Судьба военнопленных после окончания второй мировой войны

Я не изменял Родине, не принимал присяги на верность врагу, не держал в руках оружия, не совершал ни одного действия,

которое нанесло бы вред моему народу.

Айткеш Толганбаев.

Автор в своей статье исследуя судьбы военнопленных после окончания войны, раскрывает победу СССР  над фашистской Германией в странах Европы советское правительство направляет в страны Европы военных из высших чинов, которые заверяют бывших военнопленных, что никаких наказаний к ним не будет применено. ЦК КПСС посылает письма в центральные комитеты братских коммунистических партий в европейских странах с просьбой предоставить самые полные списки бывших советских красноармейцев, участвовавших в партизанских движениях их стран.

Также в статье расскрывается тот факт, что за год до окончания войны, летом 1944 года, была разработана, и введена в действие новая система фильтрации и проверки органами государственной безопасности всех возвращающихся военнопленных и репатриированных лиц и после войны режим проверки и фильтрации был ужесточён. В то же время, стали повсеместно создаваться контрольно-пропускные пункты, а в приграничной полосе на советской территории – сеть проверочно-фильтрационных пунктов. После распада СССР и обретения Казахстаном независимости, в мае 1992 года Прокуратура Республики Казахстан вынесла справедливое решение о реабилитации военнопленных. 

После победы СССР над фашистской Германией в странах Европы советское правительство направляет в страны Европы военных из высших чинов, которые заверяют бывших военнопленных, что никаких наказаний к ним не будет применено. Люди хотели верить и поверили, что их ждут на Родине. ЦК КПСС посылает письма в центральные комитеты братских коммунистических партий в европейских странах с просьбой предоставить самые полные списки бывших советских красноармейцев, участвовавших в партизанских движениях их стран.

Советские эмиссары организуют специальные службы, где используют бывших военнопленных, перешедших на сторону партизанских движений в Европе. Эти службы занимаются репатриацией бывших советских граждан [1]. После возвращения на Родину бывшие военнопленные или вообще люди, критически оценивающие деятельность Советской власти, были под постоянным надзором НКВД.

Назвать хотя бы приблизительную цифру, погибших военнопленных сложно. На этот счет есть данные советского Генштаба и есть сведения вермахта. Они разнятся. Вплоть до того, что немецкие архивы указывают численность советских военнопленных около 5 миллионов человек, без деления на этнические группы. А советские архивы приводят совершенно другое количество – 4 миллиона. Как видите, разница весьма существенная – 1 миллион человек. Что касается погибших. Более или менее приблизительные данные приводит известный казахстанский ученый-демограф Макаш Татимов. Он говорит, что 350 тысяч казахов погибло на фронтах войны и в плену. Советская историография считает, что порядка 9% – это невозвращенцы [2].

Вернувшиеся на Родину «туркестанцы» никакой политической деятельностью не занимались, нарушения законов не допускали. Они знали, что за ними ведется слежка, и поэтому были «тише воды и ниже травы».

И естественно, советская бюрократия не собиралась придерживаться каких-либо цивилизованных норм человеческого общежития, как пишет Б.Аяган[3].

Собранный в 1945-1946 годах материал по Казахской, Узбекской, Киргизской и Туркменской ССР к 1947 году был объединен воедино. Сталинские органы очень любили так называемые «объединенные». Они квалифицировались как пленные солдаты вражеской армии и подпадали под действие «Временной инструкции о порядке содержания в специальных лагерях НКВД бывших военнослужащих Красной армии, находившихся в плену и окружении противника», утверждённой 13 января 1942 года Наркомом внутренних дел Л.П.Берия. Создаётся сеть специальных лагерей. Поток возвращающихся в Советский Союз военнопленных и репатриированных резко увеличивается, начиная с 1944 года, в связи, с чем перед органами НКВД, НКГБ и военной контрразведывательной службой «СМЕРШ» (сокращённо от «Смерть шпионам!») была поставлена задача проверки каждого прибывающего. Речь шла уже не о десятках, а сотнях тысяч, миллионах граждан, жестокое, бесчеловечное отношение к военнопленным сохранялось и многие годы после победы [4].

Ещё за год до окончания войны, летом 1944 года, была разработана, затем введена в действие новая система фильтрации и проверки органами государственной безопасности всех возвращающихся военнопленных и репатриированных лиц. После войны режим проверки и фильтрации был резко ужесточён. На пограничной линии создавалась сеть контрольно-пропускных пунктов, а в приграничной полосе на советской территории – сеть проверочно-фильтрационных пунктов (ПФП). Специальным постановлением устанавливалось, что питание лиц, содержавшихся на ПФП, осуществлялось по нормам ГУЛАГа. Доставка граждан в ПФП осуществлялась под конвоем войск НКВД, НКГБ и «СМЕРШ» под руководством представителя НКВД [5, С. 104].

