Аннотация
В советской исторической науке было уделено огромное внимание на дипломатические и военные аспекты истории второй мировой войны. Однако в истории второй мировой войны существуют проблемы, которые в определенные периоды современной истории были камнем преткновения для исследователей, стремящихся к беспристрастному изучению и объективной интерпретации исторических событий и явлений. Некоторые из этих проблем послужили поводом для проведения политических репрессий в период сталинизма. Одной из таких проблем стала история создания воинских частей из советских военнопленных. В советское время воинские формирования из военнопленных упоминались только в связи с обвинениями эмигрантов в антисоветской деятельности, и эта проблема до сих пор остается малоизученной. В немецкой исторической науке добровольческие формирования, созданные из советских военнопленных, исследуются как один из аспектов научной проблемы истории военнопленных. В данной статье отражены результаты исследований по истории создания русской освободительной армии из советских военнопленных. На основе анализа архивных источников прослеживаются этапы становления РОА: первые батальоны ‒ Русская народная национальная армия ‒ Русская освободительная армия.
В истории второй мировой войны существуют проблемы, которые в определенные периоды современной истории были камнем преткновения для исследователей, стремящихся к беспристрастному изучению и объективной интерпретации исторических событий и явлений. Некоторые из этих проблем послужили поводом для проведения политических репрессий в период сталинизма. Одной из таких проблем стала история создания воинских частей из советских военнопленных. В советское время воинские формирования из военнопленных упоминались только в связи с обвинениями эмигрантов в антисоветской деятельности.
В период второй мировой войны коллаборационизм проявился в трех вариантах действий: первое – сотрудничество местных политических и государственных деятелей с оккупационной властью; второе – служба представителей местного населения в разных гражданских и военных учреждениях при оккупационной власти; третье – добровольное вступление в ряды Вермахта и войск СС. Первый вариант коллаборационизма, весьма распространенный в оккупированных странах Европы, для СССР был исключительным случаем. 16 июля 1941 года А.Гитлер на совещании, где обсуждались проблемы войны на Востоке, определил основную цель войны против Советского Союза: «Не допустимо существование военной державы западнее Урала, если даже нам пришлось бы за это вести войну сто лет. Все наследники фюрера должны знать: безопасность может быть обеспечена только тогда, когда к западу от Урала не будет существовать никаких чужих войск» [1]. Этим указаниям соответствует и приказ Главнокомандующего АОК VI генерала-фельдмаршала Райхенау «О поведении войск в восточном пространстве», где целью войны на востоке объявлялось «полное уничтожение большевистского лжеучения, Советского государства и его армии» [2]. Эти цели определили содержание оккупационной политики – политики истребления народов России, насильственной высылки местного населения в Германию для трудоиспользования. Поэтому оккупационные власти не допускали существования советских государственных учреждений на занятой ими территории. К тому же в ходе отступления советских войск государственные учреждения эвакуировались в тыл, а здания и хозяйственные объекты разрушались, чтобы не достались оккупантам. Оставшимся партийным функционерам было дано задание организовывать подпольную борьбу против оккупантов. Поэтому на захваченной немцами территории СССР коллаборационизм не охватывал государственных и политических деятелей в том масштабе, в каком он распространился в странах Западной Европы. Коллаборационизм нашел почву среди советских военнопленных.
