Исправление осужденных как цель уголовной ответственности

В статье исследуется содержание и значение цели наказания и уголовной ответственности – «исправление осужденных». Проводится сравнительный анализ закрепления этой цели в уголовном законе Российской Федерации, Казахстана и Беларуси. Рассматриваются различные научные подходы в её понимании в доктрине уголовного и уголовно-исполнительного права. Анализируется морально- нравственное и юридическое исправление. Обосновывается необходимость дифференцированного подхода к выделению её специфики, критериев и сущности в уголовном и уголовно-исполнительном праве, в отношении конкретных видов наказания, в зависимости от личностных характеристик некоторых категорий осужденных.

В юридической литературе целям уголовной ответственности и наказания уделено значительное внимание. В казахской, российской уголовно-правовой литературе и юридической литературе других стран СНГ на основании действующих уголовных кодексов соответствующих стран и Модельного УК для стран СНГ идет дискуссия «о целях наказания», а в белорусской литературе – «о целях уголовной ответственности», поскольку действующий УК Республики Беларусь 1999 г. в ст. 44 говорит именно о целях уголовной ответственности. Мы считаем, что предпочтительнее говорить о целях уголовной ответственности, а не наказания, поскольку наказание выступает лишь одной из форм ее реализации. Белорусский исследователь Э.А. Саркисова по этому поводу пишет, что «особенностью правового регулирования указанных целей в уголовном кодексе является то, что они относятся не только к наказанию, но и к иным мерам уголовной ответственности, а именно к отсрочке исполнения наказания, осуждению с условным неприменением наказания, осуждению без назначения наказания и к принудительным мерам воспитательного характера, применяемым к несовершеннолетним». В связи с этим автор полагает, что автоматический перенос из ранее действовавшего УК БССР 1960 г. целей наказания применительно к целям уголовной ответственности вряд ли оправдан. Если лицо, подвергнутое наказанию, его карательное воздействие в той или иной мере ощутило, то применение иных мер уголовной ответственности, не носящих карательного характера, осужденными, а тем более иными гражданами воспринимается чаще всего как освобождение от наказания. Общая превенция с угрозой наказания здесь в принципе не срабатывает [1].

Цели уголовной ответственности имеют важное значение. А.В. Барков обоснованно указывает, что определяющим фактором уголовно-правовой политики любого государства являются задачи национального уголовного права и цели уголовной ответственности, посредством которой в основном решаются эти задачи [2]. Кроме того цели являются критерием эффективности норм [3]

Острые споры по вопросам целей наказания велись и раньше на основе ранее действовавших уголовных кодексов союзных республик советского образца. Участниками этой дискуссии являлись такие известные ученые как Л.В.Багрий-Шахматов, Н.А.Беляев, И.И.Карпец, А.И.Марцев, И.С.Ной, А.А.Пионтковский, Н.А.Стручков, М.Д.Шаргородский, А.М.Яковлев и другие. Общая часть уголовных кодексов союзных республик бывшего Союза СССР в значительной мере тогда воспроизводила нормы Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1958 г. Поэтому статья 20 и в Основах 1958 г, и в УК БССР 1960 г и в УК Казахской ССР 1959 г. в качестве одной из целей наказания устанавливала исправление и перевоспитание осужденных в духе честного отношения к труду, точного исполнения законов, уважения к правилам социалистического общежития. В этой норме акцентировалось внимание на карательном аспекте, подчеркивая, что наказание является карой за совершенное преступление.

В рамках данной статьи остановимся на одной из целей уголовной ответственности – цели исправления, и попытаемся проанализировать ее содержание и значение.

В новых уголовных кодексах, пришедших на смену кодексам 60-х годов прошлого века, законодатели многих стран СНГ отказались от цели перевоспитания осужденных, сохранив только цель исправления. Перевоспитание, в отличие от воспитания, которое формирует качества личности с чистого листа в процессе первоначальной социализации, предполагает переделывание уже воспитанной сформировавшейся личности. По сути перевоспитание – это воспитание, но нацеленное либо на замену старой антиобщественной системы ценностей и мировоззрения личности преступника на новую либо на коррекцию его отрицательно оцениваемых обществом личностных качеств, что предполагает перестройку негативных свойств личности и антиобщественных взглядов, осложнявших процесс социализации личности, на социально полезные или нейтральные, изменение жизненных приоритетов и способов поведения, приведших к совершению общественно опасного деяния.

Большинство авторов в настоящее время считают цель перевоспитания осужденных неприемлемой в качестве цели уголовного наказания. Так, по мнению В.Н. Петрашева, «задача перевоспитать человека, в особенности в нынешних условиях, нереальна, как она была нереальной всегда» [4].

