Другие статьи

Цель нашей работы - изучение аминокислотного и минерального состава травы чертополоха поникшего
2010

Слово «этика» произошло от греческого «ethos», что в переводе означает обычай, нрав. Нравы и обычаи наших предков и составляли их нравственность, общепринятые нормы поведения.
2010

Артериальная гипертензия (АГ) является важнейшей медико-социальной проблемой. У 30% взрослого населения развитых стран мира определяется повышенный уровень артериального давления (АД) и у 12-15 % - наблюдается стойкая артериальная гипертензия
2010

Целью нашего исследования явилось определение эффективности применения препарата «Гинолакт» для лечения ВД у беременных.
2010

Целью нашего исследования явилось изучение эффективности и безопасности препарата лазолван 30мг у амбулаторных больных с ХОБЛ.
2010

Деформирующий остеоартроз (ДОА) в настоящее время является наиболее распространенным дегенеративно-дистрофическим заболеванием суставов, которым страдают не менее 20% населения земного шара.
2010

Целью работы явилась оценка анальгетической эффективности препарата Кетанов (кеторолак трометамин), у хирургических больных в послеоперационном периоде и возможности уменьшения использования наркотических анальгетиков.
2010

Для более объективного подтверждения мембранно-стабилизирующего влияния карбамезапина и ламиктала нами оценивались перекисная и механическая стойкости эритроцитов у больных эпилепсией
2010

Нами было проведено клинико-нейропсихологическое обследование 250 больных с ХИСФ (работающих в фосфорном производстве Каратау-Жамбылской биогеохимической провинции)
2010


C использованием разработанных алгоритмов и моделей был произведен анализ ситуации в системе здравоохранения биогеохимической провинции. Рассчитаны интегрированные показатели здоровья
2010

Специфические особенности Каратау-Жамбылской биогеохимической провинции связаны с производством фосфорных минеральных удобрений.
2010

Понятие и общая криминологическая характеристика корыстно-насильственной преступности

В статье рассматриваются понятие и общая криминологическая характеристика корыстно-насильственной преступности. Необходимость установления наиболее соответствующего и полного определения в отношении какого-либо явления, как известно, является тем обстоятельством, которое во многом оптимизирует дальнейший процесс познания. Такое обстоятельство необходимо при появлении тех или иных явлений, характеризующихся, прежде всего, своей неоднородностью (относительно других) и массовостью. Надлежащее или должное поведение участников отношений, складывающихся в уголовном процессе, основано на установлении их прав и обязанностей. Иными словами, характер и содержание правоотношений тесно связан с процессуально-правовым статусом участников этих отношений. 

Носители прав и обязанностей в уголовном процессе в УПК определены как государственные органы и лица, участвующие в уголовном процессе. В УПК эти органы и лица структурно сгруппированы, что создает правовую основу для их классификации и тем самым значительно облегчает решение задачи, связанной с установлением их процессуально-правовых статусов.

В Конституции РК в предписаниях, имеющих отношение к статусу лица, применяются термины: «право» и «обязанность», а также их производные: «права» и «обязанности» (см. ст.ст. 12-39 Конституции РК). Эталон предписания дан в Основном законе страны. И, как нам представляется, он должен быть соблюден в отраслевом законодательстве, включая УПК.

Вместе с тем, в нормах действующего УПК наблюдаются разные подходы к обозначению прав и обязанностей участников уголовного процесса, что может расцениваться не только как редакционный изыск, но и как отражение содержательно смысловых различий в объемах и степенях жесткости соответствующих предписаний.

Так, введение в УПК такой фигуры, как следственный судья, требует четкой регламентации его прав и обязанностей. Анализ положений статей 55 и 56 УПК позволяет выявить следующие особенности регламентации его процессуально-правового статуса:

  • в ст. 55 УПК закреплены полномочия следственного судьи, что тесно связано с понятием правового статуса, но не равнозначно ни правам, ни обязанностям;
  • в ч. 3 ст. 56 УПК указывается, что «следственный судья вправе» и далее следует соответствующий перечень действий;
  • из смысла ч. 4 ст. 56 УПК вытекает, что следственный судья: «не должен предрешать…», «не должен давать указания…» , «не должен совершать…», «не должен принимать решения»;
  • и только в ч. 5 ст. 56 УПК указывается на обязанность следственного судьи поручить прокурору проверку фактов применения к лицу пыток и других незаконных действий и то в редакции: «следственный судья обязан», а не «обязанности следственного судьи».

Термин «вправе» не отражает конституционных предписаний, имеющих отношение к обозначению статуса участника процесса. Должна быть применена жесткая конструкция: права следственного судьи; обязанности следственного судьи. При таком подходе формулы наподобие «должен», «не должен», «может», «не может» не уместны. Это тем более важно, когда речь идет о форме судебного контроля, осуществляемого следственным судьей.

Мы полагаем, что законодательное закрепление того, что прикрыто словами (подчеркиваем не терминами) «не может», «не должен» и т.п., должно быть обозначено в качестве запретов, что вполне уместно для определения границ прав и обязанностей следственного судьи.

Аналогичное положение с термином «вправе» наблюдается в ст. 58 УПК о статусе прокурора, в ст. 59 УПК о статусе начальника следственного отдела, в ст. 60 УПК о статусе следователя, ст. 63 УПК о статусе дознавателя. Что касается обязанностей, то они закреплены только в отношении дознавателя (ч. 5 ст. 63 УПК), при этом они даны в редакции: «дознаватель обязан», хотя логика подсказывает, что редакция должна быть следующей: «обязанности дознавателя». В отношении прокурора, начальника следственного отдела, следователя никаких указаний на их обязанности в названных статьях УПК не содержится.

Особенность состоит в том, что надлежащие обязанности размещены в других нормах. Например, в ст. 64 УПК о статусе подозреваемого содержится указание, что орган уголовного преследования «обязан разъяснить подозреваемому его права» (ч. 2). Более того, в указанной статье устанавливается, что подозреваемый «должен быть допрошен»«должен быть предупрежден», а орган уголовного преследования «обязан принять меры». Мы полагаем, что все, что связано с требованием «должен» имеет непосредственное отношение к обязанностям органа уголовного преследования, что и должно быть отражено в норме УПК о статусе органа уголовного преследования (следователя, дознавателя, органа дознания, прокурора – п. 23 ст. 7 УПК), но не в норме о статусе подозреваемого.

Права обвиняемого даны в редакции: «Обвиняемый вправе пользоваться правами, предусмотренными частью девятой статьи 64» УПК. Очевидно, что такая редакция более чем неудачная.

