Право на неприкосновенность жилища является одним из важнейших в международном праве и закреплено во многих международных правовых актах. Так, согласно ст. 12 Всеобщей декларации прав человека 1948 года, «никто не может подвергаться произвольному вмешательству в его личную и семейную жизнь, произвольным посягательствам на неприкосновенность его жилища» [1]. Конвенция Содружества Независимых Государств о правах и основных свободах человека от 26 мая 1995 года предусматривает, что «не должно быть никакого вмешательства со стороны государственных органов в пользовании этим правом…» [1]. Согласно статье 17 Международного пакта о гражданских и политических правах, «никто не может подвергаться произвольным или незаконным посягательствам на неприкосновенность жилища» [1]. Право на неприкосновенность жилища провозглашено в пункте 1 статьи 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, где говорится: «Каждый человек имеет право на уважение… его жилища» [1].
Указанные нормы международно-правовых актов легли и в основу национального законодательства Республики Казахстан (РК). Так, статья 25 Конституции РК, гарантируя гражданам неприкосновенность жилища, устанавливает, что проникновение в жилище, производство его осмотра и обыска допускается лишь в случаях и в порядке, установленном законом [2]. Это означает, что никто не имеет права без законного основания войти в жилище против воли проживающих в нем лиц.
Тем не менее, официальная статистика свидетельствует, что количество преступлений нарушающих неприкосновенность жилища, растет. Если в 2012 году было зарегистрировано 566 преступлений, совершенных по статье 145 Уголовного кодекса РК «Нарушение неприкосновенности жилища», то в 2013 г. их число возросло до 805, в 2014 году – до 1265, а за последние 6 месяцев 2015 года количество зарегистрированных преступлений составляет 1083 [3].
Неутешительная динамика роста преступлений, нарушающих неприкосновенность жилища, позволяет говорить о возрастающей актуальности рассматриваемого вопроса, в аспекте выявления причин этого негативного явления и поиска оптимальных путей их искоренения.
Общеизвестно и то, что правовая защита сферы частной жизни изначально имела территориально-пространственный характер. Корни этого явления следует искать в западной традиции. Антрополог Левайн Роберт Артур – указывает, что западная традиция рассматривает наличие физического анклава (территории или пространства, окруженного чужими владениями), принадлежащего индивиду или занимаемого им, как непременное условие приватности сферы частной жизни, так как в этом физическом анклаве материализуется «персональное жизненное пространство» индивида [4]. Практически это выражается в давней европейской традиции человеческого жилища как неприкосновенного убежища, где индивид может осуществлять свое «право оставаться наедине с самим собой». Британская поговорка «мой дом – моя крепость» имеет смысловые аналоги во многих странах.
Еще одним из доказательств территориально-пространственного характера сферы частной жизни можно считать повсеместно существовавшую в средневековой Европе и сохранившуюся поныне в некоторых консервативных регионах традицию давать название новому частному дому по фамилии его первого хозяина, а всех последующих владельцев дома (даже из другой фамилии) именовать по названию дома, сохраняемому из века в век. Аналогичным явлением того же порядка представляется средневековое титулование дворян по названию замков и территориальных владений.
Таким образом, мы часто мыслим о сфере частной жизни в территориальных терминах.
Право на неприкосновенность жилища неделимо, и им обладает в равной степени каждое лицо, проживающее на законных основаниях в помещении. Некоторые ученые отмечают, что право на неприкосновенность жилища имеет свое особое содержание, которое обладает внешней и внутренней стороной [5]. Внутренняя сторона содержания права определяет границы поведения гражданина в своем жилище. Внешняя сторона права выполняет функцию охраны, юридически охраняя гражданина от вторжения в жилище (а тем самым, в частную жизнь) со стороны третьих лиц.
Так как термин «жилище» не имеет четкого определения в законодательствах государств и в судебной практике зачастую возникают вопросы по определению термина «жилище», мы вполне закономерно задаемся вопросом, что следует понимать под «жилищем»?
Жилище намного шире понятия «дом», «квартира», «жилплощадь». И об отождествлении этих категорий не может идти речи. Заметим, что круг помещений, подпадающих под охрану ст. 25 Конституции РК, весьма обширен. Помимо домов и квартир, сюда же относятся «дома на колесах», строительные бытовки, гостиничные номера, яхты и т.п., если в них живут люди, обладающие правом не допускать в место своей частной жизни посторонних. Данное условие может применяться в определенных случаях и для помещений, используемых в профессиональных целях.