Позиция уголовного закона, закрепившего лишь цель исправления, более предпочтительна. О некорректности использования в уголовном законе термина «перевоспитание» также свидетельствуют следующие обстоятельства: 1) современная педагогическая мысль и гуманистическая психология утверждают принцип принятия ребенка как данности, уважение его индивидуальности, учет истории его становления, развития и формирования, поэтому ученые говорят об угасании педагогического термина «перевоспитание». Это «термин далекого педагогического прошлого, когда ребенок, будучи для педагога объектом воздействия, трактовался как носитель суммы качеств. Предполагалось, что отрицательные качества нужно «удалять», «уничтожать», даже «вытравливать», «подавлять» (при этом упускалась нечаянная возможность

«подавить» и самое личность ребенка), а положительные - вкладывать на место вытравленных» [5]. Этот подход не отвечает гуманистическим тенденциям современной общечеловеческой культуры, провозглашающей права человека на свободу, неприкосновенность и достоинство личности. 2) При назначении некоторых наказаний, процесс исполнения которых носит одномоментный характер, - например штрафа, - было бы легкомысленно говорить о человеке, пришедшим в банк и уплатившим штраф, как уже о перевоспитавшемся единовременно, поскольку перевоспитание связано с процессом длительного воздействия. В данном случае до похода в банк осужденный считался неперевоспитанным, а после уплаты суммы штрафа одномоментно уже стал таковым. Говоря о перевоспитании, А.С. Макаренко писал, что это трудный и длительный процесс, и что перевоспитывать значительно труднее, чем воспитывать [6]. 3) Данные психологической науки ставят под сомнение саму возможность и реальность перевоспитания взрослого человека со сложившимся мировоззрением [7]. Тем более, что исправительный процесс в нашем случае происходит в условиях исполнения уголовного наказания, связанного с реализацией правоограничений, присущих назначенному наказанию, а в случае лишения свободы - лишения лица такого блага как личная свобода, что обуславливает обстановку психологического дискомфорта.

Прежде чем перейти к анализу исправления как цели уголовной ответственности (наказания), остановимся на философской основе и социальной оценке роли наказания в жизни общества. В уголовно-правовой науке существует полярные мнения по вопросу об оценке социальной роли уголовного наказания. На вопрос о том, как наказание оценивается гражданским обществом и чем оно является для общества – социальным благом или, наоборот, – социальным злом, - большая часть юристов - и ученых, и практиков, - отвечают, что наказание является социальным благом по той причине, что с его помощью общество борется с преступностью и защищает себя от произвола преступника [8].

Альтернативный взгляд на роль наказания еще в начале ХХ века сформулировал великий русский писатель Лев Толстой, когда сказал, что «всякое наказание преступно» [9]. В современной иностранной юридической литературе концепция наказания как социального зла распространена, ее сторонниками являются, напр., проф. Н. Кристи из университета Осло [10], многие американские ученые-юристы. Указанные авторы еще в 70-80-ые годы прошлого века говорили о так называемом «кризисе наказания», в связи с чем предлагали расширить применение альтернативных наказанию мер уголовно- правового воздействия.

В законодательстве многих стран неприемлемым социальным злом считается наказание в виде смертной казни.

Мы считаем, что на современном этапе оценка роли наказания как вынужденного социального зла имеет преимущество. Наказание выступает социальным злом в том смысле, что оно неизбежно связано с существенными ограничениями прав и свобод осужденного, хотя эти ограничения и являются следствием совершенного им преступления. Государство обязано применять наказание в отношении преступника как реакцию на совершенное деяния, руководствуясь целью исправления осужденного и возврата в общество законопослушной личностью. Представляется, что концепция социального зла отвечает принципу гуманизации наказаний и позволит решать как минимум две задачи: 1) думать о минимизации правоограничений (то есть зла) в отношении осужденного, и назначать ему наказание с минимальными ограничениями его прав и свобод, которые, вместе с тем, являются достаточными для эффективного достижения целей уголовной ответственности, в первую очередь исправления; способствовать расширению сферы применения менее суровых наказаний, в том числе не связанных с изоляцией от общества а также активизации поиска альтернативных наказанию более гуманных мер воздействия на преступников – пробация, отсрочка и т.д.

Высокий уровень рецидива способствует осознанию обществом неэффективности традиционных средств контроля над преступностью, в первую очередь посредством наказаний. Более того сегодня очевидны и негативные стороны такого распространенного вида наказания как лишение свободы, которое в карательной практике и Российской Федерации, и Казахстана, и Беларуси прочно занимает ведущие места. Указанное в совокупности приводит к поискам альтернатив как стратегического, так и тактического характера.