В ст. 66 УПК указывается, что адвокат «не вправе отказаться от принятой на себя защиты» (ч. 5). Целесообразнее данное предписание выразить в форме запрета.

Вызывает возражения дробление прав адвоката на отдельные составляющие и их размещение в разных статьях. Так, о правах адвоката (защитника) говорится в ст. 66 УПК о статусе защитника, а также в ст. 70 УПК о полномочиях защитника.

Подозреваемый, обвиняемый, подсудимый – это процессуально-правовое отражение статуса одного и того же физического лица в зависимости от стадии производства по делу. Сравнение положений ст. 64 УПК о подозреваемом, ст. 65 УПК об обвиняемом и подсудимом свидетельствует о значительных совпадениях и отличиях в статусах подозреваемого, обвиняемого и подсудимого. Гораздо целесообразнее предусмотреть единую статью о процессуально-правовом положении подозреваемого, обвиняемого и подсудимого, в которой закрепить в части 1 все, что объединяет данные процессуальное фигуры (их права и обязанности), а затем в соответствующих частях этой же статьи указать различия в их правах и обязанностях.

К области запретов необходимо отнести положения ч. 4 ст. 79 УПК о том, что «эксперт не вправе» делать, ч. 4 ст. 80 УПК о том, что «специалист не вправе» осуществлять и т.д.

Обязанности свидетеля, имеющего право на защиту, размещены в ч. 6 ст. 78 УПК, которая посвящена правам такого свидетеля. При этом громоздкость конструкции ст. 78 

УПК, не обусловленная какой-либо необходимостью, затрудняет восприятие содержания статуса свидетеля и свидетеля, имеющего право на защиту: в частях 3 и 6 указанной статьи наблюдаются повторы при перечислении их прав. Конструкцию нормы можно было бы упростить путем сосредоточения в одной части ст. 78 УПК общих для свидетеля и свидетеля, имеющего право на защиту, прав, а в другой части закрепить те права свидетеля, имеющего право на защиту, которых нет у свидетеля. При таком подходе можно было бы избежать текстуальных повторов по 6-ти пунктам прав, закрепленных в частях 3 и 6 ст. 78 УПК.

Нет унифицированного подхода к структуре УПК. Так, права и обязанности участников процесса, то есть их процессуально-правовой статус отражены в статьях под названиями категорий участников процесса: прокурор (ст. 58 УПК), начальник следственного отдела (ст. 59 УПК), следователь (ст. 60 УПК), дознаватель (ст. 63), подозреваемый (ст. 64 УПК), обвиняемый (ст. 65 УПК) и т.д. Однако в отношении отдельных участников такой подход не соблюдается. Например: наряду со ст. 51 УПК «Суд» имеется ст. 53 УПК «Полномочия суда»; со ст. 66 УПК «Защитник» имеется ст. 70 УПК «Полномочия защитника». Нет ясности в вопросе о том, какие преимущества влечет предпринятый законодателем подход к обозначению статусов отдельных участников уголовного процесса.

Таким образом, ряд положений УПК, регламентирующих уголовнопроцессуальные статусы участников соответствующих правоотношений нуждаются в определенной корректировке как в содержательном, так и структурном аспектах.

Роль терминологического аппарата для любой отрасли права достаточно значима. Благодаря унифицированному терминологическому комплексу специфических для данной отрасли и общих для всех отраслей обозначений понятий, явлений, категорий, институтов правоприменитель имеет возможность правильно понять и оценить те или иные предписания закона. Обеспечение единства понимания, толкования и применения в немалой степени зависит от единообразия в отраслевой терминологии.

Одно из лексических значений слова «термин» состоит в следующем: «Слово или сочетание слов, обозначающее понятие, применяемое в науке, технике, искусстве и т.д.» [1, с. 653]. Философское определение слова «термин» несколько шире его лексического определения и означает «имя с оттенком специального (научного) его значения, уточняемого в контексте какой-либо теории или отрасли знания» [2,с. 681]. В более поздних изданиях имеют место иные определения. Так, например, в Философском энциклопедическом словаре 2004 года издания указывается, что термин – это «слово, выражающее понятие» [3,с. 452]. Таким образом, терминологический аппарат отрасли права – это форма выражения (обозначения) понятия или явления, исключающая их вольное толкование, представляющее собой специфическую гарантию соблюдения правоприменителем требования единообразия в понимании, толковании и применении норм права.

Наличие термина в юридическом обороте само по себе исключает возможность использования синонимов, то есть слов, различных по звучанию, по тождественных или близких по значению [1,с. 612]. Специфика юридического языка состоит в том, что появление нового словесного обозначения ранее апробированного понятия автоматически влечет поиск его нового смыслового значения. Синонимические ряды неуместны в правовых нормах.

Рассматриваемый аспект представляется важным в связи с тем, что 4 июля 2014 года в Республике Казахстан принят новый УПК, который введен в действие с 1 января 2015 года. Ожидания теоретиков и практиков в части унификации терминологического аппарата, призванного обслуживать нужды уголовного процесса, не оправдались. Старые проблемы перекочевали в новый кодекс и тем самым сохранили одну из причин появления разных подходов к ранее известным вещам вплоть до создания среды для формирования отдельных противоречий. 

В УПК РК упоминается такой участник процесса, как процессуальный прокурор. Так, в ст. 193 УПК РК о полномочиях прокурора в ходе досудебного расследования указывается следующее:

  • к исключительным полномочиям руководителя органа прокуратуры относится, наряду с иными полномочиями, «утверждение постановления процессуального прокурора о возвращении уголовного дела для производства дополнительного расследования» (ч.2, п. 8);
  • руководитель прокуратуры «по уголовному делу определяет прокурора, осуществляющего надзор в соответствии с настоящей статей (процессуальный прокурор» (ч. 3);
  • процессуальный прокурор осуществляет надзор по уголовному делу с момента начала досудебного расследования и участвует в суде первой инстанции в качестве государственного обвинителя (ч. 3);
  • процессуальный прокурор несменяем, но при необходимости он может быть заменен другим процессуальным прокурором (ч. 3).

