Ф. Ницше о национальном вопросе

В статье рассматриваются вопросы мировозрения Ф. Ницше и его отношение к национальному вопросу, которые еще недостаточно изучены в социально-политической науке. В статье уделено внимание особенностям социальнополитических взглядов Ф. Ницше в сфере национально – расовом вопросе. Вместе с тем уделено внимание и дискуссионным вопросам.

Ницше и нацисты

Ссылки на великих или очень известных, пусть даже и скандально известных философов одно из любимых украшательств выступлений наиболее просвещённых или просто хорошо информированных политиков. Но ссылаются они вне контекста, просто берут отдельное высказывание философа. При таком "избранном" цитировании можно любого философа, да и любого выдающегося человека, представить своим предшественником и даже союзником и духовным соратником. Толкование Ницше немецкими нацистами, равно как и толкование философии Гегеля советскими философами дают примеры этого в массовом порядки: не только политики, но и философы любят прислоняться к великим. Мы старались применительно к именам философов избегать слова "известный". Если известный так он и без того известный [1].

Полностью были убеждены в Ницше как предшественнике идей нацизма в руководстве ГДР. В 1985 году, к очередному дню рождения Ницше руководству республики начали поступать письма "трудящихся", в которых высказывались опасения относительно паломничества местных и иностранных почитателей Ницше в место рождении философа, деревню Рёкен и в Веймар, где он умер на руках у сестры. Вот одно из таких писем (приводим только отрывки) Председателю Совета Министров ГДР Вилли Штофу (Willi Stoph): "Этим обращением я хотел бы попросить Вас противостоять имеющимся в Немецкой Демократической Республике стремлениям организовать "Ренессанс" наследия Фридриха Ницше".

И далее автор письма разъясняет Вилли Штофу, кто таков на деле Ницше, он "...самое реакционное и человеконенавистническое явление мировой культуры со времён античности и до наших дней". "Дьявольской была ненависть Ницше к современному рабочему движению и он является одним из важнейших идеологических предтечей фашизма. ...Нет такого идеолога, который оказал бы на Гитлера и Альфреда Розенберга (Alfred Rosenberg)." Далее автор жалуется, что могилы Фридриха Ницше и его сестры Елизаветы Рёкене давно уже стали местом паломничества, что в Веймаре ходят слухи о перестройке гостиницы Немецкого исследовательского общества в его старый вид в дом, где жили брат и сестра Ницше.

Указывал он и на то что наследием Ницше всё более интересуются в других странах социализма, в том числе и в СССР и даже в Китае. Но ГДР не должна терпеть распространения крайне опасного для дела социализма наследия Ницше. Кто же был автор этого обращения? Это был Волфганг Харих (Wolfgang Harich), сам сообщивший об этом после повторной публикации его обращения уже 15 Октября 1994 в газете "Зеркало дня" ("Tagesspiegel"), когда ГДР уже несколько лет не было. Харих откликнулся на публикацию как читатель этой газеты и подчеркнул, что он горд своей борьбой против ренессанса Ницше в ГДР.

Через пять лет после публикации в "Зеркале дня" в другой газете "Новая Германия" ("Neues Deutschland"), издаваемой бывшими гражданами ГДР, была опубликована статья профессора Рейнгарта Мосека (Reinhard Mocek) "Снова социальное одичание примечания к Петеру Слотертайку и к дебатам о старом и новом гуманизме". В тексте Мосека повторились тезисы Хариха о прямом пути от Ницше к фашизму. Автор указывал, в частности на использование нацистами положений из текстов Ницше "Благословенны твёрдые", "Хорошая война освящает любое дело", "Живите опасно!", "Какой смысл в долгой жизни. Какой настоящий боец боится умереть?", "Такими я хочу мужчину и женщину: первый воин, вторая роженица". Эти положения нацисты использовали как лозунги [2].

Не будем обвинять Хариха в плагиате, но задолго до него такую же прямую линию от Ницше к Гитлеру протягивал и Георг Лукач (Georg Lukacs). Ведь он, так аргументировали, нанёс визит сестре Ницше Елизавете в Веймаре в честь её 87-летия и поддерживал финансово Ницше. Он же при постановке "Тристана" в Веймарском национальном театре в память пятидесятилетия со дня смерти Вагнера лично прошёл в ложу Елизаветы с тем, что бы поприветствовать её. Он же подарил Муссолини к его 60-летию из рядов вон выходящий подарок: уникально дорогое издание трудов Ницше. Муссолини действительно увлекался в молодости идеями Ницше, чего нельзя сказать о самом Гитлере, которому его сотрудники представили Ницше как союзника фашистской идеологии. Но как бы там ни было, нацисты рекламировали Ницше как своего предшественника, а Гитлер полагал, что Ницше предсказал его приход в мир.

Другой мрачный документ притязаний фашистов на Ницше как их предшественника – это речь к 100-летию со дня рождения Ницше, произнесенная Генерал губернатором Польши, Рейхсминистром Гансом Франком (Hans Frank) 15.10.1944 в Кракове. Он не стал скрывать от слушателей, что Красная армия надвигается лавинообразно и что как раз в такие трудные времена надо напомнить немцам о установках Ницше. Последний характеризуется в этой речи как "один из величайших немцев всех времён". Предсказания Ницше о появлении Сверхчеловека исполнилось, мол, в личности Адольфа Гитлера.