В уголовном законе цель исправления осужденного предусматривается в УК Российской Федерации (ст. 43), УК Казахстана (ст. 39), УК Республики Беларусь (ст. 44), УК Армении (ст. 48), УК Таджикистана (ст. 46). О цели исправления и перевоспитания осужденного в духе соблюдения законов и хороших обычаев говорится в ст. 36 УК Болгарии, а о цели ресоциализации виновного – в ст. 39 УК Грузии.

Ни российский, ни белорусский, ни казахский законодатель не дает определения цели исправления в уголовном законе. Исправление осужденного как правовое понятие законодатели определяют в уголовно-исполнительном законодательстве. Согласно УИК Республики Беларусь это «формирование у них готовности вести правопослушный образ жизни» (ст. 7), по УИК Российской Федерации – это «формирование у них уважительного отношения к человеку, обществу, труду, нормам, правилам и традициям человеческого общежития и стимулирование правопослушного поведения» (ст.9), а по УИК Казахстана - «формирование у осужденного правопослушного поведения, позитивного отношения к личности, обществу, труду, нормам, правилам и этике поведения в обществе» (ст. 3).

Уголовно-исполнительный кодекс Украины определяет две ступени – и исправление, и ресоциализацию, понимая под исправлением процесс положительных изменений, происходящих в личности осужденного и создающих у него готовность к самоуправляемому правопослушному поведению. Исправление здесь рассматривается как необходимое условие ресоциализации, то есть сознательного восстановления осужденного в социальном статусе полноправного члена общества, возвращение его к самостоятельной общепринятой социально-нормативной жизни в обществе. (ст. 6 УИК Украины).

Таким образом в законодательстве вышеназванных стран закреплены схожие подходы, специфика характерна для украинского законодательства.

Минимальные стандартные правила обращения с заключенными, принятые Первым конгрессом ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями

30 августа 1955 г. «Целью и оправданием приговора к тюремному заключению или вообще к лишению свободы является в конечном расчете защита общества и предотвращение угрожающих обществу преступлений. Этой цели можно добиться только в том случае, если по отбытии срока заключения и по возвращении к нормальной жизни в обществе правонарушитель оказывается не только готовым, но и способным подчиниться законодательству и обеспечивать свое существование».

Обратимся к пониманию «исправления» в доктрине уголовного-правовой науки. В русском языке слово «исправление» происходит от слова «исправить», которое значит устранить ошибки, недостатки, погрешности; сделать кого-либо, что- либо лучше, совершеннее; избавить от недостатков [11]. С.И. Ожегов и Н.Ю. Шведова определяют его значение так: «сделать лучше, освободив от каких-нибудь недостатков, пороков» [12].

Правовые дискуссии об исправлении осужденных имеют давнюю историю. Ещё в 1888 г. И.Я. Фойницкий писал, что конечная цель в виде исправления понимается в двух значениях - в смысле религиозно-нравственного перерождения наказываемого, или в смысле юридического, социального его перевоспитания [13].

В литературе современного периода И.С. Ной под моральным исправлением понимал «такую переделку личности осужденного, при которой нового преступления он не совершит не из страха перед наказанием, а потому, что это оказалось бы в противоречии с его новыми взглядами и убеждениями, потому, что в нем родился совершенно новый страх — страх совести, страх перед преступлением, отвращение к нему», а под юридическим исправлением — «в одном случае несовершение осужденным нового умышленного преступления, а в другом — любого повторного преступления» [14].

По мнению B.C. Комиссарова, «реализация уголовно-исполнительной цели исправления предполагает не только юридическое исправление (несовершение в будущем преступлений), но и полное изменение внутреннего социально-психологического облика осужденного [15].

Моральное исправление в психологической литературе связывается с такими социально-этическими категориями как «раскаяние», «покаяние», «искупление». Сегодня общественная мысль исходит в первую очередь из того, что наказание является должной мерой воспитания и применяется затем, чтобы посредством карательного и воспитательного воздействия сделать из лица, совершившего уголовное правонарушение, законопослушного члена общества. Раскаяние как психологический акт предполагает признание собственной вины и отрицательную оценку своего прошлого общественно опасного деяния. Человек, совершивший преступление и причинивший вред людям и обществу, чувствует вину и раскаивается, то есть глубоко сожалеет о случившемся и принимает на будущее твердое решение никогда больше не совершать таких деяний. Раскаяние выражается в особом нравственном чувстве сожаления о совершенных деяниях, в признании перед органами правосудия и окружающими согражданами своей виновности и готовности загладить вред, причиненный преступлением, а также понести справедливое наказание за свое деяние. В психологической литературе раскаяние называется необходимой составляющей искупления и условием исправления. Раскаиваясь виновный признает свою вину, сожалеет о содеянном и просит простить его, облегчить душу, снять с нее тяжесть вины, что является серьезным нравственно- психологическим актом, который выражает коренное изменение своего поведения, своих мировоззренческих оценок и жизненной позиции. С грузом старой вины начать новую жизнь нельзя. Искреннее раскаяние помогает человеку обновиться, стать лучше, выше, нравственнее [16].

