С середины XX века проблема репатриации стала предметом международного законодательного регулирования и научного анализа. Ее стали рассматривать на международном, постсоветском, казахстанском и региональном уровнях. Как показывает статистика на сегодняшний день, за пределами Республики Казахстан проживает около 4,1 млн. этнических казахов. На территории Республики Казахстан в настоящее время численность казахов составляет 8,13 млн. человек, вся численность казахов в мире составляет более 12,2 млн. человек. Таким образом, каждый третий казах живет за границей. В связи с этим, в данной статье рассказывается о социокультурной адаптации казахов-репатриантов в 60-е годы XX века, которые представляют значительный научный интерес для анализа изменений, происшедших за этот период в их традиционной культуре, языке и самосознании в результате контактов с окружающими их народами и национальными группами. В связи с этим, возникла познавательная потребность концептуального осмысления активизировавшихся этнокультурных миграционных процессов и репатриации, а также проблем социокультурной адаптации этнических групп в Казахстане, но как эти процессы происходили в советском Казахстане.
Оторвавшись от основного этнического массива в начале XXвека, казахи из Китая представляют значительный интерес для анализа изменений, происшедших за этот период в их традиционной культуре, языке и самосознании в результате контактов с окружающими их народами и национальными группами – уйгурами, дунганами, татарами, узбеками и др.
Как нам известно, трагические события в Синьцзяне в 1930-1950-е гг. в советское время были малоизвестны широкой общественности, что порождало запрещение использовать даже те малочисленные источники, находившиеся в особых фондах архивов страны. В фондах Архива Президента РК, Центрального Государственного архива РК, связанные с событиями тех лет. Ранее неизвестные источники представляют особую научную ценность для восстановления некоторых страниц истории нашего государства изучаемого периода.
С конца 1950-х гг. в КНР открыто пропагандируется программа насильственной ассимиляции неханьских народов, одним из проявлений которой явилась отмена арабского алфавита у уйгуров и казахов и перевод их на латинизированную письменность, в основу которой был положен китайский фонетический алфавит. Представителей тюркских этнических меньшинств заставляли изучать китайский язык и насильственно приобщали к китайским культурным традициям, практически запрещая развитие собственных этнических культур.
Все это привело к возмущениям со стороны неханьских народов, особенно казахов и уйгуров, что повлекло за собой репрессии со стороны китайских властей. Эти репрессии явились причиной перехода советско-китайской границы сначала малочисленных групп, а затем массового потока беженцев из Китая [1].
В справках областных комитетов партии в 1950-е гг. отмечалось, что возросший за последний годы объем работ в сельском хозяйстве Казахстана создал в колхозах и совхозах напряженное положение с рабочей силой. Недостаток ее в сельском хозяйстве республики составлял более 500 тыс. человек трудоспособных.
Пополнение многоземельных совхозов и колхозов республики рабочей силой предполагалось осуществить путем переселения из густо населенных районов страны (Украина, Белоруссия, Молдавия, Литва). Также одним из источников пополнения рабочей силой являлось принятие советских граждан, репатриированных из КНР [2].
Основная масса репатриантов была из Илийского, Тарбагатайского, Алтайского округа Синьцзяна. Репатрианты были обустроены в Западно-Казахстанской (Бурлинский, Таловский совхозы, совхоз им. Крупской), Актюбинской (Кзыл-Коинский, Новороссийский, Джиренкуринский совхозы), Павлодарской (Алакульский, Селитинский, Экибастузский и другие совхозы), Карагандинской (Шетский, Кокташкульский, Нуринский и другие совхозы) областях.
Наибольшее количество репатриантов в 1954 г. было направлено в совхозы Кустанайской области – 504 семьи, 3003 человека. Они были обустроены в Милютинском, Шевченковском, Красноармейском, Джетыгаринском, Бистюбинском и других совхозах.
Итак, большинство прибывающих были определены в районы освоения целинных и залежных земель, куда они направлялись наряду с плановыми переселенцами из различных областей СССР. Так, Совет Министров СССР в Постановлении от 13 апреля 1954 г. №751-329 разрешил въезд в СССР из КНР в июне-августе 1954 г. семей советских граждан из числа изъявивших желание выехать в СССР в районы освоения целинных и залежных земель, с направлением их для работы и на постоянное жительство в совхозы, машинотракторные станции (МТС) и колхозы. Колхозами и совхозами республики было принято 12624 семьи советских граждан, репатриированных из КНР [3].
Для создания обобщенного социокультурного портрета изучаемой группы нами было разработано интервью, которую мы провели с шестью респондентами.
В процессе исследования нам удалось выяснить основные мотивы возвращения репатриантов на историческую родину. Такими мотивами (причинами) опрошенные считают «ностальгию по родине», «желание поближе узнать родину», «желание соединиться с родственниками в республике».
Результаты опроса репатриантов показали практически одинаковое (приоритетное) отношение к национальности как атрибуту личной и этнической идентификации и родному языку основному, обязательному и важнейшему атрибуту языковой идентичности. Родной язык казахский это понятие не имеет двойственности, неопределенности, для них оно неразрывно связано с этносом/нацией, т.е. языковая идентификация вытекает из этнической.