Более ни в одной норме УПК РК процессуальный прокурор не упоминается. Наряду с этим в ч. 4 ст. 58 УПК РК («Прокурор») приведен перечень статей УПК, в которых регулируются полномочия прокурора при досудебном расследовании и рассмотрении дела судом. Анализ 30-ти статей и положений 7 глав, указанных в ч. 4 ст. 58 УПК РК, дает основания для утверждения о том, что процессуальный прокурор – это тот же надзирающий прокурор. Можно согласиться с идеей обозначения соответствующего участника уголовного процесса как «процессуального прокурора». Но в таком случае возникает вопрос: почему в иных статьях, где есть регламентация деятельности прокурора в досудебном производстве, этот участник не называется «процессуальным прокурором»? или это уже другой прокурор? Видимо, отсутствие последовательности в обозначении законодателем рассматриваемого участника процесса лежит в основе двойственного понимания статусов надзирающего прокурора и процессуального прокурора, тогда как это, на наш взгляд, один и тот же участник.

Согласно новому УК РК все уголовные правонарушения делятся на уголовные проступки и преступления. Из смысла ст. 136 УПК РК вытекает, что меры пресечения применяются в отношении только тех подозреваемых, обвиняемых, чьи действия (бездействие) подпадают под признаки преступления. Создается впечатление, что лица, совершившие уголовный проступок, не могут быть подвергнуты мерам пресечения. Однако анализ статей, содержащих правила применения отдельных мер пресечения, говорит о том что это не совсем так. Например, подписка о невыезде и надлежащем поведении может применяться и в отношении лица, совершившего уголовный проступок (ст. 141 УПК РК).

Объяснение ситуации может быть следующим: законодатель в ст. 136 действующего УПК РК сохранил редакцию ст. 139, имевшую место в прежнем УПК РК, действовавшем в период с 1 января 1998 года по 31 декабря 2014 года. При этом он не принял во внимание того обстоятельства, что в УК РК предусмотрена новая категория – уголовный проступок.

Таким образом, понятие «преступление» должно применяться в УПК РК только в тех положениях, которые имеют отношение именно к преступлению, а не к уголовному проступку. Во всех иных случаях должен использоваться термин «уголовное правонарушение».

Традиционно принято считать что понятие «стадия уголовного процесса» это результат теоретического осмысления системы уголовного судопроизводства. Однако обращение к положениям УПК РК свидетельствует о том, что законодатель применяет в таком контексте термин «стадия», который претендует на свое правовое (законодательное) определение. Вот несколько примеров применения в УПК РК данного термина:

  • о праве отзыва заявления о привлечении лица к уголовной ответственности руководителем, учредителем (участником) коммерческой организации «на любой стадии уголовного процесса» (ч. 2 ст. 33);
  • о праве подсудимого «на любой стадии судебного разбирательства заявить ходатайство или выразить согласие о заключении процессуального соглашения» (п.3) ч.6 ст. 65);
  • об осуществлении прокурором надзора «за законностью оперативно-розыскной деятельности, дознания, следствия и судебных решений, уголовного преследования на всех стадиях уголовного процесса» (ч. 1 ст. 58);
  • о праве гражданского истца «заявить о возвращении искового заявления на любой стадии уголовного процесса» (ч. 1 ст. 169);
  • о праве подозреваемого «на любой стадии расследования заявить ходатайство прокурору либо выразить ему согласие о заключении процессуального соглашения» (п. 16) ч. 9 ст. 64).

Наряду с термином «стадия» применяется термин «этап». Тому примером являются положения ст. 99 УПК: «заявление ходатайств возможно в любой стадии процесса» (ч. 2); «отклонение ходатайства не препятствует повторному его заявлению на последующих этапах уголовного судопроизводства» (ч. 3).

Как известно, этап – это отрезок времени, имеющий характерные признаки, стадия в развитии чего-либо [1, с. 807]. Таким образом, стадия и этап синонимы. Однако из контекста частей 2 и 3 ст. 99 УПК следует, что эти терминологические обозначения имеют разное содержание. Вместе с тем, логика подсказывает, что речь должна идти о стадии, а не этапе. В данном случае синоним слову «стадия»«этап» способен повлечь двойственное понимание предписания УПК.

К переходному периоду с исторической точки зрения можно отнести годы, начиная с момента суверенизации Казахстана и заканчивая временем принятия действующей Конституции. Это период с 1991 года по 1995 год. Однако истинное положение дел в правовом пространстве говорит о том, что этот период охватывается годами: с 1991 по 2001, то есть целое десятилетие с момента суверенизации Казахстана.

Начальный момент связан с принятием в 1991г. Декларации о государственном суверенитете. Кульминацией переходного периода можно считать принятие Конституции Республики Казахстан 28 января 1993 года. В концентрированном виде она вобрала в себя все особенности именно переходного периода. Принятие 30 августа 1995 года, действующей Конституции РК фактически означало завершение переходного периода развития в общей истории Казахстана, а также его правовой системы.

«Переходное» состояние системы национального права:

а) характерно для любых государств и имеет место в периоды смены формы государственности (от феодализма к капитализму и т.д.);

б) это нормальное состояние права в период качественного изменения социально-экономических ориентиров;

в) право, обслуживая нужды общества, подвергается изменениями с учетом новых запросов, приоритетов и ценностей;

г) поступательное развитие общественных отношений объективно сопровождается развитием правовой системы, что включает в себя:

а) отказ от тех институтов права, которые выполнили свою историческую миссию или противоречат новой государственной идеологии;

б) восприятие апробированных зарубежной практикой моделей систем права; в) формирование новых институтов права.

Поэтому «переходный» период не должен восприниматься как результат ошибочной правовой политики государства, а как закономерный феномен, характерной для исторически значимых социальных явлений в обществе. 

Но вместе с тем, чрезмерное затягивание во времени переходного периода, что, безусловно, относится к политико-правовым просчетам, влечет многие негативные последствия, отражающиеся на правовом климате государства. Самым опасным последствием может быть кризис права, что равносильно кризису власти. Основным же критерием кризиса власти является экономический кризис.

За первые 10 лет суверенный Казахстан в области формирования системы национального права предпринял следующие шаги:

а) принял Декларацию о государственном суверенитете Казахской ССР (1991г.);

б) принял конституционный закон «О государственной независимости Республики Казахстан»;

в) были приняты Конституции:

28 января 1993г.;

30 августа 1995г.;

г) реализована первая Государственная программа правовой реформы в РК; д) обновлены практически все отраслевые кодексы;

е) принят ряд синтетических законов.