Говоря о покаянии, Е. Ильин определяет его как религиозное понятие, которое происходит исключительно перед лицом Бога. Автор указывает, что Бог всемилостив, он простит, но человек должен сам осознать вину и, раскрыв ее для себя в полной мере, отринуть все скверное в себе. Принося покаяние в грехах, верующий очищает душу, переживает катарсис – чувство восторга, просветления, облегчения. В этом отличие покаяния от раскаяния. В раскаянии нет еще отречения от себя прежнего, человек раскаивается лишь в отдельном поступке. Покаяние же – твердая решимость расстаться с грехом, переменить свою жизнь на другой, нравственной основе. Настоящее покаяние – фундаментальное событие в жизни личности. Оно предполагает не только признание неверности прежних поступков, антисоциальной общественной позиции, но и согласие понести наказание за грех [17].

Искупление проявляется в том, что индивид осознает карательное воздействие правоограничений не как чуждый ему внешний принудительный элемент, а как справедливое воздаяние за тот вред и моральные страдания, которые он причинил потерпевшему и другим людям. Искупление осужденным вины за совершенное преступление рассматривается как два взаимосвязанных этапа: осознание вины и собственно искупление вины. Исправление лица предполагает осознание осужденным вины перед обществом на той или иной стадии исправительного процесса.

Российский криминалист А.И. Марцев считает, что «каждый осужденный обязан искупить свою вину за совершенное преступление честным трудом и примерным поведением» и предлагает признать искупление самостоятельной целью уголовной ответственности [18], с чем нам сложно согласиться.

На современном этапе в законодательстве и теории востребована концепция юридического исправления. Из нее еще в 1904 г. исходил С.В. Познышев отмечая, что «для предупреждения рецидива достаточно укрепить в субъекте уверенность в неизбежной связи преступления и наказания простым подтверждением на опыте невыгодности преступной деятельности, действительности угрозы уголовного закона. Это действие наказания может быть названо юридическим исправлением. Юридическое исправление, – писал С.В. Познышев, - не требует никакой жестокости в наказаниях. Наоборот, из идеи исправления вытекает отрицание всяких жестоких и грубых карательных мер, как оказывающих глубоко вредное действие на наказуемых [19].

В современной теории уголовно- исполнительного права под исправлением понимается частичное изменение сознания и поведения осужденного, преодоление отрицательных качеств личности, которые привели к совершению преступления и достижение цели не совершать преступление в будущем [20].

Б.В. Яцеленко пишет, что «цель исправления осужденного заключается в том, чтобы с помощью карательных элементов наказания попытаться заставить изменить отрицательные качества личности осужденного, под влиянием которых было совершено преступное деяние, и привить ему уважительное отношение к закону, установленному правопорядку, правилам и интересам других граждан. Под исправлением осужденного понимается достижение путем наказания такого результата, чтобы лицо после отбытия наказания не совершило нового преступления. Речь идет о так называемом юридическом исправлении осужденного. Добиться юридического исправления осужденного - это тот максимально возможный результат, на который способно уголовное наказание» [21].

По мнению A.B. Наумова, «исправление» предполагает превращение преступника в законопослушного человека. Речь, конечно, не идет о том, чтобы в ходе отбывания наказания он превратился в высоконравственную личность. Реальная задача, которую возможно решить в ходе исправления, — убедить и заставить осужденного хотя бы под страхом наказания не нарушать уголовный закон, т. е. не совершать в будущем новых преступлений» [22]. Для того чтобы лицо стало законопослушным, следует устранить из его сознания негативные взгляды, преодолеть вредные привычки и отрицательные черты характера, которые способствовали совершению преступления. Для достижения этой цели применяются уголовно-правовые и уголовно-исполнительные средства воздействия, в частности комплекс исправительных мер, в том числе проведение с осужденными воспитательной работы, привлечение к общественно полезному труду и обучению, осуществляется общественное воздействие.

Содержащееся в уголовно- исполнительном законодательстве понятие «исправления» допустимо распространить и на уголовно-правовое понятие цели исправления. Однако определенную специфику следует иметь ввиду. «Исправление осужденных» как результат, а также критерии и степени следует регламентировать в уголовном законе, поскольку, как отмечалось выше, эта цель формирует стратегию и тактику применения уголовного закона. Так, исправление осужденного является юридическим основанием условно-досрочного освобождения. С точки зрения процесса исправление подлежит закреплению в уголовно- исполнительном законодательстве, с учетом специфики деятельности органов, исполняющих наказание. Очевидно, если назначенное наказание не будет исполнено, то и цель исправления не может быть достигнута.

