Экономические закономерности инновационно-технологического развития экономики

Ключевая роль в решении проблем экономического, социального, культурного развития принадлежит научно-техническому прогрессу, однако ныне действующий хозяйственный механизм    недостаточно к нему восприимчив, что явилось одной из причин дестабилизации экономики. Необходимость перехода к иной модели общественного устройства диктуется универсальностью законов, управляющих экономикой и обществом в целом. В статье проанализированы траектории технико-экономического развития развитых стран, основные закономерности инновационно-технологического развития экономики. 

В XXI в. человечество вступило в новую эпоху постиндустриального развития — стадию построения новой инновационной экономики на основе знаний, являющейся результатом происходящей в современном мире научно-социальной революции. Известно, что базисом социальноэкономического прогресса в прошедшие три столетия служили научные достижения и энергоемкие машиннотронные технологии, а в начале третьего тысячелетия на острие прогресса вышли информационные и системные макротехнологии, обеспечивающие мультипликативное развитие наукоемких производственно-инновационных систем, транснациональных производственно-технологических корпораций и ускоренное формирование наукоемкой структуры инновационной экономики.

Динамика развития индустриальных стран показывает, что научно-инновационный путь общественного  развития  становится  основной  предпосылкой  экономического  роста.  На  его     долю, по имеющимся оценкам, приходится от 70 до 90 % прироста валового внутреннего продукта  (ВВП). В этой связи качественное совершенствование основного капитала, рабочей силы на основе инноваций выступает главным приоритетом дальнейшего развития и инновационной экономики в развитых странах мира.

В современной литературе термин «инновация» имеет несколько трактовок, и разные авторы по-разному подходят к выявлению сущностей данной дефиниции. Термин «инновация» был предложен великим австрийским экономистом, который определил его как коммерциализацию всех новых комбинаций, основанных на:

• применении новых материалов и компонентов;
• введении новых процессов;
• открытии новых рынков;
• введении новых организационных форм.

Инновация — это конечный результат интеллектуальной деятельности (научно-технических исследований, научно-технических открытий и изобретений, научных идей) в виде некоторого нового объекта (системы, технологий, оборудования, товаров и услуг и т.п.) или в виде некоторого объекта, качественно отличного от предшествующего аналога.

Инновация (нововведение) — конечный результат инновационной деятельности, получивший воплощение в виде нового или усовершенствованного продукта, внедренного на рынке, нового или усовершенствованного технологического процесса, используемого в практической деятельности, либо в новом подходе к социальным услугам [1].

Инновации повсеместно принято рассматривать в качестве магистрального пути, обеспечивающего постоянный рост и процветание компании при помощи инновации, т.е. посредством новой технологии (Т), новых приложений в форме новых товаров и услуг (А), формирования новых рынков (М) и/или введения новых организационных форм (О), что отражено в аббревиатуре ТАМО. Мы увеличиваем итоговую ценность для потребителей и, в конечном счете, усиливаем их лояльность. Разрабатывая новые виды бизнеса, мы создаем дополнительные источники потока наличных денежных средств и, следовательно, увеличиваем стоимость акций. Создавая ценность для заинтересованных лиц, мы можем увеличить поток наличности, что позволяет осуществлять последующие капиталовложения в дальнейшую разработку товаров, услуг и процессов, делая замкнутой «петлю взаимного усиления», показанную на рисунке 1.

Рисунок 1. «Петля взаимного усиления» в растущей и эффективной компании 

Логика указанного кругооборота вполне понятна и в настоящее время признается всеми как базовая модель для роста. Результатом стало увеличивающееся число компаний, вкладывающих капитал в разработку новой продукции или новых видов бизнеса. Однако это также привело к появлению так называемого «инновационного парадокса», который заключается в том, что, когда каждый участник применяет один и тот же тип стратегии, результатом становится утрата эффективности и, соответственно, привлекательности. Все большие инновационные усилия привели к возникновению давления на разработчиков с целью сокращения общего времени цикла работы над новой продукцией.

