В научной статье автор описывает евразийский вектор антитеррористического противодействия, а также направления совершенствования правовых мер борьбы с преступлениями террористической направленности, вносит предложения по укреплению евразийской антитеррористической безопасности.

В Концепции противодействия терроризму в Российской Федерации, утвержденной Президентом РФ от 5 октября 2009   г.,    терроризм рассматривается как угроза национальной безопасности России. В этом документе указаны   основные   тенденции современного терроризма: увеличение количества террористических актов и пострадавших от них лиц; повышение уровня       организованности террористической деятельности; усиление взаимосвязи терроризма и организованной преступности,   в    том числе транснациональной; стремление субъектов террористической деятельности завладеть оружием массового поражения; разработка новых  и  совершенствование существующих форм и методов террористической      деятельности, направленных на увеличение масштабов последствий террористических актов и количества пострадавших [1].

Актуальность рассматриваемого вопроса заключается в том, что в последние годы произошли качественноколичественные изменения показателей преступности террористической направленности. В своѐм выступлении 28.09.2015 В. В. Путин в ООН заявил: «Создав плацдарм в Сирии и Ираке, "Исламское государство" активно расширяет экспансию на другие регионы, нацеливается на господство в исламском мире и не только там…. Положение дел более чем опасно… В результате глобальная террористическая угроза может критически возрасти, охватить новые регионы планеты.» [2]. 29 сентября 2015 года Нурсултан Назарбаев предложил учредить единую мировую сеть противодействия международному терроризму под эгидой ООН. Вопросы взаимодействия борьбы с терроризмом президент России, Казахстана,Белоруссии, Армении и Киргизии продолжили 16 октября 2015 года на саммите стран СНГ в Казахстане.

В России проведен ряд конкретных организационно-правовых мероприятий, направленных на противодействие терроризму. К ним можно отнести расширение сотрудничества по борьбе с преступлениями террористической направленности между Российской Федерацией и ведущими государствами мира; решение Президента России о проведении антитерростической операции в Сирии.

Одним изнаправлений совершенствования правовых мер борьбы с преступлениями террористической направленности является деятельность по совершенствованию  российского уголовного законодательства.

Уголовная ответственность за преступления террористической направленности предусмотрена в Уголовном кодексе РФ в ст. 205 «Террористический акт», ст. 205.1 «Содействие террористической деятельности», ст. 205.2 «Публичные призывы к осуществлению террористической деятельности или публичное оправдание терроризма», ст.205.3 «Прохождение обучения в целях осуществления террористической деятельности», 205.4«Орган изация террористического сообщества и участие в нѐм», 205.5 «Организация деятельности террористической организации и участие в деятельности такой организации».

Согласно статистическим данным Судебного Департамента при Верховном Суде Российской Федерации число преступлений указанной категории остаѐтся стабильным, и имеет динамику возрастания. Так, в 2014 году в суды РФ поступило 63 уголовных дела указанной категории, в первой половине 2015 года 39 уголовных дел (в первой половине 2014 года 20 уголовных дел). В 2014 году рассмотрено 49 уголовных дел данной категории в отношении 74 лиц, из них осуждено 65 лиц с вынесением обвинительного приговора суда, в отношении 9 применены принудительные меры медицинского характера, оправданных нет [3].

Вторым и наиболее важным направлением совершенствования мер борьбы с преступлениями террористической направленности является деятельность России на международной арене. Уровень престижа России как на мировой арене, так и внутри страны за последние годы существенно вырос, чему в немалой степени способствовали такие события 2014 г., как вхождение Крыма в состав России, безупречное проведение Олимпиады 2014 г. в Сочи. Тем не менее, успехи российских преобразований на Западе если ни принижаются, то извращаются. Так, перспективные идеи о создании Евразийского союза на Западе открыто называют имперским проектом В.В. Путина и угрозой мировому господству США.

Страны Запада ведут противоположную политику, основные элементы которой – вооруженный захват и экспансия, причем в последние годы предпочтительно с помощью «чужого оружия». Так, государственный терроризм в Украине открыто спонсируется США под статьей расходов бюджета «на развитие институтов демократии». При этом и в отношении России уже разработан законопроект, представленный в Конгресс США сенатором-русофобом Джоном Мак Кейном, – «Акт о предотвращении агрессии Российской Федерации 2014».

Адекватным ответом современным вызовам стали инициативы создания несилового блока (хотя и с возможностями совместных оборонительных проектов: совместных учений, военизированных формирований и т.д.), основанного на общих экономических, межцивилизационных связях Евразийского союза. Сторонниками идей евразийской интеграции сегодня являются Владимир Путин, Нурсултан Назарбаев, Александр Дугин и т. д.