Если в доктрине уголовного права преобладает мнение о том, что цель исправления считается достигнутой, если осужденный после отбытия наказания больше не совершает преступлений (юридическое исправление), то С.М. Зубарев пишет, что «в науке уголовно- исполнительного права и пенитенциарной педагогике исправление рассматривается в качестве результата комплексного воздействия на личность осужденного, которое превращает его в безопасного и безвредного для общества человека», то есть имеется в виду нравственное исправление. При этом степень исправленности конкретного осужденного всегда индивидуальна, следовательно, и достижение цели исправления может быть разным. Главное здесь - изменить искаженные нравственные ориентации осужденного, обусловливающие совершение преступлений, на позитивные социально- полезные [23].

Некоторые авторы не считают исправление осужденных самостоятельной целью уголовной ответственности и не находят поводов для закрепления данной цели в УК. Эта цель рассматривается ими только в качестве задачи, метода, средства предупреждения совершения новых преступлений. Они отрицают ее самостоятельность, считая, что цель предупреждения совершения преступлений осужденным включает в себя и цель исправления осужденного.

Белорусский автор Э.А. Саркисова указывает, что «некоторый архаизм излучает цель исправления лица, совершившего преступление, особенно если иметь в виду, что она, как правило, не достигается, о чем свидетельствует уровень рецидива преступлений, который на сегодняшний день в Республике Беларусь приближается к 50%- й отметке». При этом законодатель предоставил цель исправления на приоритетное место. По мнению Э.А. Саркисовой вопрос о содержании данной цели и уголовно-правовых средствах ее обеспечения в научной литературе исследован слабо, как и слабо обеспечивается достижение ее в процессе исполнения наказания и иных мер уголовной ответственности. Сравнительно-правовой анализ УК государств СНГ и других стран в части регламентации целей уголовного наказания не свидетельствует о единообразности в понимании их иерархической значимости. Поскольку исправление осужденного и как процесс, и как результат непосредственно подчинено достижению цели специального предупреждения, то есть недопущения лицом и в будущем совершения новых преступлений, поэтому Э.А. Саркисовой более логичным считает рассматривать его как средство обеспечения специально-предупредительного предназначения наказания и в целом уголовной ответственности. Тем более, что достижение цели исправления осужденного уже после отбытия наказания будет определяться наличием или отсутствием рецидива преступлений, хотя правопослушное поведение исключает совершение вообще любых правонарушений [24;331.

Н.А. Бабий также указывает, что исправление является составной частью, основным способом достижения цели частного предупреждения [25].

Согласно противоположной точке зрения исправление содержательно признается более широкой целью, нежели предупреждение преступлений. С.В. Максимов пишет, что «сущность исправления осужденного состоит в лишении данного лица общественной опасности, т.е. в устранении самой готовности к совершению им новых преступлений. Критерием достижения этой цели является несовершение осужденным новых преступлений. Таким образом, цель исправления осужденных поглощает цель предупреждения среди них новых преступлений [26].

H.A. Беляев считает, что «моменты достижения целей исправления осужденного и частного предупреждения не совпадают. Рассматриваемые цели наказания не совпадают и по своему содержанию. Принципиально неверно рассматривать исправление и перевоспитание осужденного только в качестве средства предупреждения совершения новых преступлений со стороны осужденного… Удержание осужденного от совершения новых преступлений — это та минимальная задача, которую государство ставит перед уголовным наказанием. Вообще же перед уголовным наказанием ставится более гуманная, более высокая, более благородная задача, чем только задача сделать бывшего преступника безопасным для общества. Применяя уголовное наказание, государство стремится из бывшего преступника воспитать честного советского труженика». Поэтому H.A. Беляев правильно утверждает, что исправление осужденного и предупреждение совершения им новых преступлений следует считать самостоятельными целями уголовного наказания [27]. Исправление и как результат, и как процесс деятельности имеют самостоятельное правовое значение в уголовном и в уголовно- исполнительном праве. Тем более что эффективность цели частной превенции определяется событиями (повторным совершением/несовершением преступления), которые находятся на значительном временном удалении от уже завершенных процессов исправительно-воспитательного воздействия при исполнении и отбывании наказания, а также последующего освобождения от наказания, ресоциализации и срока погашения или снятия судимости. Таким образом, с точки зрения исполнения наказания и иных мер уголовной ответственности и цель исправления, и цель частной превенции требуют от органов, исполняющих наказания, организации самостоятельных направлений деятельности по их практической реализации, которые обособлены как содержательно, так по времени их осуществления.