В результате в отдельных случаях время сократилось более чем наполовину по сравнению с тем, которое требовалось на подобные же работы всего пять лет назад. Однако для этого требуются дополнительные ресурсы, что приводит, в конце концов, к снижению дохода. Результатом стала ситуация, названная «эффектом Красной королевы» — персонажа повести «Алиса в стране чудес», которая говорила: «Здесь, чтобы остаться на прежнем месте, надо бежать изо всех сил». Подобная ситуация похожа на гонку вооружений между США и СССР в 1950–1960-х годах. Но, как и в гонке вооружений, в конце концов, победит тот, кто более умный, кто лучше понимает, что происходит на поле битвы, кто имеет лучшую технологию, лучшее оружие и больше сил.

Прежде чем начать обсуждение некоторых из наиболее важных признаков и закономерностей инноваций, нам следует более точно определить, что мы подразумеваем под этим словом в данной работе. Снова обратившись к определению, которое упоминалось выше, мы определяем инновации как коммерциализацию чего-то нового, что может быть:

• Т — новой технологией;
• А — новым приложением в форме новых товаров, услуг или процессов;
• М — новым рынком или рыночным сегментом;
• О — новой организационной формой или новым подходом к менеджменту, а также комбинацией двух или более составляющих.

Таким образом, инновации могут быть описаны как явление, имеющее, по крайней мере, один из следующих аспектов:

• технологический;
• прикладной;
• рыночного сегментирования или группирования потребителей;
• организационный.

Своеобразием нынешнего этапа научно-технического развития является, во-первых, попытка повернуть НТП «лицом к потребителю», во-вторых, глобальный процесс изменения характера технологической структуры народного хозяйства и его комплексов, а главное — совершенствование методологии организации, планирования и управления НТП.

Концепция развития основных направлений НТП в отраслях и сферах деятельности промышленного комплекса предопределяет перспективу роста промышленности и является составной частью целостной системы управления экономикой. В этой связи рассмотрение закономерностей инновационно-технологического развития экономики становится актуальным.

Научно-технический прогресс обычно рассматривается  как  важнейшее  средство воздействия на динамику производительных сил и поэтому составляет «несущий каркас» любых нововведений, способствующих экономическому и социальному развитию общества. Учет потенциальных возможностей, связанных с освоением передовых достижений науки и техники различными звеньями общественного производства, определяет ближайшие и перспективные задачи повышения эффективности производства, обновления выпускаемой продукции в соответствии с новыми стандартами производственного и непроизводственного потребления, сохранения и улучшения среды обитания человека.

Ориентация на технические источники развития, которая впервые заявила о себе во второй половине XVIII в. в эпоху промышленной революции благодаря систематическому, сознательному и целенаправленному совершенствованию орудий и предметов труда, позволила обеспечить в странах, охваченных этим процессом, впечатляющее продвижение во всех сферах жизнедеятельности человека и общества.

Однако понадобилось пройти трудный и длительный путь, прежде чем наука и техника превратились в надежный инструмент целенаправленного совершенствования общественного производства. Начало процесса, характеризующегося в настоящее время использованием научно-технических факторов на систематической основе, связывают со становлением капиталистических отношений. Исследуя капиталистический способ производства, К. Маркс сформулировал свой вывод о превращении науки в непосредственно производительную силу.

Подъем промышленности, основанной на научно-технических достижениях, означал не только переход к капиталистической формации, но и подготавливал базис для перехода к принципиально новому типу развития — инновационному.

Заслуга К. Маркса состоит в том, что, первым оценив то новое, что привносит в развитие цивилизации сознательное культивирование технических достижений, он это новое попытался вывести за рамки машинной индустрии, экономики и хозяйства, связав его с исторической проблемой сознательной переделки общества. Этот ключевой момент конструктивного мировоззрения наиболее ярко сформулирован в тезисах о  Фейербахе:  «...Философы  лишь  различным  образом  объясняли  мир, но дело заключается в том, чтобы изменить его» [2]. По мнению С.Глазьева [3], в мировом техникоэкономическом развитии можно выделить периоды доминирования пяти последовательно сменявших друг друга технологических укладов, включая вступивший в 90-х годах в фазу роста информационный технологический уклад.