Более того, утверждал Франк, "Идеал Ницше о Сверхлюдях... воплотился в нашей нации!". И много ещё чего другого сообщал Франк о Ницше такого, о чём сам Ницше никогда и не помышлял. Фразы Ницше, использованные нацистами, его, а контекст совсем другой. Внёс свою дозу нацистской трактовки Ницше и племянник философа Рихард Оёлер (Richard Öehler) своей опубликованной в 1935 году работой "Ницше и немецкое будущее". В ней Гитлер рассматривался как предсказанный Ницше спаситель ("Erlöser") достойной части всего человечества [3].

Ницше обладал большим талантом иронии и сарказма (болел же сильно!), но к этому обстоятельству многие исследователи отнеслись невнимательно. И это из-за того, в частности, когда многие положения его философии были превратно истолкованы немецкими нацистами, наблюдался явный дефицит компетентных возражений. Итальянский дуче и немецкий фюрер приветствовали удачное использование некоторых положений Ницше. Пропагандистское ведомство доктора Геббельса объявило Третий рейх "временем Ницше". В штабах СС Гиммлер приказал развесить девиз Заратустры: "Благословенны твёрдые". Изучение Ницше было включено в школьную программу. Некоторые солдаты вермахта носили в ранцах "Заратустру".

Идеологами фашизма был востребован ницшеанский пафос сверхчеловеческого усилия: можно радикально изменить свою жизнь здесь и сейчас. Благосклонно отнеслись они и к призыву штурмовать небо. Они почувствовали Ницше снимает любые запреты, человек способен на всё, с ним согласуется всё. Основательно помогла фашистам и двойственность Ницше. Берём его отношение к евреям. Он искренне ненавидел антисемитов, но во многих работах отмечает, что именно с евреев начинается "восстание рабов в морали", именно они изобрели морального Бога, с которым в жизнь вошли греховность и нечистая совесть. Тем самым евреи сделали рабскую мораль господствующей. Это был философский "антисемитизм", который нацизм интегрировал в свою расовую программу, реализация которой привела к Холокосту.

На Нюрнбергских процессах французский прокурор заявил о возможности привлечь Ницше посмертно к ответственности за преступления гитлеризма. И никто особенно не удивился [4]. Резкая антидемократическая направленность размышлений Ницше была принята за пропаганду тоталитаризма. Но отвергая демократию, как власть выражающую волю большинства населения, Ницше словно бы предупреждал о прихождении фюреров к власти вполне демократическим путём. Любые массы непрофессионалов в политике в конце поджидает фюрер (Гитлер, Сталин и др.).

Н.Бердяев указывал, что вокруг Гитлера собираются не аристократы духа, как хотел Ницше, а худшие, подонки, pervenu, люди ressentiment, дышащие злобой и местью. То же самое можно сказать и об окружении Сталина. Исключения редки. Плебейскую революцию "обезьян Заратустры" Ницше рассматривал как самую страшную угрозу своему делу. Именно им кричал Заратустра: "Вы не те, кому принадлежит моё имя и наследие". Рабы по натуре всегда останутся рабами. Настоящие перевороты в обществе делают не рабы, а сверхлюди. Кто же они? Согласно Заратустре это те, чья воля полностью чистилась от ресентимента и духа мщения. Не мстить, а создавать новое его доминирующая цель. Жестокость и насилие сверхчеловек применяет при установлении новых порядков, но не из мести к прошлому, а потому, что иначе нового не будет.

Да почему же так? Ницше исходит из того, что неравенство заложено в наш вид биологически: умный неравен глупому, активный пассивному, волевой безвольному, красивый уроду, организатор к не способному что-либо организовать и т.д. Очевидные вещи. И никакое социально-государственное это неравенство не устранит. Радикальная очевидность. Ницше полагает, что это неравенство необходимое условие процветания и развития любых человеческих сообществ. Восстание низших классов и захват их представителями государственной власти в каком-либо обществе означает неизбежный развал этого общества. Иерархическая организация общества и доступа к государственной власти являются не только единственной оптимальной формой культуры, но и взаимодействия вида home sapiens c природой.

Ницше непреодолимо противоречив. Нацисты были вынуждены были замалчивать его аристократиическое презрение ко всякому национализму. Здесь напрашиваются параллели с писателем Эрнстом Юнгером. У этого немецкого писателя идеолога третьего пути (не либерального, не марксистского), а так называемой консервативной революции, с национал-социализмом общих черт множество. Когда же националисты пришли к власти, Юнгер с ними разошелся, но не с позиций демократии, а как почвенник -аристократ. Что касается Ницше, то левые, завороженные его проектами освобождения, в досаде ошатывались от его антидемократизма и неистового восхваления природного неравенства.

Ницше ненавидел филистерский, невежественный, обывательский антисемитизм, который стремительно распространялся среди его современников. Но его отношение к евреям было амбивалентно. Он ненавидел отравляющую жизнь мораль "рабскую мораль" иудаизма и христианства. Понятие "немецкий дух" Ницше использовал, но полагал, что он воплотился, прежде всего в музыке от Баха и до раннего Вагнера. С антисемитизмом последнего, мы полагаем, связано и отчуждение от него Ницше, который рано эту особенность позднего Вагнера почувствовал.

