Представляется, что вопрос о толковании норм права по объему является актуальным, а его исследование имеет большое как теоретическое, так и практическое значение. Необходимость этого обусловлена, прежде всего, тем, что любая правовая норма существует объективно, а значит, ее содержание не зависит от усмотрения интерпретатора, который не вправе наполнять ее новым содержанием. Его задачей является уяснение того, что установил законодатель. Буквальная формула текста правовой нормы по целому ряду причин далеко не всегда охватывает ее действительное содержание. Поэтому и существует потребность в толковании норм права по объему, а значит и в научном анализе осуществления этой операции. Эта же мысль подчеркивается у Слесарева А.П., который считает, что потребность в толковании гражданско-правовых норм порождается, наряду с пробелом, основанием гражданско-правовой неопределенности, языковой, логической и собственно-юридической неясностью права [1, с. 52].
Рассмотрение проблемы толкования норм права по объему обычно осуществляется в рамках обсуждения вопроса о результатах их толкования, что вызывает возражение. Хотя толкование норм права по объему и находит свое отражение в общих результатах толкования, все же нужно развести эти вопросы и исследовать их отдельно друг от друга.
Теперь уточним, а что следует понимать под объемом толкования норм права. Слово «объем» обозначает величину чего-нибудь, измеряемую в чем- либо. Слово же «величина» в свою очередь означает «то, что можно измерить, исчислить». О какой же величине идет речь применительно к толкованию норм права по объему, чем эта величина измеряется?
По нашему мнению, в качестве величины здесь выступает словесная формулировка толкуемой нормы права. Измеряется же эта величина путем сравнения этой формулировки с тем результатом, который получен по итогам дальнейшего толкования данной нормы. После этого интерпретатор делает окончательный вывод о действительном содержании нормы права и соответственно о том, как оно соотносится с ее словесной формулировкой.
Например, одно из дел, поступившее на рассмотрение Шахтинского городского суда Карагандинской области было связано с вопросом толкования ст. 107 Закона о жилищных отношениях. Законодательством установлен перечень исчерпывающих оснований, предусматривающих право наймодателя по договору найма жилища из государственного жилищного фонда (местных исполнительных органов) требовать расторжения договора и выселения гражданина – нанимателя из жилища. Судом рассматривалось гражданское дело по иску акимата г. Шахтинск о расторжении договора найма жилища из государственного жилищного фонда и выселении гражданина Н. из государственного жилища по той причине, что Н., своевременно внося плату государству за пользование жильем, не вносил плату за пользование коммунальными услугами на протяжении двух лет.
Выселение нанимателя, членов его семьи или других совместно проживающих с ним лиц без предоставления другого жилища допускается в случаях, если:
- они систематически разрушают или портят жилище;
- они используют жилище с нарушением требования законодательства (используют жилое помещение или его часть по нежилому назначению, нарушают условия проживания других жильцов, причиняют ущерб окружающей среде, помещение в жилом доме переоборудовано и перепланировано без согласия собственника) и др.;
- они систематическим нарушением правил общежития делают невозможным для других проживание с ними в одном помещении или в одном жилом доме;
- без уважительных причин уклоняются в течение шести месяцев подряд от внесения платы за пользование жилищем;
- лица лишены родительских прав и их совместное проживание с детьми, в отношении которых они лишены родительских прав, признано невозможным;
- лицо самоуправно заняло жилище;
- договор найма жилища был признан недействительным;
- они приобрели иное жилище на праве собственности, независимо от его места нахождения;
- возникли иные основания выселения без предоставления другого жилища (выселение из жилища, которое временно предоставлялось в связи с работой и учебой) (ст.107 Закона о жилищных отношениях).