Согласно положениям ст. 92 Конституции РК (заключительные и переходные положения) законодательство РК в течение 2-х лет со дня принятия действующей Конституции должно быть приведено в соответствие с нею. Это положение необходимо понимать следующим образом:

а) такие базовые конституционные положения, как унитарность, территориальная целостность государства, форма правления – остаются неизмененными в пределах срока действия данной Конституции (ст. 91, п. 2);

б) конституционные законы должны были быть приняты до сентября 1996г; в) остальные законы должны были быть приняты до сентября 1997г;

г) по истечении 2-х лет правотворческий процесс не был прекращен, но он уже протекал в пределах Конституции, конституционных законов и отраслевого законодательства. Текущее законодательство – процесс постоянный.

Особенности правовой системы Казахстана в переходный период предопределяются факторами:

а) переходный период – это результат социальной революции в виде распада СССР (он характерен для всего постсоветского пространства) – эта революция относится к типу т.н. «бархатных»;

б) переходный период открывает широкие возможности для выбора политикоэкономической ориентации дальнейшего развития государства (Казахстан ориентирован, но образному определению Президента, «на капитализацию»);

в) наступление радикальных изменений в системе традиционно налаженных экономических, политических, социальных, правовых связей и отношений;

г) резкое падение социального уровня, явное расслоение общества на богатых и бедных;

д) реструктуризация общественного правосознания;

е) преобладание в системе властей такой ветви, как исполнительно распорядительная, что выражается в преобладании интересов отдельных группировок людей над интересами общества;

ж) возрастание роли отдельно взятой личности в судьбе государства с параллельным декларированием роли народа в осуществлении государственной власти.

Эти и иные факторы объективно влияют на процесс формирования национального права в переходный период.

Говоря об особенностях национального права в переходный период, необходимо более подробно остановиться на Конституциях РК 1993 и 1995 гг. Для примера: за почти 230 лет в Конституцию США внесено 26 поправок (с 1787г.). Казахстан за 10 лет принял две Конституции, а в ныне действующую уже внесен ряд поправок, включая конституционную реформу 2007 года.

Этот внешний фактор характеризует специфичность процесса формирования национального права по следующим моментам:

а) смена Конституции обязательно влечет смену всего законодательства;

б) негативная оценка упраздняемой конституции лишает социум привычных аксиологических ориентиров, что порождает правовой нигилизм;

в) частая смена конституции дестабилизирует экономику, порождает неверие в действительность волеизъявления народа в выборе пути социально-экономического и политико-правового развития.

Процесс формирования национальной системы права обречен на отдельные неудачи по следующим соображениям.

  1. Законодатель в отдельных положениях Конституции игнорировал постулаты системности и структурности права, а также иерархическую соподчиненность источников права, что повлекло значительные перекосы в соблюдении уровней регламентации правоотношений.

Поясним это на примере.

В ст. 16 Конституции говорится: «Арест и содержание под стражей допускаются только в предусмотренных законом случаях и лишь с санкции суда или прокуроров, с предоставлением арестованному права судебного обжалования. Без санкции прокурора лицо может быть подвергнуто задержанию на срок не более семидесяти двух часов».

На сегодня это положение актуально. Но дело в том, что эта регламентация относится к сфере отраслевого права – уголовному процессу, а не к Конституции. Если предположить, что завтра процессуальное право и судопроизводство достигнут таких высот, что вопросы выяснения сопричастности подозреваемого к преступлению могут быть решены за 48 часов, то встанет вопрос о внесении изменений в Конституцию. Реализация этого предположения возможна теоретически, неосуществима практически.

Классическая, проверенная столетиями законодательной практики, схема иерархии такова, что она исключает влияние отраслевого права на Конституцию. Это Конституция диктует условия формирования национального права. В противном случае, этот закон не является Конституцией.

Чтобы избежать такие правовые тупики, цивилизованный законодатель стремится на допускать проникновения частно-правовых предписаний в основной Закон.

Подобных предписаний частно-отраслевого характера в Конституции, к сожалению, немало. Например:

Ст. 30: «Государство устанавливает общеобязательные стандарты образования.

Деятельность любых учебных заведений должна соответствовать этим стандартам»;

Ст. 46: Обеспечение, обслуживание и охрана Президента Республики и его семьи осуществляются за счет государства»;

Ст. 72: «Конституционный Совет выносит свое решение в течение месяца со дня поступления обращения. Этот срок… может быть сокращен до десяти дней, если вопрос не терпит отлагательства».

Закономерен вопрос: как подобного рода отступления от общепринятых правил источниковой иерархии отражаются на состоянии отраслевого законодательства?

Поясним это на примере.

Регламентация ареста и содержания под стражей в конституциях отдельных зарубежных стран выглядит следующим образом:

ФРГ (ст.2): «Каждый имеет право на жизнь и физическую неприкосновенность. Свобода личности ненарушима. Вмешательство в эти права допускается только на основании закона»

Кыргызская Республика (ст. 18): «Никто не может быть подвергнуть аресту и содержанию под стражей иначе как на основании закона. Всякие действия, клонящиеся к возложению на человека ответственности за преступление до вынесения судом приговора, недопустимы и являются основанием для возмещения через суд материального и морального вреда потерпевшему».

Королевство Марокко (ст. 10): «Никто не может быть арестован, лишен свободы или наказан, кроме как в случаях и в порядке, предусмотренных законом».

США (поправка IV-1791г.): «Право народа на охрану личности, жилища, бумаг и имущества от необоснованных обысков и арестов не должно нарушаться. Ни один ордер не должен выдаваться иначе, как при наличии достаточного основания, подтверждённого присягой или торжественным заседанием; при этом ордер должен содержать подробное описание места, подлежащего обыску, лиц или предметов, подлежащих аресту».

Эстонская Республика (ст. 11): «Права и свободы могут быть ограничены только в соответствии с Конституцией. Ограничения эти должны быть необходимы в демократическом обществе и не должны искажать сущности ограничиваемых прав и свобод».

Япония (ст. 33): «Никто не может быть арестован, за исключением тех случаев, когда арест происходит на месте преступления, иначе как на основании выданного компетентным работником органов юстиции приказа, в котором указано преступление, являющееся причиной ареста».

Можно привести еще примеры конституцией, когда регламентация личной неприкосновенности и свободы носит предельно общий характер и не содержит таких деталей, как протяженность в часах содержания лица под стражей.

Такая дробная регламентация, как это имеет место в Конституции РК, была воспринята отраслевым законодательством как проявление структурности. Дело дошло до того, что частно-прикладные, факультативные или инструктивные предписания вошли в тексты кодифицированных законов.