Другое, что нам удалось выяснить, заключается в том, что социальная адаптация началась для респондентов с преодолением языкового барьера и получением советского паспорта. Языковая ситуация Казахстана складывалась за счет функционирования казахско-русского билингвизма. Так, русский язык в обществе занимал довольно сильные позиции, которые обусловлены не только соответствующим этническим составом населения страны, но и историческим реалиям. Эти проблемы и были для возвращенцев наиболее трудными.
Практика также показала, факты грубого и оскорбительного отношения местного населения к репатриантам, что тоже негативно влияло на адаптационный процесс. Ведь моральная поддержка соотечественников выше, чем ее правовая составляющая.
В ответ на вопрос о том, какие из обрядов, выполняемых в Китае, сохранились при переезде в Казахстан, респонденты назвали религиозные обряды, связанных с рождением детей, обрядов взаимопомощи, свадебных, похоронных. Отметим значимость обрядов взаимопомощи, характеризующих этническую консолидацию и идентичность.
Тем не менее, респонденты указывают, что казахские обряды отличаются от тех, которые проводили казахи в Китае. Например, такие обряды как «сын су», «бесiк жырлары», «жоктау». Также респонденты видят различия в употреблении спиртных напитков, утверждали о чрезмерном употреблении местными казахами спиртных напитков.
На вопрос о том, какие народные музыкальные инструменты звучали на территории их прежнего пребывания, указывали на домбыру и кобыз.
В качестве казахских народных песен, известных им на прежнем месте жительства, они назвали песни «Елим-ай» и др.
Система питания во многом определяется характером и особенностями хозяйствования конкретного этноса. В основном казахи отводят важную роль пище животного происхождения. Те же тенденции прослеживаются и при рассмотрении системы питания казахов из Китая. Естественно, они готовили традиционные виды казахских блюд (бешбармак, куырдак и т.д.).
Конечно же, невозможно было избежать влияния иноэтнического окружения, это прослеживалось в кухонной утвари. Респонденты утверждают, что долгое время, даже после приезда в Казахстан они пользовались деревянными палочками, так называемыми «чоке», а уже позднее перешли к столовому набору.
Полученные данные позволяют однозначно судить о субкультурнойвыделенности казахов-репатриантов. Главные аргументы – большой процент людей, не владеющих русским языком; более строгое соблюдение мусульманских обрядов и ритуалов; резко отрицательное отношение к спиртному и связанными с ним традициями. Обнаружение различий на уровне базовых элементов культуры (язык, религия, ценности) не могут не отражаться и на других ее составляющих. При этом важнейшими адаптационными факторами выступают родной язык, которым владеют все казахи, и ментальные представлении.
Таким образом, в науке известны несколько моделей социально-культурной адаптации малых этнических групп. Одна из самых известных – идея так называемого плавильного котла, распространенная не только в Америке, но также в Израиле и в англосаксонских демократиях в 1950-е гг. Согласно этой модели, благом для общества в целом и для самих переселенцев является их быстрое приобщение к системе ценностей, принятых в новом обществе. Данная модель теперь уже оценивается как устаревшая, а на авансцену выходит новая, получившая название «этнографический мультикультурализм». Она допускает сохранение отдельных, менее значимых компонентов идентичности, принятой в странах исхода (например, стиль одежды, любимые блюда и т.д.), при повсеместном принятии ими основополагающих культурных ориентаций нового общества.
Третья модель, определяемая как состояние «сепаратного плюрализма», не предполагает никакого взаимообмена между различными общинами внутри общества: каждая община сохраняет свою обособленность и свои специфические черты, не стремясь к конструктивному диалогу с представителями других общин. При этом отсутствует иерархия между культурами различных общин: каждая из них признается легитимной, обладающей равными правами в рамках данного социального пространства.
Четвертая модель – мультикультурный плюрализм. По мнению С.А. Арутюнова, локальное разнообразие культуры имеет важное адаптивно-эволюционное значение. Для эффективного выполнения своих адаптивных функций культура должна быть способной нести в себе необходимые потенции для достижения адаптивного эффекта в новых резко изменяющихся условиях [4].
Понятно, что модель, по которой живет этническая группа, складывается в результате сочетания многих слагаемых, и наука может предложить только формы и методы анализа и обобщения накопленных данных.
Говоря о социокультурной адаптации казахов-репатриантов, нельзя не учитывать половозрастной и поколенческий аспекты. Последний связан с тем, что последующее поколение репатриантов говорило на русском языке.
Таким образом, репатрианты 60-х годов XX веков была малой этнической группой, обладающей как признаками внутреннего единства и общности, так и характеристиками, определяющими ее принадлежность к основному этническому массиву казахов. Репатриация казахов на историческую родину – это длительный процесс. Перестройка всей нормативной ценностной структуры личности и образа жизни не происходило вдруг.
Литература
- Мендикулова Г.М. Казахская диаспора: история и современность. – Алматы: Реиз, 2006. – 343 с. 2 АП РК. Ф. 708. Оп. 31. Д. 1547.
- Арутюнов С.А. Культурная антропология. М.: Весь мир,
- Социология. Основы общей теории / Г.В. Осипов, Л.Н. Москвичев, А.В. Кабыща и др. – М., С. 134-135.