В советской историографии инициатива создания воинских формирований из советских военнопленных предписывалась эмигрантам первой волны из Советской России, уехавшим в Европу в 20-х годах. Отношение руководства Третьего Рейха к этой категории эмигрантов определялось в зависимости от характера советско-германских отношений. 25 октября 1939 года Имперское управление безопасности отправило письмо местным органам в Берлине, Райхенбере, Гамбурге, Франкфурте на Майне, Бреслау, Данциге, Брюнне, Вене и Праге об ограничении деятельности русской, украинской, казацкой и кавказской эмиграции [3]. Это было прямым следствием заключения советско-германского пакта 1939 года о разделе Европы на сферы влияния, руководство Третьего Рейха теперь не могло допустить эмигрантские выпады в адрес своего союзника. Но и в начальный период войны против Советского Союза нацистские власти не хотели использовать эмигрантов. 23 июня 1941 г. эмигрант Манакин отправил телеграмму А. Гитлеру от имени русских эмигрантов, живущих в Югославии, с просьбой разрешить им участвовать в борьбе против большевизма [4]. Однако руководство Третьего Рейха не одобрило инициативу русских эмигрантов. На объединенном совещании представителей МИД, ОКВ и Главного управления СС, состоявшемся 30 июня 1941 г., относительно русских эмигрантов указывалось, что по личной директиве министра иностранных дел русские эмигранты не могут быть зачислены в состав германской армии в качестве добровольцев. 3 июля 1941 г. посольства Германии в Париже и Бухаресте получили телеграмму о запрещении регистрации русских эмигрантов в добровольческие формирования, так как в случае пленения они не могут пользоваться защитой международных конвенций, определяющих правила содержания военнопленных.
29 июня 1941 г. министр иностранных дел Германии Й.Риббентроп сообщил посланнику в Гааге о том, что почти во всех странах Европы есть желающие создавать добровольческие соединения, чтобы участвовать в войне против Советского Союза. 30 июня 1941 г. в Министерстве иностранных дел состоялось совещание с участием представителей Верховного командования Вермахта, Главного управления СС и внешнеполитического отдела НСДА, на котором обсуждались организационные и правовые вопросы создания частей армии и СС из иностранных добровольцев. В результате обсуждения были выработаны основные правила, регулирующие статус этих соединений:
- Организационные вопросы. Только отдельные соединения из иностранных добровольцев по решению Верховного командования и Главного управления могут быть включены в состав Вермахта или войск СС. Добровольцы должны носить немецкую униформу, однако сохраняют нагрудные знаки своих стран. Немецкая униформа нужна им для того, чтобы в случае пленения их содержали как военнослужащих регулярной армии Германской империи.
- Государственная принадлежность. С момента зачисления в состав Вермахта иностранные добровольцы получают право гражданства. А в воинские части СС могут быть зачислены люди, не являющимися гражданами Рейха.
- Вопросы управления. Добровольцы-иностранцы могут получать денежное пособие как немецкие солдаты, включая и поддержку их семей.
- Воинская присяга. Добровольцы из народов Северной и Западной Европы великогерманского происхождения будут приведены к присяге во имя «Адольфа Гитлера, германского фюрера». А формулировка присяги для добровольцев из негерманских стран (Испания, Хорватия и др.) должна быть разработана согласованным решением трех ведомств.
На этом совещании были назначены официальные представители МИД (посланник Фровайк), Верховного командования армии (полковник Рудольф), Главного управления СС (штурмбанфюрер Редвиг) и внешнеполитического отдела НСДАП (руководитель штаба Ляйббрандт) для координинации деятельности по созданию иностранных добровольческих соединений. Впоследствии Главнокомандующим Вермахта В.Кейтелем был подписан документ, регулирующий организационные и правовые вопросы создания воинских частей из иностранных добровольцев. В этом документе было внесено изменение в гражданский статус добровольцев, они теперь должны были оставаться гражданами своей страны [5]. В этот период были созданы добровольческие формирования из граждан Норвегии, Дании, Швеции, Финляндии, Голландии, фламандской части Бельгии, Испании и Хорватии. Таким образом, еще до начала вербовки советских военнопленных в Третьем Рейхе имелся определенный опыт по созданию добровольческих соединений из иностранных граждан.