Поясним это на примере:

УПК РК 1997г. (ст. 256): «В качестве образцов для экспертного исследования могут быть, в частности, получены:

1)кровь, сперма, волосы, обрезки ногтей, микроскопические соскобы внешних покровов тела;

2)слюна, пот и другие выделения; 3)отпечатки кожного узора, слепки зубов;

4)рукописный текст, изделия, другие материалы, отражающие навыки человека; 5)фонограммы голоса;

6)пробы материалов, веществ, сырья, готовой продукции; 7)образцы гильз, пуль, следов орудий и механизмов».

Данная норма не имеет ничего общего с процессуальным правом. Это инструктивные предписания или из области научно-практического комментария положения, которые должны носить более универсальный характер. В лучшем случае, такие предписания, какие содержатся в указанной статье УПК, должны быть включены в Закон РК «О судебной экспертизе», чего на сегодняшний день в законе нет.

Для уголовно-процессуального права переходный период не завершился и по сегодняшний день. Так, в ст. 262 (ч.2) УПК РК 2014г. положения ст. 256 УПК РК 1997г. текстуально, то есть в неизменном виде сохранены.

Другой пример: в ст. 77 Конституции РК (1995г.) предписывается, что при применении закона судья должен руководствоваться следующими принципами:

  • лицо считается невиновным в совершении преступления, пока его виновность не будет признана вступившим в законную силу приговором суда;
  • никто не может быть подвергнут повторно уголовной или административной ответственности за одно и то же правонарушение; 
  • никому не может быть без его согласия изменена подсудность, предусмотренная для него законом;
  • в суде каждый имеет право быть выслушанным;
  • законы, устанавливающие или усиливающие ответственность, возлагающие новые обязанности на граждан или ухудшающие их положение, обратной силы не имеют. Если после совершения правонарушения ответственность за него законом отменена или смягчена, применяется новый закон;
  • обвиняемый не обязан доказывать свою невиновность;
  • никто не обязан давать показания против самого себя, супруга (супруги) и близких родственников, круг которых определяется законом. Священнослужители не обязаны свидетельствовать против доверившихся им на исповеди;
  • любые сомнения в виновности лица толкуются в пользу обвиняемого;
  • не имеют юридической силы доказательства, полученные незаконным способом. Никто не может быть осужден лишь на основе его собственного признания;
  • применение уголовного закона по аналогии не допускается.

И далее указывается, что принципы правосудия, установленные Конституцией, являются общими и едиными для всех судов и судей Республики.

В этой норме мы усматриваем два отступления методологического характера:

  • положение о том, что «в суде каждый имеет право быть выслушанным», ошибочно отнесено к принципам, тогда как на самом деле оно относится к категории прав и свобод гражданина;
  • правосудие – это деятельность, непосредственно связанная с установлением условий применения материального закона в строго установленной процессуальной форме. То есть, принципы правосудия в контексте Конституции должны включать всю сумму принципов, составляющих основу уголовного, гражданского, административного права. Очевидно, что они не исчерпываются приведенными в ст. 77 десятью положениями, из которых одно не имеет к принципам никакого отношения. Взять хотя бы УПК, в котором зафиксировано 22 судопроизводственных принципа, или УК, в котором устанавливается, что данный Кодекс основан на общепризнанных принципах международного права.

О чем этот пример свидетельствует?

Первое: Конституция, являясь основным законом страны, не должна содержать в себе нормы, относящиеся к сфере регулирования отраслевого права, в противном случае такого характера предписания способны оказать негативное влияние в виде ограничения поля для дальнейшего развития отраслей права.

Второе: Конституция по сути является долгосрочной политико-правовой и социально-экономической программой развития государства. Значит и уровень предписаний должен предполагать наличие позитивной перспективы.

Вместе с тем можно предвидеть вполне обоснованные возражения в той части, которая связана с критикой чрезмерной детализации предписаний, содержащихся в Конституции РК. Такой подход в правовой практике имеет широкое применение.

Рассмотрим это на отдельных примерах Конституций зарубежных стран.

Испания (ст. 17): «Срок предварительного заключения не может длиться дольше, чем это необходимо для выяснения всех обстоятельств дела, и в любом случае – максимум в течение семидесяти двух часов».

Литовская Республика (ст.20): «Задержанное на месте преступления лицо в течение 48 часов должно быть доставлено в суд, где в присутствии задержанного решается вопрос об обоснованности задержания».

Республика Молдова (ст. 25): «Срок задержания не может превышать 24 часов».

Российская Федерация (ст. 22): «До судебного решения лицо не может быть подвергнуто задержанию на срок более 48 часов»

В этом есть определенный смысл, который исходит прежде всего от типа конституции. Например, Исламская Республика Пакистан в своей Конституции, принятой в 1956 году, содержит 234 статьи и 6 приложений. Приложения можно сравнить с таким уровнем законодательных актов, как конституционные законы. Структура и содержание норм таковы, что отраслевое законодательство практически поглощается Конституцией. Например, в Конституции содержатся такие разделы, как: Заседания и порядок производства дел в Национальном Собрании; Финансовая процедура; Контроль и отчетность; Имущество, контракты и иски; Касты, включенные в списки, и остальные классы. В Конституцию включена самостоятельная глава VI «Толкование», в которой даны, например, такие понятия, как: вакансия; долг; пошлина; пенсия; подоходный налог; сельскохозяйственный доход и т.д. Есть такая глава, как V «Разное», в ней сосредоточены нормы: «Титулы, награды и ордена» (ст.208); «Помилование, отсрочка исполнения приговора и т.д.» (ст. 209); «Специальные постановления в отношении крупных портов и аэродромов» (ст. 210).

С токи зрения структуры и формы представляет интерес Конституция Турецкой Республики (1982г.). Она достаточно дробная и весьма своеобразная. Например, в соответствии со ст. 174 к революционным законам относятся:

  • Закон о головных уборах;
  • Закон об упразднении обращений и титулов, подобных «эфенди», «бей» и «паша»;
  • Закон о недопустимости ношения некоторых видов одежды;
  • Закон о запрещении дервишеских орденов и обителей, упразднении ряда сторожек при гробницах дервишеских званий.

Всего таких революционных законов, упомянутых в Конституции, 8.

Чтобы яснее представить уровень детализации, достаточно привести несколько примеров названий статей Конституции:

  • ст. 169 «Охрана жителей деревень в лесной местности»;
  • ст. 130 «Высшее учебное заведения и их руководящие органы»;
  • ст. 128 «Положения, касающиеся государственных служащих»;
  • ст. 154 «Высший кассационный суд».