Нет сомнений относительно того, что Вагнер имел контакт с ведущими головами тогдашнего антисемитского движения в Германии. Воспитание своего десятилетнего сына Зигфрида он в 1879 году доверил Генриху фон Штайну (Heinrich von Stein), профессору эстетики с которым были знаком и Ницше, и Евгений Дюринг (Eugen Dühring). В своей работе "Еврейский вопрос как вредоностность для рас" ("Die Judenfrage als Rassenschädlichkeit") Дюринг признаётся в приверженности теории рас и заявил, что " выросший под прохладным небом северный человек обязан уничтожить паразитирующие расы так же, как необходимо уничтожать ядовитых змей и диких хищников." Так как Дюринг был ещё и атеист, враг христианства, то, по свидетельство жены Вагнера Козимы в её письме от 20 Октября 1879 года, Вагнеры были встревожены радикальным антисемитизмом Дюринга. Это, однако, не помешало Рихарду Вагнеру в январе 1879 года включить Дюринга в руководящий состав "Байрейтских листков".

В узких кругах доверенных людей Вагнер положительно отзывался о работах публициста Вильгельма Мара (Wilhelm Marr), основавшего политическую "Антисемитскую лигу". В своей работе "Победа еврейства над германизмом" (" Der Sieg des Judentums über das Germanentum" 1879) Мар во всех бедах, якобы, учиняемые евреями обвинял римского императора Титуса! Он разогнал после разрушения Иерусалима евреев по всем странам и прежде всего в Германию, которая превратилась в новую Палестину. Познакомился Вагнер по рекомендации Марра и публикациями Отто Глогау (Otto Glogau), который писал "Только вы посмотрите косо на мелкого еврейского торговца на рынке и тут же начинаются вопли: евреи в опасности!" (из его статьи "Садовая беседка" /"Gartenlaube"/).

11 октября 1879 года жена Вагнера Козима записала в дневнике, что Вагнер после чтения "очень хорошей речи" близкого ко двору евангелического теолога Адольфа Штёкера (Adolf Stöcker) высказался за высолку всех евреев из Германии. Вагнер возмутился когда Бисмарк решил отправить Штёкера в отставку. Штёкер был в Рейхстаге депутатом от Консервативной партии (1881 1893). Он же был основателем Христианско-социальной рабочей партии, которая позже превратилась в Христианскосоциальную партию, существующую и поныне. Хвалил Вагнер и предвыборные речи Штёкера. Общался с Вагнером и преподаватель из Шарлоттенбурга Бернард Фёрстер убеждённый антисемит и будущий муж сестры Ницше Елизаветы [5]. Отчётливые антисемитские настроения проявляются местами в дневниках Козимы. Так в записи от 14 февраля 1881 года: "Если наша культура идёт к упадку, то это не страшно, но если она идёт к упадку из-за евреев, то это позор!" 

Проблемы расы и элиты

Проблемы расы и элиты интересовали Ницше постоянно. Он указывал, в частности, на то, что у всех народов представители знати ("die Vormehmen") ощущали себя людьми высшего ранга по сравнению со всем остальным населением. И главным фундаментом такого ощущения была реальная или потенциальная власть, превосходство над остальными своими соотечественниками властными функциями, чаще всего прямо или косвенно наследуемыми. Поэтому их и называли "господами", "властителями", "повелителями". Другие, более видимые, признаки знати "богатые", владеющие "недвижимостями", "землёй, имениями".

Почти всегда им приписывали и духовно-интеллектуальные, прирождённые превосходства на соотечественниками. Поэтому они называли себя, например, "правдивыми" ("Wahrhaftige"), "честными" и клялись честью, как своим исключительным и высшим достоинством. Более того, такие люди считали себя людьми настоящими, полностью соответствующими понятию "человек". Они воспринимают себя как истинных людей. Ницше ссылается и на древнегреческого мегарского поэта-лирика Феогнида выразителя самоощущений древнегреческой аристократии [6]. Напомним недоверчивому читателю, что и сегодня ещё в русскоязычном культурном пространстве говорят, желая подчеркнуть выдающиеся качества человека, "вот это человек!"

Древнегреческая аристократия противопоставлялась не только варварам и рабам как не-людям, но и большинству свободных греков как не-вполне-людям. Этим не-вполне-людям, черни, приписывалась тупость, трусость, ненадёжность в обещаниях, держании данного слова и т.д.

Были и оттенки понимания "низкого" человека ("gemeiner Mann") в латинском языке с расистскими оттенками, показывает Ницше. Так слово "malus" обозначало не просто "низкого" человека, но и темнокожего, темноволосого ("his niger est" подчёркнуто Ницше авт.). Имелись ввиду, в первую очередь, доарийские обитатели Италии и их потомки. Приводит Ницше примеры и из истории галлов и кельтов. У галлов приставка fin к фамилии обозначала аристократа доброго, чистого, благородного, по происхождению благородного человека в отличие от тёмного, черноволосого аборигена этой территории. И кельты были, полагает Ницше, вполне ("durchaus") белой расой. И предположения Рудольфа Вирхова о том, что темноволосые немцы происходят от кельтов несостоятельны [7]. Темноволосость значительной части населения Германии связана с доарийским населением её. Этот феномен Ницше наблюдает в большинстве государств Европы: некогда завоёванная раса, снова одерживает, как раса, верх: в цвете кожи, в коротком черепе, а может быть и "в интеллектуальных и социальных инстинктах" ("sogar in den intellektuellen und sozialen Instinkten"). С влиянием этой аборигенской крови предшественников белой расы в Европы Ницше связывает даже распространение социалистических идей в Европе, идей коммуны, примитивнейшей формы общественного устройства. ("jener Hang zur "commune", zur primitivsten Gesellschafts-Form, der allen Sozialisten Europas jetzt gemeinsam ist...") [8]. Были расистские мотивы у Ницше в объяснении общественных процессов. 