Исправление как институт уголовного права имеет важнейшее принципиальное значение в понимании уголовной ответственности, поскольку, как совершенно верно подчеркнул А.И. Люблинский, это проявляется в том, что «никто не должен быть удерживаем в тюрьме после того как доказано, что он исправился и перестал представлять опасность для общества, и никто не должен быть выпускаем из тюрьмы до тех пор, пока он не исправился и представляет опасность для общества; решить же вопрос об исправлении и об опасности или своевременности выпуска может только тюремная администрация» [28]. Принципы гуманизма и экономии репрессии выражаются в том, что если осужденный исправился и эта цель наказания достигнута, то лицо подлежит условно- досрочному освобождению. Если в процессе исполнения наказания до истечения полного назначенного судом срока наказания цель наказания будет достигнута и лицо доказало своё исправление, то необходимости в продолжении отбывания наказания нет и оно освобождается условно-досрочно. Механизм условно-досрочного освобождения предусмотрен в казахском, российском и белорусском уголовном законе как следствие достижения цели исправления. В странах англосаксонской системы права эта проблема решается посредством другого механизма – через вынесение приговоров с неопределенным сроком (например, до исправления).

В доктрине дискуссируется вопрос о том, соответствует ли практика законотворчества и практика реализации мер уголовной ответственности декларируемой цели исправления и возможно ли в принципе достижение названной цели?

К принципам уголовно-исполнительного права некоторые авторы относят принцип возможности исправления каждого лица, совершившего преступление [29]. Данный принцип лежит в основе задач, стоящих перед уголовно-исполнительным законодательством и органами, исполняющими наказания. Говоря о возможности исправления каждого лица, совершившего преступление, как об отраслевом принципе уголовно-исполнительного права, было бы наивно полагать, что в отношении абсолютно всех лиц, совершивших преступление, возможно достижение цели исправления, т. е. чтобы все лица, отбывшие наказание, в будущем не совершили преступления. Однако нормы уголовно-исполнительного права пронизаны этой возможностью, деятельность органов исполняющих наказание, направлена на её достижение. Как представляется, данный принцип не включён в перечень принципов уголовно-исполнительного права по нескольким причинам. В частности потому, что система наказаний УК предусматривает наказание в виде смертной казни, при назначении которого в отношении виновного лица предполагается вынужденная констатация того факта, что преступник не подлежит исправлению, что его следует лишь покарать. И, таким образом, принцип возможности исправления лиц, совершивших преступление, не носит всеобъемлющего характера, в отношении осужденных к смертной казни презюмируется невозможность исправления. Но возвращаясь к вопросу о том, почему законодательная возможность исправления в конкретном случае в отношении данного осужденного не была реализована, следует сказать, что это вопрос факта, конкретных обстоятельств объективного и (или) субъективного свойства, которые в последующем следует анализировать и устранять. Исправление осужденного как цель уголовной ответственности и её достижение невозможно без изучения личности преступника, без выявления тех черт, которые привели к совершению преступления и должны быть нейтрализованы в процессе реализации мер уголовной ответственности. Причины преступности могут рассматриваться на разных уровнях. Первый уровень — индивидуальный, психологический, на котором исследуются субъективные психологические причины совершения преступления конкретными людьми. Анализ механизмов преступного поведения свидетельствует, что на индивидуальном уровне общей причиной преступного поведения является отрицательная или недостаточная социализация личности, т.е. неполное усвоение ею норм социальной жизни либо пренебрежение ими, слабая адаптированность к окружающим условиям. Исправление как деятельность предполагает активное воздействие на отрицательные качества личности преступника. Кроме того, осуществляя исправительную деятельность, важно знать и те положительные черты в структуре личности, опираясь на которые следует проводить воспитательное воздействие, и которые призваны способствовать достижению поставленных целей.

М.С. Рыбак обращает внимание на то, что исправление осужденных к лишению свободы осуществляется в своеобразной социокультурной среде. По мнению многих криминологов (В.М. Анисимков, А.И. Гуров, Н.А. Стручков, Г.Ф. Хохряков, И.В. Шмаров и др.) криминальная субкультура правонарушителей является главным препятствием эффективного функционирования исправительных учреждений, так как она во многом ориентирована на противодействие целям исправления и адаптации лиц после отбытия наказания [30]. Практика свидетельствует, что по мере увеличения отбытого срока лишения свободы ухудшаются и основные показатели исправления осужденных(отношение к труду, режиму содержания, воспитательным мероприятиям, получению образования и профессиональной подготовки, участию в работе самодеятельных организаций), что особенно ярко проявляется среди лиц, отбывших свыше 10 лет лишения свободы.

