Статья посвящена наименее разработанной и наиболее актуальной проблеме современно го тюркского эпосоведения – устностилевой технике и «формульной грамматике» казахских ге роических певцов XVXVIII веков.
Формальностилевые элементы играют большую роль в организации тем, жанров, стилей, ху дожественного времени и пространства. В этом их бесценное значение для изучения путей возник новения эпоса и становления лирики, взаимодействия литературы с фольклором и мифологией. Поэтому изучению устностилевой техники певца, ее генезису, магической природе ее повторов, мифосемантике и структуре текста в героическом ритуале авторы статьи уделяют особое внимание. Изучение природы устойчивых, формальностилевых компонентов, их способностей в формиро вании жанра и стиля текста в условиях импровизации, их сущности, генезиса, видов, функций в ас пекте связи с мифом, обрядом и ритуалом, научнотеоретическое осмысление их доминирующей роли в структуре ритуального текста составляет очень важную проблему науки. Эта проблема всецело отве чает сути научных идей М. Парри и А. Лорда о «формульности» эпоса, а значит, и формульности мышления эпического певца, а также о непосредственной связи эпической формулы с размером стиха. Тюркский героический текст в древнем обряде и ритуале выступает важнейшим структурносо
держательным элементом: всесторонний и системный анализ его формальностилевого комплекса (устойчивые традиционные выражения, эпические формулы и т.д.) позволит глубже уяснить жан ровогенетическую, функциональностилистическую природу его высказывания, особенность его функционирования в ритуале, пути формирования эпической, лироэпической, а затем и лиричес кой (индивидуальноавторской) традиции. Такой метод необходим в дальнейшем и для реконструк ции «Изначальной Традиции», общего для всех древнего мифа и ритуала, связанного с почитанием героясолнца, с более глубоким постижением знаковоритуальной, сакральносимволической при роды тюркского национального текста.
Древняя эпическая поэзия жырау – явление не только литературно-историческое, но и лингвистическое, и культурологическое. Современные акыны максимально используют разнообразные приемы и способы устно-стилевой техники, выразительные и изобразительные художественно-языковые средства своих далеких эпических предшественников. Они также во многом сохраняют и воспроизводят мировоззренческие, национально-ментальные особенности древних тюрок, их уникальную мифопоэтическую картину и основную мифо-ритуальную структуру текста: его традиционные устойчивые признаки и формально-стилевые особенности.
Но мы уже отмечали, что в отечественной фольклористике, как и в литературоведении при изучении фольклорных и раннелитературных памятников до сих пор все еще очень мало уделяют внимания природе устно-стилевой техники, формульности эпоса, специфике мышления импровизатора. Раскрытие функциональной природы формально-стилевых компонентов, их способности к формированию жанровой и стилистической природы текста в процессе импровизации, их сущность, генезис, виды, функции в обряде и ритуале, теоретическое обоснование их доминирующего значения в структуре ритуального текста – все это составляет еще одну важную проблемную грань науки эпосоведения. Освещение этой проблемы на уникальном материале казахской эпической героической устной поэзии XV-XVIII веков всецело отвечает духу и сути идеи Парри-Лорда о «формульности» эпоса и мышления певца, о связи эпической формулы и метра стиха.
Особый интерес в свете «формульной грамматики» представляют и эпические повторы разных уровней текста певца: фонологические (звукоподражания, аллитерация и ассонанс), лексические, морфо-фонологические, синтаксические (тирадные), вплоть до loci communes (общих повторяющихся сюжетов и мотивов в мировом эпосе). Все эти повторы не только создают иллюзию суггестии, но ретроспективно ритмически «напоминают» слушателю о неких магических действиях, шаманском кружении, или «уходе и возврате» героя, часто соотносимого в тюркской и мировой мифологии с движением солнца. Так, например, ритуально-обрядовые песни казахских жырау XV-XVIII веков (в особенности их похоронно-обрядовый репертуар), проливая свет на генезис эпического жанра, восходящего, по-видимому, к солярной природе, отправляют поиск исследователя к некогда, возможно существовавшему, единому истоку, «прамифу», который еще в XIX веке предполагала немецкая мифологическая школа и которую французский исследователь Р. Генон именует Изначальной Традицией.
Ведущим элементом формульной грамматики в ритуальном тексте жырау XV-XVIII веков является эпическая анафора, чаще всего функционирующая в тексте в форме зачина. Но бывает и так (например, в ритуале проклятья), что она в качестве готовой формулы уже действует и в середине высказывания, то есть как емкая эпическая формула, а не зачин. И это не противоречит формульному закону Парри: в системе одного стиха (жыра) и даже – любого стиха – она все равно занимает свое прочное место в начале, в первой части стиха.
Анафора, хорошо изученная в русском и мировом литературоведении, для нашего исследования представляет исключительный интерес. В условиях устно-стилевой техники зачастую выступая в роли эпической формулы, она проявляет заложенные в ней богатые функциональные возможности, задавая тон и формируя жанр и стиль высказывания. Выступая эпическим зачином в устах последующих акынов, она не только напоминает певцу о правиле (каноне), «сдерживая» его в рамках традиций, но вместе с тем выступает вечным эмоциональным источником, способствуя развитию новых тем, идей, мотивов, и косвенно – эволюции авторского сознания.