Поругание слабых

Ницше всю жизнь страдал от разнообразных болезней и ушёл из сознательной жизни во время одного из таких болезненных состояний. Но пишет он о слабых, в том числе и о социально слабых, болезненных ("Krankhafte"), убогих и т.д. крайне неодобрительно и даже агрессивно. Они наибольшая опасность для людей, для человечества, а не сильные, агрессивные, волевые и здоровые. Слабейшие общества неудачники, униженные, сломленные, потерявшие собственную волю отравляют жизнь, общества. Они презирают самих себя, являются ядовитыми наростами общества, страстно ненавидят здоровых, волевых и успешных. Но парадоксальным образом эти слабые и неизлечимо больные люди представляют себя как воплощение добра и справедливости в обществе ("wir sind die Guten, die Gerechten"). Они вольно или невольно внушают нам, здоровым, что благополучие, сила, гордость, чувство силы и власти это порочные вещи [9].

Почему же порочные? Потому, что стыдно быть счастливыми, когда в мире столько беды ("es ist eine Schande, glücklich zu sein! es gibt zu viel Elend! /выделено Ницше – авт./"). Другое типичное обвинение больных в адрес здоровых "кто-то же должен быть виноват в том, что мне плохо, что я страдаю". Слабые считают себя хорошими потому, что им все помогают, должны помогать, а они никому. Но беда идёт именно от слабых, больных и несчастных, не устаёт повторять Ницше: они делают здоровых больными. Поэтому надо, мол, отделить больных от здоровых с тем, чтобы они вообще не контактировали [10].

Нельзя допустить, чтобы здоровые были опущены до уровня обслуги для больных ("das Höhere soll sich nicht zum Werkzeug der Niederen herabwürdigen"). Заключает Ницше свои рассуждения о слабых упрёком в адрес культуры поддержки слабых: "... и в любом случае прочь от всех домов сумасшедших и больниц культуры! И потому хорошее общество, наше общество! Или одиночество, если необходимо!" ("Und darum gute Gesellschaft, unsre Gesellschaft! Oder Einsamkeit, wenn es sein muss!"). В конце концов Ницше обозначает слабость как "Отвратительное в человеке" ("Ekel am Menschen"), выступает против сочувствия к слабым и слабостям [11]. Церковь определяется философом как организованная толпа больных, противостоящая здоровым [12].

Свои ужасные болезни, страдания и преодоление их самим больным Ницше описывает в "Ecce homо", во фрагментах 1, 2 части "Почему я такой мудрый". " Я взял себя в руки, я сам сделал себя снова здоровым: условием для этого... является то, что человек в основе здоров (выделено Ницше авт.)". Человек с гнилым существом ("morbides Wesen") не может стать здоровым, ещё менее сам себя сделать здоровым, говорит он во втором фрагменте. Для психически и духовно здорового человека его заболевание, самоопределение последнего может стать стимулом к дальнейшей более интенсивной жизни. Что же касается неизлечимо больных, неспособных к самовосстановлению, а без последнего выздоровление невозможно, то надо исходить из потребностей всего общественного организма. Больные, деградированные части его должны быть с тем, чтобы не был заражён весь организм [13].

Сказанное касается и сострадания ("Mitleiden"), и любви к ближним ("Nächstenliebe"). Сочувствовать можно, говорит Ницше, но лучше издалека ("aus der Ferne"). Когда вы поближе познакомитесь с причиной страданий, то вряд ли появится такое желание настолько причины у большинства страдающих тривиальны. Дарить можно и нужно, но только друзьям. Нищих надо бы вообще устранить ("ganz abschaffen"). Угрызений совести лучше не допускать или не замечать: они делают вас немотивированно злым [14].

Любовь ближнему, утверждает философ, выражает недостаточную любовь к себе. Вы делаете близкому человеку хорошо с тем, чтобы он хорошо о вас думал и чтобы вы после этого сами о себе хорошо думали. Любовь к ближнему направлена на увеличение любви к себе [15].

Большие неприятности для хорошей жизни доставляют и "Gesindel" (сброд, подонки, отребье, "нечистые"). Слово "сброд" говорит само за себя толпа или компания из людей неизвестно какого, различного происхождения (У русских и сегодня замечают неодобрительно: "Компания была сбродная"). Жизнь источник радости, но если из этого источника вместе с вами пьёт и сброд, то считайте источник отравленным. Но возможна ли, задаёт Ницше вместе с Заратустрой риторический вопрос, жизнь без сброда, если и среди пишущей братии его полным полно? Это возможно в одиночестве но очень высоких духовных горизонтах. В повседневной жизни от сброда не избавиться.

Слабых Ницше не стеснятся называть слабых и "лишними", "слишком многими" ("Überflüssigen", "Viel-zu-Vielen"), портящими жизнь нормальных людей. Большинство таких "лишних" постоянно утверждают, что жизнь есть лишь страдание. Так прекратите эти страдания, советует им Ницше [16]. 

О Ницше "юдофиле" и "юдофобе"

Проблему положения евреев в Европе Ницше рассматривал через его убеждённость в том, что на глазах его современников возникает смешанная раса ("Mischrasse"), европейский человек ("europäischer Mensch"). Тормозом появления "европейца" в условиях постоянных и расширяющихся торговых, культурных контактов и общего индустриального развития является "искусственный национализм" ("dieser künstliche Nationalismus"). Национализм служит определённым частям элит для противопоставления различных частей населения при достижении собственных интересов.