Уже осенью 1941 года полковник Х. фон Тресков, служивший в штабе группы армий «Центр», предложил сформировать русскую освободительную армию численностью 200 000 человек. Это предложение было поддержано некоторыми офицерами Верховного командования Вермахта, в частности, начальником 2-секции организационного отдела Генерального штаба ОКВ К. фон Штауффенбергом. Руководитель Отделения иностранных вооруженных сил обер-лейтенант Г. фон Ренне видел в русских добровольческих соединениях опору для того, чтобы призывать народы Советского Союза против ненавистной системы «и делать их настоящими союзниками Германии». Однако Гитлер категорически высказался на совещании в июле 1941 года, что западнее Урала не будет никаких чужих войск. Поэтому идея о создании добровольческих подразделений из русских военнопленных была отвергнута Кейтелем, и его подчиненными – начальником генштаба ОКВ фон Браухичем, командующим группой армий «Центр» фон Боком. Однако отдельные армии и части активно использовали русских и украинских военнопленных в вспомогательных работах. Х. фон Херварт, работавший в качестве откомандированного ОКВ офицера в секции Политического отдела, занимавшейся проблемами СССР, пишет, что в этот период Гитлер не представлял, что «хиви» из числа советских военнопленных составляли 15 % людских ресурсов каждой дивизии на восточном фронте [6].
В июле 1941 года в составе группы армий «Север» был организован батальон, состоящий из военнопленных и эмигрантов. Батальоном командовал эмигрант капитан Б.А. Хольмстон-Смысловский. В конце 1942 года это подразделение превратилось в специальную дивизию «Р», в ее составе было уже 12 батальонов. Дивизия занималась разведывательной работой. Дивизия считалась регулярной немецкой воинской частью, носила немецкую форму без вышивки свастики и орла. В апреле 1945 года дивизия была переименована в «Первую русскую национальную армию».
После поражения немецких войск под Москвой антисоветская пропаганда в лагерях, где находились советские военнопленные, еще более активизировалась. В январе 1942 года представитель МИД при ОКВ сообщил Гроцкопфу о том, что в офлаге XIII D в Хаммельбурге среди советских офицеров возникло антикоммунистическое движение, они желают вступить в вооруженную борьбу против коммунизма под руководством немцев. Гроцкопф и советник Хильгер (как знаток истории Советского Союза) начали активно продвигать это сообщение в высших инстанциях.
После поражения под Москвой фон Бок и Браухич были сняты с должности и командующим группы армий «Центр» стал фельдмаршал Клюге. Летом 1942 года Х. фон Тресков и начальник организационного отдела Генштаба Р.К. фон Герсдорф решили организовать пробную русскую бригаду. Под предлогом пополнения для фронта они получили от ОКВ разрешение на формирование бригады, и привлекли к этому группу русских эмигрантов в Германии (К.Кромиади, С.Иванова и др.). Созданное из советских военнопленных подразделение называли Русской народной национальной армией. В сентябре командование РННА было передано полковнику В.И. Боярскому и генералу Г.Н. Жиленкову. (Полковник В.И. Боярский – потомок украинского князя, бывший адъютант маршала М.Н. Тухачевского, выпускник Военной академии имени Фрунзе, до взятия в плен был командиром 41-й стрелковой дивизии, впоследствии стал генерал-майором РОА; Г.Н. Жиленков – бывший советский бригадный комиссар, впоследствии стал генерал-лейтенантом РОА). Численность РННА, по сведениям зарубежных исследователей, достигла 8 тысяч человек, а в русской исторической литературе называется другая цифра: от 1,5 тысяч до 4 тысяч. Однако руководство группы армий «Центр» не желало иметь многотысячную чужую армию рядом с немецкими частями, и в конце 1942 года фельдмаршал Клюге дал приказ разбить РННА на мелкие подразделения и распределить по отдельным немецким частям. После того как В.И. Боярский и Г.Н. Жиленков отказались расформировать РННА, ее разбили на мелкие части и отправили на тыловые работы. По сведениям И.А. Дугаса и Ф.Я. Черона, 300 человек со своими офицерами и оружием ушли к партизанам.