Приоритетное развитие пятого технологического уклада в мировой экономике и зарождение шестого технологического уклада позволяют говорить о новом качестве экономического роста, постепенно занимающего центральное место в мировой экономике. Доминантой пятого технологического уклада являются гибкие автоматизированные системы в обрабатывающей промышленности, станки с ЧПУ, программное обеспечение, информационные услуги, телекоммуникации, вычислительная техника, электронная и авиационная промышленность, оптические волокна и оптоэлектроника. При этом ядро последующего, шестого уклада (2040–2090 гг.) уже сейчас зарождается и формируется в недрах пятого технологического уклада (1990–2040 гг.) исследовательскими работами, нововведениями в области биотехнологии, тонкой химии, при изучении и освоении Мирового океана, искусственного интеллекта, космической техники, нанотехнологий.

Если в бывшем СССР развитие пятого и зарождение шестого технологических укладов сдерживались дефицитом производственных ресурсов, то сегодняшнее положение усугубляется и последствиями экономического кризиса, незавершенностью реформ, ухудшением структуры и качества научного потенциала страны, бедственным положением науки, отставанием фундаментальных исследований, крайней отсталостью опытно-экспериментальной базы, «утечкой мозгов», невосприимчивостью экономики к нововведениям вследствие антиинновационной направленности её развития, кризиса технологических нововведений и существующего несовершенного хозяйственного механизма.

В 80-х годах прошлого века говорилось о фактическом и перспективном отставании техникоэкономического уровня развития СССР от аналогичного уровня США, Японии и других развитых стран от 2–4 до 10–20 лет соответственно. В настоящее время этот разрыв не только не сократился, но и в ряде отраслей увеличился.

Основой предстоящего технологического уклада станет широкая комплексная автоматизация производственных процессов на базе бурного развития электроники, мехатроники, микропроцессорной техники, глубокая автоматизация производства, широкое применение биотехнологий, новая система массовых  коммуникаций  с  использованием  вычислительных  сетей  и  космической  связи. При этом сегодняшнее состояние технологической структуры исследователи характеризуют как многоукладное, представляющее собой совмещение технологических систем, принадлежащих, как минимум, трем принципиально разным технологическим укладам, в центре которых находятся, соответственно, электромеханические технологии, автоматизация и интеграция информационных и технологических систем [4–6]. С ними сопряжены определенные поколения конструкционных материалов, способов получения энергии, транспортных систем и инфраструктуры в целом.

Значительное число авторов [7–9] пишут о наступлении принципиально нового этапа научнотехнической революции, связывая его с успехами распространения новейших технологий, таких как электронизация, компьютеризация, информатизация, биотехнологии, лазеры или же с появлением новых технологических систем связи, обучения, обороны и т.д.

Различные авторы с разной глубиной проницательности интерпретируют те или иные этапы развития технологий, делая неодинаковые  по  своей  объясняющей  способности  обобщения  [10–17]. Но все-таки речь идет не о периодизации истории развития техники, а о выявлении качественных особенностей отдельных этапов развития общества.

Поступательное движение человеческой цивилизации не совпадает на каждом своем шаге с этапами развития техники и технологии. В этой связи обратим внимание ещё на один класс подходов. Наиболее ярко он выразился, по нашему мнению, в теории массовых коммуникаций М. Маклюэна [18]. В понятие технологий и средств коммуникаций он включает все то, что обеспечивает «продолжение» или «расширение» границ действия человеческих органов и чувств.

Технологический аспект, охватывая основные инструментальные средства решения встающих перед обществом проблем, представляет собой важнейший элемент научно-технической политики и инновационного типа развития. Можно указать на три следующие важнейшие проблемы,  решаемые в рамках этого аспекта. Это, прежде всего, обеспечение технической реализации встающих проблем, т.е. техническая задача в её самой узкой трактовке. Однако чем масштабнее проблема, для которой разрабатываются технические средства, тем неоднозначнее может быть получаемый результат. Поэтому далее любое техническое устройство должно проходить проверку с точки зрения баланса функциональности, означающего комплексную оценку не только прямых, но и значимых побочных следствий осуществления технических решений, от эксплуатации техники. В настоящее время подходы к решению этой проблемы выделились в самостоятельную дисциплину, известную на Западе как «оценка технологии» [19].