Вся "проблема евреи" ("das ganze Problem Juden" /выделено Ницше авт./) существует внутри национальных государств. Везде в таких государствах деятельная активность и высокая интеллигентность ("höhere Intelligenz") евреев, накопленные в вековой школе страданий и преследований, передаваемый из поколения в поколение духовный и волевой капитал ("Geistes und Willens-Kapital") стали столь очевидными, что вызывали и вызывают у значительной населения зависть и даже ненависть. А правители используют эти отрицательные эмоции для превращения евреев в козлов отпущения в трудных для страны ситуациях.

И Ницше был уверен, что при возникновении "европейской смешанной расы" ("europäische Mischrasse") европейская составляющая евреи будут так же востребованы и желательны как любая другая нация. Обратим внимание любознательного читателя на то, что Ницше говорит о становящейся европейской расе, а не нации. И сейчас ещё можно на вопрос к "продвинутому" европейскому интеллигенту кто он по национальности, услышать, что он европеец. Но европейцы существуют с тех пор, как существует Европа, и "европеец" вовсе не этническая и не государственная, а географическая определённость.

Далее Ницше резонно замечает, что неприятные, даже опасные свойства можно обнаружить у представителей любой нации, любого человека. И крайне несправедливо ("es ist grausam") требовать от евреев, чтобы они были здесь исключением. Некоторые свойства определённых слоёв еврейства особенно неприятны, пишет Ницше, например у еврея-биржевика ("der jugendliche Börsen Jude") [17]. Но надо же учитывать, что этот многострадальный народ подарил человечеству прекрасные и выдающиеся личности, мудрые книги (Христос, Спиноза, Старый Завет перечисляет Ницше). Указывает философ и на то, что в тёмные времена средневековья, когда Европа могла быть поглощена азиатскими нашествиями, свободомыслящие евреи ("judusche Freidenker"), учёные и врачи проложили путь к просвещению и духовной независимости. Им Европа должна быть благодарна за сохранение культурного наследия греко-римской учёности [18]. Не преминул Ницше по этому поводу и "лягнуть" столь нелюбимое им христианство. Если христианство сделало всё с тем, чтобы Запад "овосточить" ("den Okzident zu orientalisieren"), то еврейство постоянно способствовало сохранению Запада западом [19].

С другой стороны Ницше признаёт за евреями и "великую вину" разрушения ценностей людей сильных, благородных, господ, аристократов духа и тела. Евреи священнический народ ("pristerliche Volk") отомстил своим врагам и насильникам радикальным переворачиванием их ценностей ("durch eine radikale Umwertung von deren Werten"). Против аристократической формулы ценностей (хорошо = благородно = сильно = прекрасно = счастливо = любимец богов) они выдвинули свою (жалкие, бедные, слабые, страдающие, неудачники, больные и т.д.), воплощают добро, угодны богу [20]. Именно евреи подняли две тысячи лет назад восстание рабов в морали и победили. Большинство, говорит Ницше, и сегодня этого переворота не осознаёт поскольку эта мораль рабов стала их моралью, моралью большинства [21]. И далее Ницше показывает, что именно "Иисус из Назарета" соблазнил (verführt) новыми ценностями своих поклонников, а затем и большинство населения. Соблазнил далёким от реальной жизни идеалом всеобщей любви, жертвенности и прощения. Его добровольная смерть стала символом этого псевдоидеала.

И ещё преступление евреев усматривает Ницше: расовое преступление. Они произвели удавшуюся духовную интоксикацию большей части населения. Эта интоксикация привела к смешению рас, к их опрощению и "оевреиванию" ("alles verjüdelt oder verchristlicht oder verpöpelt sich zusehends"). Последнее, т.е. вульгаризация ("Verpöbelung") населения всё более нарастает не без помощи социалистов [22].

Казалось бы ясны антисемитские настроения Ницше. Но всё окружение позднего Вагнера и Евгения Дюринга, которого Энгельс в марксистской литературе увековечил своим "Анти-Дюрингом", Ницше резко критикует за их антисемитизм, а Генриха Гейне, еврея по происхождению, превозносит совершенно заслуженно как немецкого лирического поэта, до небес. 

Апологетика борьбы ("войны")

Согласно работе "Человеческое, слишком человеческое" можно усмотреть единство Ницше с нацистами в апологетике войны. Ведь там так и написано "Война неизбежна" ("Der Krieg ist unentbehrlich") [23]. Обосновывает он своё (и Гераклита!) положение следующим образом. Это наивное мечтательство ("Schwärmerei und Schönseelentum") ожидать от человечества каких-то успехов, коль оно разучится вести войны. Нет иного способа ожиревшему народу спастись, вновь стать энергичным, охочим до приключений, до любопытства к неизвестному, опасному, до постановки больших, совместных, объединяющих целей и т.д., чем война.

Пример римлян показывает опасность ожирения народа и, в особенности, его элит. Если нет повода для войны, то сильные народы ищут выхода агрессивной энергии у значительной части населения в заместителях войны, в её суррогатах. У римлян это были охота, гладиаторские бои, преследование христиан и др. У современных Ницше англичан такими суррогатами он видит опасные путешествияэкспедиции на суще и покорение Мирового океана, альпинизм, спорт и др. Всё это, мол для научных целей, но на деле для раскрепощения агрессивной энергии участников этих мероприятий, их поклонников, организаторов и значительной части населения: охота померяться силой с кем-то или с чемто. Выходит, что "неизбежность войны" у Ницше означает неизбежность, периодическая необходимость "выпускание пара" накопившейся агрессивной энергии у значительной части населения.