Под жилищем, в соответствии с нормами УПК РК, понимается помещение или строение для временного или постоянного проживания одного или нескольких лиц, в том числе: собственные или арендуемые квартира, дом, садовый дом, гостиничный номер, каюта; непосредственно примыкающие к ним веранды, террасы, галереи, балкон, подвал и чердак жилого строения, кроме многоквартирного дома, а также речное или морское судно [6].
Однако не все суды согласны с такой трактовкой понятия «жилище».
По мнению Павлодарского областного суда, неправильным является отнесение законодателем к жилищу каюты, а также речного и морского судна, поскольку они, как и поезд, являются транспортными средствами.
В то же время Актюбинский областной суд считает, что к жилищу можно приравнивать и транспортные средства: купе поезда, каюты парохода, а также личные гаражи, хозяйственные постройки, земельные участки, прилегающие к дому, поскольку они ассоциируются с тем местом, где гражданин существует(живет) в каждый момент времени.
Актюбинский и Костанайский областные суды полагают, что под жилищем следует понимать не только место жительства (оно характеризуется постоянным или преимущественным проживанием в нем людей), но и место пребывания – официальное и временное (больница, гостиница, санаторий, дом отдыха, кемпинг, пансионат и другие подобные учреждения) [7].
В решении по делу Нимитц против Германии Европейский Суд сформулировал и обосновал доктрину расширительного толкования термина «жилище». В решении подчеркивается, что слово жилище («home» в английском тексте) распространяется и на служебные помещения. Суд отметил, что «такое толкование полностью созвучно французскому варианту текста, т.к. слово «domicile» имеет даже более широкое значение, чем «home» и может распространяться на деловой офис типа адвокатского») [8].
Жилище представляет собой собирательное (родовое) понятие. Оно объединяет все те помещения, которые служат пребыванию в них одного или нескольких лиц, как правило, семьи, или используется ими в этих целях. Следовательно, этим понятием охватываются и номера в отелях, корабли, вагончики и кемпинговые палатки, то есть те «жилища», которые предназначены для временного проживания людей.
Судебная практика ФРГ свидетельствует о том, что иногда понятием «жилище» охватываются и вспомогательные помещения (кладовые, коридоры, лестничные пролеты, санитарнотехнические помещения и др.) [9].
Даже если они не являются составной частью территориально обособленной частной сферы лица, то в определенных случаях могут быть отнесены к охраняемому от чужого доступа помещению. Под это же понятие подпадают новостройки и пустующие жилые помещения.
Такая точка зрения представляется нам вполне обоснованной. Так как это подтверждает, что неприкосновенность жилища распространяется не только на полезную жилую площадь, постоянную или временную, но и на все вспомогательные, подсобные помещения, то есть на весь комплекс помещений, расположенных на определенной территории, граница которой определяет сферу известной обособленности частной жизни человека от окружающих.
Обобщая сказанное, полагаем, что под жилищем следует понимать:
- жилые дома, квартиры и иные помещения, прямо предназначенные для проживания людей;
- помещения или строения, предназначенные для временного проживания: гостиничные номера, комнаты в общежитиях, пансионатах, домах отдыха;
- помещения или строения, предназначенные для проживания в сезонное время: дачные домики с прилегающими участками, туристические палатки, летние домики в зонах отдыха и др.;
- все постройки хозяйственного назначения, связанные с основным жилищем различными факторами, сюда можно отнести гаражи, летние кухни, сараи и др.;
- места пребывания временного характера: автомобиль, купе поезда, каюта морского судна и т.д.;
- территория – участок, относящийся к жилищу.
Это не исчерпывающий перечень и вполне возможно под жилищем понимать и иные законные владения.
Действующее законодательство РК признает, что жилище неприкосновенно, но вместе с тем допускает проникновение в его пределы помимо воли проживающих в нем лиц. В связи с этим были выработаны общие требования, которые предъявляются к любому действию по проникновению в жилище против воли проживающих в нем лиц.
Право на неприкосновенность жилища имеет пределы осуществления, которые определены законом, так как невозможно защищать права граждан, не ограничивая их. Поэтому интересы других лиц, общества и государства вызывают необходимость установления оснований, которые позволили бы войти в жилище против воли проживающих в нем лиц.