Выступая на итоговой пленарной сессии международного дискуссионного клуба «Валдай» (тема юбилейного заседания клуба – «Многообразие России для современного мира»), Президент Российской Федерации В.В. Путин в самом начале отметил: «Очевидно, что наше движение вперед невозможно без духовного, культурного, национального самоопределения, иначе мы не сможем противостоять внешним и внутренним вызовам, не сможем добиться успеха в условиях глобальной конкуренции. А сегодня мы видим новый виток такой конкуренции… Нам всем: и так называемым неословянофилам, и неозападникам, государственникам и так называемым либералам – всему обществу предстоит совместно работать над формированием общих целей развития» [4].

«Терроризм – это радикальное средство, с помощью которого новый политический подход, новая политическая группа, ресурсы которой несоизмеримы с властвующей элитой, пытается расшатать властные позиции и прийти к власти» [5]. Вместе с тем кровавые события 2014 г. в Украине показали масштабы геостратегических интересов, спровоцировали политических игроков на обнаженную демонстрацию собственных политических притязаний и методов их достижения, ключевым из которых является терроризм.

Именно сейчас жизненно необходимы пересмотр стратегических подходов по  противодействию терроризму, мобилизация усилий общества и государства в борьбе с этим злом.

Российская Федерация уже является участницей ряда межгосударственных структур, таких как ЕврАзЭС, ОДКБ, ШОС, одним из направлений деятельности которых является антитеррористическое сотрудничество.

Наиболее яркую направляющую по противодействию терроризму содержит деятельность ШОС (Шанхайской организации сотрудничества), которая объединяет в этом противодействии Россию со странами ЦентральноАзиатского региона (Китаем, Казахстаном, Таджикистаном, Кыргызстаном и Узбекистаном). Территория участников организации покрывает 60 % территории Евразии, на которой проживает ¼ населения Земли. Основным документом ШОС по противодействию терроризму является Шанхайская конвенция о борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом [6]. Безусловно, создание самой организации стало ответом на вызовы современности. Именно в этот период (создание Шанхайской пятерки в 1996–1997 гг. и ШОС в 2001 г.) наиболее актуальной для России представлялась угроза распространения терроризма со стороны Центрально-Азиатского региона, поэтому  приоритеты антитеррористического сотрудничества имели выраженное азиатское направление. Межславянское же направление не было рассмотрено ни как часть единой концепции, ни как самостоятельное направление сотрудничества. Современная обстановка в мире диктует необходимость обращения к истокам развития и построения русского мира как мультикультурного феномена, складывавшегося исключительно во взаимодействии европейской и азиатской культур. При этом именно стабильность в развитии России, ее направляющая роль не только способствовали сплочению вокруг нее сильных политических игроков в регионе, но и обеспечили сохранение культурного пространства, содействовали планомерному экономическому подъему.

Как показали события на Украине, межславянское сотрудничество нельзя рассматривать как само собой разумеющееся. Анализ рисков и угроз, определение проблематики в развитии регионов в направлении Азии, Восточной Европы, Кавказа, комплексные подходы в указанных регионах – залог успеха в построении мира и стабильности, минимизации рисков проявления терроризма. Рассматривая вопросы противодействия    терроризму, целесообразно учитывать как возможности реализации  антитеррористической деятельности в рамках Евразийского союза, включающего стран, подписавших соглашение (Россия, Белоруссия, Казахстан, Армения, Киргизия), так и специфику противодействия на Евразийском пространстве, включающем расширенный круг стран участниц, где риски проявления террористических угроз коррелируют   с  общностью геостратегических интересов.

Таким образом,  возникает необходимость на основе цивилизационного подхода не только раскрыть евразийскую идентичность, но и проанализировать  перспективы противодействия   терроризму на Евразийском  пространстве  с задействованием инструментариев Евразийского союза.

Существуют следующие предложения по укреплению евразийской антитеррористической безопасности:

• При разработке стратегии антитеррористической политики целесообразно составление соответствующих региональных карт с расчетом уровня антитеррористической устойчивости в регионах. Обосновано создание специальных органов (советов) взаимодействия по проблематике в регионах одного уровня угрозы. Это, с одной стороны, и укрепление взаимодействия между регионами, сплоченность, толерантность, необходимая в условиях расслоения общества [7], и обсуждение общих проблем, выработка тактики противодействия, повышение уровня правосознания и культуры с участием ОГВ, ОМС и представителей общественности. Группировка регионов должна производиться не столько в рамках территориальных фактических границ, сколько на основе цивилизационного подхода, с учетом историко-культурного единства и общности угроз и интересов развития на настоящий период.
• Единое концептуальное определение понятия «терроризм» должно быть изначально закреплено в рамках Евразийского пространства (путем принятия Концепции противодействия терроризму на Евразийском пространстве [8]) с последующей интеграцией предложенной терминологии в международное законодательство.
• Необходимо создать специализированный научноисследовательский центр (Евразийский институт) в форме межгосударственной структуры, основными направлениями работы которого должны стать:
• исследование проблем региональной антитеррористической безопасности;
• стратегия развития Евразийского региона;
• прогнозирование рисков угроз и выработка направлений противодействия им.
• Институт должен осуществлять как глобальную исследовательскую деятельность по таким направлениям, как политика, экономика, историкокультурное пространство, социальная сфера, военные аспекты, правовые разработки и аналитика, так и подготовку специалистов для реализации совместных межгосударственных проектов, управления и руководства ими. Отличие от более привычных форматов деятельности (например, Евразийского института, Евразийского союза ученых) заключается в использовании  комплексных согласованных  межгосударственных усилий в постановке конкретных задач исследований и  использовании полученных результатов в рамках совместной деятельности.
• Существенно расширил бы возможности противодействия терроризму и Евразийский Национальный антитеррористический комитет (НАК) с расширенными функциями, который может выступать как альтернатива Интерполу, особенно с учетом складывающейся практики ведения Западом политики двойных стандартов в отношении исполнения запросов российских правоохранительных органов. Вопрос о создании подобного отдельного антитеррористического ведомства также можно решить за счет объединения нескольких ключевых министерств под единым   руководством     на внутригосударственном   российском уровне, на уровне государств-участников, на  уровне   межгосударственного взаимодействия. При этом использование опыта НАК следует рассматривать как апробацию его деятельности. Объединение под единое руководство НАК, включающее как силовое, так и политическое, экономическое и научное сопровождение антитеррористической деятельности, с председательством на межгосударственном уровне глав государств  позволило    бы консолидированно      решать геостратегические   задачи   всего Евразийского региона.
• В рамках евразийского сотрудничества необходимо также создать проект бесперебойного и доступного информационного пространства в международном формате – и в целях возрождения русского мира, и для обеспечения антитеррористической безопасности.
• Целесообразно также рассмотрение вопроса о создании Олимпийского антитеррористи-ческого союза для реализации опыта Сочи в международной практике. Причем Краснодарский край может и должен стать в этом смысле и диалоговой площадкой для политических процессов, и тренировочным комплексом «в городских условиях» для работы правоохранителей.

Ведущими  задачами антитеррористической борьбы на Евразийском пространстве  на современном этапе можно назвать: лишение терроризма социальной опоры; направленную и равномерную борьбу с ним во всех странах-участницах; обеспечение устойчивого развития всего Евразийского пространства; углубление социальной направленности процесса антитеррористической профилактики. При таком консолидированном участии государственных и общественных организаций терроризм будет побежден.

Кроме того, необходимо обратить внимание на кибертерроризме.В последнее время зарегистрировано и реализовано в судах большое количество уголовных дел по ст. 207 УК РФ «Заведомо ложное сообщение об акте терроризма», совершенных с использованием ЭВМ, системы и сети ЭВМ. Особенность таких деяний, в отличие от ложных сообщений об акте терроризма, совершенных иным более «традиционным» способом (например по телефону), заключается в том, что лицо имеет возможность отправить такое сообщение не только в регионе, в России, но и за ее пределы. Данное обстоятельство может иметь негативные последствия для граждан другой страны, повлиять на межгосударственные отношения и т.п. Использование ЭВМ, системы и сети ЭВМ при совершении данного преступления, иных преступлений террористической направленности и не только этих преступных деяний создает определенные проблемы в установлении виновного лица, требует привлечения значительных средств, технического обеспечения. Глобализация  экономики, компьютеризация таких важных сфер деятельности общества, как связь, энергетика, транспорт, система хранения и транспортировки нефти и газа, финансовая и банковская системы, оборона и национальная безопасность, переход на методы электронного управления технологическими процессами в производстве, по мнению российских и зарубежных экспертов, становятся причиной все большего распространения террористических акций с помощью высоких технологий. По мнению специалистов-практиков и ученыхправоведов, терроризм с использованием последних достижений в сфере высоких технологий не менее опасен, чем ядерный или бактериологический терроризм. В настоящее время существует весьма мало информационных систем, которые можно назвать надежно защищенными.