В "Так говорил Заратустра", во фрагментах "О войне и воинственном народе", "О Благородном" Ницше поясняет, что вся жизнь, и не только человека, есть борьба ("Streit"). Каждый человек, мужчина, по меньшей мере, должен искать предмет борения ("Feind") и борьбу. Без борьбы, без преодоления трудностей, препятствий человек застаивается, загнивает. Если нет предмета борения, надо его искать как объекта приложения своих сил. Заратустра советует своим поклоникам не ограничиваться рутинным, а искать борений. Борьба и мужество принесли людям много больше, чем любовь к ближнему. Живое нуждается для своего развития во врагах, в противниках, в препятствовать [24].

Во фрагменте "О старых и молодых женщинах" говорит о "настоящем мужчине", который обуян двумя стремлениями: к опасности и к игре. Настоящий мужчина должен быть воспитан к борьбе. В настоящем мужчине спрятан ребёнок, который не может без игры [25]. Подобные же мысли мы найдём во фрагментах "О добровольной смерти" и "О добродетели дарения". Ницше, как знаток природы человека, идёт по стопам Гераклита и опровергает уважаемого им Канта с его идеей "вечного мира". 

Отношение к итальянскому Ренессанцу, немецкой Реформации и к немцам

Ницше много выше ставит итальянский Ренессанс по сравнению с немецкой Реформацией. Ренессанс разбудил все позитивные силы человека, проявившиеся полностью в передовой культуре времени жизни Ницше. Он указывает на свободу мышления, независимость от авторитетов, победа просвещения над чванством происхождения, воодушевление наукой, освобождение индивидуальности, стремление к правдивости и противостояние видимости и внешним эффектам. Ренессанс породил множество выдающихся деятелей искусства и литературы. Ренессанс был золотой эпохой нынешнего тысячелетия несмотря на все тёмные пятна и пороки этих времён [26].

Немецкая Реформация была, соглашается иронически Ницше, энергичным протестом людей, крепко державшихся за прошлое ("energischer Protest zurückgebliebener Geister). Этим людям не надоели средневековые представления о мире и человеке. Эти люди во главе с Лютером пытались сохранить влияние религии на повседневную жизнь человека. Герои реформации породили и Противореформацию католичества, притормозили на два три столетия развитие научного мировоззрения. Достаётся от Ницше и самому Лютеру отцу немецкой Реформации. Никакого особого величия в нём Ницше не усмотрел. Он полагал справедливо, как позднее выяснилось, что успех авантюрестического предпринятия Лютера результат игры могущественных, от него совершенно независимых исторических сил, а не собственной его "проницательной гениальности". Если бы не эти силы, то Лютера ждала бы судьба сожжённого на костре Яна Гуса и заря Просвещения наступила бы много ранее [27].

Как только немцы достигают ведущей позиции в Европе, говорит Ницше, как например, после выигранной немцами французско-немецкой войны 1871 г., у остальных европейских наций возникает глубокое недоверие перед такой силой. Такой феномен известен и современникам, когда после поглощения ГДР со стороны ФРГ Германия стала слишком сильной, угрожающей стабильности Европы. Тогдашний президент Франции Миттеран прямо говорил, что ему более по душе две Германии, чем одна. Откуда же такие опасения перед немцами и их государстве, спрашивает Ницше. В течении столетий народы наблюдали завоевательскую активность и бесчинства "белых германских бестий" ("der blonden germanischen Bestie"). Однако же, утверждает философ, между старыми племенами Германов и нынешними немцами нет никакого вербального и, тем более, кровного родства. Но историческая память народов длится столетия и даже тысячелетия.

Самих немцев Ницше характеризует без особого почтения. Мы, немцы, пишет он, не рассматриваем себя как особенно жестокими и малодушевными и тем более легкомысленными или живущими одним днём [28].

Но если рассмотреть немецкие "уложения", действовавшие в течении веков, то трудно сообразить, как немцев можно обозначать как "народ поэтов". Меж тем немцы практиковали страшные наказания: побивание камнями, насажтвание на кол, разрывание и затоптывание лошадьми, сваривание преступника в жидком масле или вине, вырезание ремней из кожи живого человека, омазывание человека мёдом и выставление его на потребу мухам и иным насекомым. Некоторые из этих "наказаний" наблюдались у немцев ещё в 15 веке [29].

У Ницше наблюдается стремительная эволюция от возвышенной "немецкой сущности" и "немецкого духа" в "Рождение трагедии из духа музыки" [30] до рассуждений об человеческом "свободном духе" ("freier Geist"). По ходу этой эволюции Ницше начинает испытывать глубокую неприязнь к своему, немецкому: "Лучше умереть, чем жить здесь /выделено Ницше авт./" [31]. Поздний Ницше сравнивает национализм с болезнью, с "nevrose nationale", которой больна Германия и вся современная ему Европа [32].

Для меня, говорит Ницше, нет никакой трудности называть и чувствовать себя европейцем. С другой стороны, продолжает философ, он, может быть, больший немец, чем современные ему немцы, считающие себя представителями империи ("Reichsdeutsche"). Он последний, мол, антиполитический немец (" -ich, der letzte antipolitische /выделено Ницше авт./ Deutsche" [33]. "Немецкость", полагает Ницше, лежит прежде всего в языке, культуре, а не в государственных структурах и политике. Есть у него и другие весьма радикальные, но спорные положения об обществе, связанный с его "философией жизни". Например: Господствующая рассудочность, практический и теоретический утилитаризм и связанная с ними демократия "симптомы слабеющей силы, приближающейся старости, ... усталости" общества [34].