Таким образом, эклектическое восприятие правовых моделей других стран должно отвечать требованию о системе национального права, о его структуре. Смешение элементов различных моделей способно играть негативную роль в развитии права. Возьмем Шведскую модель: все правоотношения сосредоточены в одной Конституции, но раздельных частях. Практически в одном источнике содержатся предписания по уголовному, гражданскому, административному и т.д. отраслям права. И при вынесении судом решения ссылка делается на соответствующий раздел, главу, статью, параграф Конституции.

Есть основания полагать, что действующая Конституция РК – не самая совершенная и не последняя. Однако, как мы видели ранее, нестабильность Основного закона объективно сопровождается негативными последствиями в экономике, политике, праве, что ведет к снижению уровня социального обеспечения населения.

Такой важный вопрос, как гражданство, в различных странах понимается посвоему. Сущность этого института влияет на содержание конституционных прав и свобод граждан.

Вот несколько примеров.

Турция (ст. 66): «Каждый, кто связан узами гражданства с турецким государством, турок.

Ребенок от отца турка или матери турчанки – турок. Гражданство ребенок, отец которого иностранец, а мать – турчанка, устанавливается законом».

Для Турции неважно место рождения. Приоритет отдается национальному признаку. 

США (поправка ХIV): «Все лица, родившиеся или натурализованные в Соединённых Штатах и подчиненные юрисдикции оных, являются гражданами Соединенных Штатов и штата, в котором они проживают».

Для США вопрос о гражданстве важен во взаимосвязи с таким общепринятым признаком, как место рождения человека.

Эстония (ст. 8): «Каждый ребенок, один из родителей которого является гражданином Эстонии, имеет право на гражданство Эстонии по рождению».

Испания (ст. 11): «Ни один испанец по происхождению не может быть лишен своего гражданства».

Япония (ст. 10): «Необходимые условия японского гражданства определяются законом».

В конституциях таких стран, как Французская Республика, Королевство Марокко, Тунисская Республика и др. вообще каких-либо норм о гражданстве не содержится.

Однозначно, что подобные и иные отличия в структурах конституций влияют на состояние и содержание отраслевого права.

  1. Оценка доказательств – один из обязательных элементов процесса доказывания обстоятельств совершения уголовно наказуемого деяния. Теорией доказательств достаточно глубоко разработаны правовые основы оценки доказательств, полученных в результате производства следственных действий. В настоящее время в действующем Уголовно-процессуальном кодексе Республики Казахстан (далее УПК РК), принятом 4 июля 2014 года и введенном в действие с 1 января 2015 года, предусмотрен новый способ получения доказательств – путем производства негласных следственных действий (ст.ст. 231-251 УПК РК).
  2. Процедура оценки доказательств регламентируется в статье 125 УПК РК. Согласно указанной норме, каждое доказательство подлежит оценке с точки зрения его соответствия трем основным признакам: 1) относительности; 2) допустимости; 3) достоверности. Кроме того, вся совокупность собранных по делу доказательств оценивается по признаку их достаточности для разрешения уголовного дела. К субъектам, в чьи полномочия входит оценка доказательств, относятся: судья, прокурор, следователь, дознаватель (ч. 2 ст. 125, ст. 25 УПК РК).
  3. Теоретическое и прикладное значение имеет решение вопроса о возможности применения признаков доказательств в процессе оценки сведений о фактах (доказательств), полученных в результате проведения негласных следственных действий. Изначально признаки доказательств вырабатывались исходя из сущности следственных действий. Отсюда и оценка доказательств предполагала в качестве способа их получения производство следственных действий, но не негласных следственных действий.
  4. Законодательного определения понятия «следственные действия» в УПК РК не имеется. Это понятие выводится логическим путем на основе анализа предписаний действующего отраслевого закона. С небольшими вариациями определения понятия «следственные действия», сформулированные представителями разных научных школ, содержательно практически совпадают.

Так, например, И.Ф. Крылов, представитель советского периода развития права, под следственными действиями понимал «такие регламентируемые процессуальным законом действия, в которых осуществляется деятельность, непосредственно направленная на обнаружение, закрепление, изъятие, проверку и исследование доказательств» [1, с.254]. Дальнейшее развитие теории уголовно-процессуального права привнесло определенные особенности в понимание сущности ряда институтов рассматриваемой отрасли, включая следственные действия. По определению Р.Х. Якупова, спустя почти тридцать лет, следственные действия – это «такие процессуальные действия по собиранию и проверке доказательств, которые предусмотрены уголовнопроцессуальным законодательством и направлены на установление фактических обстоятельств, имеющих значение для дела, а в ряде случаев – на достижение и других, предусмотренных законом целей и характеризующихся самостоятельной и детальной процедурой производства и оформления их хода и результатов» [2, с.244-245]. Сходное определение сформулировано В.К. Бобровым, Р.Д. Лисициным и П.Ф. Фадеевым. По их мнению, следственные действия – «это группа процессуальных действий, направленных на собирание, проверку и оценку доказательств и характеризующаяся самостоятельной и детальной процедурой производства, урегулированной уголовно-процессуальным законодательством» [3, с.111]. Наконец, современное понимание сущности следственных действий было обусловлено теми изменениями в системе и структуре уголовнопроцессуального права в целом и законодательства – в частности, которые объективно произошли в процессе реформирования системы национального права в условиях избрания странами постсоветского пространства нового политико-экономического курса дальнейшего развития. И с этих позиций интерес представляют два следующих определения следственных действий. Так, А.В. Смирнов и К.Б. Калиновский считают, что «следственные действия – это такие способы собирания и проверки доказательств, которые детально регламентированы законом и обеспечены возможностью применения государственного принуждения. Значение следственных действий состоит в том, что они являются основным способом собирания доказательств, а значит, и основным средством установления истины по уголовному делу» [4, с.385]. По определению С.А. Величкина следственные действия – «это предусмотренные и детально регламентированные уголовно-процессуальным законом, обеспеченные принуждением правовые способы и средства получения, формирования и систематизации доказательственной информации, применяемые при расследовании преступлений с определенной познавательной целью. Детальная регламентация содержания и производства следственного действия – это, по сути, предписание того, что может и должно делать лицо, осуществляющее расследование, как оно вправе поступать и действовать» [5, с.109].

