В 2009 году Жогорку Кенешем Кыргызской Республики подготовлен проект Концепции реформирования судебной системы и правоохранительных органов Кыргызской Республики, который не был принят, в связи с трагическими событиями в Кыргызстане в апреле-июне 2010 года.
Реформа досудебного производства по уголовным делам в Кыргызской Республике требует решения вопроса о разграничении полицейских, прокурорских и судебных функций на концептуальном уровне. В настоящее время как показывает анализ уголовно-процессуального законодательства, указанные функции в значительной степени смешаны.
С точки зрения защиты прав личности, досудебное производство по уголовным делам не может быть без судебного контроля. Как отмечает профессор Головко Л.В. гарантия прав личности в ходе производства полицейского дознания должна проявляться: «Во-первых, полиция не должна иметь право самостоятельного применения мер уголовно-процессуального принуждения, кроме кратковременного задержания на месте преступления подозреваемого лица на несколько часов или десятка часов, необходимых для его доставления в суд. В остальных случаях меры процессуального принуждения (арест, подписка о невыезде, наложение ареста на имущество и т.д.) могут применяться в ходе дознания лишь судом по ходатайству полиции, направляемому в суд через прокурора. Во-вторых, полиция не должна иметь право самостоятельно совершать следственные действия, ограничивающие конституционные права и свободы личности. Кроме случаев, не терпящих отлагательств (личный обыск задержанного и т.д.). В остальных ситуациях такого рода действия (обыск в жилище, прослушивание телефонных переговоров, снятие информации с технических каналов связи и т.д.) могут производиться лишь на основании судебного решения».
Судебный контроль в досудебных стадиях процесса, будучи новой и самостоятельной функцией судебной власти, обеспечивающей принцип разделения властей, сдержек и противовесов в организации государственной власти, пока еще до конца не изучен и не получил четкого выражения в нормах уголовно-процессуального законодательства. Но объективно о формировании такой функции свидетельствуют многие положения Конституции Кыргызской Республики.
В соответствии с Конституцией Кыргызской Республики с 1 января 2011 года «Производство обыска, выемки, осмотра и осуществление иных действий, а также проникновение представителей власти в жилище и иные объекты, находящиеся в собственности или ином праве, допускаются лишь на основании судебного акта».
Судебный контроль за ограничением прав и свобод человека при проведении оперативных и следственных мероприятий органов дознания и следствия, усилит состязательность досудебного производства по уголовным делам «создающая систему дополнительных средств обеспечения законности действий, ограничивающих конституционные права и свободы личности, усиления защиты граждан от необоснованных ограничений прав и свобод, от злоупотреблений правом власти со стороны следователей, органов дознания, прокуроров».
Вторжение в частную жизнь гражданина допускается только на основании судебного акта: «Каждый имеет право на неприкосновенность частной жизни, на защиту. Каждый имеет право на тайну переписки, телефонных и иных переговоров, почтовых, телеграфных, электронных и иных сообщений. Ограничение этих прав допускается только в соответствии с законом и исключительно на основании судебного акта». Судебное решение на производство следственных действий производится без участия подозреваемых, обвиняемых, чье конституционные права подвергаются ограничению. Проведение следственных действий в случаях, не требующих отлагательства, допускаются без судебного акта, с последующим представлением суду соответствующих материалов для проверки их законности и обоснованности.
Органы прокуратуры, осуществляющие надзор за соблюдением органами, осуществляющими оперативно-розыскную деятельность, следствия осуществляют надзор за проведением следственных действий, не требующих судебного решения. «Нет надобности в том, чтобы одни и те же контрольные функции выполняли разные органы».
Необходимо развивать закрепленные в статье 24 Конституции Кыргызской Республики судебный контроль за соблюдением прав человека при задержании и предоставление право предстать перед судом, для проверки законности и обоснованность ограничения личной свободы и только после этого решение вопроса о применении меры пресечения в виде заключения под стражу.
Серьезным пробелом в уголовно-процессуальном законодательстве Кыргызской Республики является отсутствие прямого требования судье проверять обоснованность подозрения или обвинения при санкционировании заключения под стражу. Суд не обсуждает вопрос об обоснованности самого обвинения, а рассматривает лишь наличие оснований, с которым закон связывает возможность применения заключения под стражу. Однако, как справедливо отмечает профессор Лазарева В.А., «существует мнение о том, что суд должен проверять не только соблюдение формальных (процедурных) условий ареста (или другого решения), но и достаточность фактических оснований для применения той или иной меры пресечения, в том числе степень доказанности совершения преступления данным лицом, характеристику личности, вероятность уклонения от следствия и суда». «Доказанность подозрения (обвинения) и правильность квалификации приписанного человеку деяния не могут произвольно исключаться из сферы судебного контроля при ограничении неотъемлемого права человека на свободу и личную неприкосновенность».