Спор возник из-за неопределенности ст. 107 Закона о жилищных отношениях. Истец считал, что норма п.п.4 п. 1 ст. 107 Закона о жилищных отношениях «без уважительных причин уклоняются в течение шести месяцев подряд от внесения платы за пользование жилищем» предоставляет акимату право на расторжение договора, если наниматель не оплачивает, в том числе и коммунальные платежи. По мнению ответчика, данная норма гласит только о плате за пользование жилищем, вносимым по договору найма, и не предоставляет акимату таких прав, когда долга перед государством за пользование жилищем гражданин не имеет. Суд пришел к необходимости расширительного толкования нормы, исходя не только буквального содержания нормы ст. 107 Закона о жилищных отношениях, но и общих требований ГК о надлежащем исполнении договора найма, одним из условий, которого была обязанность своевременно вносить плату¸ в том числе и коммунальные платежи [2, с.4].
Теперь охарактеризуем сам процесс осуществления толкования норм права по объему. Такое толкование, в нашем его понимании, преследует цель установления сферы действия интерпретируемой нормы права. В ходе этого определяются условия действия нормы, круг лиц, подпадающих под ее действие, их права и обязанности, а также юридические последствия несоблюдения возлагаемых на них обязанностей.
Важно обратить внимание на то, что, строго говоря, при толковании по объему в качестве непосредственного объекта толкования выступает не правовая норма, а текст нормативного правового акта, в котором она закреплена. Причем толкуется не весь текст, а только та его часть, в которой закреплен соответствующий элемент правовой нормы, требующий такого толкования.
Толкуя ту часть текста акта, в которой находит свое выражение определенное правовое положение, интерпретатор выясняет, каким является его содержание, если исходить из словесной формулировки данного текста. Такое толкование является буквальным (или дословным). Это, однако, не означает, что полученный результат толкования должен слово в слово, буква в букву совпадать с этой формулировкой, поскольку, как отмечал Р.С. Рез, уяснение словесного смысла правовых норм представляет из себя единый логический процесс, который нельзя делить на отдельные части [3, с. 40]. В языке вообще, а в языке права особенно, есть немало разного рода условностей и, в частности, имеет место иносказание, из-за чего словесная формулировка текста и то, что за этой формулировкой непосредственно стоит, могут совпадать только в содержательном плане. В таких случаях требуется совершение тех или иных логических операций, чтобы определить содержание толкуемой нормы, стоящее за ее текстом.
Осознав, какое содержание несет в себе словесная формулировка текста, интерпретатор на последующих стадиях толкования, применив различные способы толкования (и стоящие за ними правила), выясняет, нет ли оснований истолковать толкуемый текст как-то иначе. И если такие основания находятся, то он приходит к выводу, что действительное содержание толкуемой нормы права либо уже, либо шире, чем то содержание, которое вытекает из буквальной формулы текста.
Чем же вызывается несовпадение содержания правового положения, вытекающего из буквальной формулы текста, и действительного содержания данного положения? Причинами этого в литературе чаще всего объявляются «недосмотр (упущение) законодателя или небрежность в оформлении своих мыслей» или «отсутствие в языке и законодательной технике «отработанных» терминов и конструкций». Действительно, необходимость осуществления толкования права по объему нередко связана с этими обстоятельствами. Однако в литературе называется, с чем нельзя не согласиться, и другая причина несовпадения действительного содержания толкуемого правового положения и содержания, которое обнаруживается в его текстуальной формулировке — сознательное его закрепление в такой форме, что буквальный текст и его истинное содержание не совпадают. Так, иногда это делается потому, что вопрос об объеме толкования может быть решен путем обращения к другим нормам права. Во всех подобных случаях правотворческий орган преследует цель сделать правовой текст предельно кратким и лаконичным, что и побуждает его отказываться от разного рода повторов, длиннот, расшифровок и т.п., но только тогда, когда, разумеется, при толковании эти «пропуски» возможно восполнить.
Различаются три вида толкования права по объему — буквальное, расширительное и ограничительное толкование.