Организаторы процесса в русле продолжения судов конца 1930-х годов постарались придать мероприятию больший вес, объявив процесс «историческим возмездием народа за измену Родине и великому делу Ленина». К суду были привлечены участники «Туркестанского Национального комитета» и «Туркестанского национального совета» и члены «Туркестанского легиона». Состав привлекаемых был совершенно различным: кого-то арестовали после возвращения из плена, кого-то вывели из сталинских лагерей. Н. Сейтов, который до войны был министром в правительстве Казахстана, поэты и писатели, такие как Х. Абдуллин, А. Абдуллаев. Среди осужденных были ученые, учителя, и музыкант Айткеш Толганбаев.

Процесс проводился на закрытом заседании Туркестанского военного трибунала без участия сторон и защиты. В составе трибунала, как вспоминает А. Толганбаев, были председательствующий генерал-майор юстиции Хасбулатов, члены суда полковник Катков, майор юстиции Деброденев, секретарь Шахонин. Обвинительное заключение подписал полковник Сакенов. Позже он стал генерал-майором КГБ [5, С. 104]. Суд начался 8 апреля 1947 года и был завершен 18 апреля того же года. То есть процесс длился всего 10 дней и завершился осуждением 49 человек. Все они были осуждены по тяжелейшей статье 51 и 58–1 Уголовного Кодекса РСФСР. Проще говоря, их причислили к «врагам народа» и присудили к расстрелу. Это были ученый Тыныбеков Хаким 1914 г.р., уроженец Кургалжинского района Акмолинской области, Колдыбаев Артур, Бекбосынов Сатыбалды, Сейтов Нуркан, Жаманкулов Зунум – всего 11 человек [6].

Позже расстрел был заменен на 25 лет лагерей.

Как отмечали оставшиеся в живых туркестанцы, следствие проводилось с применением пыток и грубых издевательств. Обвинены они были во всех смертных грехах: в шпионаже в пользу иностранного государства (А.Толганбаев), в попытке совершения диверсии, агитации и тому подобных действиях. Попытки заключенных защитить себя пресекались на корню [7, C. 104].

Остальных,  38 человек, приговорили к различным срокам заключения от 7 до 25 лет [6].

Через несколько дней приговоренных отправляли по этапу, как правило, в Сибирь, Забайкалье… А в казахстанские лагеря под строгим конвоем двигались такие же жертвы из Прибалтики, Украины, Кавказа, России.

Расправа с «туркестанцами», бывшими легионерами да и со всеми бывшими военнопленными, отразилась на судьбе Айткеша Толганбаев. Следствие, несмотря на свидетельские показания Артура Колдыбаева, совершенно не приняло во внимание участие А. Толганбаева во французском сопротивлении. Не стало следствие опрашивать и работников Особого отдела военной миссии в Италии, которые могли бы подтвердить невиновность солдата.

В 1970 году А. Толганбаев разыскал бывшего советского посла в Италии М.А. Костылева. Этот человек много хорошего сделал для Айткеша. В частном разговоре с Толганбаевым бывший посол произнес:

• Хотите правду? Я тогда знал, что по возвращении в Союз вас арестуют.
• Знали? И даже не намекнули мне?
• Не имел права. Если бы сказал, мне пришлось бы очень плохо. Единственное, что пытался для вас сделать – оттянуть отъезд… Это счастье, что вы уцелели» [8].

Суд должен был состояться обязательно. И главной целью суда было не столько достижение объективности, сколько нагнетание страха и демонстрация мощи власти. И Айткеш Толганбаев был осужден по статьям 58-16 и 58-10, ч.2, 58-11 Уголовного Кодекса РСФСР» в измене Родине в форме перехода на сторону врага, антисоветской пропаганде, агитации и шпионаже» [7, C. 103].

Несуразность и ошибочность обвинения, кстати, была признана позже самими властями.

В 1955 году после смерти «великого вождя» Иосифа Сталина Председатель Президиума Верховного Совета СССР Климент Ворошилов подписал Указ «Об амнистии советских граждан, сотрудничавших с оккупантами в период Великой Отечественной войны 1941-1945 гг.», где в приложенном постановлении разъяснялось применение указа к военнослужащим Советской Армии и Флота, сдавшимся в плен врагу. Военнослужащие, осужденные за сдачу в плен по статьям 1922 и 5816 Уголовного кодекса РСФСР и соответствующим статьям уголовных кодексов других союзных республик, подлежали освобождению со снятием судимости и поражения в правах. Странно, но на этот раз все следственные дела, даже не рассмотренные, подлежали прекращению.

Этот Указ позволил многим бывшим военнопленным, оставшимся в живых, выйти из лагерей. Конечно же, за долгие 9-10 лет с момента окончания войны и до Указа 1955 года многих уже не было в живых. Распались их семьи, разрушились человеческие связи.

Но и этот Указ оказался половинчатым. Освобожденные из лагерей, бывшие пленные не были полностью восстановлены в гражданских правах. Они были «под надзором» партийных и компетентных органов и серьезно ограничены при занятии должностей. Тем не менее, они служили своей стране, кто как мог в силу своих возможностей.