Безусловно, технологическая сфера, заключая в себе основные инструментальные средства встающих перед обществом задач, представляет собой важнейший аспект НТ политики и инновационного типа развития в целом. Однако когда такие инструментальные средства разрабатываются без учета социальной среды, величина извлекаемого эффекта снижается, а получаемые результаты оборачиваются порой прямым ущербом.

Производственная деятельность человека нанесла и продолжает наносить во многих случаях непоправимый ущерб окружающей среде, животному и растительному миру. Безудержная эксплуатация природных ресурсов привела к уничтожению крупных сельскохозяйственных угодий, лугов, пастбищ и лесов. Применение удобрений и ядохимикатов обернулось загрязнением рек и водоемов и уничтожило во многих из них все живое. С каждым днем все больше истощаются невозобновляемые минеральные ресурсы.

Выбросы вредных веществ в атмосферу способствовали образованию озоновых дыр, увеличение которых чревато радиационным поражением всего живого. Острейшей проблемой становится утилизация производственных отходов. Все чаще в различных уголках планеты случаются техногенные катастрофы с крупными человеческими жертвами.

Однако несмотря на это, у человечества сегодня нет иной альтернативы, кроме дальнейшей интенсификации технологического развития, в силу постепенного исчерпания имеющихся природных ресурсов,  роста  народонаселения  планеты  и  происходящих  экологических  изменений.  Поэтому на передний план вышла задача определения путей устойчивого социально-экономического развития на основе более широкого применения новых достижений науки и техники и совместных усилий всех стран мира в этом направлении. Только с поправкой на социально-экономическую обусловленность и сопряженность техники с другими аспектами жизни общества (гуманистическим, экологическим и т.д.) можно утверждать, что технический уровень производственного аппарата, качественные и количественные характеристики используемых технологий, их продуктивность и способность эффективно удовлетворять потребности человека и общества представляют собой основные задачи технологической сферы инновационной деятельности. Иными словами, это те проблемы, которые являются делом техники в первую очередь, и поэтому представляют собой основной, исходный объект научнотехнической политики. Но успех последней во  многом  определяется  тем,  как  и  каким  образом она соприкасается с другими сферами инновационного типа развития.

Разработка и эксплуатация любого вида ресурса связана с отношениями собственности. В этом смысле перевод условий производства в категорию ресурсов (т.е. осознание ограниченности какоголибо производственного фактора, как это произошло сравнительно недавно с водными ресурсами, с атмосферным воздухом и т.д.) влечет за собой выработку юридических норм использования ресурса и его источника (с четким указанием, в чьей собственности они находятся) и кодификацию характера отношений собственников и пользователей ресурсов. Другими словами, необходимым признаком ресурса является правовая регламентация его использования, поэтому условия производства сначала становятся объектом экономических отношений, а потом уже объектом регулирования с помощью юридических норм. Многие авторы, от А. Смита до Э. Де Сото [19, 20], считали и считают, что надлежащее оформление прав собственности является необходимым условием эффективного развития государства, его экономики и производственных отношений.

Известно, что на протяжении трех десятилетий, с середины 50-х до середины 80-х годов прошлого столетия, в экономической науке господствовала разработанная в рамках неоклассической теории концепция экзогенного, т.е. как бы привносимого в экономическую систему извне, технологического прогресса. Она была предложена и обоснована в работах Я. Тинбергена, Р. Солоу, Р. Харрода, Дж. Хикса и ряда других известных экономистов [21–24].

Однако несмотря на многолетние усилия теоретиков сам научно-технической прогресс был представлен в рамках неоклассических моделей в основном лишь как некий собирательный аргумент производственной функции, объединяющей все иные, помимо труда и капитала, факторы производства. Повышение производительности труда в условиях равновесного роста обеспечивалось в таких моделях за счет нейтрального,  по  Р.  Харроду,  научно-технического  прогресса  и шло параллельно с увеличением капиталовооруженности труда при постоянной капиталоемкости продукции.