Буквальное толкование права — это такое толкование, при котором действительное содержание толкуемого положения совпадает с его текстуальной формулировкой. Буквально, например, следует толковать следующее положение Конституции: «Все равны перед законом и судом». Все — это все без исключения субъекты права (физические лица (граждане, иностранцы, лица без гражданства), юридические лица, государственные органы и должностные лица, а также само государство как субъект права). В данном случае формула текста точно и определенно выражает мысль законодателя и нет никаких оснований понимать его не буквально, а как-то иначе (не включать, например, некоторых лиц в соответствующий перечень или временно считать их неравными в рассматриваемом отношении другим лицам). В литературе обычно указывается на то, что чаще всего толкование права бывает именно буквальным. Вообще иные варианты толкования права по объему воспринимаются чуть ли не как вынужденная мера, связанная с допущенными законодателем ошибками при формулировании правовых предписаний. На самом деле это не совсем так. Случаи, когда буквальное понимание тех или иных формулировок правовых предписаний может привести к более широкому или, напротив, более узкому истолкованию соответствующих правовых предписаний, встречаются достаточно часто. Причем, на что уже обращалось внимание, нередко это делается правотворческим органом вполне осознанно. Поэтому все варианты толкования права по объему вполне равноправны. Более того, даже есть, наверно, основания говорить о своеобразном приеме правотворческой техники, используя который законодатель в одном случае формулирует свою мысль буквально, а в другом как-то иначе, что впоследствии нужно устанавливать при толковании права.
Расширительное толкование права — это такое толкование, при котором действительное содержание толкуемого правового положения шире, чем его текстуальная формулировка. Расширительно, например, следует толковать, по нашему мнению, положение, закрепленное в ст. 14 ГК, которое гласит: «Граждане вправе иметь ….», распространив их на иностранцев и лиц без гражданства. Сказанное, однако, не означает, что не может устанавливаться никаких ограничений, связанных с этим правом, для неграждан и их объединений, обусловленных особенностями правового статуса таких лиц.
Некоторые авторы наряду с термином «расширительное» толкование используют и термин «распространительное» толкование. Использование данного термина, на что справедливо указывает В.В. Лазарев, при неверной его интерпретации нередко приводит к тому, что может показаться, что «речь идет о распространении действия норм на случаи, ими не предусмотренные», что ни в коем случае не допустимо. Как при расширительном толковании, так и при любом другом толковании права интерпретатор не может выйти за границы того, что действительно закреплено в тексте толкуемого акта. Поэтому предпочтительнее использовать термин «расширительное» толкование [4, с.10]. Наконец, ограничительным является такое толкование, при котором действительное содержание интерпретируемого правового положения уже, чем буквальная формула текста. Совершенно очевидно, например, что конституционное положение, согласно которому «каждому гарантируется социальное обеспечение по возрасту, в случае болезни, инвалидности, потери кормильца и по иным законным основаниям» (п. 1 ст. 28), нужно толковать ограничительно, поскольку соответствующие гарантии в полном объеме государство может давать только гражданам РК.
Ограничительное толкование права (как и расширительное толкование) не может изменять действительное содержание правового положения, поскольку сужается в данном случае не закрепленная в нем мысль нормодателя, а ограничительно толкуется буквальная формула текста.
Как уже отмечалось, толкование права по объему может осуществляться на всех стадиях толкования права. Причем в ходе этого могут быть задействованы разные способы толкования права. Важно указать на то, что в разные периоды времени толкование одних и тех же положений нормативных правовых актов по объему может быть неодинаковым. Правда, это возможно только в строго определенных случаях, когда сам нормодатель начинает понимать какие-то термины, конструкции и т.п. не так, как он это делал в соответствующем нормативном правовом акте (шире, уже или буквально). Вообще же, если нормодатель официально не изменил свое отношение к каким- либо юридическим терминам и конструкциям, трактовать их нужно так, как они отражены в соответствующем тексте. Поэтому в принципе изменение обстоятельств (политической, идеологической и т.п. обстановки) не должно вести к иной трактовке правовых предписаний по их объему.
Нужно заметить, что отношение к толкованию права по объему, как со стороны юристов-ученых, так и со стороны юристов-практиков никогда не было однозначным. Дискуссионность данной проблемы во многом связана, на что обращается внимание в литературе, с разным пониманием природы расширительного и ограничительного толкования права. Для одних авторов эти виды толкования являются самостоятельными средствами толкования, с помощью которых осуществляется расширение или, напротив, ограничение круга тех случаев, на которые распространяется действие толкуемой нормы права. У других же исследователей они самостоятельного значения не имеют, а представляют собой лишь результат применения известных способов толкования права. Соответственно при таком толковании выясняется уже только действительный круг подпадающих под действие правовой нормы случаев.