В 1941-1942 гг. в составе большинства немецких армий, действовавших на Восточном фронте, были созданы подразделения из русских военнопленных. В этот период зародилась идея объединения всех русских подразделений в одно большое соединение. В российской исторической литературе инициатором создания Русской освободительной армии считается генерал А.А. Власов. Западные исследователи склонны связывать создание РОА с планами оппозиционно настроенных немецких офицеров, которые впоследствии участвовали в заговоре против Гитлера. Заместитель командующего Волховским фронтом, командующий 2-ударной армией генерал-лейтенант А.А. Власов оказался в плену. В августе 1942 года в лагере для пленных офицеров в Виннице А.А. Власов составил меморандум с предложением о создании Русской освободительной армии как вооруженных сил антисталинского движения. Немецкая пропаганда стремилась выжать максимальную пользу от присоединения Власова к Русскому освободительному движению. В сентябре 1942-го над частями Красной Армии сбрасывалось его первое воззвание к командирам и советской интеллигенции. А в январе 1943 года было распространено «Обращение Русского комитета к бойцам и командирам Красной Армии, ко всему русскому народу и другим народам Советского Союза», подписанное А.А. Власовым и В.Ф. Малышкиным. В мае 1943 года генерал Власов прибыл в район расположения 16-й и 18-й армий, он выступил перед восточными войсками, созданными из советских военнопленных. Впоследствии его выступление в Сольцах и Пасхеривицах с заголовком «Россию невозможно одолеть без русских» распространялся во всех подразделениях, где служили русские военнопленные. Чтобы эффективнее использовать Власова и русские подразделения, в Дабендорфе была организована школа пропагандистов. Школой руководил капитан В. Штрик-Штрикфельд. В день открытия школы 3 марта 1943 г. было опубликовано открытое письмо генерал-лейтенанта А.А. Власова под названием «Почему я стал на путь борьбы с большевизмом» [7].
Когда появились листовки от имени РОА, руководство СССР опасалось, что факт создания на стороне немцев русской армии повлияет на настроения красноармейцев. Поэтому в первое время старались особо не выпячивать эту новость. Однако когда нацистская пропаганда стала часто и настойчиво сообщать о Власове и его армии, во фронтовых газетах появились первые публикации, очернившие РОА. Вместе с тем, советское руководство боялось того, что армия Власова действительно является большой армией, имеющая реальную силу. Й.Хоффманн считает, что Русская освободительная армия в 1943 году представляла собой не что иное, как сборное обозначение всех в какой-либо форме организованных на немецкой стороне солдат русской национальности, куда входили и члены боевых и охранных формирований, и хиви, теперь называемые добровольцами, находившиеся в немецких формированиях. Хотя самой РОА еще не существовало, связанная с именем Власова пропаганда имела определенный успех.
В январе 1943 года при Верховном командовании Вермахта было создано Управление Восточными войсками во главе с генерал-лейтенантом Г.Хелльмихом, впоследствии его заменил Э. фон Кëстринг. В январе 1944 года была учреждена должность «генерала добровольческих соединений». Правовое и материальное положение добровольцев были определены в «Разъяснении о положении добровольцев в рядах Германской армии». «Добровольцы получают жалование в размере 375-525 рублей; налоги из жалования добровольца не вычитываются; добровольцы бесплатно снабжаются продовольственным пайком одинаково с солдатами тех частей, в которых они находятся, кроме пайка они получают табак, мыло и другие добавочные продукты. Добровольцы при своем вступлении в части Германской армии получают обмундирование из складов армии. При наличии собственного белья и сапог добровольцы получают за них возмещение. Жилое помещение для добровольцев бесплатное, также как и для солдат Германской армии. Медицинская помощь для добровольцев бесплатна по правилам, установленным для германских солдат. Будут выплачиваться деньги на содержание семей добровольцев. Та сумма, которая предназначается для семьи, удовлетворит потребности жены и детей или же родителей, в том случае, если они находились на иждивении добровольца до вступления их в ряды Германской армии. Добровольцы по каким-либо причинам неспособные к службе до новых распоряжений будут уволены теми же армейскими учреждениями, которые их приняли, по соглашению с трудовыми управами. В случае ранения полученного на службе или смерти в период пребывания в Германской армии будет оказана материальная помощь по правилам армии, обеспечению подлежат сам пострадавший, вдова и дети умершего добровольца» [8].