В научной юридической литературе проблемы компьютерного терроризма (кибертерроризма), на наш взгляд, рассматриваются не на должном уровне. Ряд авторов (В.А. Голубев, Ю.В. Гаврилов, Л.В. Смирнов) определяют кибертерроризм как совокупность противоправных действий, связанных с покушением на жизнь людей, угрозами расправ, деструктивными действиями в отношении материальных объектов, искажением объективной информации или рядом других действий, способствующих нагнетанию страха и напряженности в обществе с целью получения преимущества при решении политических, экономических или социальных задач. Сущность кибертерроризма заключается в оказании противоправного воздействия на информационные системы, совершенного с целью создания опасности причинения вреда жизни, здоровью или имуществу неопределенного круга лиц путем создания условий для аварий и катастроф техногенного характера либо реальной угрозы такой опасности. Под термином «кибертеракт» понимаются, как правило, действия по дезорганизации информационных систем, устрашающих население и создающих опасность гибели людей, причинение  значительного имущественного ущерба либо наступления иных тяжких последствий в целях воздействия на принятие решения органами власти или международными организациями, а также угроза совершения указанных действий в тех же целях[9]. Повышенная общественная опасность кибертеракта заключается в том, что он не имеет границ, кибертеррорист способен в равной степени  угрожать информационным системам, расположенным практически в любой точке земного шара. Обнаружить и нейтрализовать виртуального террориста весьма проблематично из-за слишком малого количества оставляемых им следов в виртуальном пространстве.

В киберпространстве могут быть использованы различные приемы для совершения террористического акта:

• нанесение ущерба отдельным элементам киберпространства, разрушение сетей электропитания, наведение помех, использование специальных программ, стимулирующих разрушение аппаратных средств;
• хищение или уничтожение информационного и технического ресурсов киберпространства, имеющих стратегическую значимость, путем преодоления систем защиты, внедрения вирусов, программных закладок;
• воздействие на программное обеспечение и информацию с целью их искажения или модификации в информационных системах и системах управления; раскрытие и угроза опубликования закрытой информации о функционировании информационной инфраструктуры государства, общественно значимых и военных информационных систем, кодов шифрования, а также о принципах работы системы шифрования;
• захват каналов телекоммуникационного вещания с целью распространения дезинформации, слухов, демонстрации мощи террористической организации и объявления своих требований;
• уничтожение и активное подавление линий связи, неправильная адресация, искусственная перезагрузка узлов коммуникации, воздействие на операторов, разработчиков информационных систем с целью совершения ими перечисленных выше действий [10].

Таким образом, высокотехнологичные террористические акции представляют сегодня реальную серьезную опасность, именно поэтому требуется своевременное принятие конкретных мер противодействия таким акциям, в том числе и путем совершенствования правовой базы противодействия терроризму, прежде всего уголовного законодательства.

Сегодня террористы имеют возможность не только осуществлять террористические акции в киберпространстве, пропагандировать свою террористическую деятельность, но и с помощью современных информационных технологий получать необходимую для проведения терактов информацию ограниченного доступа.

В этой связи  считаем целесообразным  разработать межгосударственное соглашения между странами – частниками Евразийского Национального антитеррористического комитета (НАК) и ШОС (Шанхайской организации сотрудничества) комплекс мер по противодействию кибертерроризму в рамках борьбы с глобальным террором.

Список использованной литературы:

1. Концепция противодействия терроризму в Российской Федерации [утв. Президентом РФ от 5.10.2009] // Российская газета. – 2009. – 20 окт.
2. Стенограмма выступления Владимира Путина на Генеральной Ассамблее ООН // Российская газета. – 2015. – 28 сент.
3. Основные статистические показатели судов общей юрисдикции за первое полугодие 2014 года, за 2014 год, за первое полугодие 2015 года. М., 2015. URL: http://www.cdep.ru
4. Выступление Владимира Путина на заседании клуба «Валдай» [Электронный ресурс].  URL: http://www.rg.ru/2013/09/19/stenogrammasite.html (дата обращения: 10.2015).
5. Старостин А.М. Summaphilosophiae  в прикладном измерении : монография. Ростов н/Д., 2014. 576 с.
6. Шанхайская конвенция о борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом. Заключена в Шанхае 15.06.2001. Доступ из справ.-правовой системы «Гарант».
7. Понеделков А.В., Старостин А.М. Терроризм: современные социальнополитические репрезентации // Приоритетные направления стратегии национальной безопасности РФ : коллектив. моногр. Ростов н/Д., 2011. С. 672.
8. Репинская О.В. Российский антитеррористический концепт на Евразийском пространстве / отв. ред. С.А. Кислицын. Ростов н/Д., 2014. 230 с.
9. Гульбин Ю. Преступления в сфере компьютерной информации // Российская юстиция. – 1997. – №10. с.24–25.
10. Вехов В.Б. Компьютерные преступления: способы совершения, методики расследования. – М., 1998. с.29– 37.