Из неоклассических моделей, в частности, следовало, что все страны, получившие равный   доступ к современным технологиям, должны иметь в пределе, или выходе на траекторию равновесного роста, сближающиеся между собой темпы повышения производительности труда (конечно, с поправками на различия в стартовых условиях, темпах прироста населения, нормах сбережения капитала и факторах, выходящих за рамки моделируемых экономических процессов). Но, как признает Р. Солоу, говорить о чем-то похожем на такую конвергенцию в реальной экономике можно лишь в отношении наиболее индустриально развитых стран и неуместно при их сравнении со странами Латинской Америки, Африки и большинством стран Азии [23].

Важный теоретический прорыв  произошел  в  середине  80-х  годов  прошлого  века.  П. Ромер, Р. Лукас, Ф. Агийон и П. Хоувитт, Дж. Гроссман и Э. Хэлпман, а также ряд других последователей использовали новые подходы к построению моделей экономического роста, предусматривающие возможность генерации в изучаемой макроэкономической системе внутренне присущих ей (эндогенных) технологических изменений. В результате моделируемая система получает дополнительные импульсы к росту при одном и том же соотношении затрат традиционных факторов производства — труда и капитала. В самом общем виде это происходит благодаря накоплению человеческого капитала, индуцирующему увеличение эффекта от масштабов производства [25, 26].

Появление нового класса моделей экономического роста с эндогенным технологическим прогрессом вызвало  заметный  прилив  интереса к  проблемам  экономической динамики.  Особую роль в этом сыграли три важных следствия из этих моделей, которые могли бы иметь серьезное практическое значение. Речь идет о: (1) предсказанном эффекте масштаба от увеличения ресурсов, вовлеченных в процесс получения нового знания; (2) возможности влиять на темпы долгосрочного экономического роста с помощью соответствующей политики государства, стимулирующей накопление человеческого капитала; (3) роли размеров экономического пространства, в частности, о значении международной торговли, а также процессов глобализации и дезинтеграции.

Однако остается много неясных вопросов, связанных, в частности, с обоснованностью некоторых теоретических посылок, положенных в основу создания моделей роста с эндогенным технологическим прогрессом, а также с эмпирическим подтверждением полученных в этих моделях выводов. Это происходит, на наш взгляд, потому, что неоклассическая теория неадекватно описывает особенности технологически прогрессирующей рыночной экономики и, в лучшем случае, лишь фиксирует такой прогресс, но не дает объяснений, не способствует его осуществлению.

Объяснение этому парадоксу дает эволюционная теория [27], которая рассматривает экономическое развитие как необратимый процесс нарастания сложности, многообразия и продуктивности производства, за счет периодически повторяющейся смены технологий, видов продукции, организаций и институтов. Для подтверждения сказанного следует рассмотреть основные положения названных теорий.

Первое. Для неоклассиков принцип равновесия устанавливает одну из возможных критериальных характеристик хозяйства: распространено мнение, что хорошо функционирующая система — обязательно равновесная, причем равновесие её устойчиво. Несмотря на популярность этой точки зрения, её нельзя принять безоговорочно. Неравновесные состояния они рассматривают как нежелательные, которые нужно преодолевать. Для эволюционистов неравновесие — одно из основных условий развития. Если же вспомнить, что среди факторов, отклоняющих хозяйство от равновесия, первые места занимают научно-технический прогресс, социальное развитие, то придется не только отдать этим факторам приоритет перед равновесием, но и признать наличие здесь немаловажного противоречия. Оно и неудивительно: равновесие и развитие находятся примерно в таком же диалектическом отношении, как покой и движение.

Второе. Если неоклассики в качестве идеального рынка рассматривают модель совершенной конкуренции, то эволюционисты представляют рынок иначе. Важный их принцип базируется на понимании динамики конкуренции. Чтобы понять эту динамику, которая каждодневно проявляется, необходимо знать три идеи: S-образной кривой, преимуществ атакующего (новатора) и технологических разрывов [28].