Возьмем знаменитое высказывание великого акына первой половины ХІХ века Махамбета Утемисова, его «Обращение к султану Баймагамбету»:
Мен, мен едім, мен едім, Мен Нарында жүргенде Еңіреп жүрген ер едім Исатайдың барында
Екі тарлан бөрі едім...
В устах этого акына эпическая анафора, выделенная нами, задает страстный тон всей теме самораскрытия героя: кто я? кем я был? какие качества меня отличают? Кем были мы с Исатаем Таймановым, вождем восстания. Так эмоционально сформирована новую тема, тема личная, биографическая, яркий лирический рассказ бесстрашного героя о себе перед грозным восседающим султаном.
Но известно, что эта анафорическая формула – «Мен, мен едім, мен едім...» – не принадлежит певцу Махамбету, а как пишет исследователь М. Магауин, была услышана им из уст его современника, Есета, текст которого тоже сохранился, но имеет совсем иное содержание.
Сам тюркский героический текст в обряде и ритуале выступает как важнейший структурно-содержательный элемент: всесторонний и системный анализ формально-стилевого комплекса (устойчивые традиционные выражения, эпические формулы и т.д.) позволяет лучше уяснить жанрово-генетическую, функциональностилистическую природу текста, особенность его функционирования в структуре ритуала, непростые пути формирования эпической, лиро-эпической, лирической (индивидуально-авторской) традиции. Такой анализ необходим в дальнейшем и для реконструкции «Изначальной Традиции» Р. Генона, общего для всех древнего мифа и ритуала, связанного с почитанием героясолнца, с более глубоким постижением знаковоритуальной, сакрально-символической природы тюркского национального текста.
Тема настоящего исследования является ключевой для тюркологии: жырау сыграли основную роль в истории тюркских национальных литературных языков, в истории и теории государства и права, искусства и мифологии. Их музыкально-словесное и философско-педагогическое творчество – альфа и омега всей нашей тюркской культуры – древней и современной.
Впервые о генезисе типа жырау, о его прорицательских способностях, о его социальных функциях и общественном статусе в монографии «Возникновение баксы, акынов, сэри и жырау» заговорил известный фольклорист Е.Д. Турсунов. Он заложил научные основы в понимании происхождения этого типа певца, его связей с шаманской функцией, его социального облика [1]. Ныне перед нами стоит другая задача – исследовать генезис, формы и функции поэтического текста жырау в аспекте связи его с обрядом и ритуалом.
Безусловно, большой научный интерес представляет и монография исследователя жанра в казахской поэзии Б.Ш. Абылкасимова. В ней рассмотрены поэтические особенности, стилистические приемы и средства жанра толгау. Но рассмотрение лишь одного жанра вне анализа и дифференциации всей жанровой системы, вне учета социальных функций певца и текста, на наш взгляд, не достаточно. И все же сильной стороной названного исследования стал системно-типологический подход в изучении поэтики и структуры жанра, выявление этим исследователем законов «формульной грамматики» Парри-Лорда [2]. Мы же используем открытие Парри-Лорда в непосредственной связи его с генетической историей эпических жанров героических певцов и жанровых разновидностей – «строгого» и «смешанного» стилей, поста вив объектом наблюдения древние поэтические формы и функции.
Особый вклад в исследование художественно-эстетической и мировоззренческой природы жырау внес в свое время талантливый структуралист Ж.Ж. Бектуров. В целях определе ния поэтических и литературных норм жырау, он впервые классифицировал их лексический фонд, описал их образные формулы, функции и семантику [3].
Особенности ритмики, строфики, художественной изобразительности исследует в своих монографиях профессор С. Негимов. Используя структурно-типологический метод исследования поэтического текста, он впервые системно разработал сферу ритмики и интонации казахского стиха акынов и жырау [4].
Статьи и монографии замечательного профессора А. Жаксылыкова посвящены мировоззрению акынов и жырау. Основной круг интересов этого ученого – мотивы, сюжеты и образы с религиозной содержательностью в произведениях казахской литературы. Через структуру текста и религиозно-мифологическую семантику ученый впервые раскрыл духовную специфику казахского художественного мышления, семантику и функцию шаманских и исламских мотивов в произведениях устной казахской литературы.
Многочисленные работы исследователей посвящены проблемам историзма поэзии жырау [5], специфике и типологии «вещих» певцов [6], поэтике и стиховедению, общим вопросам генезиса казахского эпоса [7] и т.д.
Но поэтическое искусство жырау синкретично: в боевом обряде или погребальном ритуале сочетаются поэзия, музыка и сценическое исполнение, то есть разные виды искусств. В этом заключается и сложность исследования и научное осмысление этого феномена устнопоэтической эпической культуры.