8 июня 1943 г. состоялась встреча Гитлера с фельдмаршалом Кейтелем и генералом Зайцлером. При беседе Гитлер интересовался, сколько всего частей были созданы из русских военнопленных. Генерал Зайцлер ответил: всего 78 батальонов, 1 полк и 122 роты. Гитлер был недоволен тем, что руководство Вермахта намерено собрать все русские добровольческие части воедино и превратить их в отдельную русскую армию под командованием генерала Власова и увеличить ее состав. Он сказал: «Вы говорите, что, создав русскую армию, мы облегчим наше положение. А я могу сказать, что мы создаем не русскую армию, а фантом (привидение) первой степени. Прежде всего, мы должны делать то, что намного проще, я в лице русских получаю рабочую силу для Германии. Я не нуждаюсь в русской армии, которую я должен еще дальше протаскивать с помощью немецких средств. Я за русских рабочих, которые будут служить мне». Когда Кейтель и Зайцлер стали доказывать, что армия Власова имеет колоссальное пропагандистское значение, Гитлер еще раз подчеркнул, что не хочет нахождения армии генерала Власова в немецком тылу [9]. Категоричный отказ Гитлера на предложения создать русскую армию под командованием Власова был объявлен 1 июля 1943 г. на совещании командующих группами армий на Восточном фронте. Однако неудачи немецких войск на Восточном фронте изменили отношение нацистских руководителей на проблему создания РОА. Даже Гиммлеру, ненавидевшему Власова и презиравшему славян, пришлось изменить свое отношение к движению Власова. Гиммлер, в октябре 1944 года назвавший Власова «дезертиром, который позавчера, может быть, был подручным мясника, а вчера сталинским генералом», высмеявший слова Власова о том, что Россия может быть завоевана только русскими, теперь соглашается принять его. 16 сентября 1944 г. состоялась встреча Гиммлера с Власовым. После этой встречи началась подготовка к созданию РОА и Комитета освобождения народов России. Сухопутные войска РОА состояли, кроме трех дивизий, из противотанковой бригады, запасной бригады и офицерской школы, военно-воздушных сил. Их личный состав вместе с высшим командованием и частями армейского подчинения достигали 50 тысяч человек [9].
В начале 1945 года нацисты стали уделять больше внимания на деятельность Комитета освобождения народов России, придав ему статус официального представителя «другой» России, России «без большевиков». Газета «За Родину», военный орган Комитета освобождения народов России, писала: «Кредитное соглашение, заключенное 18 января 1945 г. в Берлине между Германским правительством и Комитетом освобождения народов России, является доказательством того, что германское правительство считает нас действительно равноправными союзниками. Кредитами, предоставленными Германской казной Освободительному Движению, создается мощная материальная база для нашей правовой и политической самостоятельности в общей борьбе. Этим дается не подачка «попутчикам», не субсидия «предприятию» под какие-то материальные блага наших земель, а дружественный государственный заем, не претендующий на права нашего Отечества и его честь. Кредиты даются на дело освобождения наших народов по благоусмотрению Комитета, возглавляемого генералом Власовым». 28 января 1945 г. в Берлине было официально объявлено, что русская армия под командованием генерала Власова не является частью вермахта, а представляет собой независимое формирование, подчиняющееся правительству Комитета освобождения народов России [11].