Анализ ст. 25 Конституции РК позволяет выделить в числе таких оснований следующие:
а) проникновение в жилище возможно лишь в тех случаях, когда оно совершается в порядке, установленном законом. Иначе такие действия можно признать неправомерными и, в силу этого, подлежащими пресечению;
б) закон наделяет полномочиями по проникновению в жилище только сотрудников компетентных государственных органов, в противном случае проживающее в нем лицо может препятствовать проникновению в жилище законными способами;
в) полномочия по проникновению в жилище представителей государственных органов должны быть оформлены надлежащим образом.
Действующее законодательство РК предусматривает возможность правомерного проникновения в жилище граждан помимо их воли: при непредвиденных чрезвычайных обстоятельствах; при защите правопорядка. К числу чрезвычайных обстоятельств можно отнести пожар, аварию в системе газо-, водоснабжения, электросетей, канализации и ряд других экстремальных ситуаций.
В отношении размещения в жилище специальных технических средств является интересной ситуация из судебной практики США. В 1967 г. в решении по делу Кац против США Верховный суд Америки отменил ранее действовавшее правило о признании законным подслушивания без «физического проникновения» [10]. Агенты ФБР, не имея ордера на обыск, присоединили подслушивающее устройство снаружи общественной телефонной будки, что позволило им записать инкриминирующие разговоры Каца со своими сообщниками по азартным играм. В своей апелляции Кац доказывал, что телефонная будка была «конституционно охраняемой областью» и что размещение подслушивающего устройства на крыше кабины нарушило его прайвеси.
Дело, дошедшее до Верховного Суда США, вызвало напряженные споры. В результате обвинительный приговор Кацу был отменен. В решении суда говорилось, что любой человек, где бы он ни находился: в деловом офисе, в квартире друга, в такси или в телефонной будке – может полностью полагаться на защиту IV поправки. Человек, закрывающий дверь телефонной будки и произносящий слова в трубку, не адресовывает их всем окружающим.
Член Верховного Суда судья Харлан, присоединяясь к решению суда по делу Каца, высказал мнение, что телефонная будка:
а) это область, где подобно дому, человек имеет конституционно защищенное обоснованное ожидание частной жизни;
б) электронное, как и физическое, проникновение в место, которое считается частным, может составлять нарушение IV поправки;
в) вторжение в конституционно защищенную область федеральными властями является необоснованным при отсутствии ордера на обыск [10].
Конституция США должна защищать людей, а не места их пребывания. Так, родилась новая трактовка IV поправки, и подслушивание по своим правовым последствиям стало рассматриваться как обыск и изъятие, и без оформленного соответствующим образом ордера становилось незаконным.
Открытым считается вопрос о том, как быть, если в результате осмотра, обыска были взломаны двери, устроен беспорядок и т.п., кто должен приводить в порядок помещение?
Кто будет возмещать ущерб, причиненный в результате проведения рассматриваемых процессуальных действий? Может быть, было бы целесообразным регламентировать эту процедуру в действующем уголовно-процессуальном законодательстве?
Необходимо также признать, что действующий УПК РК достаточно четко регламентирует производство принудительного осмотра жилого помещения, но практически не принимает во внимание конституционное право гражданина на неприкосновенность жилища. Если процессуальная сторона отражена очень тщательно, то права граждан не защищены. В частности, разрешено производство осмотра жилого помещения на основании постановления следователя, с последующим уведомлением прокурора. То есть, прокурор уже после произведенного осмотра рассматривает вопрос о законности данного действия. Если осмотр признан незаконным, то результаты данного действия не могут быть допущены в качестве доказательства по делу, но как быть с нарушенным конституционным правом, законодатель умалчивает.
В действующем законодательстве отсутствует указание на правовые последствия отказа прокурора санкционировать проведенное оперативно-розыскное мероприятие и вообще о возможности такого отказа ничего не говорится.
В связи с этим возникает вопрос: как расценивать норму Конституции РК, имеющей прямое действие, закрепляющей право на неприкосновенность жилища?
Нарушивконституционноеправогражданина (человека) в результате незаконного осмотра, лицо, его производившее, не несет никакой ответственности. Конституционному праву на неприкосновенность жилища вряд ли соответствует утверждение о достаточности для производства осмотра или обыска сообщения о преступлении и наличии данных полагать, что указанные предметы или документы могут находиться в определенном месте.
Немаловажным аспектом исследуемой проблемы является вопрос неприкосновенности находящихся в жилище предметов. Конституционное право на неприкосновенность жилища означает также, что находящиеся там рукописи, дневники, зарисовки, материалы, предметы неприкосновенны. В связи с этим их изъятие запрещено без оформленного соответствующим образом разрешения. Данное положение о неприкосновенности документов, архивов, шифров необходимо закрепить и при производстве осмотра или обыска в помещениях, занимаемых дипломатическими представителями.