По немецки думать, по немецки чувствовать всё это, говорит Ницше, он может, но это превосходит его силы. Дураки ("Hornvieh") среди его знакомых, замечает Ницше, после появления "Заратустры", заявляют, что его понять, не говоря уже о том, чтобы его мнение поддержать [35]. Ницше гордился тем, что его считали главным публицистом, презиравшем немцев ("als Verächter der Deutschen par excellence /выделено Ницше авт. / zu gelten" [36].

Немецкую кухню часть пищевой культуры Ницше явно не включает в свою "немецкость". Эта кухня имеет много плохого на своей совести: суп как первое блюдо обеда; предпочтение не жареному, а варёному мясу; вырождение мучных блюд в клейстер! И если ещё учесть, что немцы предпочитают вину, пиво и пьют его большими дозами, то понятным становится происхождение немецкого духа жалкие потроха... немецкий дух есть несварение желудка, он ничего не доводит до конца. ("Der deutsche Geist ist eine Indigestion, er wird mit nichts vertig") [37].

Но и английскую кухню Ницше не жалует. Она, по сравнению с немецкой и французской кухней, есть варварство, возвращение к природе ("Rückkehr zur Natur"). Cлишком, мол, много они мяса едят, до и пьют не мало. Сам же философ предпочитал кухню Пьемонта, препочитал выпить в день стакан местного вина [38].

Низко ставил Ницше и систему немецкого образования. Он верил лишь во французское образование. Всё остальное, что в Европе и Германии называется образованием ("Bildung"), недостойно этого названия. Те редкие случаи высокого образования ("höher Bildung"), которые он встречал в Германии, утверждает Ницше, были французского происхождения. В первую очередь это касается Козимы Вагнер, жену Рихарда Вагнера, которую он характеризует блестящим воплощением хорошего вкуса.

Первая критика немецкого образования велась Ницше в "Несвоевременных заметках. Часть первая" (1873). Здесь он утверждает, что немецкое образование безсистемно, "без смысла, без субстанции, без цели: сплошное "общественное мнение" ("Ohne Sinn, ohne Substanz, ohne Zirl: eine bloße "öffentliche Meinung"). Большое заблуждение полагать, писал Ницше, что победа немецкого оружия над французским доказывает преимущество немецкого образования. Эта военная победа не была победой культуры Германии над культурой Франции [39].

Ницше хорошо знал творения французских философов (Паскаль, Монтень, Ламетри и др.), драматургов (Мольер, Расин, Корнель и др.), писателей (Мопассан, Стендаль, Мериме, Анатоль Франц и др.). И как только государственное влияние Германии распространяется на какую либо новую иноземную область, там оно портит, убеждён философ, культуру ("verdirbt die Kultur") [40].

Уже в первой своей крупной работе "Рождение трагедии из духа музыки" Ницше восхищается Францией, в которой, как он полагал, длительное время существовало единство народа и высокой культуры ("Einssein von Volk und Kultur"), что придавало ей чрезвычайный вес в культурной жизни Европы. Ницше в то время исходил из того, что искусство и народ, мифы и нравы, история и государство в своих основаниях необходимо и тесно сращены, переплетены ( "in ihren... Fundamenten... notwendig und eng verwachsen sind" [41].

Достаётся от Ницше и немецким историкам. Чем же они плохи?

Они потеряли объёмный охват ценностей и хода немецкой и мировой культуры. 2. Они стали шутами немецкой политики и церкви [42]. У немцев господствующим стало имперское, придворное историописание и, чаще всего, с антиеврейскими мотивами. Как "придворного" ("Hof-Geschichtsreibung") историка характеризует и крупного авторитета Генриха Трейчке [43]. Ницше приводили в ярость утверждения Трейчке, что ренессанс и немецкая реформация единое целое, эстетическое и нравственное возрождение эпохи. Для Ницше реформация Лютера была шагом назад, восстановление прав религии в повседневности.

Ницше полагал, что современные ему немцы потеряли понимание сути музыки. Её понимали лишь старые немцы (Бах, Гендель, Бетховен). Совремиенные ему выдающиеся музыканты не немцы (это славяне, итальянцы, голладцы, венгры, хорваты и др.). Из немцев Ницше выделяет лишь Шумана и раннего Вагнера. Поклонение раннему Вагнеру Ницше объясняет так: раннего Вагнера он почитал как "заграницу" ("Ausland"), как противоположность и страстный протест против всех "немецких добродетелей" ("deutschen Tugenden") [44]. А что же не может простить старому другу? За то что он поклонником германской империи ("dass er reichsdeutsch wurde"), и под влияние своего низкопробного окружения стал антисемитом: "Бедный Вагнер! Куда его занесло!" [45]. 

Заключение

Рассмотренное в статье положения Ницше не позволяют рассматривать этого правоориентированного философа никак националиста, ни как нациста. Сильны во многих этих положениях мотивы, сближающие его с расизмом. Ни и расистом в современном смысле этого слова Ницше не был. Чтобы обосновать это наше последнее утверждение надо рассмотреть его концепции "белой бестии" и "сверхчеловека". К такому рассмотрению мы и вернёмся позднее.