Социологические опросы осужденных свидетельствуют, что многие из них убеждены в том, что администрация не способна защитить их от преступных посягательств. Российские исследователи отмечают, что большая часть осужденных предпочитает обеспечить свою личную безопасность самостоятельно или обратившись к «смотрящему» (31,4 %), криминальному «авторитету» (9,1 %), и только 29,7 % осужденных, отбывавших наказание неоднократно, считают, что администрация может защитить их от преступных посягательств. К администрации ИУ, прокурору готовы обратиться не более 5 % осужденных [31; 19].

Белорусские учёные В. Б. Шабанов и М. Ю. Кашинский указывают, что в ходе опросов только 32,6 % осужденных ответили, что чувствуют себя в безопасности, находясь в учреждении УИС, 24,8 % респондентов затрудняются ответить на этот вопрос, а 42,6 % осужденных не могут чувствовать себя в безопасности [32; 47], в связи с чем исследователи полагают, что в учреждениях исполнительной системы необходимо практически реализовать мероприятия, обеспечивающие безопасность каждому осужденному, что законодательно гарантировано. Проблема безопасности в среде осуждённых существенно влияет на мотивацию поведения осужденных, обеспечение их достоинства и доверия к администрации ИУ. Страх за собственную безопасность является основной психологической причиной подчиненности некоторых осужденных нормам криминальной субкультуры и готовности следовать им. Практическое решение этого вопроса будет способствовать делу исправления в ИУ.

Таким образом, в законодательстве и юридической литературе определение критериев и степеней исправления основано на общих принципах, касающихся исправления всех осужденных, то есть эти требования универсальны, они «для всех осужденных». Мы же считаем, что исходя из специфики видов наказаний, иных мер уголовной ответственности, особенностей их исполнения и отбывания, характеристик личности преступника законодательное регулирование исправления должно иметь специфическую направленность, а не быть всеобщим.

Если сущность и правовое значение исправления в отношении различных видов наказания одинаково, то его критерии, средства и способы для разных наказаний и для иных форм реализации уголовной ответственности существенно отличаются. Так, отбыванию наказания в обществе (например, общественных работ или условного осуждения) и исполнению лишения свободы с изоляцией в исправительных учреждениях характерно применение основных средств исправления в разном объеме.

Кроме учета специфики различных видов наказания и иных мер уголовной ответственности, особенностей режима их исполнения и отбывания, для организации эффективного исправительного процесса имеют значение особенности личностных характеристик осужденных. Последние оказывают влияние на критерии и степени исправления, мктоды воспитательной работы, например, в отношении осужденных за насильственные или корыстные преступления, в отношении рецидивистов, несовершеннолетних, отрицательно характеризующихся осужденных и некоторых других категорий.

Список использованной литературы:

1. Саркисова, Э.А. Цели уголовной ответственности и средства их обеспечения в контексте современных реалий уголовной политики // Консультант Плюс: Беларусь. [Электронный ресурс]/ООО «Юр. Спектр», Нац. центр правовой информации Респ. Беларусь. – Минск,
2. Барков, А.В. Цели уголовной ответственности: законотворчество и правоприменение /А.В. Барков // Классическая и постклассическая методология развития юридической науки на современном этапе : сб. науч. тр. / М-во внутр. дел Респ. Беларусь, учреждение образования «Акад. М-ва внутр. дел Респ. Беларусь»; редкол. : А.Л. Савенок (отв. ред.) [и др.]. – Минск : Акад. МВД, 2012. С. 92.
3. Рогачева, О.С. Эффективность норм административно-деликтного права. – Воронеж: Изд. ВГУ, 2011. С.
4. Уголовное право. Общая часть: Учебник / Под ред. В.Н. Петрашева. М., 1999. С. 353-354.
5. Педагогика. Учебное пособие для студентов педагогических вузов и педагогических колледжей / Под ред. П.И. Пидкасистого. - М: Педагогическое общество России, 1998. – С. 373 -
6. Макаренко, А.С. Перевоспитание несовершеннолетних правонарушителей.
7. Романин, А.Н. Практическая психология и психотерапия: учебник /А.Н. Романин. - М.: Проспект, 2013. С.
8. Хохряков Г. Уголовное наказание: благо или зло? // Вестник Верховного Суда СССР. - М.: Юрид. лит., 1991, № 9. - С. 2-5; Гоббс, Томас. Левиафан, или материя, форма и власть государства церковного и гражданского /Т. Гоббс. - Философское наследие, сочинения в 2 т. – Т. 2. – М.: Мысль, 1991. – С.
9. Ломбразо, Цезарь. Мое посещение Толстого. / Цезарь Ломброзо.- Carouge (Geneve): M. Elpidine, С. 10; Л. Н. Толстой в воспоминаниях современников: В 2 т. М., 1960. Т. 2. С. 99 - 100.
10. Кристи, Н. Пределы наказания. / Н. Кристи. – М.: Прогресс, 1984. – С.
11. Ушаков, Д.Н. Толковый словарь современного русского языка. /Д.Н. Ушаков. – М., Аделант, 2014. С.
12. Ожегов, С.И Толковый словарь русского языка: 80 000 слов и фразеологических выражений / С.И. Ожегов, Н.Ю. Шведова. / Российская академия наук. Институт русского языка им. В. В. Виноградова. 4-е изд., доп. – М.: Азбуковник, 1999. – С. 272.
13. Фойницкий, И. Я. Учение о наказании в связи с тюрьмоведением. /И.Я. Фойницкий. – М.: Добросвет-2000; Городец, 2000. – С.62.
14. Ной, И. С. Сущность и функции уголовного наказания в советском государстве. – Саратов: Изд-во Саратовского ун-та, 1973. – С.114.
15. Российское уголовное право: В 2-х т. Т. 1: Общая часть: учебник / Г. Н. Борзенков и др.; под ред. . Л. В. Иногамовой-Хегай, В. С. Комиссарова, А. И. Рарога. – 3-е изд., перераб. и доп. – М.: Проспект, 2010. – Гл. 13. – С. 326-328.
16. Ильин, Е. Психология совести: вина, стыд, раскаяние / Е.Ильин. - СПБ, ООО Издательство «Питер», 2016. С. 173-174.
17. Там же. С. 194 -195.
18. Марцев, А. И. Специальное предупреждение преступлений: учебное пособие. – Омск: ОВШМ МВД СССР, 1977. – С.
19. Познышев С. В. Основные вопросы учения о наказании. – М.: Университетская типография. Страстной бульвар, 1904. – С.381
20. Шевцов, Ю.Л. Уголовно-исполнительное право: ответы на экзаменационные вопросы. / Шевцов Ю.Л. – Минск: Тетралит, 2013. С.
21. Уголовное право России. Части Общая и Особенная: учебник / М. П. Журавлев, А. В. Наумов и др.; под ред. А. И. Рарога. – 5-е изд., перераб. и доп. – М.: ТК Велби, Изд-во Проспект, 2004. – Гл. 13. – С.
22. Наумов, А. В. Российское уголовное право. Курс лекций. В двух томах. Т.1. Общая часть. – 3-е изд., перераб. и доп. – М.: Юрид. лит., 2004. – С.
23. Уголовно-исполнительное право : учебник для вузов. 2-е изд., перераб. и доп. / отв. ред. А. С. Михлин. — М.: Высшее образование, Юрайт-Издат, 2009. C.
24. Саркисова, Э.А. Уголовное право. Общая часть : учебник / Э. А. Саркисова. - Минск : Акад. МВД, 2014. – С.
25. Бабий, Н.А. Уголовное право. Общая часть. –Минск: ГИУСТ БГУ, 2010. С.
26. Уголовное право. Общая часть: Учебник / Под ред. Л.Д. Гаухмана и СВ. Максимова. М., 2004. С.
27. Беляев, Н.А. Цели наказания и средства их достижения в исправительно-трудовых учреждениях. /Н.А. Беляев. – Ленинград: изд. ЛГУ, 1963. – С.
28. Люблинский А.И. Неопределенные приговоры // Журнал Министерства юстиции. №
29. С. 88.
30. Малинин, В.Б. Уголовно-исполнительное право : учебник для юридических вузов и факультетов /В.Б. Малинин, Л.Б. Смирнов. — М.: Межрегиональный институт экономики и права : Юридическая фирма «Контракт» : Волтерс Клувер, 2010. С. 14.
31. Рыбак, М.С. Ресоциализация осужденных к лишению свободы: проблемы теории и практики. Дис. ... докт. юрид. наук. Саратов, 2001. С.
32. Белов, В. И. Предупреждение преступлений осужденных, отбывающих лишение свободы в тюрьмах : автореф. дисс. … канд. юрид. наук. Специальность 12.00.08 - уголовное право и криминология; уголовно-исполнительное право / В. И. Белов. – Рязань, 2012. – С.
33. Шабанов, В.Б. Аутодеструктивное поведение в учреждениях уголовно-исполнительной системы: организационные и правовые проблемы. / В.Б. Шабанов, М.Ю. Кашинский. – Минск, 2009. – С.