  1. Анализ приведенных определений, а также соответствующих статей УПК РК, регламентирующих порядок производства каждого следственного действия в отдельности, позволяет выявить признаки, отличающие следственные действия от иных процессуальных действий:
  • следственные действия, исходя из самого названия, предусмотрены для достижения целей предварительного расследования (по УПК РК – досудебного расследования);
  • каждый вид следственных действий обладает самостоятельной и детальной процедурой производства;
  • по каждому действию обязательно составление специфических процессуальных актов (предварительное вынесение постановлений о производстве отдельных следственных действий; составление протоколов, отражающих ход и результаты их проведения; предусмотрение получения санкции на производство ряда следственных действий и т.д.);
  • возможность их производства уполномоченными на то законом лицами;
  • предусмотрение правовых гарантий соблюдения законности при их назначении и производстве;
  • предусмотрение процедур по проверке соблюдения требований закона при назначении, производстве и оценке доказательств методами и средствами прокурорского надзора;
  • возможность участия подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего при производстве следственных действий ;
  • доступность для каждой законодательной регламентации порядка назначения, производства следственных действий и оценки их результатов;
  • право заинтересованных лиц на обжалование решений и действий уполномоченных органов, имеющих отношение к следственным действиям;
  • документы, связанные с проведение следственных действий, доступны для ознакомления обвиняемым и потерпевшим.
  1. Негласные следственные действия имеют следующие отличительные признаки:
  • их производство назначается следователем;
  • само производство осуществляется уполномоченным подразделением правоохранительного или специального государственного органа с использованием форм и методов оперативно-розыскной деятельности;
  • условием проведения негласных следственных действий является конфиденциальность, запрет на информирование об их производстве тех участников процесса, интересы которых они затрагивают;
  • предусмотрение специальных оснований, при наличии которых негласные следственные действия могут быть назначены и проведены;
  • установление порядка проведения негласных следственных действий не нормами УПК РК, а ведомственными нормативными правовыми актами, издаваемыми органами, уполномоченными их проводить, по согласованию с Генеральным Прокурором РК;
  • отражение результатов негласных следственных действий в документах ограниченного доступа (конфиденциально передаваемые следователю материалы; протокол исследования результатов негласных следственных действий);
  • предусмотрение юридической ответственности за разглашение сведений о факте производства негласного следственного действия и полученной в их результате информации;
  • отнесение сведений о методах проведения негласных следственный действий, лицах, их проводящих, к государственным секретам.
  • Сопоставление признаков следственных действий с признаками негласных следственных действий объективно не позволяет применять к доказательствам, полученным в результате их производства, одни и те же критерии оценки. Вместе с тем, согласно ч.1 ст.239 УПК РК, результаты негласных следственных действий оцениваются по правилам, предусмотренным статьями 25 и 125 УПК РК.

Статья 25 УПК РК устанавливает уголовно-процессуальный принцип оценки доказательств по внутреннему убеждению. В содержание этого принципа законодатель включает:

  • оценку доказательств судьей, прокурором, следователем, дознавателем по своему внутреннему убеждению, на основе руководства при этом своей совестью;
  • запрет на наделение доказательств заранее установленной силой.

Статья 125 УПК РК содержит правила оценки доказательств, которые состоят в следующем:

  • все доказательства должны оцениваться с точки зрения их относимости, допустимости, достоверности, а также достаточности совокупности собранных по делу доказательств (ч.1);
  • внутреннее убеждение судьи, прокурора, следователя, дознавателя при оценке доказательств должно быть основано на всестороннем, полном и объективном рассмотрении доказательств в их совокупности (ч.2).

Помимо изложенного, в ч.ч. 3-6 ст. 125 УПК РК приводятся определения понятий относимости, достоверности и достаточности доказательств.

Невозможность применения общих правил и критериев оценки доказательств, полученных в результате производства следственных действий, к доказательствам, полученным в результате производства негласных следственных действий, нами устанавливается на основании следующих аргументов.

Аргумент первый. Всестороннее, полное и объективное рассмотрение доказательств (исследование обстоятельств дела), исходя из смысла ст. 24 УПК РК (всестороннее, полное и объективное исследование обстоятельств дела) и ч. 2 ст. 125 УПК РК, означает доступность для исследования и последующей оценки не только готового результата, но способа его получения, что невозможно в условиях конфиденциальности, тайности, секретности производства негласных следственных действий. Ни полнота, ни всесторонность не могут быть обеспечены, так как одновременное применение требований о сохранении в тайне методов, приемов и способов мероприятий, регламентируемых приказами ведомственного характера, а также легальных, общедоступных правил проведения следственных действий так или иначе ведет к их взаимоисключению. Последнее может быть отражением нарушения законности применительно к следственным действиям.

Аргумент второй. Объективность предполагает освобождение от всего субъективного, от субъективных влияний; реальность; соответствие знания о предмете их действительности [6, с.314]. В условиях, когда негласные следственные действия проводятся в режиме оперативно-розыскных мероприятий, обеспечить объективность оценки невозможно. Субъект оценки презюмирует объективность информации, предоставляемой оперативником. При этом никакими процессуально значимыми гарантиями достижения объективности участники оценки доказательств не располагают.

Аргумент третий. По определению негласное действие – действие, проводимое в ходе досудебного производства без информирования вовлеченных в уголовный процесс лиц, интересов которых оно касается, в порядке и случаях, предусмотренных положениями УПК РК (п.12 ст.7 УПК РК).

Данное положение лишает участников процесса права на обжалование решений и действий лица, уполномоченного осуществлять досудебное производство. Как это предусматривается правами подозреваемого (ст.64 УПК РК), обвиняемого (ст. 65 УПК РК), потерпевшего (ст.71 УПК РК).

Кроме того, принцип охраны прав и свобод граждан при производстве по уголовным делам (ст.15 УПК РК) предполагает обязанность органов, ведущих уголовный процесс, охранять права и свободы граждан, участвующих в уголовном процессе, создавать условия для их осуществления. К числу таких граждан относятся не только свидетели и потерпевшие, но и подозреваемые и обвиняемые.

Таким образом, решение следователя о производстве негласного следственного действия и его производство в отношении подозреваемого, обвиняемого не может быть обжаловано в порядке, установленном ст. 100 УПК РК (Обжалование решений и действий (бездействий) органов и должностных лиц).

Аргумент четвертый. Согласно ч. 3 ст. 125 УПК РК, доказательство признается относящимся к делу, если оно представляет собой фактические данные, которые подтверждают, опровергают или ставят под сомнение выводы о существовании обстоятельств, имеющих значение для данного дела.