Вопрос, почему советские военнопленные записывались добровольцами в ряды РОА, до сих пор вызывает разные, порой диаметрально противоположные мнения. Все добровольцы РОА, которые попали в руки советской власти, были репрессированы в СССР после войны. Зарубежные авторы основным мотивом вступления советских граждан в РОА считают желание бороться против сталинского деспотизма. В воспоминаниях военнопленных, оставшихся на Западе, называется другая причина – спастись от голода и мучений в лагерях. Немецкие ученые называют еще одну причину присоединения советских военнопленных к антисоветским формированиям: эти формирования были созданы из освобожденных военнопленных, поэтому освобождение терпевших в лагерях унижения и оскорбления людей из плена и нормальное, человеческое обращение с ними могло повлиять на их решение примкнуть к антисоветским подразделениям, создаваемых немцами [12].
20 000 солдат l-дивизии армии Власова, попавшие в Богемии в плен к американцам, были переданы в мае 1945 года в руки Красной Армии. Из них 8 000 были убиты на месте, остальные по прибытию в СССР были осуждены на принудительные работы сроком от 5 до 25 лет. Такие же строгие наказания получили все бывшие военнопленные, служившие в добровольческих частях. Летом 1946 года перед Высшим судом СССР предстал генералитет армии Власова. Все подсудимые были обвинены в измене родине и террористической деятельности против СССР и были осуждены на смертную казнь через повешение. 12 августа 1946 г. приговор был приведен в исполнение [13].
Созданию добровольческих соединений из военнопленных повлиял целый комплекс факторов: антибольшевистская настроенность отдельных эмигрантов и военнопленных; тяжелое положение советских военнопленных в лагерях; непризнание советским правительством международных конвенций, регулирующих режим военного плена. Инициатива исходила также и от представителей различных эмигрантских организаций, отдельных военнопленных, дипломатов, внешнеполитических и военных ведомств. Поэтому распространенное в советской литературе мнение о причастности к созданию восточных легионов и национальных армий, воевавших на стороне немцев, только отдельных представителей зарубежной эмиграции является упрощением этой сложной проблемы.
Список использованной литературы:
- Dokumente des Verbrechens: Aus Akten des Dritten Reiches 1933-1945. Hrsg. Von H. Kaden und L. – Berlin: Dietz, 1993. – Bd. 1. – S.140-141.
- Wehrmacht und 1933-1945. Dokumente mit verbindenden Text. Bearb. Von G. Frede. – Braunschweig: Limbach, 1953. – S.50-51.
- Bundesarchiv (Berlin), R 58/1031, 25-26.
- Politisches Archiv des Auswärtigen Amts (Berlin), R 29716, 5, Bl.192. 5 Bundesarchiv – Militärarchiv (Freiburg), RH 2/1422, Bl.2-3;
- Herwarth Zwischen Hitler und Stalin. Erlebte Zeitgeschichte 1931 bis 1945. – Frankfurt a.M., Berlin, Wien: Propiläen Verlag, 1982. ‒S. 252.
- Bundesarchiv – Militärarchiv (Freiburg), RH 58/75, 370, 374. 8 Bundesarchiv – Militärarchiv (Freiburg), RH 19III/492, Bl.77.
- Bundesarchiv – Militärarchiv (Freiburg), RH 4/507, 28-29, 41.
- Толстой Н. Жертвы Ялты / пер. с англ. – Париж: YMCA– PRESS, 1988.‒ 305-306. 11 Bundesarchiv – Militärarchiv (Freiburg), MSg 123/20.
- Bonwetsch Die sowjetischen Kriegsgefangenen zwischen Stalin und Hitler // Zeitschrift für Geschichtswissenschaft.– 1993. – 41.Jg, H. 2. – S. 139.
- Seidler -W. Die Kollaboration 1939-1945. Zeitgeschichtliche Dokumentation in Biographien. – München – Berlin: Herbig, 1995.– S.28-29, 40-41