Сложность в исследовании представляет не только видовая, но и жанровая природа произведений жырау: по содержанию она может быть и эпической («строгий» стиль), и лиро-эпической («смешанный» стиль); иметь лишь чисто фольклорные (традиционные) признаки или активно проявлять свое авторское начало, индивидуальное отношение к хану, миру и обществу. И такое состояние требует от науки ясной и четкой классификации, скрупулезного подхода в дифференциации функций, свойств и признаков того или иного поэтического текста.
В духовной практике «вещего» певца очевидна и нерасчлененность между обрядом и ритуалом. Исполнение им с древности и до XVXVIII веков различных социальных и военно-обрядовых функций: старейшины рода, «духовного учителя племени», а затем и советника хана, руководителя ханского совета, политического государственного деятеля, дипломата, распределителя кочевий, гадателя, толкователя снов и необычных событий, прорицателя, хранителя священной истории тюркских родов и племен, оратора и знатока степного права, полководца, – все было облечено в музыкально-поэтическую форму, и все эти жанровые формы (советы хану, поучение, гадания, толкования и прорицания и т.д.), конечно, имели значение обряда. Но само обрядовое действие, особенно в древности, не мыслилось без присутствия «высших сил», духов предков, а значит, – все было одновременно и ритуал. И этот священный обряд исполнялся принародно и по обычаю предков. И, хотя к XVXVIII векам казахи уже использовали «принцип двоеверия» (Ч.Ч. Валиханов), и в их произведениях включались исламские мотивы и образы, древняя вера в могущественных духов-покровителей племени (аруахов) держалась до конца XIX века.
Поэтика произведений жырау еще до сих пор мало изучена в силу господства иных ценностных политических и идеологических приоритетов: «вещий» певец не мог быть объективно изучен, тем более его уникальная духовно-языческая природа, его социальный статус, его внешний «милитаризм. Тюркский певец XV-XVIII веков, его представление о мире, мифопоэтическое мышление, устно-стилевая техника и его поэтическая система – все лежало в стороне от науки.
Ценные методологические разработки в мифологии, эпосоведении, стиховедении, столь необходимые в исследовании поэтической системы эпического певца, оставили Аникин В., Астафьева Л., Атдаев А., Ахметов З., Бадмаев А., Барт Р., Бектуров Ж., Бекхожина Т., Борев Ю., Валиханов Ч., Веселовский А., Вирсаладзе Е., Гацак В., Гашаров Г., Генон Р., Гринцер П., Далгат У., Дюмезиль Ж., Дюсенбаев И., Еремина В., Жаксылыков А., Жирмунский В., Жовтис А., Жумалиев К., Исмаилов Е., Кендыбаев Ф., Короглы Х., Кравцов Н., Лихачев Д., Лорд А., Лотман Ю., Магауин М., Мейлах М., Мелетинский Е., Монроу Дж., Невелева С., Негимов С., Неклюдов С., никитина М., Османов М., Парри М., Потебня А., Пропп В., Путилов Б., Пухов И., Рифтин Б., Селиванов Ф., Сидельников В., Сикалиев А., Смирнова Н., Стеблева И., Тайлор Э., Турсунов Е., Томашевский Б., Фрейденберг О., Хамраев М., Хамраев А.
Конечной целью науки о жырау станет изучение природы поэтического текста в структуре обряда, специфики его формально-стилевых, устойчивых содержательно-стилистических компонентов – архаического наследия древнего мифа и ритуала.
Такое исследование исходит из основной потребности современных гуманитарных наук – фольклористики, литературоведения, философии, теории художественного перевода и т.д., – вернуться к истокам единой классической традиции (Р. Генон о единой «Изначальной Традиции») и поэтического искусства, к начальным основаниям эстетической, культурологической и литературоведческой науки, к подлинным культурным ценностям человечества, расставить методологические и научно-теоретические и национальные ориентиры в условиях грядущей глобализации и межкультурной интеграции.
Оно направлено на решение актуальных общетеоретических проблем литературоведения и фольклористики, имеет практическое и научно-методологическое значение как для исследователей истории и теории литературы, истории культуры, философии, так и для специалистов в сфере художественного перевода, решая важнейшие проблемы взаимодействия фольклора и литературы, теории литературы, генеалогии искусств, семиотики и аксиологии художественных явлений.
Литература
- Турсунов Е.Д. Возникновение баксы, акынов, сэри и жырау. – Астана: Фолиант, 1999. – 267 с.
- Абылкасимов Б.Ш. Жанр толгау в казахской поэзии. – Алма-Ата: Наука, 1984.
- Бектуров Ж.Ж. Проблема семантики устной индивидуальной культуры // В сб.: Исследование по истории и семантике стиха. – Караганда, 1989.
- Негимов С. Өлең өрімі. – Алматы: Ғылым баспасы, 1980.
- Мағауин М. Қобыз сарыны. – Алматы: Жазушы, 1968.
- Валиханов Ч.Ч. Собрание сочинений в 5-ти томах. – Алма-Ата: Главная редакция Казахской Советской Энциклопедии, 1981.
- Жирмунский В.М. Тюркский героический эпос. – Л., 1974.