По Р. Фостеру, S-образная кривая отражает зависимость между затратами, связанными с улучшением продукта или процесса, и результатами, полученными от вложенных средств. Кривая названа S-образной потому, что при нанесении результатов на график обычно получают изогнутую линию, напоминающую букву S, но вытянутую вправо, наверх и влево — в нижнeй части (рис. 2).

Вначале, когда новаторы выходят на рынок со своими нововведениями, их успехи весьма скромны. Затем, когда в дело идут ключевые для достижения успеха знания, результаты улучшаются скачкообразно, т.е. оказываются монополистами в этой области, что несовместимо с моделью совершенной конкуренции.

По этому поводу Й. Шумпетер писал: «Внедрение новых способов производства и новых товаров с самого начала несовместимы с совершенной (мгновенной) конкуренцией. Но это означает,   что с нею несовместимо то, что мы... называем экономическим прогрессом. И действительно, совершенная конкуренция — автоматически или в результате специальных мер — временно разрушается и всегда разрушалась всюду, где появлялось что-либо новое» [29].

Рисунок 2. S-образная кривая зависимости затрат и результатов 

Третье. Если для неоклассиков все экономические субъекты однородны, то для эволюционистов они изначально неоднородны. Согласно Й. Шумпетеру, все множество субъектов делится на две группы: новаторов, проектирующих, разрабатывающих и внедряющих новые технологии и продукты, создающих новые и модернизирующие старые формы, влияющих на изменение в институциональной структуре; консерваторов, эксплуатирующих наличные технологии, производящих «старые» продукции, действующих в рамках сложившихся форм, стремящихся к неизменности институтов.

Деление экономических субъектов на новаторов и консерваторов — исходный пункт эволюционной теории. Игнорируя данное деление, неоклассики не в состоянии полноценно анализировать экономическую эволюцию и технологический прогресс как её основной двигатель.

Таким образом, в рамках неоклассической теории технологии всегда рассматривались как экзогенный фактор и поэтому категории инноваций и технического прогресса никогда не относились к центральным в анализе неоклассиков. Следовательно, анализ условий и перспектив инновационного развития, особенностей формирования «новой» экономики конца XX– начала XXI вв. требует демонтажа экономической теории, порожденной в эпоху товаропроизводящей экономики XIX– первой половины XX вв.

Обобщая изложенные выше теоретические посылки, определим экономические закономерности инновационно-технологического процесса развития.

1. Все развитые страны прошли одну и ту же траекторию технико-экономического развития. Различия заключались в длительности жизненного цикла и отдельных фаз технологических укладов. При этом общая закономерность состоит в том, что страны-последователи проходят те же участки траектории технико-экономического развития быстрее лидеров.
2. Эффективное включение в международное разделение труда в существующих условиях возможно только на основе конкурентных преимуществ в отдельных производствах пятого технологического уклада, поскольку  ни  одна  из  стран  не  обладает  их  полным  комплексом. Стремление к одновременному развитию всех базисных производств пятого уклада ведет к распылению ресурсов и технологическому отставанию. Отсюда следует особая избирательность научно-технической политики. Этим объясняется тенденция роста числа стран — лидеров научно-технического развития.
3. Особую значимость приобретают современные институциональные изменения с целью повышения адаптации общества к быстро происходящим технологическим изменениям, разработка методов определения приоритетов технико-экономического развития и механизмов их реализации.
4. Вопреки упрощенным представлениям о научно-техническом прогрессе, как о постоянном процессе совершенствования общественного производства путем постепенной замены устаревающих технологий новыми, реальное технико-экономическое развитие происходит путем чередования этапов эволюционного совершенствования и структурной перестройки экономики, в ходе которой осуществляется внедрение радикально новых технологий.

5. Чтобы занимать лидирующие в научно-техническом отношении позиции, необходима заблаговременная ориентация имеющегося научно-технического потенциала на поиск и разработку базисных технологий шестого технологического уклада.
6. Поэтому необходимо целенаправленное государственное стимулирование концентрации НИОКР на перспективных направлениях. Эта и другие закономерности современного техникоэкономического развития обуслoвливают особую значимость программного метода осуществления структурных преобразований экономики страны.