Теоретически относимость доказательств озночает их связь с обстоятельствами, входящими в предмет доказывания и иными данными, имеющим значение для дела. Относимыми являются такие доказательства, которые указывают: а) на наличие или отсутствие общественно опасного деяния; б) на виновность лица, совершившего это деяние; в) на иные обстоятельства, имеющие имеющие значение для дела [3, с.41]. Как справедливо отмечал Р.С. Белкин, относимость доказательств устанавливается при оценке доказательств [7, с.156].

Если невозможно оценить доказательства, полученные в результате производства негласных следственных действий, с учетом первых трех аргументов, то решение вопроса относимости приобретает спорный характер. Факт фальсификации признака относимости практически невозможно не только установить и доказать, но и предотвратить из-за отсутствия надлежащих правовых гарантий.

Агрумент пятый. Согласно ч. 6 ст. 125 УПК РК доказательство признается достоверным, если в результате проверки выясняется, что оно соответствует действительности. 

Достоверность доказательств – это соответствие действительности заключенных в доказательстве фактических данных, подтвержденное его проверкой.

Она также означает обоснованность, аргументированность и практическую проверяемость имеющейся информации, надежность источника получения доказательств [3, с.18].

Очевидно, что установление соответствия сведений о фактах, полученных в результате производства негласных следственных действий, реальной действительности не представляется возможным в силу отсутствия правовых способов проверки таких действий. Гипотетически негласные способы могут быть продублированы легально разрешенными следственными действиями. Но в таком случае основания для производства негласных следственных действий теряют свое юридическое значение и надобность в таких действиях отпадает.

Таким образом, для оценки доказательств, полученных путем производства негласных следственных действий, общие критерии оценки, установленные в ст.ст. 25 и

125 УПК РК, неприменимы. Необходим определенный эмпирический материал для анализа и обобщения следственной практики в интересующей нас части. Однако практика применения действующего УПК РК составляет немногим более одного года, чего явно недостаточно для обеспечения требуемой репрезентативности статистической совокупности производства негласных следственных действий в целях доказывания.

 

Список использованной литературы:

  1. Катусев А. Преступность: тревожные тенденции // Соц. законность – 1989. №5. C.11-14
  2. Криминология: Учебник для юридических вузов / Под ред. А.И. Долговой. – М.: ИНФРА, 1997. – 784с.
  3. Криминология: Учебник / Под ред. В.Н. Кудрявцева и В.Э. Эминова. — М.: Юрист, 2000. – 678с.
  4. Криминология: Учебник / Под ред. Н.Ф. Кузнецовой, Г.Г. Миньковского. – М.: Издательство БЕК, 1998. – 566с.
  5. Иншаков С.М. Криминология: Учебник. М.: Юриспруденция, 2000. – 432с.
  6. Криминология: Учебник / Под ред. Ю.Ф. Кваши. – Ростов-на-Дону, 2002. – 704с.
  7. Лунеев В.В. Преступность ХХ века. Мировой, криминологический анализ. – М.: Норма, 1999. – 516с.

Разделы знаний

Архитектура

Научные статьи по Архитектуре

Биология

Научные статьи по биологии 

Военное дело

Научные статьи по военному делу

Востоковедение

Научные статьи по востоковедению

География

Научные статьи по географии

Журналистика

Научные статьи по журналистике

Инженерное дело

Научные статьи по инженерному делу

Информатика

Научные статьи по информатике

История

Научные статьи по истории, историографии, источниковедению, международным отношениям и пр.

Культурология

Научные статьи по культурологии

Литература

Литература. Литературоведение. Анализ произведений русской, казахской и зарубежной литературы. В данном разделе вы можете найти анализ рассказов Мухтара Ауэзова, описание творческой деятельности Уильяма Шекспира, анализ взглядов исследователей детского фольклора.  

Математика

Научные статьи о математике

Медицина

Научные статьи о медицине Казахстана

Международные отношения

Научные статьи посвященные международным отношениям

Педагогика

Научные статьи по педагогике, воспитанию, образованию

Политика

Научные статьи посвященные политике

Политология

Научные статьи по дисциплине Политология опубликованные в Казахстанских научных журналах

Психология

В разделе "Психология" вы найдете публикации, статьи и доклады по научной и практической психологии, опубликованные в научных журналах и сборниках статей Казахстана. В своих работах авторы делают обзоры теорий различных психологических направлений и школ, описывают результаты исследований, приводят примеры методик и техник диагностики, а также дают свои рекомендации в различных вопросах психологии человека. Этот раздел подойдет для тех, кто интересуется последними исследованиями в области научной психологии. Здесь вы найдете материалы по психологии личности, психологии разивития, социальной и возрастной психологии и другим отраслям психологии.  

Религиоведение

Научные статьи по дисциплине Религиоведение опубликованные в Казахстанских научных журналах

Сельское хозяйство

Научные статьи по дисциплине Сельское хозяйство опубликованные в Казахстанских научных журналах

Социология

Научные статьи по дисциплине Социология опубликованные в Казахстанских научных журналах

Технические науки

Научные статьи по техническим наукам опубликованные в Казахстанских научных журналах

Физика

Научные статьи по дисциплине Физика опубликованные в Казахстанских научных журналах

Физическая культура

Научные статьи по дисциплине Физическая культура опубликованные в Казахстанских научных журналах

Филология

Научные статьи по дисциплине Филология опубликованные в Казахстанских научных журналах

Философия

Научные статьи по дисциплине Философия опубликованные в Казахстанских научных журналах

Химия

Научные статьи по дисциплине Химия опубликованные в Казахстанских научных журналах

Экология

Данный раздел посвящен экологии человека. Здесь вы найдете статьи и доклады об экологических проблемах в Казахстане, охране природы и защите окружающей среды, опубликованные в научных журналах и сборниках статей Казахстана. Авторы рассматривают такие вопросы экологии, как последствия испытаний на Чернобыльском и Семипалатинском полигонах, "зеленая экономика", экологическая безопасность продуктов питания, питьевая вода и природные ресурсы Казахстана. Раздел будет полезен тем, кто интересуется современным состоянием экологии Казахстана, а также последними разработками ученых в данном направлении науки.  

Экономика

Научные статьи по экономике, менеджменту, маркетингу, бухгалтерскому учету, аудиту, оценке недвижимости и пр.

Этнология

Научные статьи по Этнологии опубликованные в Казахстане

Юриспруденция

Раздел посвящен государству и праву, юридической науке, современным проблемам международного права, обзору действующих законов Республики Казахстан Здесь опубликованы статьи из научных журналов и сборников по следующим темам: международное право, государственное право, уголовное право, гражданское право, а также основные тенденции развития национальной правовой системы.