Список использованных источников:

1. Издание "Friedrich Nietzsche. Gesammelte Werke. Köln Verlag Anaconda" мы обозначаем в ссылках как "Anaconda", и далее указывается страница. Для устранения разночтений и надёжности цитирования мы в ряде мест ссылаемся на разные издания произведений Ницше.
2. См.: Heinz Thomas Mann ein Dogmatiker? In: Neues Deutschland, 24.10.1999. – S. 12.
3. См.: Eckhard Heftrich. Auf deinen Namen werden die Buben schwören. In: Frankfurter Allgemeine Zeitung, 17.09.1996. -S.
4. См.: Die Nürnberg Prozesse. CD-ROM für Berlin 1999; Taylor T. Die Nürnberger Prozesse. Hintergründe, Analyse und Erkenntnisse aus heutiger Sicht. München 1996. -S. 278.
5. Marcel Richard Wagner. Leben und Werk. München 1982. Wilchelm Goldmann Verlag. – S. 48.
6. Феогнид жил во 2-ой половине 6 в. до н.э. Остались две книги его произведений. Во второй книге содержится множество выпадов против тогдашних демократов.
7. Вирхов /Virchow/Рудольф (1821 1902), немецкий патолог, иностранный член-кореспондент Петербургской АН. Основатель Партии свободомыслящих /Freidenker/ (1884).
8. Zur Genealogie der Erste Abhandlung. Gut und Böse, Gut und Schlecht, Fragment 5.
9. См.: Zur Genealogie der Dritte Abhandlung. Wad bedeuten asketische Ideale? Fragment 14.
10. Friedrich Gesammelte Werke. Köln 2012, Anaconda Verlag. – S. 451, 707; Zur Genealogie der Moral. Dritte Abhandlung. Wad bedeuten asketische Ideale? Fragment 15.
11. См.: Zur Genealogie der Dritte Abhandlung. Wad bedeuten asketische Ideale? Fragment 14.
12. Там же, фрагмент
13. См.: Ecce Morgenröte. Gedanken über die Moral als Vorurteil. Fragment 2.
14. См.: Also sprach Zweiter Teil. Oder Anaconda Ausgabe. – S. 426.
15. См.: Also sprach Erster Teil. Von der Nächstenliebe. Oder Anaconda Ausgabe. -S. 405.
16. См.: Also sprach Erster Teil. Von den Predigern des Todes. In Anaconda. – S. 392.
17. Здесь прямая перекличка с работами молодого Маркса. См.: например, А.А. Хамидов. Философия истории Карла Маркса. – Алматы, – С. 34-35.
18. Ницше не упоминает роль арабских, персидских и тюркских учёных, писателей, поэтов и просветителей в этом процессе сохранения культурного наследия.
19. См.: Человеческое, слишком человеческое. Восьмая главная часть. Фрагмент В Anaconda. – С. 322-323. 20. См.: Anaconda. – S. 630 631.
20. См.: Jenseits von Gut und Böse, II, Fragment
21. См.: Zur Genealigie der Ersze Abhandlung. Gut und Böse, Gut und Schlecht, Fragment 9; Anaconda, S. 632, 644 646.
22. Menschliches, Erster Band. Teil acht, Fragment 477; Anaconda, S. 324-325.
23. См.: Also sprach Zarathustra. Erster Teil. Von Krieg und Kriegsvolke; Zweiter Teil. Von den Erhabenen; Anaconda, 394-395, 433, 449.
24. Also aprach Erster Teil; Anaconda, S. 409, 410.
25. Итальянский ренессанс период в культурном и идейном развитии страны в 14 16 веках. Переход от средневековой культуры к культуре Нового времени. Уже на рубеже 13 14 веков в Италии правозвестниками Ренессанса (Проторенессанс) выступили поэт Данте, живописец Джотто. Всемирную известность получила гуманистическая этика итальянцев Лоренцо Валла и Пико делла Мирандолы и др., творения итальянских архитекторови живописцев.
26. См.: Menschliches Allzumenschliche. Erster Vierter Hauptteil. Fragment 237; Anaconda, S. 247-248. Лютер положил начало Реформации в 1517 году. Его знаменитыми тезисами отрицалась необходимость католической церкви с её иерархией и духовенства вообще, отрицались права церкви за земные богатства и др.
27. См.: Anaconda, S. 651 652.
28. Там же.
29. Anaconda, 110.
30. Menschliches, Erster Band. Vorwort. Fragment 3. Невольно вспоминаешь Лермонтовское "Как посмотришь с холодным вниманьем вокруг...".
31. См.: Ecce Der Fall Wagner. Ein Musikanten-Problem. Fragment 2.
32. Ecce Warum ich so Weise bin. Fragment 3.
33. Anaconda, 12.
34. Ecce Warum ich so gute Bücher schreibe. Fragment 2.
35. Там же. Фрагмент
36. Anaconda, 14.
37. Piemonte, область на северо-западе Италии с умеренным климатом, рельефом и устойчивой погодой.
38. Здесь уместно, во избежание недоразумений, напомнить, что Ницше добровольно участвовал в этой войне на стороне Германии.
39. Ecce Warum ich so klug bin. Fragment 3.
40. Anaconda, 181.
41. См.: Anaconda, 960.
42. Treitschke /1834 1896/, представитель младогерманцев. Сторонник объединения Германии под гегемонией Пруссии. Основной труд "Немецкая история в 19 в. /т. 1 -5, 1879 1894/.
43. Ecce Warum ich so klug bin. Fragment 5.
44. Ecce Menschliches, Allzumenschliches. Mit zwei Fortsetzungen. Fragment 2.