Знание и использование закономерностей эволюции технологических укладов позволяют видеть перспективу технико-экономического развития, определяемую вектором передовых производств, и определять с учетом объективных тенденций приоритетные направления технико-экономического развития, повышая тем самым их обоснованность и надежность.

Список литературы

1. Статистика науки и инноваций: Краткий терминологический словарь. — М.: ЦИСН,
2. Маркс К. Тезисы о Фейербахе. Противоположность материалистического и идеалистического воззрений. — М.: УРСС,
3. Глазьев С.Ю. Теория долгосрочного технико-экономического развития. — М.: ВлаДар,
4. Глазьев С.Ю. Мировой экономический кризис как процесс смены технологических укладов // Вопросы экономики. — 2009. — № 3.
5. Глазьев С.Ю. Перспективы российской экономики в условиях глобальной конкуренции // Экономист. — 2007. — №
6. Глазьев С.Ю. Длинные волны: научно-технический прогресс и социально-экономическое развитие / С.Ю. Глазьев, Г.И. Микерин, П.Н. Тесля и др. — Новосибирск: Наука,
7. Санто Б. Инновация как средство экономического развития. — М.: Прогресс,
8. Логинов В. Условия инновационного развития // Экономист. — 2001. — №
9. Сахал Д. Технический прогресс: концепции, модели, оценки. — М.: Финансы и статистика,
10. Ален К. Продвижение новых технологий на рынок. — М.: БИНОМ. Лаборатория знаний,
11. Анчишкин А.И. Наука, техника, экономика. — М.: Экономика,
12. Аоки М. Теория управления. Менеджмент. Хрестоматия в 3 частях. — Минск: ГИУСТ,
13. Бойко И. Технологические инновации и инновационная политика // Вопросы экономики. — 2003. — №
14. Варшавский А.Е. Наукоемкие отрасли и высокие технологии: определение, показатели, техническая политика, удельный вес в экономике России // Экономическая наука современной России. — 2000. — №
15. Клейнер Л.Б. Проблемы инновационной деятельности на предприятиях в период трансформации экономики. Наука и высокие технологии в России на рубеже третьего тысячелетия. — М.,
16. Ферре Ф. Философия технологии [Текст] // Реферативный журнал Общественные науки за рубежом. Сер. философия и социология. — 1990. — №
17. Kline J., Rosenberg N. The positive sum strategy: harnessing technology for economic growth, 1986, «An overview of innovation» in Landau, R. (ed.) National Academy of education. — Р. 42.
18. Маклюэн М. Галактика Гуттенберга. Становление человека печатающего. — М.: Академ. проект. —
19. Boer P. Technology Yalution Soluations, New Jersey. John Wiley& Sons,
20. Сото Э. де Загадка капитала: Почему капитализм торжествует на Западе и терпит поражение во всём остальном мире: Пер. с англ. Б. Пинскер. — М.: Олимп-Бизнес,
21. John Hicks Money, Interest and Wages: (Collected Essays on Economic Theory. Vol. 2) — Harvard University Press (August 1982).
22. Solow Contribution to the Theory of Economic Growth // Quarterly Journal of Economics. — 1956. — Vol. 70. — № 1.— P. 65–94.
23. Solow R. Technical Change and the Aggregate Production function //  Review of Economics and    —  1957. — Vol. 39. — № 3. — P. 312–320.
24. Solow R. Growth Theory / Companion to Contemporary Economic Thought. — L., 1991. — P. 393–415.
25. Lerner Z., Kortum S. Does Venture Capital Spur Innovation. Nimeo,
26. Romer Endogenous Technological Change // Journal of Political Economy. — 1990. — Vol. 98. — № 5. — Part II. — P. 71–102.
27. Региональные исследования за рубежом. — М.: Наука, 1983. — С. 60–62.
28. Freeman C. Technology Policy and Economic Perfomance / London, Printer Publishers,
29. Schumpeter Joseph Alois «Business Cycles: A Theoretical, Historical, And Statistical Analysis of the Capitalist Process». Martino Pub (November 30, 2005)