Как показывают материалы следственно-судебной практики в Кыргызстане не находят достаточного применения предусмотренные уголовно-процессуальным законодательством альтернативные меры пресечения такие как: домашний арест, залог, личное поручительство. Фактически в руках принимающего решение лица есть только две реальные меры пресечения: как подписка о невыезде и заключение под стражу. Важной проблемой, влияющей на распространение заключения под стражу является неэффективность судебного контроля, не выполняющий отведенную роль ограничителя и не служит надлежащим фильтром на пути неоправданного и не подкрепленного реальной потребностью в применении данной меры пресечения. Расширение альтернативных мер пресечения не имеет большого смысла, если для этого не будут созданы необходимые материально-организационные условия. Это особенно ярко проявляется в случае с домашним арестом, требующим в условиях современного общества особых механизмов обеспечения надлежащего поведения обвиняемого.
Реформа досудебного производства по уголовным делам невозможна без эффективной и профессиональной защиты. Необходимо в законодательном порядке гарантировать независимость адвоката и адвокатской деятельности. Расширить полномочия адвоката благодаря предоставлению ему возможностей самостоятельно собирать необходимые сведения, возможность граждан получать бесплатную юридическую помощь.
В действующем уголовно-процессуальном законодательстве Кыргызской Республики не представлены альтернативы уголовного преследования. Статья 29 УПК КР «Прекращение уголовного дела с освобождением от уголовной ответственности» предусматривает право следователя с согласия прокурора прекратить уголовное дело с освобождением лица от уголовной ответственности:
- вследствие изменения обстановки, если совершенное деяние потеряло общественно-опасный характер или лицо перестало быть общественно-опасным;
- при достижении согласия обвиняемого с потерпевшим в соответствии со статьей 281 УПК КР.
В указанной статье предусматривается право обвиняемого (подсудимого) и потерпевшего на проведение переговоров о возмещении вреда и примирении путем проведения примирительной процедуры через медиатора. В статье 401 Уголовно-процессуального кодекса Кыргызской Республики предусматривается альтернатива уголовному преследованию в отношении несовершеннолетних «Освобождение судом несовершеннолетнего от уголовной ответственности с применением принудительных мер воспитательного воздействия».
Необходимо расширение номенклатуры альтернатив уголовному преследованию на основе международных стандартов в отправлении правосудия по уголовным делам. В этом качестве могут выступать такие виды альтернатив как добровольные работы в интересах общества, добровольное прохождение курса лечения от наркомании, алкоголизма, если преступление связано с указанными заболеваниями обвиняемого.
В силу деформации полицейских и судебных функций имеют место сложности для применения существующих в законодательстве альтернатив уголовному преследованию. Так, реализации норм статьи 29 УПК КР осуществляется следователем с согласия прокурора. Следствие по уголовным делам в Кыргызской Республике производится следователями органов прокуратуры, внутренних дел, национальной безопасности, органа Кыргызской Республики по контролю наркотиков, уголовно-исполнительной системы Министерства юстиции Кыргызской Республики, финансовой полиции и таможенных органов (статья 161 УПК КР), то есть полицейскими органами. В связи, с чем можно говорить о наличии в уголовно-процессуальном законодательстве Кыргызской Республики полицейских альтернатив уголовного преследования, в том числе и о полицейской медиации.
Конституционный принцип «Осуществление судопроизводства на основе состязательности и равноправия сторон» и статья 18 УПК КР предписывают, что «Обвинение, защита и разрешение дела судом отделены друг от друга и осуществляются разными органами и должностными лицами». Этот принцип в корне меняет характер уголовно-процессуальной деятельности и содержание уголовно-процессуальных отношений. Вся глубина этих изменений до сих пор не изучена, и по ним нет единого мнения среди ученых-процессуалистов и практиков.
Центральным вопросом развернувшейся дискуссии является вопрос о том, распространяется ли принцип состязательности и равноправия сторон на все стадии процесса или он действует исключительно в судебных стадиях.
На наш взгляд, заслуживает внимание мнения С.А. Пашина, В.А. Лазаревой, считающих распространение действия данного принципа на весь уголовный процесс и, тем самым, предлагающие существенных изменений в досудебном производстве по уголовным делам, в том числе предоставление защите права собирать доказательства, которые по значению будут приравнены к доказательствам, собранным следователем.
«На любой из стадий, в том числе на стадии возбуждения уголовного дела и на стадии расследования, если возникает вопрос, подлежащий разрешению судом, должен «включаться» принцип состязательности. В любой из подобных ситуаций стороны должны быть функционально различны и отделены от суда. Они должны иметь равные права для отстаивания своих прав и интересов перед судом. А суд должен проявлять объективность и беспристрастность независимо от того, касаются ли рассматриваемые вопросы существа уголовного дела или судебного контроля.