На основании Указа Президиума Верховного Совета СССР от 17 сентября 1955 года за №17/09 Айткеш Толганбаев из мест лишения на Сусумане бы освобожден досрочно по амнистии. Но он очень долго добивался своей реабилитации.

Согласно заявлениям потерпевшего, в 1957-1972 годы КГБ Казахской ССР и ЦК КПСС проводилась проверка архивного уголовного дела в порядке надзора, в том числе и дополнительное расследование. И как официально было признано: «Ваша причастность к спецслужбе иностранного государства и шпионажа подтверждения не получила».

Тем не менее, продолжало оставаться обвинение в «форме перехода на сторону врага и антисоветской агитации и пропаганды», в связи с чем в пересмотре уголовного дела  было отказано.

И только после распада СССР и обретения Казахстаном независимости, после обращения к Президенту страны Н.А. Назарбаеву в мае 1992 года Прокуратура Республики Казахстан вынесла решение:

«Приговор Военного трибунала Туркестанского военного округа и последующие судебные постановления в отношении Толганбаева Айткеша признать необоснованными. В связи с чем,  на основании статьи первой Указа Президента СССР от 13 августа 1990 года «О восстановлении прав всех жертв политических репрессии 20-50-х годов он реабилитирован».

Ему было 72 года. И как пишет сам А. Толганбаев в своей «Исповеди» за восстановление чести и справедливости он боролся сорок лет и тридцать три дня – более половины прожитой жизни» [9].

Алим (Ғалымжан) Алмат, музыкант, после войны переехал в Турцию. Он женился на ногайке, родились дети. Алим (Ғалымжан) Алмат был в постоянной переписке с Марией Чокай и помогал ставить памятник Мустафе Чокаю. Телеграмму о смерти Марии Чокай приют международного Красного Креста направил именно ему. УМарии Чокай никого не было, кроме этих соотечественников-казахов. Сейчас Алим (Ғалымжан) Алмату больше 90 лет. Он живет в Турции.

Манас Нугманов, оставив жену-француженку, вернулся на Родину, был осужден, провел 10 лет в лагерях. Его дочь Моник Легра-Нугманов долго искала отца. Судьба этих людей нашла отражение в фильме «Ради горсточки земли» [9].

На сегодняшний день систематизированных данных нет. Сколько среди них было казахов, киргизов, узбеков, туркменов и представителей других тюркских национальностей до сих пор обобщенных сведений такого рода нет. За исключением данных уполномоченного по делам репатриантов и хранятся они в Государственном архиве Российской Федерации. Так вот, по ситуации на 1 февраля 1946 года там даются данные, сколько было репатриировано бывших военнопленных с территорий европейских стран в СССР. Вот эти данные точные. Там говорится о 26 тысячах казахов. Это официально зафиксированные данные. Там же приводятся данные, сколько человек было репатриировано уже не по национальному признаку, а по выходцам из советских республик. На эту же дату указывается цифра 43 тысячи человек были репатриированы в КазССР. Считайте разницу, которая показывает численность представителей других этнических групп из Казахстана [2].

Эти люди пережили войну и что же ожидало их по возвращении домой после войны, которая их не ждала, не доверяла, проверяла, содержала в лагерях, а затем, проверив и поверив отпускала на свободу. Кто-то, предчувствуя свою горькую судьбину на Родине, не возврашался туда, выживал, жил на чужбине с незаживающей раной в сердце, которую нанесла ему судьба.

Список литературы

1. Садыкова Б. Забытые жертвы Второй мировой: Согласно различным источникам, в период с 22 июня 1941 г. до нач. февраля 1945 г. в нацистский плен попало свыше 5 734 528 красноармейцев, из которых одну треть сост-ли туркестанцы // Деловая неделя. – 2005. – 15 апр. (N 15). – С.
2. «Малоизвестные страницы истории войны» – «Культпросвет». Интервью с д.и.н. профессором, Мендикуловой Гульнарой. http://radiotochka.kz/
3. Аяган Б.Г. Люди вне закона: Об архивных рукописей в фашистком плену солдат ВОВ // Экспресс К.–– 5 мая. – С . 8
4. Аяган Б.Г. Красные и черные: Материалы Гуверовского архива / Аяган, Буркитбай – Алматы : {азаy энциклопедиясы, 2005 . – 240 с.
5. Садыкова Б. Мир мертвых и живых //Участие казахов во второй мировой войне в странах Западной Европы: сб. материалов круглого стола/ [под ред. Г. М. Мендикуловой; авт. ст. Г. М. Мендикулова [и др.]; КазНУ им. Аль-Фараби;– Алматы: {азаy университеті, 2014. – C. 96-108.
6. Туркестанский легион: горькие страницы войны http://e-history.kz/
7. Толганбаев А. «Исповедь судьбы жестокой». А., Казахстан, 1993. – 112 c.
8. Садыкова Б. Пропавшие без вести // Деловая неделя. – 2011. – 6 мая. – С. 12
9. Садыкова  Б.  Расстрельные списки  Сталина.  С какой  целью  фальсифицировались судебные процессы //Деловая неделя. – 2012. – 20 января (№ 3). – С. 10,11