Таким образом, закон защищает граждан от произвольного проникновения в их жилища и связанного с этим разглашения тайн частной жизни.
С учетом сложившейся ситуации возникает необходимость, обратившись к опыту других государств, выработать новое отношение к праву на неприкосновенность жилища.
Сформировавшийся подход к пониманию неприкосновенности жилища наталкивает нас усматривать в содержании этого права лишь свободу от произвольных посягательств со стороны должностных лиц, свободу от незаконных обысков и осмотров. Однако сейчас, когда государство признает автономию личности и создает условия обеспечения его свободы, надо говорить, что право на неприкосновенность жилища в Казахстане выражает свободу личности и от противозаконного, невидимого проникновения в сферу ее индивидуальной жизни. Ведь подслушивающее устройство можно вмонтировать в стену без санкции прокурора. Раз устройство находится вне места жительства, значит, отсутствует обыск и не нужна санкция прокурора. Гражданин не считает нарушенным принадлежащее ему право на неприкосновенность жилища, пока дело не дойдет до материального нарушения его домашнего уклада.
Структура территориального прайвеси выглядит следующим образом. Оно включает в себя и неприкосновенность жилища, и ограничение вторжения на рабочие и общественные места. Столь широкое толкование рассматриваемого права объясняет тот факт, что в последние годы использование видеокамер наблюдения приняло масштабный характер.
Многие районы европейских городов, где сосредоточены офисы фирм, покрыты сетью видеокамер, каждая из которых обладает возможностями панорамирования, увеличения, уменьшения и инфракрасной съемки. Такие системы основаны на сложной технологии, включающей ночное видение, компьютерное управление, датчики движения. Например, международная правозащитная организация «Privacy International» раскритиковала Великобританию за крупнейшую в мире сеть камер видеонаблюдения (около 4 млн.) [11].
На сегодняшний день разработаны технологии, позволяющие считывать разговорную речь с вибрирующих стекол на окнах жилища, где происходит разговор. И снова мы не можем вести речь о нарушении права на неприкосновенность жилища. В результате возникает необходимость создать для граждан такие жилищные условия, которые наилучшим образом обеспечивали бы такое состояние, как уединение, в котором лицо избавлено от наблюдения со стороны других.
Таким образом, право на неприкосновенность жилища – это естественное право, один из основных элементов частной жизни граждан, в силу которого лицо управомочено поступать по своему желанию и усмотрению в принадлежащем ему жилище и ограждать его от вторжения со стороны третьих лиц, кроме случаев, прямо предусмотренных нормой закона.
Полагаем, необходимо разработать на международном уровне универсальный документ о неприкосновенности жилища, который может послужить отправной точкой в совершенствовании национального законодательства государств в области защиты права на неприкосновенность жилища.
Литература
- Карташкин В.А., Лукашева Е.А. Международные акты о правах человека. Сборник документов. – М.: Издательская группа НОРМА-ИНФРА – М., 1999. – 784 с.
- Конституция Республики Казахстан от 30 августа 1995 года. – Алматы: Баспа, 2014. – 48 с.
- Отчет о зарегистрированных преступлениях и результатах деятельности органов уголовного преследования // http:// service.pravstat.kz
- Culture, Behavior and Personality. Chic, 1973-Human Conditions. N.Y., 1986.
- Вологина Э.А. Конституционные вопросы неприкосновенности жилища. – Волгоград: Мысль, 1976. – 94 с.
- Уголовно-процессуальный кодекс Республики Казахстан. – Астана: Фолиант, 2015. – 230 с.
- Справка о результатах обобщения судебной практики по вопросу «Применение некоторых норм уголовно-процессуального кодекса Республики Казахстан об обеспечении прав и свобод граждан в уголовном процессе» – URL: http:// online.zakon.kz.
- Court H.R., Niemietz v. Germany, ibid., para. 28.
- Trondle H. /Fischer T. Strofgesetzvuch und Nebengesetze: 50. Aufl. Munchen, 2001. § 123. Rdn.
- Katz V. United States 347, 88 S. Ct. 507 (1967).
- Неприкосновенность частной жизни находится под угрозой в большинстве развитых стран. [Электронный ресурс]// Центр гуманитарных технологий. – URL: http://gtmarket.ru/news/state/2008/01/06/1562