Для того, чтобы внести ясность в понимание природы расширительного и ограничительного толкования права, отдельные авторы предлагали в свое время различные пути преодоления противоречий между разными исследователями в этом вопросе. Нужно обратить внимание на то, что в принципе, допуская возможность расширительного и ограничительного толкования права, многие авторы оговаривают такое толкование целым рядом условий, выводят целый ряд правил этого толкования, т.е. устанавливают его пределы. Описание разных правил толкования права по объему содержится, в частности, в работах А.С. Пиголкина и А.Ф. Черданцева. Недопустимым признается, например, распространительное толкование исчерпывающих перечней, расширительное толкование санкций, расширительное толкование норм, предусматривающих исключения из общих норм, ограничительное толкование незаконченных перечней, расширительное или ограничительное толкование терминов, определенных нормативным правовым актом, если такое толкование выходит за рамки соответствующих определений.
Признавая то, что действительно допустима постановка вопроса о формулировании правил толкования права по объему и что целый ряд правил, названных указанными и другими авторами, подлежит учету в ходе толкования права, все же следует сказать, что попытки проведения четких границ такого толкования, определения пределов использования расширительного и ограничительного толкования являются непродуктивными.
Выводы относительно рассматриваемого вопроса сводятся к следующему.
Во-первых, в правовой норме не может быть более важных и менее важных элементов. Все ее три элемента — гипотеза, диспозиция и санкция важны в равной мере. Поэтому какие-либо запреты на расширительное или ограничительное толкование, обусловленные тем, что какие-то отдельные правовые положения должны быть выражены четко, определенно и недвусмысленно, следует признать некорректными, поскольку все без исключения правовые положения, из которых складывается правовая норма, должны быть выражены именно так. Если и можно говорить о каких-либо ограничениях расширительного и ограничительного толкования, то это должно касаться всех без исключения элементов правовой нормы, а не каких-то ее отдельных частей. Поэтому, например, известное правило о недопустимости расширительного толкования санкций либо нужно признать неприемлемым, либо следует распространить его также и на гипотезы, и на диспозиции.
Во-вторых, весьма часто упоминаемые в литературе правила, согласно которым недопустимо расширительное толкование исчерпывающих перечней и ограничительное толкование незаконченных перечней, лишены какого бы то ни было смысла, поскольку ничего нового они не устанавливают. Что касается исчерпывающих перечней, то их исчерпанность очевидна и без установления соответствующего правила. Эта очевидность вытекает из того, что когда законодатель устанавливает незаконченный перечень, то он в той или иной форме сообщает об этом, например, употребив обороты типа «и так далее», «и другие», «и в аналогичных случаях», или даже прямо говорит об этом (как это, например, сделано в ч. 2 ст. 359 ГК РК). Соответственно, если законодатель не указывает на незаконченность перечня, то перечень является исчерпывающим. Вообще вряд ли во всех подобных случаях речь может идти о расширительном или ограничительном толковании права, поскольку соответствующая информация о законченности или незаконченности перечня вытекает из буквальной формулы текста. Поэтому соответствующие положения толкуются не расширительно и не ограничительно, а буквально.
Список использованных источников:
- Слесарев А.В. Специально-юридическое толкование норм гражданского права. Дисс. … канд. юридических наук, Омск, 2003 г. С.52
- См. Горячева Е.В. Теоретические и практические аспекты договорной ответственности в гражданском праве. Учебно-практическое пособие. – Караганда: Карагандинский экономический университет, 2005 г. с.
- Рез Р.С., Толкование гражданско-правовых нормативных актов, автореферат кандидатской диссертации, Л., 1958 г. С.40.
- Зайцев О.В. Закон как источник гражданского права Российской Федерации. Автореф. канд. дисс. М., 2003. С.10